Исповедь сириусянки

        Сколько я себя помню, вопросы «кто я?», «откуда я?» мучили меня всегда. С детства я была везде чужою… Вначале я не понимала причину этих чувств, я искренне считала, что всё дело во мне, что это я просто недостаточно хороша для всех, кто окружал меня. Недостаточно хороша для этих мест. Позже, уже повзрослев и окрепнув, пытаясь самоутвердиться и выразиться, я повернула вектор причин в противоположную сторону и стала искать своё место в жизни, в других городах и в других странах. Но, ничего родственного так и не находилось. Я думала, что это кровь кочевников, перекати- поле даёт о себе знать. Тайна моего рождения оставалась покрытая мраком. Только по слухам, ничем не подтверждённым, моя своенравная прабабка покинула свой отчий дом, и вопреки запрету своего отца Марка, горбоносого, курчавого, богатого кулака, вышла замуж за моего прадеда Кузьму, бедного русского мужика. Её мать, Фаина, часто тайком навещала своих внуков, сетуя и плача о тяжёлой судьбе своей единственной дочери Феоны, которая в гордости и упрямстве не уступала своему отцу. Всё это мне рассказала моя бабушка, мать моей матери. А от прабабки остались две маленькие  старинные фотокарточки. На ней молодая бабушка со своей мамой, Феоной Марковной. Фамилия которой не сохранилась. Только её строгий взгляд, гладкие тёмные волосы, собранные в тугой пучок и орлиный профиль как у северо-американских  индейцев. Не хватало только ожерелья с перьями на груди для образа настоящей скво*. (*скво - происходит из нарра-гансетского языка индейцев Северной Америки, и означает просто «женщина»)
Бабушка моя, покинув отчий дом, меняла свою девичью фамилию несколько раз. Зачем она это делала в двадцатые годы прошлого уже века, её детям так и не удалось узнать. Бабушка была скупа на рассказы о своей семье. Такие уж были тогда времена. Предания донесли до нас две деревенские фамилии – Титова и Смирнова. Девичьей фамилии прабабушки Феоны среди них не было. Первая выдавалась всем жителям её родной деревни насильно, при очередной переписи. Видимо, красному переписчику было лень записывать множество фамилий, и он записал всех жителей деревни на одну, для, только одному ему, понятного «порядка». А последнюю она взяла самостоятельно, получая документы для переезда в город. Возможно, бабушка моя, унаследовавшая мамино упрямство и гордость, захотела начать новую жизнь в городе с чистого листа, взяв себе эту совершенно чужую для неё фамилию.  Поразительный нигилизм. Хотя, я не удивлюсь, если когда-нибудь выяснится, что моя прабабка Феона, отрёкшись от своей семьи, могла заодно, сменить и веру, а вместе с православием, по традиции, взять себе новое имя. Тогда, смена имён становится примером для подражания, а потом и традицией.
Чем больше я узнаю о своих предках, тем больше вопросов у меня возникает.
Откуда такое упрямство и отрицание своих корней? Откуда такая охота к перемене мест?
Неужели во всём виноват Интернационал?
«Весь мир вначале мы разрушим
до основания, а затем,
 мы наш, мы новый мир построим.
Кто был никем, тот станет всем...»
Бабушка уехала из родной деревни вначале в Москву, где к тому времени уже жил её родной дядя – брат прабабушки Феоны, Михаил Маркович. Он работал зубным врачом. Гордость не позволила моей бабушке остаться, как она говорила в «приживалках», а попытки её дяди Михаила выяснить судьбу наследных золотых червонцев, которые якобы были переданы его матерью своей своенравной дочери, разозлили и обидели ещё больше. Она ушла из дома своего дяди, а в скором времени, вообще уехала в Ленинград к своему старшему брату. В конце концов, она осела в городе Ленинграде и благополучно вышла замуж за моряка. Что так характерно для всех нас, перекати-поле, беспокойных душ, жаждущих перемены мест. Если не получается самим стать путешественником, то попытаться, хоть как-то связать себя с бурлящей и неуёмной стихией.
