3 часть. Мечты сбываются

Время шло, Лора Исааковна прописывала и прописывала всевозможные таблетки,  делала бесконечные УЗИ – это была единственная диагностическая аппаратура в клинике, а результата не было - ребёночек не получался.

Елена погружалась в беспросветную тоску. Карьера и авторитет среди коллег уже давно не радовали, не видела бедная женщина смысла своей жизни без дитя. Уже несколько лет не покидало Елену чувство вины перед мужем, перед свекровью за свою материнскую несостоятельность. Виктор был уже не молод и так давно мечтал об отцовстве.  И тут судьба наконец подарила этим достойным людям маленький шанс решить свою главную семейную проблему: одна  знакомая  посоветовала  им обратиться в  Федеральный Акушерский центр столицы. Там, по словам женщины были лучшие врачи, научные кафедры, предлагались передовые методы диагностики.  Так они и сделали, схватились за эту идею со всем отчаянием, которое накопилось за столько лет. Потратили приличную сумму  на повторное обследование, затем и на современную операцию.

Послеоперационное лечение было не только дорогим, но и очень неприятным. Уколы нового английского гормонального препарата, которые делали один раз в месяц в живот, вызвали искусственный климакс. Елена страдала физически - обливаясь потом во время начавшихся приливов, а потом испытывала сильнейший озноб. Всё чаще нервничала и беспричинно раздражалась на своих близких и коллег по работе. Но она стойко переносила временные неудобства, потому что верила врачам, ведь они в одни голос утверждали - только эти современные и дорогостоящие уколы могли вылечить основную причину бесплодия, обнаружившийся во время операции коварный и трудно диагностируемый эндометриоз.

И всё получилось, наконец! После окончания лечения Елена сразу забеременела.


Елена Павловна, убедившая себя в том, что ребеночек, не иначе, как - дар Божий  чувствовала себя самой счастливой на свете. Серьезно отнеслась к своей  долгожданной беременности. В мечтах она представляла себя  лучшей  матерью,  множество книг по воспитанию детей  перечитала и даже законспектировала несколько умных статей в своём дневнике. Вынашивая драгоценное дитя,  не поленилась и заранее обежала весь микрорайон в поисках лучшего детского садика для самого долгожданного на свете ребенка.  А Виктор буквально   таял от счастья и, конечно,  дни считал до рождения своего первенца. 
И так все славно получилось: и роды прошли хорошо, и мальчик родился  такой прелестный, и рост, и вес – всё в норме.

И вот настал долгожданный день: Елена Павловна, Виктор, который бережно держит первенца на руках,  близкие родственники, удостоенные чести присутствовать на выписке ребенка, не спеша появляются на крылечке роддома. И скоро,  глянцевый фотоснимок, на котором запечатлен, пожалуй, самый яркий эпизод их семейной истории украшает первую страницу новенького фотоальбома под названием «Наш малыш».   

И все со мной согласятся, что этот снимок - особенный. Снимок "настоящего счастья"  для многих семейных пар, которые наконец стали родителями.   

Елена,  время от времени любила рассматривать себя на этих  фотографиях:
- Ах, я тут сама на себя  непохожа - такая худенькая после родов. Жаль, что глаза какие-то усталые с темными кругами. Витя, помнишь, как же мы были тогда счастливы...
О, Боже, дорогой,  только сейчас я обратила внимание на ее лицо. Чье? Да твоей матери, конечно. Смотри какая у Софьи Михайловны нехорошая и недобрая ухмылка. Поразительно, даже в такой день она нашла повод быть чем-то недовольной.  Да уж, припоминаю, стоило мне  покритиковать твою недельную щетину и помятый внешний вид, которые были так неуместны и даже отвратительны в день выписки, как она вся сморщилась и потемнела как несвежий фрукт.
-  Леночка, не наговаривай… Софочка,  меня сама всегда пилила, если я забывал  побриться.
-  Вот именно, Витенька, сама!  Ей – можно ...
   
Казалось бы,  всё теперь хорошо: ребеночек родился,  сбылись все надежды,  жить нужно, да радоваться.  Но если бы ...

Случается  довольно часто: жизнь или Бог или судьба, или еще что-то,  понять нам не суждено, видимо,  никогда ... преподносит  нехороший «сюрприз» в самый неподходящий момент. Когда мы расслаблены и так беззащитны, когда готовы наслаждаться наконец подаренным нам счастьем, кто-то или что-то предательски отвешивает нам сильнейшую оплеуху, заставляя потерять равновесие и неуклюже упасть ... 

Как только счастливая Елена Павловна вернулась с младенцем  из роддома домой, вот тут  все и началось;  мальчик оказался не таким уж здоровым, как утверждали самоуверенные педиатры роддома. В месяц от роду,  младенцу поставили страшный для всех непосвященных в медицинскую терминологию диагноз – порог сердца, не хватало какой-то там перегородочки в сердечке младенца. Кровоток был нарушен, артериальная и венозная кровь смешивались. Чуть позже обнаружились проблемы с гемоглобином,  кишечником. Сразу после выписки аллергия страшная напала на грудное дитя. И потом врачи поликлиник и больниц диагностировали  еще много чего.

Сашеньку поставили на учет ко  многим специалистам, которые совсем запугали несчастных родителей. В детской поликлинике  все врачи и даже главный врач  знали в лицо и здоровались с вечно обеспокоенной Еленой Павловной, которая несла на своих плечах тяжелый груз неутешительных диагнозов своего нежно любимого ребенка. Вроде и выглядел мальчик внешне здоровым, а столько скрытых и коварных болячек пряталось внутри.

