Экстрасенс

ЭКСТРАСЕНС
(рассказ)

До приёма больных оставалось минут пятнадцать. Остап Бре-лович только что принял внутрь рюмку коньяка, попил кофейку, и его мысли поплыли к истокам столь удачной карьеры. Он припомнил свои мытарства лор-врача в «задрипанной» клинике и сморщился, как от приступа язвенной болезни, но, спустя минуту, лицо его просветлело. Оно всегда светлело, когда он мысленно пере-носился ко времени всеобщей неразберихи под названием «пе-рестройка».
Вообще во времена великих потрясений на Руси почему-то всегда в невероятных количествах объявлялись юродивые, кликуши, знахари, колдуны и ясновидящие. Так было всегда, но не это глав-ное. А главным то, что простодушный русский народ верил во всю эту умышленно запущенную в души людей ахинею. Для разного рода прохвостов наступали золотые времена. И тут главное было не прозевать.
– Да, какой я всё-таки молодец, что не упустил свой шанс, – ещё раз умиротворённо подумал Остап.
Природа наделила Остапа тёмными выразительными глазами, чёрными вьющимися волосами, внушительным носом и сочными губами. Роста он был среднего, но горделивая осанка, нетороп-ливые движения его фигуры, с чуть обозначившимся брюшком, и воркующий голос внушали доверие. Внушать-то они внушали, а вот прибыли не приносили никакой. Осенило Остапа глубокой ночью. От пришедшей в голову мысли он вскочил как ужаленный и от неожиданности заговорил вслух:
– А почему бы и не попробовать. Риска-нуль. Ну, в крайнем случае, дадут разок по морде. Да и то вряд ли.
Наутро он оделся, позвонил на работу, сказавшись больным, и направил свои стопы в соседний городишко Павлово-Посад. Там в одной из клиник работал заместителем главного врача один из его приятелей, который в данный момент оставался за главного. Друзья договорились быстро. Партийных властей в городе можно было не опасаться, они были заняты своими проблемами – перекраски из красных в зелёных. Главное было договориться с прессой, нужна реклама. Несколько застольных операций решили эту проблему. Бах! На первых страницах местных газет г. Орехово-Зуево, Павлово – Посада рекламное объявление.
«Товарищи! В клинике номер один проводит приём больных заслуженный врач-экстрасенс из столичного града Москва» Далее шёл перечень, как его заслуг, так и вылеченных болезней. Изму-ченные разнообразными болезнями и потерявшие всякое доверие к традиционной медицине господа – товарищи, как журавли на перелёте, потянулись к «заветной надежде». Личный приём ново-испечённого знахаря автор этих строк не испытал, деньги было жалко, а вот массовый, в целях любознательности и сбора мате-риала, испытал. Захожу. Узкий коридор, народу – тьма. Духотища, жарища. В комнату запускают партиями. Причём, никто не спра-шивает, чем болеешь, как долго, такие мелочи никого не интере-совали – конвейер. Попал в четвёртую группу. Заходим сразу после третьей, никто помещение и не думает проветривать, расселись плотно один к другому, и шоу началось. Нам предложили закрыть глаза – это, наверное, затем, чтобы нам не стыдно было за свою глупость. Заскрипел магнитофон «Юность» и полилась гнусавая песенка на религиозную тему толи христианского, толи иудейского содержания. Целитель взял в руку иконку и понёс что-то несуразное, перебивая магнитофонную запись. От жара и духоты всё моё тело начало чесаться, Если раньше я сквозь прищуренные ресницы подглядывал за действиями экстрасенса, то сейчас уже со злостью смотрел во все глаза. Целитель, однако, нисколько не смущаясь, продолжал своё дело. Наконец, мучения закончились, а у дверей уже толпилась очередная партия больных.
Пока мы делали небольшой экскурс в прошлое Остапа, он безмятежно похрапывал. Ассистентка Лидочка тихонько толкнула его в бок.
– Остап Иосифович, пора начинать приём больных.
– Да, да, – встрепенулся Остап и сладко до боли в костях потя-нулся.
Теперь он уже был не тем зелёным новичком в цепи охмурял, а «дипломированным специалистом» с серьёзной практикой. Прав-да, различные дипломы, свидетельства ему сварганили такие же аферисты, как и он сам, но это неважно, главное было, чем ко-зырнуть. Остап ещё разок потянулся, откушал вторую порцию ко-ньячку, что-то пососал от запаха и сказал:
– Лидочка, приглашай, да проверь, все ли уплатили.
Лидочка изобразила на лице подобие улыбки, приоткрыла дверь и произнесла:
– Первый, пожалуйста, заходите.
В дверь прошмыгнула шустрая старушонка, явно вне очереди.
– На что жалуетесь, бабушка? – спросил Остап. А про себя от-метил, что с этой особо «вошкаться» не стоит.
– В грудях болит, милый, Вот уже второй год хожу по докторам, а толку никакого.
– Как болит?
– Колет и колет, прямо спасу нет. Раздеваться что ли?
