История болезни. цикл небольших рассказов

Часть 1.
… размеренно тикали старинные часы, поскрипывая шестерёнками,охраняя спящую в глубине  этой механической клетки выцветшую кукушку. Щелчок- и маленький серебряный нож снова облетает вокруг переспелого яблока, щелчок- и очередная нить красной кожуры падает на металлическое блюдо.
- я болен, -на выдохе, переведя глаза с яблока на Доктора, но не отрываясь от своего занятия, произнёс Ник.
Ник был парнем 20-ти лет, приятной наружности и немалого ума, он немного сутулился и производил впечатление весьма неуверенного в себе человека, но стоило вам заговорить с ним, вы сразу же попадали во власть его очарования.  Его появление в кабинете было, по сути, неожиданностью для них обоих. Он выглядел расстроенным и взволнованным, но говорил чётко и спокойно,  что ещё больше обескуражило Доктора.
-итак, я пришёл к вам, надеясь найти ответы на тревожащие меня вопросы. Я слишком устал и ослаб , что бы справляться с ними в одиночку, но я единственный кто может мне помочь, и , поэтому, хотя бы, сделайте вид, что слушаете меня.
Доктор снял очки, откинулся в кресле и приготовился к длинному монологу.
Кукушка поклонилась дважды. На улице царила полнейшая тишина. Ничто не нарушало царившее в комнате молчание.
- видите ли,  я совершенно утратил всякую чувствительность, я не испытываю никаких эмоций и не могу наслаждаться жизнью в полной мере.  Да, я не чувствую боли и ничто не может мне её причинить, но, простите мне мои слабости, любовь или вдохновение для меня так же непостижимы.
-что за глупости вы говорите?  Вокруг вас столько прекраснейших дам, а вы… вы, сударь, льстите себе, - усмехнулся Доктор.
Лицо Ника исказила пренебрежительная улыбка, он знал, что идти сюда – не самая хорошая идея, ибо подобная реакция была ожидаемой. Собравшись с мыслями он вежливо продолжил:
-вы правы, женщины любят меня, у них я весьма популярен, но только что дальше? Меня перестали привлекать физические радости, я пресытился ими. Я бы хотел испытывать что-то искреннее, а не продиктованное разумом.
-но вы, же когда-то это испытывали?
-да, будучи ещё ребёнком, я был влюблён в одну прекрасную особу.  Любовь горит в тебе, пока она невзаимна, пока объект недосягаем и цель неосуществима. С каждым выигрышным ходом её остаётся в тебе всё меньше и меньше.  Не верите? Вы когда-нибудь влюблялись в проституток? Разумеется нет. А почему? Вы всегда знаете, где и как их найти, как получить, и чего вам это будет стоить. Для чувств нужна тайна, а тут - нет никакой тайны... всё слишком просто и понятно. В моей жизни всё именно так. Желание, немного азарта, пара стратегий, манёвров и вот, уже щелчок мышеловки.  Да, я часто испытываю иллюзорную влюблённость, на день, на два, и это всё, пока не проснёшься с этой милашкой и не осознаешь, что она твоя очередная головная боль.
- а если это так вас печалит, не пробовали ли вы не соблазнять их?
-… видите ли, это не так просто как кажется. Механизм в моей голове работает вне зависимости от моего желания. Я частенько сам не осознаю, что делаю, но итог всегда один – поражение цели. Я раб своего подсознания, я раб своих желаний. И самое противное, что я ненаказуем. Никто и ничто не может остановить меня.
-да-с, на вашем месте хотели бы оказаться многие…  ,- растягивая слова произнёс доктор, размечтавшись, как бы было прекрасно оказаться в шкуре этого парнишки.
- понимаете, за всё в этой жизни приходится платить, быть может я променял возможность чувствовать этот мир сердцем на способность видеть его здраво и без прикрас. Не ошибаться и не обманываться, а осознавать  всё его безобразие и продажность в полной мере. Но, чего же я добился? Одинокий, наглый, бесчувственный циник. Я даже себя не умею ценить, что уж говорить про других.
Снова показалась кукушка. За окном летели большие белые хлопья снега. Ритмично хрустели часы. Мягко падал серпантин яблочных шкурок.
Ник перевёл взгляд с зеркального острия ножа на Доктора. Подобно большой плюшевой игрушке он сидел на кресле, опустив сонную голову. Ему не было дела ни до Ника, ни до его проблем, его больше волновали его стоптанные домашние туфли, и масленые пятна лоскутного халата- он растерянно смотрел на них, изредка моргая. Он выглядел таким жалким и никчёмным, что было бы великой глупостью спрашивать у такого  человека совета. Ник вздрогнул, мурашки брезгливости пробежали по его спине, он отвернулся и увидел своё отражение в грязном зеркале напротив. Такой маленький, сгорбленный, худощавый, с бледным лицом и выпяченными скулами. Отвращение к себе, к нелепости ситуации, к этому бездарному человеку, в грязном халате, постепенно превращалось в ярость.
- вы уже закончили? – нетерпеливо спросил Доктор, переведя взгляд с пятна на гостя.
За окном летели большие пушистые хлопья снега, на тёмно синем небе мерцали звезды. Ник шёл, сутулясь, в своём тонком осеннем пальто, и с каждым его шагом тысячи прекрасных снежинок теряли свою уникальность, превращаясь в бесформенные осколки.
В той комнате так же скрипели часы, и та же медная  кукушка томилась в ожидании нового часа, и только кровь, цвета переспелых яблок сочилась по зеркальной глади серебряного ножа…


