Борщевик. часть 3. глава 9

Глава 9.
Удар в спину.

Разминаю затекшие пальцы руки. Остается  еще одно ведро картошки.
Вот уже неделю я помогаю в столовой, и в общем – то неизвестно, что легче: таскаться по долам по полям с огнеметом или мыть тонны посуды и чистить центнеры овощей.

Но есть и свои плюсы. Например, каждый день вижусь с Антоном. Он приходит в столовую, методично заваривает чай, а потом под каким-нибудь дурацким предлогом оказывается в подсобке рядом со мной.
Мы болтаем в основном на общие темы, личного почти не касаемся, в лучшем случаи рассказываем истории и приключения своих друзей. А чай так и остается нетронутым.
Не знаю, что движет Антоном, но я после трехлетних отношений с Петькой не хочу никого подпускать близко и уж тем более впутывать Ярославу. Не оправдавшиеся ожидания – слишком больно.
Иногда мы даже целуемся.

В лучших традициях телесериалов именно в один из таких моментов нас застукивает старшая по бараку. Смущение не мешает мне заметить, как перекашивается и бледнеет ее лицо.
 
***

У каждого своя война: я воюю с посудой  и грязью, Карина – с борщевиком. Но она не может заснуть, пока не поделиться со мной всеми своими жуткими впечатлениями.
- Они забыли форточку закрыть, или она сама открылась, - рассказывает Карина, захлебываясь эмоциями.- Ну и конечно, на трупе аж четыре борщевика проросло. Остались только рожки да ножки, в прямом смысле: скелет, волосы, одежда. Эти монстры оплели кости своими корнями, да так крепко, что я не смогла все оторвать, с корнями и упаковывала.

В другой вечер:
 - Семена, видно, попали в подвал и проросли через деревянный пол. Наверное, ночь была, бабка спала. Что удивительно эта тварь проросла прямо около кровати и сожрала бабульку.
Карина ничего не рассказывала только когда обнаруживала трупы детей. Она тихо сидела на кровати, обхватив коленки руками.

***

- Пожалуйста, ну пожалуйста, отвезите нас, - умоляет Карина водителя автобуса.
- Девчонки, вы совсем обалдели, я ж уже два раза ездил, всех, кто хотел, отвез на эту вашу вечеринку, а вы где были , не знаю.
- Мы же вам объясняли, - чуть не плачет Карина, ну пожауйста, бутербродиков вам наберем.
- Ладно, садитесь, кулемы! – в сердцах говорит водитель, мужчина с одутловатым обветренным лицом.
Едем вдвоем в пустом автобусе. Все из-за того, что за пятнадцать минут до общего выезда, Карина пролила на джинсы лак для ногтей.

Мы пробовали оттереть его жидкостью для снятия лака – не помогло. Тогда в ход пошел растворитель. Лака не стало, но пятно, пропитанное растворителем, пахло в радиусе десяти метров. Мы решили замыть джинсы мылом. Это подействовало – запах исчез, но джинсы стали безнадежно мокрыми. Пока сушили их с помощью фена, оба автобуса благополучно ушли, увозя счастливчиков на релакс - вечеринку.

Приезжаем. Вечер в полном разгаре. Взглядом нахожу Антона, вокруг которого вьется Гарпия. У молодого человека усталый, обреченный вид. Нехотя он отвечает что-то гиперактивной старшей по бараку. Когда Антон меня замечает, его лицо на глазах оживает и озаряется радостной улыбкой.
- Спаси меня от этой Бестии,  - шепчет он мне на ухо и вцепляется в локоть.
- Гарпии, - поправляю я.
- Пошли в «комнату уединения», - командует он и тащит меня за руку.
- Знаешь, я еще не готова с тобой «уединяться», - упираюсь я.
- Да не бойся  - ничего не будет, зато Надежда уж точно поймет, что ей не на что рассчитывать.

Мы оказываемся в тишине на мягких диванах. Невольно задумываюсь о том, чем здесь можно заниматься.
Антон что-то мне рассказывает, но я почти не слушаю. Я смотрю на него и думаю, что он очень понравился бы моей маме, да и вообще, любой маме. Такой у него интеллигентный внушающий доверие вид. Но все – таки, это не мой тип. Мой тип – Брюс Уиллис, Джастин Тимберлейк – светлоглазые, русоволосые и может быть даже рыжие.

До меня доходят слова Антона. Он витиевато рассказывает про любимые улочки, уголки Питера. Становится немного стыдно от того, что о некоторых местах я даже не слышала.
Я представляю, как мы будем гулять по городу, когда вся эта история с борщевиком закончится: Питер утренний - сонный, Питер днем  - суетливый, Питер вечерний – полный романтики, таинственная Питерская ночь.
Мой тип, не мой тип, кто знает, в конце-то концов, что может получиться?


***

На следующий день ко мне подходит Гарпия и, заискивающе улыбаясь, просит подежурить ночью вместо внезапно заболевшей Белоноговой.  Сначала я  хочу напомнить, что сама на больничном, но обескураженная несвойственной Надежде улыбкой и ее просительным тоном, соглашаюсь.
 
Смотрю ей вслед. Тридцать пять лет, ни  детей, ни мужа, ни внешности. В глубине души шевелится чувство жалости, даже как-то неловко из-за того, что мне повезло больше.
Что-то не так, что-то тревожит.

Ночное дежурство заключается в основном в чистке территории вокруг базы. В инструкции написано, помимо этого, предотвращать проникновение посторонних, но таких случаев никогда не было.
Не спеша облачаюсь в скафандр. В раздевалку вбегает Карина.
- Я с тобой, - с лихорадочным оживлением она достает обмундирование.
- С ума сошла. Это же нарушение режима!
- Да хрен с ним, никто не узнает. Ну не спиться мне в полнолуние!

Незаметно выходим через черный ход прямо в ночь.  Лунный свет заливает белоснежные зонты борщевика. Карина мечтательно смотрит в звездное небо.

Хочется вдохнуть по - глубже прохладный ночной воздух. Делаю вдох, другой, но живительный кислород не поступает. Что происходит? Стараюсь не паниковать. Наверное, что-то с фильтром противогаза. Трясущейся непослушной рукой залезаю в сумку, где лежит запасной фильтр, лихорадочно шарю пальцами.  Запаски нет!
Я хватаю Карину за руку, пытаюсь объяснить ей, в чем проблема, но она не понимает мою  энергичную жестикуляцию.

В висках начинает стучать, нестерпимо хочется сдернуть удушающий противогаз.  Я представляю, как спадаются лишенные кислорода легкие, как темнее от углекислоты кровь.
Я сама открываю сумку подруги, вытаскиваю ее запасной фильтр. Наконец,  до Карины доходит, в чем дело. Вместе меняем фильтр на моем противогазе.
По  инструкции в случае любой непредвиденной ситуации на ночном дежурстве, необходимо вернуться на базу и сообщить  диспечеру.
Подхожу к обитой железом входной двери. Звоню. Никакой реакции.  Стучу. Лунный свет облизывает пласты холодного металла. Никто не открывает.
Черный ход тоже оказывается закрытым.

Ночной диспечер появляется только через десять минут. Если бы не Карина, к этому времени я была бы уже мертва. 
- Где вы пропадаете ?! – кричу я на всю диспечерскую, дав волю эмоциям.
- Я…, да меня старшая вызывала, - заикается перепуганная пожилая женщина в очках сползших на кончик носа, - у нее, это, голова сильно разболелась, таблетки искали… А что, что–нибудь случилось?
Молча достаю фильтр, который заменили.  В ярком свете диспечерской на нем отчетливо виден слой уже застывшего клея.