Благослови меня с небес. Глава 19

Глава 19

    Начавшийся днем дождь к вечеру превратился в стихийное бедствие. Гремело со всех сторон, небо содрогалось от ослепительных взрывов, дождь превратился в ливень беспощадно заливал все вокруг. Стемнело очень рано, ветер рвал ветви с деревьев, поднимал с земли все что был в силах поднять, и крутил, уносил ввысь и швырял на землю, разбивая вдребезги. Вдруг по  подоконнику что-то застучало мелкой дробь, звук отличался от капель дождя. Стал более громким, быстрым, хлестким. Настя подошла к окну. Град! Крупные градины, величиной с фасолину, сыпали с неба, отскакивали от белого подоконника и падали в землю, вскоре покрыв ее серым ледяным покрывалом. Настя спустилась вниз. Свекровь и свекор сидели за столом, Андрюша, складывал на полу разноцветные кубики. Вдруг свет моргнул несколько раз и погас. Стало темно, Андрюша вскрикнул испугавшись, Настя быстро подбежала к нему и взяла  на руки. Ребенок тут же успокоился.

-Пробки, повыбивало, или провода оборвало, одно из двух,- сказал Николай Степанович. 
- Как ты думаешь, отец, это надолго?- спросила обеспокоенно Елена Федоровна.
- Раньше я бы тебе мог сказать, милая, надолго или нет. Поднял бы сейчас трубку, позвонил в дежурную часть электросетей, подсуетил бы кое-кого, а теперь не знаю, мать, надолго или нет, поживем увидим. Елена  Федоровна достала из шкафа серебряный подсвечник с тремя свечами и зажгла свечи. Гостиная наполнилась мягким теплым светом. Самовар  был горячим,  и Настя с удовольствием пила чай из своей пиалы с вкусным шоколадным тортом, испеченным свекровью. Ей снова было уютно и тепло в этом доме, с этими людьми, которые уже стали для нее родными. Она не помнила обид, и была благодарна сейчас родителям Андрея, что они не задают ей ни каких вопросов, не придираются к ее словам и поступкам, что с обожанием смотрят на сына. Она сама уложила Андрюшу спать, и свекровь не возражала. Малыш редко спал в спальне матери, почти всегда свекровь долго укладывала его, читая сказки, которые он очень любил слушать, и напевая колыбельные. Погода продолжала сходить с ума, за окном все ревело и дрожало. Настя зажгла маленькую свечку и достала письма Андрея. Она перечитала все его немногочисленные письма, целуя каждое, прижимая к сердцу, вдыхая их запах, словно через них она снова прикоснулась к Андрею, почувствовала его. Она снова и снова рассматривала его фотографию. Трое парней, обнимают друг друга за плечи,  посередине Андрей, улыбается, такой родной, такой любимый. Справа Стас Антонов, тоже улыбается, а его уже нет в живых, с грустью  подумала Настя. Слева Леша Михеев. Настя развернула письмо, в котором была эта фотография : « Это наш дружный экипаж, родная. Они классные парни, а с Лехой мы вообще побратались, я всегда хотел иметь брата». « Я найду тебя Леша, если ты жив»- решительно сказала она себе.
Довольная тем, что приняла решение и точно теперь знает что ей делать дальше, Настя подошла к кроватке сына, поправила одеяльце и задула свечу.