Часть 2.
Он сам позвонил ей, когда понял, что не выдержит ещё одной ночи в одиночестве. Он жил скромно,  но в его крохотной квадратной комнатёнке всё напоминало о нём. Рисунки, книги, фотографии - картинки на которых он выглядел счастливым, преимущественно один, что бы никто не оттенял красоты его породы. Это был музей, музей его имени, и всё в нём дышало любовью к своему создателю , она витала в воздухе, и каждый попавший в эту комнатку, мгновенно пропитывался этой очаровывающей энергией.
Она приехала раньше, чем он успел заварить для неё чай, крепкий с листьями мелисы. Милая, скромная, тихая, в длинном чёрном платье с высоким воротом, она сидела на стуле, положив ногу на ногу, и старалась не смотреть на него. Очередная мышка в мышеловке. Её никто не держит, никто не заставлял приезжать, но она здесь, и знает, что завтра пожалеет об этом. Он тоже. Но сейчас это не имеет никакого значения.
Ник относился к разряду людей-наркотиков, про пагубное влияние которых знают все, но попробовав, возвращаются снова и снова. Сью – его игрушка на этот вечер. Как и  всем предыдущих, ей, разумеется,  предоставлялось право выбора. Всё было в её руках. Но и она, шла протоптанной дорогой, ведущей в западню. Быть может  все они хотели, что бы ими воспользовались? Хотели быть жертвами? О да, люди любят страдать, ведь так удобно чувствовать себя униженными и оскорблёнными,это придаёт их жизни хоть какой то смысл...
Она медленно застёгивала платье, он пил холодный чай и курил в окно. На улице шёл снег. Чистые, ровные, искрящиеся хлопья падали в грязь и становились её частью. Ещё одна красотка, такая же предсказуемая, как и все предыдущие, бывшая уникальной ввиду своей недоступности, а теперь такая же неинтересная. И ещё одна ночь, такая как все предыдущие.
-ты такая же, как и все остальные, - на выдохе произнёс Ник , впустив большое дымное облако в свою комнатку.
-как кто? – удивлённо спросила Сью, подняв на него свои светло-зелёные растерянные глаза.
- все остальные.- с раздражением повторил он.
-почему?- спросила она тем же тоном.
Он болезненно улыбнулся.  Больше всего в этой жизни он не любил кому-то что-то объяснять, особенно это касалось причин каких либо из своих выводов. Он считал их элементарными и понятными и не допускал возможности существование обратных суждений. Просто не мог представить, что в данной ситуации можно мыслить иначе.
-вы всегда делаете именно то, что я ожидаю. А так противно сразу  получать то, чего пожелаешь. – по комнате снова поплыли облачка сигаретного дыма.
Сью подняла большие одурманенные глаза и посмотрела на Ника. У грубости и хамства есть особое очарование, они как-то магнетически действуют на тех, кто слишком привык к вежливости и обожанию. Она  видит его третий раз в жизни и вот, уже влюблена в его дурную репутацию и золотистые волнистые волосы. в прочем,как все и как всегда.
Ник посмотрел на часы, вниз на улицу и , не глядя на Сью, продолжил:
-через десять минут приедет  такси. Уходя, хлопни дверью, что б она закрылась.
- когда ты успел?- в её голосе звучали нотки возмущения. Слишком рано окончен бал.
-перед тем, как позвонил тебе…
За окном летели большие пушистые хлопья снега, на тёмно синем небе мерцали звезды. Он курил, сидя на подоконнике,а ветер играл в его волосах, ветер гулял в его душе, ветер заставлял биться его сердце…

