Романтический ужин

Вспоминая о годах прошедшей службы, я нередко вспоминаю и свою дивизию атомных подводных лодок. Это была хорошая школа службы и жизни, хорошая школа подводного (а также подлёдного) плавания. Из дивизии вышло много адмиралов, там служили Герои Советского Союза и люди, ставшие позже Героями России.

Если просуммировать те многие тысячи миль, что прошли за годы существования дивизии её подводные лодки, то, наверное, эта цифра в несколько раз превысит расстояние от Земли до Луны. Не один раз подводники дивизии были пионерами в освоении новой техники, и делали они это с честью. Корабли дивизии на протяжении многих лет регулярно, надёжно и уверенно несли боевую службу в самых отдалённых районах Мирового океана.

Правда, “ахиллесовой пятой” соединений подводных лодок очень часто становилось их тыловое обеспечение, различные береговые структуры. К сожалению, и в моей дивизии в этом отношении не всё и не всегда бывало гладко.

Иногда вспоминаю, как нас кормили на камбузе дивизии. Организация приёма пищи там в то время была такой: матросы и старшины срочной службы питались внизу, на первом этаже, а офицеры и мичманы - на втором, причём, для командования дивизии и командиров кораблей был сделан так называемый “адмиральский салон”, а все остальные размещались в общем зале.

На первом этаже действовала чёткая организация: пищу на каждый экипаж получали матросы, назначенные бачковыми, а дальше её распределение шло уже за общими столами. За порядком наблюдали два офицера (дежурный по камбузу и дежурный врач), а также по одному мичману (дежурному по команде) от каждого экипажа.

На втором этаже было интереснее. Если в “адмиральском салоне” всё шло спокойно и чинно, то в общем зале обед проходил бурно и динамично. Закуска (“нулевые блюда”, или “нули”), а также “первое” особого ажиотажа не вызывали, зато раздача “второго” производилась весьма своеобразно.

Матрос с непроницаемым лицом (из числа так называемых “камбузных волков” или “камбузной мафии”) вывозил на середину зала тележку, уставленную тарелками со вторыми блюдами, и немедленно отступал (в целях соблюдения мер безопасности). На тележку со всех сторон мгновенно налетала лавина гурманов, и к тарелкам со всех сторон протягивались руки весьма неравнодушных к пище людей. За секунды тележка пустела, уступая место следующей.

Конечно же, самыми голодными оказывались молодые мичманы, им и доставались лучшие куски. Со вчерашними выпускниками школ техников ВМФ по маневренным качествам, естественно, не могли соперничать ни отрастившие животики капитаны 3 ранга, ни сорокалетние капитан-лейтенанты с пультов ГЭУ, ни молодые лейтенанты с привитым им в училищах представлением о том, как должно вести себя офицеру.

А выбирать себе второе блюдо следовало быстро и безошибочно, иначе вместо куска мяса доставался комок, состоявший, в основном, из оплывшего сала и несъедобных жил. Если на второе была курятина, выбор тоже особенно широким не был.

Специалист-криминалист, увидевший на наших тарелках куски куриного мяса, мог бы предположить, что над замороженными трупами несчастных птиц надругались с особым цинизмом. Впечатление складывалось такое, что тушки не разрезали, а разбивали ломами и кувалдами (а может быть, взрывали?) Нередко вместо ставшего уже привычным куска курятины с торчащими во все стороны острыми осколками костей на тарелку мог попасть просто лоскут шкуры, остатки перьев на котором вызывали ассоциацию с чьей-то сильно небритой щекой.

Когда мы с товарищами по экипажу после обеда делились впечатлениями о том, что кому досталось, напрашивался сам собой поразительный вывод: на наш камбуз под видом кур попадали какие-то мутанты! У этих созданий при жизни было по восемь шей (как у сказочных драконов), по четыре крыла и ни одной ноги!

Однажды на нашу флотилию приехали в командировку два пожилых капитана 1 ранга из Москвы. Гости весь день провели на подводных лодках, где их покормили обедом, а вечером пригласили поужинать там же. Офицеры вежливо отказались:
- Спасибо, мы лучше пойдём в салон во-он на том камбузе, рядом с КПП. Мы там уже были в прошлый раз, и нам там понравилось!

Гостей переубеждать не стали. А вдруг, на самом-то деле, их в городке ждал романтический ужин при свечах, о чём они вслух просто не хотели говорить?

Офицеры подошли к камбузу. Время было позднее, рабочий день закончился часа два назад, и входные двери оказались закрытыми изнутри. Москвичи постучали, подождали - никакого ответа. Но, видимо, не вся их служба проходила в столице - гости знали, что где-то сзади должен быть запасной выход, и пошли туда. Здесь им повезло больше: дверь оказалась открытой, потому что как раз в эти секунды через неё выходили два замурзанных паренька, выносивших громадный алюминиевый бак с помоями.

Офицеры беспрепятственно проникли внутрь камбуза, но здесь на них никто не обратил внимания. Дежурный по камбузу по каким-то делам ушёл в свою казарму, а сновавшим туда-сюда матросам до пришедших не было дела. Вот если бы это были такие же матросы, да ещё и земляки из Средней Азии, тогда их с почётом проводили бы в “шхеру”, где “камбузники” тайком жарили для себя картошку и делали шашлыки из куриных ног. А тут - подумаешь, какие-то “капразы”, таких в каждой дивизии человек по двадцать.

Но москвичи не желали отступать! Они поймали за рукав пробегавшего мимо матроса, и тот терпеливо объяснил им, что:
- их здесь сегодня не ждали, поэтому “адмиральский салон” сейчас закрыт, а тот, у кого ключ, уже ушёл домой;
- можно поужинать наверху, в зале для офицеров, если от ужина ещё что-то осталось.

Офицеров провели на второй этаж через вспомогательные помещения, запах в которых аппетита отнюдь не возбуждал, и посадили за столик с грязной скатертью.

Вскоре, минут через десять, принесли первое блюдо. Похлебав ”молочного супа” гнутыми алюминиевыми ложками, москвичи поняли, что в каждой тарелке находится штук до пятнадцати рисовых зёрнышек, а вода разбавлена молоком довольно скупо. При этом, только эксперт мог бы обнаружить в той воде следы сахара. Отставив тарелки, гости потребовали второе блюдо, и им его принесли.

Это была наша фирменная “взорвано-небритая курица”, а в качестве гарнира к ней на каждой тарелке лежал холодный ком слипшихся макаронов с серо-голубым оттенком.

Москвичи ушли, потеряв вместе с остатками аппетита остатки иллюзий. Что было дальше - не знаю, об этом можно теперь только догадываться.

Достоверно известно только то, что утром командир дивизии был вызван в штаб флотилии. Вернувшись оттуда, разъярённый начальник снял с дежурства и наказал своей властью дежурного по камбузу и дежурного по дивизии.
Заодно, комдив объявил выговор Володе, моему давнему сослуживцу, который должен был в тот день заступать дежурным по дивизии, но попросил другого офицера подежурить вместо него...