Она тщательно продумала, в какие инстанции и как составит завтра письма в Красноярск, что бы найти Лешу. Но тут же поймала себя на мысли, что найти его живым, значит убедиться в гибели Андрея. Значит она должна надеяться, что они похоронили именно Лешу, только в этом случае есть надежда, что Андрей остался жив. Ей стало стыдно от этих мыслей, досадно до слез, и она не стала их сдерживать.
   Сон ни как не шел к ней, нахлынувшие мысли  захватили ее сознание не давая уснуть. То она думала об Андрее, то о сыне, то о свекрах, то о маме, она уже начала злиться на себя, голова немного разболелась и измученная собственными мыслями и фантазиям, уже под утро, она погрузилась в тяжелое забытье.
    Они шли  по зеленой аллее, густые сумерки уже спустились  на землю, солнце догорало красивым закатом. Она была счастлива, радость наполняла все ее существо, хотелось лететь, парить, кричать от счастья потому что рядом был Андрей, он держал ее за руку. Как же хорошо с ним, тепло, радостно! Она зачарованно смотрела на него, боясь отвести взгляд. Они остановились,  Андрей нежно обнял ее и поцеловал. Она почувствовала его губы, ласковые, настойчивые, нежные. Она задыхается от нахлынувшего счастья, и прижимается к нему все сильнее и сильнее, боже, как хорошо, какая радость, он здесь! Он рядом, живой, любимый! Она всегда верила, что он жив, одна верила и ждала, когда все уже перестали ждать. И вот он рядом, красивый, такой родной, как же она любит его каштановые локоны, его бирюзовые глаза, его голос, его улыбку  и вообще  все, все. Вдруг она заметила за его спиной какую-то старую женщину в длинном черном балахоне  с капюшоном, она приближалась к ним  все ближе и ближе, причем так быстро, Настя даже удивилась, что такая старая женщина может так быстро передвигаться. И вот она приблизилась так близко, что Настя смогла разглядеть  ее лицо. Старушка подняла голову, и Настя увидела, что у нее пустые глазницы, черные дыры вместо глаз. Ужас объял ее, все внутри похолодело, и она замерла парализованная страхом. А ужасная старуха стала звать к себе Андрея, при этом она не проронила ни единого слова, но словно тянула его к себе сильным магнитом,  Настя  изо всех сил пыталась удержать его:  цеплялась за его рукав, за лацканы пиджака, хватала его за руки. Она чувствовала, ей нельзя его отпускать иначе случиться что-то очень страшное, что-то непоправимое. Андрей же не сопротивлялся. Почему же он не сопротивляется этой мерзкой старухе?- думала она. Силы покидали ее, руки ослабли, но она не отпускала его. Андрей  нежно и печально смотрел на нее, как тогда на вокзале, когда поезд уносил его далеко-далеко. Настя, измученная, испуганная,  кричала ему : «Андрей, Андрей!» Она подскочила на кровати, испугавшись собственного голоса, так и не поняв, чем закончился этот ужасный сон. Видимо она напугала Андрюшу, потому что он сидел на кроватке   и тихо плакал. В комнату вбежала свекровь следом за ней свекор со свечкой в руке. Их лица были испуганы.

- Что случилось,  что? Андрюша,  упал с кровати?- взволнованно спросила свекровь. Настя не могла вымолвить ни слова. Она как рыба хватала воздух и смотрела на них круглыми испуганными глазами. Свекровь подошла к ней, положила на ее лоб свою холодную ладонь:
- Температуры нет. Спать надо по ночам, а не пугать ребенка и не беспокоить остальных, Настя,- раздраженно сказала она и взяла ребенка на руки. Они вышли из комнаты.
«Так это был сон? Как хорошо, что это был сон!»- с облегчением подумала Настя. Андрей ей приснился первый раз. Она видела его так ясно, она чувствовала его, она до сих пор чувствует на губах его поцелуй. Это было так явно, совсем не похоже на сон. Приятная истома разлилась по телу, она обняла подушку. «Милый, мой, родной как же я люблю тебя!» Но что это за страшная женщины, вспомнила Настя, которая так жестоко отнимала его, и хотела увезти за собой, ужасная старуха  с черными пустыми глазницами. Кто это? Смерть? Ее словно ушатом холодной воды окатило, она соскочила с кровати, ну конечно! Ему плохо, ему где-то очень плохо и смерть ходит за ним по пятам, она хотела немедленно бежать в спальню к его родителям и рассказать о своей догадке, но вспомнив слова свекрови, передумала, решила, что расскажет все утром. Она больше не смогла уснуть. В половине четвертого дали электричество и зеленые цифры на часах снова замелькали в темноте. Время на часах сбилось, Настя встала, поставила на восемь, и тут же услышала голос Андрея « Доброе утро, Настенька!..», она несколько раз переводила часы слушая вновь и вновь его голос.  Так наступило утро.
 