Часть 3.
Шёл мокрый снег, бил по щекам, царапаясь мельчайшими кусочками льда. Сопротивляясь порывам стихии, Ник  шёл к остановке. Там никого не было, исключая маленького светлого пятна, ярко выделяющегося  на фоне серо-черного тумана. Сердце
ёкнуло. Там  была девушка , похожая на танцовщицу кабаре, в бледно голубом плаще.Она сидела , положив ногу на ногу, и  медленно курила.
-садись,- уверенным властным голосом сказала она. 
Ник повиновался, в незнакомке было что то отвратительно очаровательное. За этим ярким развратным образом скрывался ум и жестокость. В её глазах играл дьявольский огонёк. Давно он не встречал себе подобных.
Они долго молчали, глядя друг другу в глаза, слова были бессильны выразить то, что терзало их обоих. Приехал автобус. Он взял её за руку и увидел всё. Всю её жизнь, боль, разочарование… Они уже знали друг о друге всё, будучи знакомы несколько минут. Просто знали, просто понимали и у них не было будущего. Они были слишком похожи.
Открылись двери автобуса и она растворилась в тумане кружащего снега, в своём тонком светло-голубом плаще, не сказав ни слова. 
Он засунул руку в карман и обнаружил визитку с синим тиснением на белом фоне. Один номер. Её номер.


Часть 4.
Он курил ,стоя у окна, а за его спиной стояла она. Та, которая любила его, та, которая понимала, и та, которой он врал, что любит… А может и не врал,просто любое слово, сорвавшееся с его губ становилось ложью. Он просто любил, когда его любили и не привык отдавать что то взамен. Так он был устроен, так работал встроенный механизм. Иногда ему это не нравилось, но он был не в силах изменить его устройство.
Аннет была той, которая ждёт дома и кормит ужином. Человек покоя и порядка, она всегда знала, что будет завтра, и всячески старалась к нему подготовиться. Она была не способна понять его, но с ней Ник чувствовал себя комфортно. Она плакала по ночам, когда он изменял ей, но никогда не упрекала его в этом и не пыталась изменить. Он был для неё целым миром, который она очень боялась потерять.
И он любил её… Так, как может любить человек, не способный на чувства, любил разумом, любил телом, но никогда – душой. В душе царила пустота и ,даже , самопожертвование Аннет не могло заполнить её….Его сердце требовало равных, по уму и цинизму…
В комнату влетали снежинки и тут же таяли, оставляя на руках маленькие капельки воды. Ник достал помятую визитку с тёмно синими цифрами и позвонил Ей. Пошли гудки, он захотел тут же повесить трубку, но услышал голос:
-через сорок минут на Маяковской.
Не сказав ни слова он вышел, захлопнув за собой дверь.