                Я с детства одержима морем. Конечно, благодаря моей бабушке! Дед умер слишком рано. Я его совсем не помню. От него осталась пара бескозырок, белая роба с синим воротником, фуражка и чёрный парадный китель. А ещё, несколько орденов и медалей, да старые фотографии. Остались его дети и внуки. Осталась я. Вместо путешествий он долго воевал, был в морской пехоте, оборонял Ленинград в блокаду. А после войны, уже с ранениями и инвалидностью, ни о каких морских походах и речи быть не могло.
Эстафета к перемене мест легла на мамины хрупкие плечи.
Мама очень рано вышла замуж. Это был единственный, как ей тогда казалось, путь к свободе от родительского давления. Но, выйдя из-под одного, она сразу попала под другое, не утратив и прежнее. В результате чего, почти сразу, как я появилась на свет, папаша загулял и, как теперь говорят, слился. Я его совершенно не помню. Только спустя почти сорок лет, я узнала о том, что у меня есть младшие брат и сестра от других его жён. И что сам он, прожив бурную жизнь, полную взлётов и падений, погиб десять лет назад в автомобильной катастрофе. Он был гуляка. Романтик и прагматик поразительно сочетались в нём. Его жажда к перемене мест проявлялась бурной сменой деятельности. Что я могу написать о нём? Уже ничего. Я так и не успела с ним познакомиться лично….
Но, сестра пролила свет на тайну его происхождения.
Ведь, случайностей не бывает. И мы привлекаем к себе тех партнёров, которые нам необходимы в данный период жизни.
Отец сделал своё дело – сделал меня и ушёл своей дорогой. Его родители, дедушка Дима и бабушка Жанна, приезжали к нам в гости, в надежде восстановить распавшуюся семью моих родителей. Мне тогда было около трёх лет. Я помню ярко-синие, васильковые глаза своего деда, в обрамлении густых чёрных ресниц, его густые чёрные брови, застывшие непокорной дугой, его волнистые, черные волосы, мужественные черты лица и форму полковника погранвойск. Он был статный и красивый мужчина, совсем не похожий на украинца, как было написано в его паспорте. Собственно, никто и не знал его национальной принадлежности, как его имени и фамилии. В детском доме, где-то на Западной Украине, куда он попал совсем маленьким мальчиком двух-трёх лет, без каких-либо документов, всем выдавали одну фамилию. Кто пришёл, тот и Приходько.
Откуда он пришёл, чей он, как его имя, так и осталось невыясненным. В эпоху Революций, это было обычным делом. А бабушка Жанна, была красивой, черноволосой женщиной. Волосы у неё вились мелким завитком, почти как у африканцев. Цвет её глаз я не помню. Как рассказывала мне моя сестра, бабушка Жанна была зеленоглазой. В нашей семье, благодаря другой моей бабушке, маминой маме, ходили мифы, что Жанна – венгерка, с которой дед Дима познакомился заграницей, и привёз её в Советский Союз, женившись на ней. Однако, гораздо позже, уже благодаря моей нашедшейся сестре, этот миф был благополучно развенчан. Жанна Эммануиловна Альтшулер быть венгеркой никак не могла. Подобное к подобному.
Моя мама второй раз вышла замуж. И я стала называть её мужа папой. Он и есть мой единственный настоящий отец, который вырастил меня и воспитал. Он стал мне отличным партнёрам по играм, весёлым и находчивым. Его мальчишество иссякло с годами, но всё моё детство у меня не было лучшего друга по играм и затеям, чем мой папа! Он, таки тоже был еврей. И подарил мне свою фамилию.
Благодаря моей бабушке я всегда знала, что я русская. А мой папа мне не отец. Благодаря отцу моего папы я узнала, что я - шикса, и что папа «испортил породу» женившись на шиксе. Теперь, если у него будут дети, они будут гои, а не чистокровные евреи. Я тогда не понимала значения этих слов, только чувствовала, что мы с мамой в чём-то провинились. Только мудрая мать моего папы объяснила мне, что всё это значит.

