28 февраля 2011 г

Темная комната. Все цвета как будто размылись и слились в одно непонятно месиво оттенка желтой синевы. Выброшенный через окошко, трупик некогда певчей птички, настойчиво ругаясь матом, просится обратно к теплу и сытности. Но оконце наглухо зашторено стальным цветом бывших обид и непониманий. По шторке вальяжно проползает трехголовый гигант-паук-людоед, осматривающий свои владения из трех увядших растений, растущих из голой сырости подоконника. Я сижу в одном из трех углов своей четырехсторонной комнатки на горе шевелящихся книг и, поджав колени под немассивную грудь, слушаю через, на удивление бетонную, стену вонючую кучу трупов, сваленных воедино. Они же представляют собой оттенок радужности, представленный исключительно серой слипшейся массой. Выдергивая кусок за куском своих волос, я бросаю им пустые листы бумаги, но получаю лишь измазанное в дерьме любовное послание. На электронном будильнике стрелки упираются в самый верх и начинают изрыгивать некоторое подобие детского плача. Мой шестизарядный пулемет произвольничая выстреливает мне, со скоростью одной пули в минуту, по всем частям моего головного мозга. Я падаю, разорвав всеми своими иглами все свои книги. Вскарабкаться бы. Кровь медленно и лениво брызжет на паука, захлебнувшегося в закате. Птица прорывается сквозь мое тело и жрет.