Она встретила его с усталой улыбкой .Не сказав ни слова, взяла за руку, привела к себе и налила чаю. Крепкого чёрного чаю.  Всю  ночь они тонули в тишине, сгорая в огне искрящихся глаз. Слова были излишни, они понимали друг друга, и этого было достаточно.
За окном летели огромные хлопья снега, и всё вокруг стало таким белым, что полностью потеряло свой смысл. Тишина. Пустота. Чистота… и эти мгновения, в которые два сердца бьются в одном ритме…

Часть 5.
- знаешь, а я кажется понял, почему такие как вы позволяют таким как мы использовать вас,- обратился Ник к Эллис, лениво натягивающей темно-бордовое платье.
-просто вы понимаете что мы лучше, лучше вас, умнее , успешнее, красивее…можно привести много причин того, что мы никогда не сможем быть рядом с вами. А вам так хочется, вот вы и хватаетесь за любую возможность провести лишнее мгновение в нашей компании, не задумываясь о его цене, - он закурил и открыл окно.
Ворвавшийся ветер зашуршал листами изрисованной бумаги, и снег ворвался в эту крохотную комнатёнку.
-просто, я был на вашем месте, на месте бабочки летящей к искушению, я знал, что у меня только один день , одна ночь и только она была настоящей жизнью... и только рядом с ней моё сердце забилось быстрее…, -он выдохнул и большое дымное облако растворилось в морозном тумане.
- разве я тебе не нравлюсь? Капризно произнесла Эллис, скрестив на груди руки.
- я симпатичнее и перспективнее Аннет, ты бы мог переехать ко мне, а не ютиться в этой прокуренной каморке. – её карие глаза лукаво блеснули, а на лице расплылась ожидающая ответа дежурная улыбка.
В комнате повисла тишина, её нарушал только ветер, колышущий бумаги.
- я люблю её…,-  ответил Ник и смутился… Аннет была чем то большим чем просто любовница, Аннет была сестрой, любящей и заботливой и он не хотел терять столь комфортного человека. А может и правда любил её, но как то по-своему… Если бы тогда он не встретил Её на остановке , всё бы было хорошо, он бы не знал что всё бывает иначе… он бы смирился. И был бы счастлив, слепо, и от безысходности.
К парадной подъехала машина. Эллис заторопилась.
-это мой муж, мне надо идти. Вот моя визитка. Думаю, мы ещё увидимся, - с этими словами она ,уверенно виляя бедрами, отправилась к двери.
-думаю, что – нет. Произнёс Ник.
Она хлопнула дверью. Через минуту послышался шум колес.
Ещё через минуту он стоял у распахнутого окна и ,не опуская глаз на оставленный красоткой прямоугольник бумаги, отрывал от него маленькие снежинки и выпускал их в небо…