- Как же тебе тяжело будет жить дальше, деточка. Ведь, это только кажется, что настали новые времена! Уж, поверь мне, мудрой женщине, времена ни чуточку не изменились. Для русских ты всегда будешь чужою, а для нас шиксой. Такова участь всех полукровок на свете. Тебе стоит найти хорошего мужа. А я научу тебя готовить наши национальные блюда.
- И тейглах?
- И тейглах, и гефилте фиш, и цимес, и сефардийские слойки из фарфеля.

Всё это были странные, но очень аппетитные слова. Они вселяли надежду! Надежду на то, что я не совсем плоха, и могу сгодиться для чего-то вкусного и полезного.
Уже тогда я поняла, что для меня нет места в моей же собственной семье.
Видимо, для нас это семейное.
И я стала просто жить, учиться и расти, в надежде, что когда-нибудь, я тоже уеду, как мечтал мой папа, в Америку, и найду там своё место вместе со счастьем. В конце концов, ему это удалось. Родители прожили вместе без года двадцать пять лет, развелись, и разъехались по разным странам и континентам. Мама в Штутгарт, папа в Бостон, как всегда мечтал. Я осталась с мужем и бабушкой в России.
Колесо Судьбы продолжало вертеться.
И вот, настала моя очередь принять эстафету странствий.
 
Куда только меня не заносило! Я успела побывать в Штатах, попутешествовать по Америке из Нью-Йорка до Лос-Анжелоса и Сан-Франциско, и обратно. Побывала в Европе и Юго-Восточной Азии, в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Не успела пока только до Латинской Америки и Австралии добраться. Хотя, я понимаю, что это не предел. На свете есть ещё много земель, где было бы интересно побывать. Планета Земля – удивительное место назначения. И только теперь, я прихожу к выводу, что глупо думать о том, что ты должен принадлежать какому-то определённому её участку. Как ноготь на пальце не может утверждать, что подушечка пальца является его родиной, а другие части тела – нет. Мы все едины. Без этой планеты нам было бы трудно.
Только спустя много-много лет, побывав во многих странах и континентах, так и не найдя нигде «своего места», я поняла, что все мои поиски тщетны. Что я ищу совсем не там. Я пыталась найти своё место во внешнем мире. А оно оказалось внутри меня.
В моём сердце нашлись все ответы.
Первое, что пришло в ответ – одно слово.
Сириус.
Вы можете подумать, что это шутка. Нет. Это не шутка. И не выдумка. Это воспоминания ДНК. Память источника. Она всегда с нами.

