Анаша

Землячка на прошлой неделе приехала из дома, говорит, всё у нас в Бурятии хорошо, люди в России более приветливые стали, начиная с таможенников и продавцов, вроде бы всё отлично. Я сидела, радовалась, как вдруг она заявляет, что и в деревнях народ не сидит без дела, мол, на полях анашу все собирают. Что значит “все” собирают, переспрашиваю. Оказалось, ездили они в какую-то деревню, а там кроме директора школы и его жены весь взрослый люд “за грибами” ходит, по словам детишек деревенских. Честно говоря, я этому не верю, не может такого быть, возможно, что кое-кто и вправду зарабатывает таким способом, от безработицы и безденежья и не на такое идут, но всё же голословно утверждать, что “все” этим занимаются, нельзя. Потом и вовсе меня до белого каления довела, типа и у вас в Инзагатуе не лучше, наверное, все собирают, поди. Уж с этим-то я совершенно не согласна, у нас в селе таким промыслом разве что некоторые парни молодые занимаются, да и то, только для себя, ну, может, ещё на зону друзьям отправляют, это, кажется, ни для кого не секрет. Другая землячка с апломбом заявила, что в тюрьму надо сажать всех собирающих, мол, с нашего молчаливого согласия эти люди травят наших детей, и из них потом преступники вырастают. Пришлось поспорить, что нельзя всех одной меркой мерить, что делать бедным людям, если нечем кормить детей, а за коробок собранной “дури” по пять тысяч рублей дают. Есть спрос, значит, будет и предложение. Вряд ли безработной матери-одиночке, получающей сто восемьдесят рублей на ребёнка, есть дело до размышлений о вреде гашишокурения. Ей бы детей прокормить, а кто и за что даёт деньги, дело десятое.

Перед приездом в Испанию я занималась сетевым маркетингом и в связи с этим много ездила по деревням. Однажды мы заехали к подруге моей подруги, ее звали Дарима, кажется. Раньше времени увядшая молодая женщина с усталым взглядом когда-то красивых глаз, скромная, неразговорчивая. Как-то очень буднично они с моей подругой начали обсуждать тему конопли. Оказалось, что у Даримы условный срок за её собирательство, она спокойно рассказывала на какие ухищрения и уловки идут они с соседкой, чтобы не попасться на глаза милиционерам из отдела по борьбе с наркотиками, которые тоже раз от разу совершенствуют ловушки для таких “собирателей”. В тот раз я была в шоке от таких откровений, никогда не предполагала, что такие вот тихие деревенские женщины способны на это. На вопрос, почему она этим занимается, ответила просто: “Детей не только кормить, но и одевать, обувать надо, да чтоб не хуже чем у других, сама знаешь, дети нынче жестокие, задразнят…” Потом выяснилось, что она не курит, не пьёт, никогда в рот не брала, говорила моя подруга, муж у неё работает временами на стройках у кого-либо из односельчан, подрабатывает, огород хороший сажают, одну-две коровы держат. То, что судимость получила, стыдно, конечно, да что поделать, вздыхала она, не всем дано ездить куда-то на заработки, уметь устраиваться в жизни, говорила, поникнув…

Через некоторое время с другой моей подругой заезжали к её однокласснице, отсидевшей в тюрьме то ли три, то ли четыре года за хранение анаши. Причём подставил её родной дядя, однажды они ехали вместе в машине и их остановили гаишники, вот дядя и сунул ей в руки какой-то кулёчек и попросил сказать, что это принадлежит ей… Марина – симпатичная молодая женщина, не зная её истории, и не скажешь, что ей пришлось столько испытать. На вопрос, как там, смеётся: “И там есть люди, мы же женщины, поддерживали друг друга, а вот тяжело только потом, на свободе…” И я её прекрасно понимаю, в нашем ханжеском обществе нет полутонов, виновен и всё, государство за просто так не сажает, припечатают вдогонок…

Честно говоря, я тоже в своё время курила анашу и вроде на преступления меня пока не тянет. (Это я к тому, что из курящих анашу обязательно преступники получаются.) Ещё учась в школе, пробовала и курить и пить: варили мы её на молоке, типа сгущёнки получается. Курение на меня не действовало, так как я не умела затягиваться, а вот “варево” мы с подругой надолго запомнили: беспричинный смех, страх падения, всё виделось, как в бинокле с попеременно меняющимися полюсами – то далеко, то близко, жуть… Сейчас понимаю, что мне очень повезло родиться в деревне, где не было доступа к настоящим наркотикам, иначе с моей тягой к неизведанному недолго бы и на иглу сесть.

“О сыне своём не думаешь, а если ему предложат!”,- ругала меня землячка, я ответила, что он взрослый человек и сам вправе распоряжаться своей жизнью, быть ему наркоманом или нет, ему решать, ему жить, надеюсь, он достаточно умён, чтобы сделать правильный выбор.

Не вижу смысла ругать таких “собирателей”, и прежде, чем осуждать их, надо подумать, почему они идут на это. Была бы работа, разве бы эти женщины пошли на такой риск, ведь не так страшен закон, как осуждающие взгляды соседей, нет хуже наказания, чем быть прокажённой для своих же земляков, бояться каждого встречного, идти в ночь, преодолевая страх…

Стыдно называть себя грамотными людьми, не умея понять ближних своих, грустно от снобизма на пустом месте. Жалко людей, вынужденных идти на сделку с совестью ради хоть каких-то денег. Долго, долго нам ещё расти…

А здесь, в Испании, к анаше или марихуане относятся спокойно, даже выставки проводят, где показывают все сорта и дают попробовать покурить. В Википедии написано, что по уровню нанесения вреда здоровью марихуана находится на одиннадцатом месте, на пятом – алкоголь, на девятом – сигареты, всё это просто к сведению, конечно. Я ни в коем случае не хочу сказать, что надо собирать коноплю или употреблять, тем более поощрять употребление, просто давайте смотреть на проблему открытыми глазами, без истерии и обобщений.

06.09.2010.