Часть 6.
Оранжевое небо искрилось в свете желтоватых ламп, он шёл медленно, проваливаясь в снег и наступая на следы, человека, что шёл здесь до него, который о чём то думал, куда то спешил, и которого здесь больше нет. А сейчас этой дорогой идёт Ник, в тонком, сером осеннем пальто, безумец ушедший от любящей его женщины, ради какой то неуловимой идеи, неосязаемой мысли, что так будет лучше. Он медленно курил, нервно стряхивая пепел после каждой затяжки, в его голове сменяли друг друга волны нахлынувших мыслей и липкой пустоты . Он  выгнал  из своей жизни, ту, которую любил разумом, ту, которая всегда ждала дома, и которая понимала его чуточку больше, чем все остальные. Он шёл к себе, а Аннет молча стояла у окна, в своей маленькой уютной комнатке, скрестив на груди руки. Он сказал, что им стоит расстаться ненадолго, что бы он смог решить свои накопившиеся  проблемы, но она знала, что он не вернётся. Таким , какой был, он уже не вернётся. Одиночество меняет людей. Даже часы, дни, недели, проведённые наедине со своими мыслями способны  изменить человека, состарить, замучить, сломать. Наши мысли существует отдельно от нас и, иногда  сознание создаёт лабиринты кривых зеркал, выйдя из которого, ты перестаёшь понимать свой истинный облик.
Уставший, замёрзший, сам сделавший себя несчастным, он плёлся по скользким  улочкам. В голове что то звенело, он знал одно: сегодня ему не стоит засыпать одному.
Джил приехала через 10 минут. И сразу же набросилась на Ника с расспросами:
-ты правда расстался с Аннет?
-да, -ответил он, равнодушно глядя в пол, не желая показывать то, что он переживает по этому поводу.
-как жаль… -удивительно естественно сказала Джил, хотя огонёк, загоревшийся в её глазах говорил совершенно другое.
Джил была немного моложе Ника, в её симметричных чертах лица, белых руках и болезненной худобе было что-то аристократическое. В своём чёрном пальто, украшенном чернобуркой, она была похожа на даму дореволюционных времён. в ней всё было идеально и упорядоченно, за исключением рыжевато-русых волос , взъерошенных ветром, таких же непослушных как и у Ника. Увидев их вместе вы бы решили, что они родственники, до чего они были похожи. Девушка относилась к разряду тех людей, которые всегда стремятся заполнить возникшую пустоту собой, она могла часами рассказывать свои усовершенствованные теории древних философов и писателей 20 века. С ней можно было говорить о чём угодно, точнее: она могла говорить о чём угодно .Этакое радио, которое выслушает вас с заинтересованной улыбкой, или быть может сделает вид, скажет «да, ты прав» и дальше продолжит болтать о своём.
-ой, а мне сегодня предложили неплохую исследовательскую работу на базе кафедры философских наук. Им меня, оказывается кто-то сверху порекомендовал, интересно кто же меня заметил…. Ой, а одногруппники то все обзавидовались, я , разумеется, сказала что мне просто повезло и я этого не заслуживаю, но ты то понимаешь, что я лучшая  в данном вопросе, а ребятам знать правду не обязательно, ещё ведь обозлятся…  - она говорила всё это на одном дыхании, изредка делая паузы и глотая воздух.  Ник вздохнул и приготовился слушать дальше трактаты софистов, киников и эпикурейцев.
Он курил,и по комнате расползались клубы дыма, как маленькие грозовые облачка. Лежа под одеялом, подперев голову рукой, Джил рассказывала что-то про сокрытое стремление человека к лидерству, проявляющееся даже при отсутствии сопротивления подавлению. Она умела отвлекать от проблем своей болтовнёй, готовила вкусный кофе и бесшумно уходила утром.
Он открыл глаза- синеватый свет, заливал всю комнату, сквозило из оконных щелей, Ник, посильнее укутался в одеяло- обычное зимнее утро, обычного одинокого человека. И холодно, и неуютно, но есть в этом что то приятное, сильное и свободное, такое что заставляет расправить крылья и вдохнуть полной грудью.

Часть 7.
Вот они те страдания, которых так ему не хватало…вот оно то отчаяние, о котором он так мечтал. И где оно счастье, то грёбанное счастье которого он так желал? Теперь он чувствовал всю боль этого мира. Он был влюблён.. впервые за эти долгие годы… случайно, неосознанно и безвозвратно. Как ребёнок,  он потерял голову от совершенно неприметной девушки. Она была молчалива и сдержана, стоило им встретиться взглядами – она тот час отводила глаза. Она боялась его, и он ничего не мог с этим поделать. Страсть жгла его изнутри, а избранница всячески избегала его. Он пытался  забыть её, пытался отвлечься, но ничего не помогало. Это было похоже на наваждение, болезненное и желанное одновременно, весь мир потерял всяческий смыл.
Шли дни, недели, боль стихала и жизнь, прежняя пустая жизнь возвращалась к нему. И как будто ничего не было, и как будто приснилось… и всё по-старому…и только ,стоило вспомнить о той, совершенно неприметной девушке- сердце начинало биться сильнее…