Я закрыла глаза и провалилась в огромный канал света. Я понеслась по нему ввысь с такой бешеной скоростью, что могла видеть пространство между клетками своего тела. Световой поток вынес меня в другую часть Вселенной.
Всё вокруг было так необычно. Но, казалось очень знакомым и родным. И поняла, что нахожусь на моей родной планете. И это совсем не земля. На небе сияло целых два солнца! Я предположила что это, возможно,  двойная звезда.
Золотые облака неспешно плыли по лиловому небу, отражаясь в слюдяной поверхности местного тёмно-фиолетового океана, больше похожего на ртуть, чем на воду. Эти отражения придавали океану ещё большую таинственность, создавая иллюзию плотной глянцевой плёнки на поверхности океана, раскрашивая, барашки волн прибоя, в золотистые оттенки. Светлый берег был каменистый. Вначале я подумала, что это застывший песок спёкся и превратился в стеклянную массу, но потом, приглядевшись, я увидела кристаллическую структуру, и поняла, что под моими ногами кристаллы кварца. Прибрежные скалы напоминали сталактиты в земных пещерах, они росли прямо из океана, поражая своим разнообразием сочетаний цвета, прозрачности и формы. Чуть дальше от берега кристаллы становились темнее и были уже поросшими какими-то местными растениями, напоминающими по виду земной светло-серый мох ягель. Тот, чем так любят лакомиться в тундре северные олени. От воды и от каждой поверхности на берегу исходило чуть заметное сияние. Воздух был настолько прозрачен и чист, что казалось, можно было рассмотреть каждую частичку золотого света вокруг любого предмета на этой планете. Чуть дальше были видны странные красные деревья, больше напоминающие кораллы, чем растения. Они создавали живую изгородь, нечто подобное узорам Арт-Нуво на рисунках Бердслея. Ствол, ветви, листья и цветы каждого дерева сливались в единое, и можно было только догадаться, где распустился лист, а где причудливый цветок. Вдали я заметила горный хребет пурпурного цвета. Вершины гор сияли цветом индиго на фоне золотого неба. Я догадалась, что из-за гор встаёт ещё одно светило, то, что окрасило облака в золотой цвет. Что-то подобное – пурпурные горы, есть и на Земле. Я видела их в парке вулканов на острове Лансерота. На закате солнце окрашивает местные вулканы самыми невероятными красками – от цикломеново-розового до бирюзового.
И тут я заметила, что ко мне приближаются два человекоподобных существа!
Кто-то назвал бы их гуманоидами. Кто-то пришельцами. Но, пришельцем пока здесь была я. Они медленно приближались ко мне по берегу, идя у самой кромки воды, но, не касаясь её. Выглядели они весьма необычно – полупрозрачные кристаллические очень худые тела были обтянуты светящимися комбинезонами, создавая иллюзию полного слияния с телами. Их вытянутые удлиненные черепа напомнили мне о хрустальных черепах майя. Их огромные для узких лиц глаза, излучали мягкий свет. На лицах были улыбки. А на головах какие-то странные уборы, определённо напоминающие древнеегипетский пшент — корону, по форме напоминающую бутылку, вставленную в кольцо. Такую сдвоенную корону красно-белого цвета стали носить фараоны после объединения Нижнего и Верхнего Египта в одно централизованное государство. Эти головные уборы делали и без того длинные головы существ ещё длиннее.
Я вспомнила свою шутку с молоденькой переписчицей. Молоденькая студентка-первокурсница подрабатывала на переписи населения, обходя с подружкой каждый дом, квартиру за квартирой, в нашем квартале, и переписывая всех, кого удалось застать на месте. Муж был очень смущён вопросами, которые задавались в анкете. Я начала смеяться и поправлять его ответы.

- Ваша национальность?
- Мммм……..
- Запишите его ашкенази! А то, он что-то долго соображает.
- Ну, уж нет! Пишите как есть: еврей.

Когда очередь дошла до меня, я, ни секунды не сомневаясь, ответила на тот же вопрос: «сириусянка»! Это первое, что пришло мне в голову….
Барышня-переписчица искренне удивилась, уже записав в анкету мой ответ, и спросила меня: « А что это за национальность такая? Вы что, родом из Сирии?».
«Нет, с Сириуса!» - гордо заявила ей я.
Тут её довольное выражение лица стало меняться на глазах. Она  стала потихоньку понимать, что сама только что испортила подотчётную анкету. Недоумение и страх сменил благородный ужас! А я так и осталась для будущих поколений сириусянкой.