  За завтраком свекровь принялась расспрашивать, что же все-таки случилось этой ночью. Настя рассказала им свой сон во всех подробностях. Николай Степанович качал головой с грустным лицом, а свекровь, помолчав немного, видимо обдумывая, что бы все это могло значить, невозмутимо сказала:
- Не сходи с ума, девочка,- и  стала, как ни в чем не бывало, мазать бутерброды и наливать утренний чай. Настя онемела от такого поворота. Она промучилась всю ночь, она думает, нет она абсолютно уверена, что это не просто сон, это какой-то знак, надо что-то делать. А они даже не выслушали до конца, и объяснили все это ее сумасшествием! «А может и правда у меня крыша поехала, и Толя так сказал?» Она посмотрела на себя в зеркало. Худое лицо, щеки стали белыми, почти как у свекрови, веснушек почему-то не стало, раньше они так озорно высыпали на носу и делали лицо по детски милым. Она вспомнила, как Андрей любуясь ее веснушками, говорил:- «Это значит- солнце тебя любит, родная!» И волосы,  они почему-то перестали блестеть, да и распускала их Настя теперь только для того, что бы помыть, расчесать и снова заплести в тугую косу. « На кого я стала похожа, -с досадой думала она,- как я живу, о чем  думаю. Мысли   постоянно заняты одним и тем же. Я жду Андрея, он жив,  не мог погибнуть. Причем ни кто больше так не думает, ни его родители , ни друзья, ни  мама, только я. Может это и вправду сумасшествие - не признавать очевидного?»
 
    Настя, как и решила ночью, написала запросы в Красноярск- в военкомат и в милицию. В телефонном справочнике она нашла код города и номер телефона справочной службы  Красноярска. Невозмутимо выдерживая ироничный взгляд свекрови, Настя позвонила в справочную Красноярска  и узнала номер телефона военкомата и городского УВД. Затем она позвонила в военкомат, ответил дежурный, Настя сказала, что хочет написать запрос военкому и ей назвали адрес. Как же она хотела спросить вежливого дежурного, может он что-то слышал о своем пропавшем земляке Леше Михееве, или возможно он может  найти его адрес, ведь в военкомате осталось его личное дело, и спросила бы, но свекровь гневно сверкнув глазами, строго сказала:
- Настя, прекращай занимать телефон, мне должны позвонить. Настя, до последнего надеялась, что свекровь   заинтересуется ее намерением узнать о друге Андрея, и даже примет участие в поиске его родных. Ведь это могло пролить свет на то, что произошло с Андреем. Но свекровь оставалась холодна и даже надменна, всем видом показывая, что Настина затея – бред сумасшедшего. Николай Степанович тоже остался безучастным, он даже не спросил, кому это она написала письма, хотя видел, как Настя запечатывала конверты. Настя же ни секунды не сомневалась, что поступает правильно, и в душе ругала себя, что не сделала этого раньше.

      Следующая ночь снова была бессонной. Настя вертелась на кровати, как заведенная юла, одеяло вдруг стало колючим, подушка жесткой, мысли хороводом кружились вокруг одной единственной мысли, которая не покидала ее: « Я должна во всем разобраться, я должна точно знать, что произошло с Андреем». Едва она закрывала глаза, перед ней снова возникало страшное лицо старухи с пустыми глазницами. Она  погасила свет в своей комнате, только когда рассвет стал прогонять ночь.  Под утро она немного забылась во сне, и, о ужас, перед глазами возникла опять та отвратительная старуха. Пробуждение было мучительным. Настя молилась, глядя на  портрет Андрея и  сжимая в руке его крестик: «Храни его, Господи, убереги его от беды, помоги ему, Господи! Пусть моя любовь хранит тебя, а твоя меня». К завтраку она спустилась измученная второй бессонной ночью. В голове  шумело, виски давило,  язык стал тяжелым и неповоротливым. Под глазами образовались синие круги. Это, безусловно, было замечено свекровью:
- Ты не заболела, Настя?- спросила она.
-Нет, просто очень плохо спала,-  ответила Настя.
- Опять плохо спала? А почему, что случилось, Настя?- заинтересовался Николай Степанович. Настя не захотела рассказывать о своем ночном кошмаре, вчера ей уже посоветовали не сходить с ума, сегодня вряд ли посоветуют что-то другое, решила она.
- У меня болела нога, я вчера ее подвернула, когда  спускалась с лестницы,- в открытую солгала она. Свекровь вскинула брови, ее глаза хитро блеснули:
- Что ж, значит надо свозить тебя в больницу, я сейчас позвоню своему врачу.
- Пожалуйста, не надо, мне уже лучше,- ответила Настя.
-Ну почему же, не надо с эти шутить. Ты же уже две ночи не спишь, это непорядок, а если бы тебе утром на работу?- не отставала свекровь. Настя уже начала злиться на себя, что придумала не удачное объяснение своей бессонницы. Вместе с тем, ей было досадно и больно от того, что свекровь, скорее всего поняла, что она соврала ей, и продолжает лезть под кожу.
- Не беспокойтесь обо мне, пожалуйста,- Настя встала изо стола,- право не стоит.
- Зачем ты так, Настена, мы одна семья и должны заботиться друг о друге,- недовольно прокряхтел Николай Степанович
-Спасибо,- сказала Настя и поспешила в свою комнату.