– Не надо, бабуся, всё ясно. И Остап произнёс какое-то ино-странное слово, смысл которого он и сам ни черта не знал.
– А что делать-то, милый.
– Становитесь к стенке лицом ко мне, руки вытяни в стороны и закройте глаза.
Бабка встала к стенке, развела руки в сторону, закрыла левый глаз, а правым стала подглядывать за хитроумным врачом. Остап, как пику, вонзил глаза в переносье бабки, а руками стал толкать воображаемый груз на неё. Причём ногами упирался так, как буд-то он толкал вагонетку с углём. За пять минут руки у бабки стали свинцовыми и самопроизвольно стали опускаться. Остап это за-метил и прекратил сеанс.
– Бабушка, глубоко вздохните, руки опустите и потрясите ки-стями рук.
Бабка отродясь не делала зарядку, а потому это упражнение ей было в новинку и действительно полегчало.
– Ну, как, полегчало?
– Да, милок, действительно, вроде полегчало.
– К вечеру, бабуси, почувствуете прежние боли, а затем они начнут стихать.
– Спасибо, спасибо, – и осчастливленная бабка ушла.
– Лидочка, приглашай следующего.
Вошёл мужчина лет сорока пяти, плотного телосложения, ко-ренастый, неторопливый в движениях и, похоже, в мыслях.
– Ну-с, с чем пожаловали, голубчик? – пророкотал Брелович.
– Да я того. Уже шестой раз к вам хожу, болезнь не проходит. Затылок как болел, так и болит.
– Так, так. Кто вы у нас? – Остап роется в бумагах, – а… а… Медвежатников. Ну вот, так я и думал. У вас, мой дорогой, разрыв ауры. И пока мы её не зашьём, о лечении и не может быть речи.
Остап сзади подошёл к больному, сцепил до боли зубы и стал, что есть мочи, сдавливать больному голову, как будто проверял арбуз на спелость. Однако, давил он голову пациента, не касаясь её руками. Эта процедура продолжалась до тех пор, пока пот не прошиб Остапа, а затем он спросил:
– Медвежатников, вы почувствовали сильнейший жар в затылоч-ной части?
– Ничего я не чувствовал, – раздражённо ответил пациент.
– Тогда всё ясно. Разрыв ауры у вас не случайный, а сделано это преднамеренно, чтобы высасывать из вас энергию. Вам необ-ходимо немедленно обратиться к колдуну Абалдуеву. Я сейчас бессилен, что-либо сделать, – и удовлетворённо подумал, что ещё одного клиента подсунул знакомцу – стоматологу Абалдуеву.
После этих слов целителя компаньонка вежливо, но твёрдо выпроводила медлительного Медвежатникова из кабинета.
– Лидочка, давай следующего. Посмотри, пожалуйста, много ещё там.
Следующей оказалась скандальная бабёнка Шумейкина, у которой немела правая рука. Шумейкина, не успев сказать, здравствуйте, прямо с порога «затараторила»:
– Доктор, я вам так благодарна, так благодарна. У меня рука заработала, как отбойный молоток. Вчера эта нахалка Зинка с верхнего этажа опять мене залила половину квартиры. Но я ей за-дала трёпку, теперь она долго будет помнить, как зубы скалить.
Остап недоумённо переглянулся с Лидочкой. Рука у Шумейки-ной действительно не немела. А почему бы и нет, по теории веро-ятности болячки вполне могут рассосаться сами собой.
Время шло, фирма процветала и, казалось, этому не будет конца. Однако развязка наступила самым неожиданным образом. Приём закончился, Остап по привычке вновь сладко потянулся и уже протянул холеную ручку к заветному шкафчику со словами:
– Лидочка, закругляемся. Притомился я что-то.
Ассистентка пружинистой походкой направилась к двери. Неожиданно дверь распахнулась и на пороге возникла знакомая фигура Медвежатникова с выражением на лице не предвещав-шим ничего хорошего.
– Куда, куда, – попыталась, было остановить его Лидочка.
Медвежатников бесцеремонно отодвинул её в сторону и гроз-но произнёс:
– Я того, за деньгами я. Семь раз к вам ходил, восемь к Обол-делову и никакого толку, как болело, так и болит.
– Не к Оболделову, а к Оболдуеву, – явно раздражаясь, сказал Остап.
– Вот я и говорю, за деньгами я.
– О каких таких деньгах вы говорите, лечишь, лечишь вас и ни-какой благодарности.
– Оболделов тоже сначала так говорил, а потом отдал, – ска-зал Медвижатников, потирая ту часть косточек кисти руки, которую так тщательно прячут боксёры.
– Нечего переливать из пустого в порожнее. Лидочка, проводите товарища…
После этого монолога и обращения к ней она увидела мельк-нувшие в воздухе ноги своего обожаемого начальника и глухой звук падающего тела. Случилось то, чего так побаивался экстрасенс в начале своей карьеры.


 
 





ЛЮБОВЬ

И рассыпал сиреневым цветом
Май земли необъятной моей.
И опять мне припомнилась лента
В косе золотистой твоей.

И не помню, уж сколько минуло
С той поры, как расстались с тобой.
Только майская зелень с рассветом
Всё тревожит уснувший покой.

Все мы помним и детство, и юность,
Но куда же, куда унесло
Всё, что в нас вызывало волненье,
Вьюгой жизни давно замело.