Когда мальчик заболевал вирусной инфекцией, иногда попадал в больницы в тяжелом обезвоженном состоянии. Елена Павловна всегда была со своим малышом.  Глаз не смыкала, сидя  сгорбившись у казенной кроватки, следила, чтобы малыш не дёрнул ручкой, в которой была закреплена пластырем и бинтами игла катетера. Не могла сдержать Елена своей любви и нежности, не могла сдержать и слёз. Всё гладила ночами сыночка по светлым волосикам, нежно - словно бабочка, едва прикасаясь, боясь спугнуть и без того тревожный сон малыша.

Виктор ходил под окнами отделения, и бывало, приезжал в больницу по нескольку раз в день: то вещи подвозил, то еду для Елены.



Никто из врачей не мог определить, почему вирусные инфекции всегда проходят с осложнениями, почему бывают рвоты, вызывающие стремительное обезвоживание.
От отсутствия ответов на эти вопросы Елена сходила с ума. Каждый раз родителям казалось, что ситуация ужасна,  что хуже -  быть уже не может. Но кто-то или что-то им доказывал: «может, еще как может...».  И опять и опять -  новые диагнозы, врачи, обследования ...

Средства на консультации в лучших медицинских центрах уходили огромные. Иммунологи, аллергологи со степенями  разводили руками и, парадокс какой-то, советовали в храм идти - отмаливать ребенка, крестить и причащать. Нашлись и такие маститые и заслуженные медики , кто всерьез советовал  к бабкам идти –  "сглаз снимать".

Ситуация была непонятная и для родителей, и для врачей. Несчастная Елена уже и бригаду районнного МЧС в квартиру вызывала. Думали они с мужем, может с квартирой, что не так. Добилась невозможного, бесплатного обследования своего жилища. Приехали 5 специалистов МСЧ, с аппаратурой. Тщательно изучали каждый сантиметр, с приборами ходили, в каждую щель заглядывали, несколько часов колдовали с колбами и с установками. На фенол и радиацию квартиру проверяли. Оказалось,  всё - чисто.

Елена Павловна здорово сдала в первые годы после рождения ребенка.  Посерела лицом и осунулась от беспокойств. И уж следа не осталось от той, привлекательной когда-то женщины. И уже никто не бросал восторженных взглядов вслед теперь  располневшей, осунувшейся и уже небрежно одетой тетушки с каким-то вымученным и часто озлобленным  выражением лица.

Это было не то счастливое материнство, рисовавшееся годами в мечтах Елены Павловны. Это была не та жизнь, которую, как ей казалось, она заслуживала. В этот период Елена себя потеряла. От  шарма и остроумного обаяния – не осталось и следа.

Как жить-то, дорогие мои, если невозможно расслабиться ни на секунду, если невозможно ничего планировать на будущее – ни продолжения карьеры, ни отпусков, ни досуга. В детский садик Сашеньку не отдашь – инфекции так и липнут. Родственники Елены вечно были заняты и ни то, что – помогать, навещать-то - не желали, своих проблем хватало. Вот и сидела Елена Павловна годами в четырех стенах с сыном Сашенькой, в прошлом успешная, финансово и морально ни от кого независимая. Сейчас она стала такой уязвимой, мнительной и зависимой от врачей и от их вердиктов. 

Елена нервничала постоянно, не высыпалась, ворочаясь всю ночь, и видела по ночам теперь только тревожные сны. Бедному, бедному Виктору, который так в ней всегда  нуждался, а точнее в постоянных утешениях и подбадриваниях, в ежедневном массаже больной с детства спины, теперь ничего не доставалось. Елена часто срывалась на своего любимого. Ей казалось, он недостаточно помогает, не уделяет  внимания мальчику и ей. А муж, получая ежедневно щедрые плевки претензий и многочисленных упреков на свою голову, замыкался,  отмалчивался. Он тоже не знал,  как быть в такой сложной ситуации. Выросший под материнской юбкой, он привык, что все решения всю жизнь принимались за него близкими женщинами:  в детстве и юности - Софочкой, а потом – Леночкой. 

Теперь, Елене Павловне и сыну была нужна  его поддержка.  А он не знал как нужно "поддерживать", не чувствовал. Никто его этому не научил, не показал. А может напрягаться не хотел - энергию тратить, кто ж его знает.

Виктор долго искал выход из этого тупика, и наконец, нашел: начал утешаться спиртным. Как он мог? Это в его-то возрасте, с его-то давлением и больной печенью, и с его-то  нагрузкой на новой работе.   

Маленький Сашенька часто плакал, капризничал. Квартирка была крохотная - однокомнатная,  и спрятаться от шума и от проблем Виктору  было негде.  Сашенька спал беспокойно, тишина мальчику была нужна - полная.  Телевизор теперь супруг смотрел без звука по вечерам, музыку и вовсе не слушал, как бывало раньше. С книжками, со словарями теперь тоже надолго не уединишься, Сашенька или спит или кричит все время.

Виктор, как Вы знаете, был - далеко не юн  и примерно догадывался, что отцом быть непросто. Но он невозможно страдал от такого количества навалившихся ограничений.  Если бы не Софья Михайловна, его мать, он бы вообще не выжил в тот период. Матушка Виктора - добрая фея, изредка приезжала, больше к сыну, чем к внуку. Она украдкой нежно гладила своего сына по уже поседевшим  и  основательно ощипанным временем волосам. Жалела, ласкала как когда-то в детстве.




Если не утомились, пожалуйста, продолжение http://proza.ru/2011/04/11/1204