    День был тяжелым, две бессонные ночи дали о себе знать. Настя ни как не могла найти себе место. Взялась почитать, прочитанные страницы даже следа не оставляли в памяти. Она взяла немецкую газету. Немного прочла про знаменитую Катарину Витт, затем про то, как Берлинскую стену разбирают по камню и уже продают по спекулятивным ценам. Она с удовлетворением отметила, что язык не забыла, хотя все реже и реже занималась им. Занятия сводились к обучению свекра, но это уровень младших классов средней школы. Она хотела позвонить Тамаре, или маме, но так ни кому и не позвонила. Настя забрала к себе в комнату Андрюшу, но он попрыгал на кровати, пронесся несколько раз по комнате, заставил мать поиграть с ним в прядки и убежал вниз, рассекать по гостиной на маленьком велосипеде, который ему недавно купили. Вечером Настя погуляла с ним во дворе и уже с первыми минутами заката она стала чувствовать себя неуютно, какой-то холодный страх рос изнутри, заполняя сознание, угнетая душу. Она поняла, что боялась наступления ночи. Вечером позвонила мама. Настя пожаловалась ей на свою бессонницу. Мама посоветовала попросить у свекрови таблетку димедрола:
- Дочь, выпей одну таблетку перед сном, наверняка уснешь. Елене Федоровне их выписывали, я точно знаю, только одну выпей, не больше, они очень сильные, хоть и маленькие. Вечером, по просьбе Насти, свекровь дала Насте таблетки, целую упаковку из десяти штук. «Надо же,- подумала Настя, -похоже, что она ими так и не воспользовалась, хорошо спит по ночам, молодец!» Настя выпила одну таблетку, она оказалась действительно очень маленькой, чуть больше пшеничного зернышка. В двенадцать часов все в доме уже спали, Андрюша мирно засопел в своей кроватке, Настя выключила ночную лампу и с облегчением почувствовала, что веки потяжелели, в голове не было ни каких мыслей, наверное подействовала таблетка, хоть и такая малюсенькая, -решила она. Она тихонько погрузилась в долгожданный сон.
   
      Посреди светлой комнаты стоял гроб. Крышка была открыта. Кто же там?- мучилась она, заглядывая через спины людей, которых в комнате было очень много. И вдруг она поняла: это Андрей. Ну как же так, значит он все-таки умер?-  она протиснулась сквозь толпу, окружившую гроб и теперь  увидела, что это действительно он. Его  лицо было немного бледным, волосы коротко пострижены, так, как накануне отъезда в армию, длинные ресницы были слегка приоткрыты и крохотная полоска бирюзовых глаз была видна из-под них. На лоб ему положили белую бумагу, Настя пригляделась, различила на ней крест и какую-то молитву. Ужас, кошмар, дикий страх сдавили горло, она хотела закричать, но не смогла. Вдруг она отчетливо увидела, что его ресницы дрогнули. Она посмотрела на окружающих, но ни кто больше этого не заметил. А он уже открыл глаза,  и медленно поднимаясь из гроба,  сразу нашел взглядом Настю среди множества людей.
-Андрей!- бросилась она к нему,- ты жив, я же говорила, а они не верили, только я верила, только я!
 Он встал и обнял ее. Такой же красивый, родной, любимый, ее Андрей. И все вернулось на свои места и небо стало синим, и солнце ярким и счастье вернулось и заполнило все вокруг красками, теплом, нежностью, любовью. Андрей ласково гладил ее волосы, крепче  прижимая к себе ее трепещущее тело:
- Ну что, ты милая, что ты, конечно я не умер, как же я мог тебя оставить, ты ведь моя жена, любовь моя, ты ведь моя жизнь! Ах, как было хорошо с ним, как легко, как счастливо. Она искала глазами свекровь, почему же она не бросилась целовать сына, он ведь здесь, живой, здоровый. Искала маму, тоже не нашла. Люди, люди, много людей, но ни одного знакомого лица, она немного растерялась, но решила что все это пустяки, ведь главное он рядом и он жив! И оно не отпустит его больше ни за что и не отдаст его ни кому. Настя снова оглянулась: вокруг ни кого не было, внезапно все куда-то исчезли. Андрей улыбался ей, держал нежно в своей руке ее руку, они шли куда-то вдоль очень красивых деревьев, по густой сочной траве. Они поднимались все выше и выше и вдруг оказались на вершине голубой горы. Ну конечно, как же она сразу не догадалась - это же Марьина гора!
- Андрей, так это все правда, про Марью? Я знала, что это правда! Он нежно улыбался ей, она чувствовала его руки, его губы, она ни когда еще не была такой счастливой.
 