Неужели, действительно, Сириус!
Хотя, Сириус – голубая звезда, а не обитаемая планета.
Существа остановились передо мною и приветственно склонили головы. Я услышала их голоса в своей голове! И поняла, что бессмысленно было бы говорить с ними на любом земном языке, они сами выбрали самый оптимальный путь – телепатическую связь.
Существа улыбались мне, а я слышала внутри своего мозга их голоса. Их голоса напоминали лёгкий бриз и нежную музыку, они шептали мне слова любви, приветствуя меня, и благодарили за мужество и отвагу. Я попыталась ответить им, бурно возразив и выразив всё своё недоумение происходящим, но у меня ничего не получилось до тех пор, пока один их них не взял меня за руку. Только тогда, я увидела, наконец, свою руку.
Она была в точности такой же, как у стоящего передо мною, и державшего меня за руку, существа. Как это может быть? Ведь, я же – человек!
- Не совсем человек. А скорее совсем не человек. В смысле, не только.
- А кто же я? И кто вы такие?
- Мы твоя семья! Твоя Духовная семья. Семья Света!
- И сколько же нас? И откуда мы родом?
- Нас множество! Мы все дети одного Источника – Источника Света. Света Голубой Звезды, которую человечество называет Сириус. Мы сами и есть этот свет. Мы – Существа Света.
- Так же, как и я?
«Да» - прозвучало в ответ в моей голове,
«Добро пожаловать Домой!».
Необычайная радость охватила меня в этот момент. Восторг граничил с экстазом. Я ещё раз осмотрелась вокруг и спросила:
«Что это за планета? И как Вас зовут?».
- О, Антара, простите, что мы сразу не представились! Я – Ориолан, а это моя жена – Арея. Сейчас мы находимся на планете,  вращающейся вокруг Белого Сириуса, мы называем её А-Тала. Мы – квантовые Существа, и поэтому, можем перемещаться вместе с фотонной энергией, и путешествовать по всем точкам Вселенной, доступным свету. Но, свет родной Звезды всегда притягивает нас. Здесь мы Дома. Мы можем изменять структуру наших тел, повысив вибрации настолько, что сливаемся со светом Источника. Именно тогда мы и возвращаемся Домой.
- Простите, уважаемый Ориолан, я не совсем поняла о каком Сириусе идёт речь. Вначале Вы говорили мне о Голубой Звезде, а теперь, называете её Белой. Или я что-то путаю? И почему на горизонте я вижу три звезды, а не две.
- О, Величайшая из Великих! В тебе есть всё ещё плотные вибрации Земли, поэтому ты до сих пор не можешь вспомнить. Но, это нормально. Сириус – это двойная звезда. Ты сейчас можешь увидеть их обоих на небосклоне. Первая, голубая звезда, та, что видна с Земли и обожествлена человечеством, зовётся Сириус.  Вторая, та, что сейчас встаёт из-за гор на востоке, белый карлик, её спутник. Астрономы на Земле уже открыли её и назвали Сириус В. А мы, рождённые из света Голубой Звезды, почитаем их обеих. То небесное тело, что ты видишь рядом с Голубой Звездою, это маленькая планета – спутник, состоящая изо льда и кварца. Поэтому она так ярко отражает свет Голубой Звезды, что и сама кажется звездою.
- Почему Вы обращаетесь ко мне «Величайшая из Великих»?
- О, Величайшая, Вы до сих пор не помните кто Вы! Вы из тех, кто нашёл в себе величайшее мужество спуститься в плотные слои материи Вселенной, кто решился на Великое Путешествие в теле человека на Землю. Кто уже в который раз, добровольно сложив с себя всяческие регалии и отказавшись от почестей, добровольно забыв о своём истинном происхождении, возвращался снова и снова на земной план для того, чтобы принести свой Свет планете Земля.
Я стала смутно осознавать происходящее. Обрывки воспоминаний из разных жизней с моим участием стали вспыхивать в моём мозге, как эпизоды из фильмов.
- Значит, я вернулась домой? И вы с женой посланы встретить меня?
- Да, о Великая!
- Ох, я очень прошу Вас не называть меня больше «Великой»! Вы же знаете моё здешнее имя. Кстати, как Вы меня назвали?
- Антара! Конечно, Антара. Как пожелаете.
Тут в «разговор» вступила Арея.
- Мы пришли с Ориоланом, чтобы проводить Вас, Антара, в наш Храм Истины. Вы же пришли именно за этим.
- Наверное, да. Я очень хотела найти своё место на Земле, а в итоге, в один миг я оказалась в другой точке Вселенной, за восемь с половиной световых лет от Солнца.
- Это естественно для всех сириусян! Мы можем перемещаться в потоках фотонной энергии.
- Чтож, это удобно. Теперь, буду знать!
- Но, Ваше Путешествие ещё не закончено. Поэтому мы и здесь. Вам нужно поскорее попасть в Храм. Держите мою руку.
Она протянула мне свою полупрозрачную ладонь. Я взяла и её за руку, и в тот же момент мы втроём оказались в другом, ещё более загадочном месте, которое мои провожатые называли Храм Истины.
Это было величественное сооружение, как мне показалось, из стекла и белоснежного песчаника. Нечто среднее между Сограде Фамилия - творением Гауди в Барселоне и Собором Домо в Милане. Мы оказались у самого входа в тот момент, когда двери сами распахнулись перед нами, и, держась за руки, мы вошли внутрь.
 В храме звучала тихая музыка. Что-то очень знакомое. Но, я не могла вспомнить. Пространство казалось гораздо больше внутри, чем снаружи. Возможно, эту иллюзию создавало мягкое приглушённое освещение и огромные, уходящие в само золотое небо, позолоченные потолки. Я ожидала светлого и яркого пространства, а попала в таинственный полумрак. Стены были до того насыщены рельефами, изображающими неведомых мне Богов и их истории, которые я не могла вспомнить, что казалось, они двигаются в такт музыке, и поворачивают к нам свои головы, когда мы проходили мимо, вглубь Храма.
И вот, мы оказываемся в самом сердце Храма. У входа в алтарную часть, перед которой возвышалась совершенно гладкая, состоящая из толстого прозрачного кварца, стена.
Мои спутники, которые всё время нашего путешествия по Храму оставались безмолвными и держали меня за руки, наконец, отпустили мои руки, и, поклонившись, с почтением и благоговейным трепетом, отошли от меня на три шага назад.
Я осталась в недоумении перед этой стеной, пытаясь разглядеть на ней хоть какое-то подобие двери. Я оглянулась на моих проводников и мысленно спросила их: «И что дальше? Где же вход?».
«Входи, не бойся! Проход откроется сам, когда ты прикоснёшься к Истине!» - услышала я в ответ, и шагнула в стену.