Часть 8.
Победила молодость. Золотистые волосы и дьявольский огонёк. И, наверное , первый раз за последние годы, он был счастлив. Лиз, её колючие , непослушные кудряшки, милая суета гостепреимства и её маленькая комнатка на несколько недель стала для него целым миром. Миром гармонии и счастья. Он просыпались и засыпали вместе , и могли проболтать весь день, лежа под одеялом. Жизнь для них лилась сладким мармеладом, но только в пределах этой комнаты. Ник знал, что за её  периметром его ждут тысячи красивых девушек, намного привлекательней Лиз. И им он не сможет сказать нет, и в это же мгновение потеряет её, потеряет этот контроль над своим сознанием, и снова настанет пустота.
Он всё таки ушёл. Вернулся лишь потому, что был болен. Серьёзно болен. Лиз встретила его молча, без лишних эмоций. Уложила в кровать, налила чаю. Она сама предложила расстаться, сказала, что не просто выдержит, если это случится позже.
Он был в бреду, она была рядом, чувствовал её руку, чувствовал её тепло.
Скорая, больница, тишина. Темнота, головная боль, почерневшие вены. Он ждал её, но она не приходила, не писала и не пыталась позвонить.
Ник приехал, как только смог, ноги всё ещё робко касались земли, последствия болезни давали о себе знать. Он поднялся к ней, она курила на лестничной клетке,
- «привет» -и эхо её голоса отразилось от засаленных стен подъезда.
-«привет»,-выдохнул он, когда она лёгким движением руки, потушила сигарету и скрылась в темноте подъезда, мягко щёлкнув дверным замком… ноги подкосились,  он сел на кафельный пол и, отчаянно, посмотрев на пол понял: Это – конец…

Часть 9.
Он снова вернулся к Аннет, но она уже была другая. Ей стало всё равно, а он наконец то начал ценить её. Отсутствие ревности обратилось равнодушием: с каждым днём ему становилось всё труднее, а ей было всё равно. Он уже хотел было, сказать ей, что им стоит расстаться, как она легко и совершенно спокойно произнесла : «знаешь, у меня совершенно нет на тебя времени, и,  поэтому, я ухожу от тебя» .
мир умер. наступила тишина.

Часть 10.
С Мари они познакомились случайно, и очень быстро зажгли друг друга. Они верили, что смогут вытащить друг друга из болота, своих эмоций, распутать клубок, закрученных чувств.
Он вспоминал Аннет, она говорила о Карле… Ник почти справился, но Мари уходила в себя всё глубже и глубже…  Они могли бы стать отличными друзьями, а в итоге расстались неудавшимися любовниками…

Часть 11.
Ник сидел на подоконнике и, свесив вниз ноги, смотрел на похожих. Медленно плывущий в талом снеге, с высоты пятого этажа этот мир выглядел совершенно иным,  плоским и ещё более бесполезными.
-Доктор, скажите, пожалуйста, чем я болен?,- издевательски произнёс  Ник ,продолжая  смотреть на суету подтаявших улиц.
- ты думаешь, что ходишь по- кругу. А на самом деле, мир вертится вокруг тебя, а ты продолжаешь стоять на месте. Ты не существуешь для этого мира, потому что, ты не являешься частью него, -каждое слово отчётливо звучало эхом в голове Ника.
На его ресницы медленно падали снежинки, таяли и текли по щекам маленькими искристыми слезами неба. Он поправил золотистые кудри ,болезненно улыбнулся, и надменно посмотрев вниз, на выдохе произнёс:
- знаете, это вас не существует, а я… я  точно есть….