     Вдруг все исчезло. Снова возникла темная комната, люди и гроб посередине гостиной на низком столе с тяжелыми толстыми ножками. И  Андрей в гробу, мертвый, она это поняла, едва взглянула на него. И небо погасло и солнце зашло, и сердце остановилось. Она провалилась в черную дыру,  она падала, падала, хватала руками воздух, и летела вниз в зловещую тьму.
Пробуждение было мучительным. В висках стучало, она с трудом открыла глаза, взглянула на часы: двенадцать двадцать две? Ночь только наступила!? Она думала, что проспала целую вечность, хотя спала не более десяти-пятнадцати минут. Настя в темноте лихорадочно искала кнопку на ночном светильнике и наконец, нащупав ее, включила свет. Взгляд сразу упал на портрет Андрей. «Что же с нами происходит, Андрюша, что же  все это значит? Зачем же ты так пугаешь меня? Как мне жить со всем этим, как справиться со всем этим одной, как тебя найти, как тебе помочь?» Всю ночь она провела в тяжелых думах, слезы то наступали и не давали дышать, то вдруг пересыхали и исчезали, тогда она погружалась в тяжелое забытье, мысли одна мрачнее другой, холодные, страшные мучили ее душу ,терзали тело, она  ощущала физическую боль и ни что не избавляло от этой боли. Настя не смогла спуститься к завтраку. Она лежала прикованная к кровати, разбитая, измученная, больная. В половине десятого в комнату вошел Николай Степанович. Но увидав ее бледное испуганное лицо, не сказав не слова поспешил вниз в гостиную. Через несколько минут он пришел уже вместе с женой. Она шла впереди, быстрой уверенной походкой с прямой спиной, и абсолютно безразличным лицом. Свекор семенил за ней, и выглядывал из-за ее плеча, жалобно глядя  на Настю.
   