Я прикоснулась к этой стене, и в тот же момент, яркая вспышка света перенесла меня в другое место. Я оказалась перед другой стеною, стеною из светло-бежевого, отполированного до блеска временем, песчаника. Солнце нещадно палило мне в спину. Откуда-то издалека были слышны праздничные песнопения. Вибрации от стены шли такие сильные, казалось, что под моими ладонями дрожит не только вся стена, но и небо над ней, и вся земля вглубь до самого сердца планеты. Слёзы сами навернулись на глаза. Я была в Иерусалиме. Передо мною возвышалась Стена Плача.
«Мам, мам, тебе что, нехорошо? Почему ты плачешь?». Я очнулась от оцепенения, когда  дочь стала трясти меня за руку, пытаясь оторвать её от стены. Из рядом стоящих, никто не обратил внимания на нас. Все так же, как я, были поглощены своими личными переживаниями и молитвами. Когда мы вышли из женской половины, на площади нас встретил наш гид и родственник Миша.

- Ну, какие у тебя впечатления от Стены Плача?
- О! Ещё какие… Потрясающие! Энергии такие мощные, что мне показалось на мгновение, что я перенеслась на одну из планет Сириуса. Настолько яркие образы пришли мне в голову.
- Может, это всего лишь последствие твоей недавней автоаварии или всплеск религиозных чувств? Многие приходят к этой Стене со своими вопросами.
- Вот и я тоже, приехала сюда, чтобы понять, где моя настоящая родина. Я нигде не чувствовала себя «своею».
- Таки это и есть настоящее еврейство. Тебе нравится Израиль?
- Определённо да!
- Неужели ты нашла таки своё место на этой земле?
- К сожалению, нет. Но, я получила ответы на свой вопрос! Моя родина – Сириус!
- Сириусянка! Всё с тобой ясно. Пошли, нам нужно успеть до полудня пройти по Виа Долороза. Позже, подтянется много туристов и паломников.

Все мы откуда-то приходим. Все мы куда-то уходим, когда наступает нужный момент. Момент Истины.


Иерусалим – Санкт-Петербург
9 апреля 2011 г.