Рэкет

Знаете, как чувствует себя пассажир поезда, который просыпается незадолго до прибытия на крупную станцию, после пересечения границы санитарной зоны, когда все туалеты уже закрыты?!

Нечто подобное испытал однажды при входе в базу наш мичман-интендант (или старшина команды снабжения). Лодка, возвращавшаяся с моря, уже разворачивалась для подхода к пирсу. На носовой и кормовой надстройках работали швартовные команды. Бренчание, стук и скрежет их снаряжения были слышны даже сквозь резину и сталь. Вскоре к этим забортным звукам добавилось бормотание подошедших буксиров. Все подводники давно уже заняли свои посты по учебной тревоге.

А несчастному интенданту вдуг «приспичило» именно в это время. Надо сказать, наши торпедные лодки второго поколения не были приспособлены для того, чтобы при стоянке в базе люди жили у них на борту (дежурно-вахтенная служба не в счёт - она ведь не живёт, а служит). Поэтому перед подходом к пирсу все корабельные гальюны закрывались - до следующих «морей».

Интендант подёргал громадный замок, висевший на двери санузла первого отсека - массивный и надёжный. Подошёл матрос-трюмный, в чьём заведовании находилось это нужное всем помещение. Мичман глянул на него как на спасителя и взмолился:

- Пусти! Открой, пожалуйста! Позарез надо!
- А вы мне за это банку сгущёнки дадите?
- Дам, конечно!
- А две?
- Ладно, две!

Трюмный открыл замок, и счастливчик скрылся за заветной дверью.
Счастье длилось недолго. Раздались хлопок, шипение, и интендант с громким матом выскочил из гальюна. Ему теперь срочно требовалось принять душ и переодеться. Бедняга либо не знал, либо забыл, что перед нажатием на педаль надо посмотреть на манометр, показывающий давление в баллоне гальюна - вдруг оно есть...

Матрос деловито заглянул внутрь помещения, где он совсем недавно всё вымыл и вытер - теперь горизонтальные и вертикальные поверхности там были в крапинку.

Почесав затылок, боец хладнокровно промолвил:
- Ну вот, товарищ мичман, мы договорились на две банки, а вы здесь наср...ли на целый ящик!