   Свекровь присела на краешек кровати, причем спина ее при этом не согнулась ни на один градус. И устремив на Настю сверлящий, взгляд начала расспрос:
- Настя, объясни нам пожалуйста, что с тобой происходит?- она говорила громко, чеканя каждое слово, словно боялась, что ее не расслышат или не поймут.   
- Со мной все в порядке. Я сейчас встану и спущусь вниз, не беспокойтесь, пожалуйста,- Настя тоже пыталась говорить громко и внятно, но не узнала своего осипшего голоса.
- Не надо делать хорошую мину при плохой погоде, Настя, мы не слепые и видим, что с тобой что-то происходит и мы должны понять что, иначе мы не сможем тебе помочь,- так же четко отбарабанила свекровь.
- Ни чего не происходит, просто я не высыпаюсь, но это ведь не болезнь, это скоро  пройдет,- ответила Настя, но слова давались ей с трудом, язык заплетался как после хорошей попойки.
- Ты опять всю ночь не спала?- продолжала допрос свекровь. Объясни почему, бессонница не бывает беспричинной. Итак, что тебя беспокоит?
Насте ужасно захотелось соскочить с кровати, одеться, умыться, заплести косу, и бежать куда-то, что-то делать, что бы показать им, что с ней на самом деле все в порядке и она не нуждается в их участии, тем более, что искренним оно ей совсем не казалось. Но сделав неловкую попытку пошевелиться, поняла, что тело обмякло как у тряпочной куклы и совсем не слушается ее. Свекровь заметила это и зло прищурилась.
- Твоя проблема в том, девочка, что ты так и не научилась нам доверять, что мы с отцом,  не смотря на все, что мы сделали для тебя, и несмотря на три года которые, ты прожила с нами под одной крышей, остались для тебя чужими людьми. А между тем, мы- родители твоего мужа, у тебя есть сын- наш внук и мы неразрывно связаны с тобой. И если тебе плохо, и ты не можешь справиться с этим сама, не стесняйся просить помощи. Ты больна, Настя, это видно не вооруженным глазом, но я хочу понять чем ты больна, расскажи мне все, и мы вместе будем думать, как тебе помочь.
Больше всего на свете Настя сейчас хотела спать. Если бы они оставили ее со своими глупыми расспросами, закрыли бы шторы, ушли бы и оставили ее сейчас одну, она бы уснула и проснулась совершенно здоровым человеком. Настя закрыла глаза, так ни чего и не ответив.
- Я звоню Татьяне, в конце -концов это она -твоя мать. Свекровь подошла к телефону, набрала номер и долго держала трубку, но на том конце провода так ни кто и не подошел. Николай Степанович сидел в кресле и не сводил глаз с жены, внимательно следя за каждым ее движением, как в театре, боясь пропустить важную реплику, без которой потом будет не понятен смысл всего спектакля.
- Матери твоей нет дома, понятно, она же замуж вышла, ей теперь не до тебя. Свекровь явно начала  выходить из себя. Ладно, не хочешь говорить, не надо, я вызываю врача, я не могу допустить, что бы с тобой что-то случилось, а потом мы бы с отцом были виноваты. Она уже собралась уходить, и Николай Степанович уже облокотился о спинки кресла, собираясь вставать как Настя произнесла:
- Я видела Андрея, ему плохо, ему где-то очень плохо и смерть ходит за ним по пятам, но он жив, он сам мне сказал,- и глядя в изумленные лица свекрови добавила,- и не думайте, что  я сошла с ума. Все что я говорю - правда, я чувствую, я сердцем чувствую, что все это так и есть, и мои сны, даже скорее видения, являются тому подтверждением. Повисла тишина. Николай Степанович изумленно смотрел то на Настю, то на жену, словно ждал, кто же первым прервет это невыносимое молчание и объяснит ему наконец толком, что происходит. Свекровь стояла у дверей, белая как стена, вдруг она слегка пошатнулась, встрепенулась и поймалась руками за ручку двери.
- Ты сведешь меня с ума,- прохрипела она.- Ты смерти моей хочешь? Зачем ты говоришь этот бред? Андрея нет уже два года, моя подушка только не давно просохла от слез, а ты снова хочешь, что бы я мучилась, страдала, чего ты добиваешься? – она оторвалась от двери, подошла к Настиной кровати. Настя увидела, что глаза ее наполнились слезами, и вот одна крупная слеза уже побежала по мраморной щеке, затем другая, третья. Насте стало неловко от того, что это она является причиной ее слез, что она сделала ей больно, и заставила страдать. Вдруг все это и вправду всего лишь страшный сон и не надо предавать этому никакого значения, а она бередит душу матери, потерявшей единственного сына.
- Настенька,- заговорил наконец  Николай Степанович,- неужели ты думаешь, детка, что если бы у нас была хоть капля сомнений в том, что мы похоронили именно своего  сына, и что наш Андрей может быть остался жив, мы бы вот так сидели, ни чего  не делали, ни чего не предпринимали. Ты за кого нас принимаешь?- последняя фраза была уже выкрикнута им.
- А что вы предприняли, что бы убедиться, действительно ли  это был Андрей?- Настя вдруг почувствовала прилив сил и была несказанно рада, что пусть вот так, пусть криком, но ей все же удалось начать этот разговор.- Вы его мертвым видели? Нет, вы поверили словам, а я верю своему сердцу, и оно мне говорит, что это был не он, и мои сны тому подтверждение!- она соскочила с кровати и хотя была в ночной пижаме, ни капельки не смутилась свекра, быстро накинула халат и была готова продолжить долгожданный разговор. Однако свекровь не разделила это ее желание.
-Выспись сначала и приведи себя в порядок,- прошипела она,  смерив Настю  презрительным  взглядом, и стремительно вышла из комнаты, за ней последовал муж. Настя осталась стоять одна посреди комнаты, один на один со своими невысказанными мыслями, болью, обидой. «Вопиющий в пустыне» пришло на ум, где-то она это слышала, но не могла вспомнить где, зато она отчетливо теперь понимала, как это быть «вопиющим  в пустыне». Она хотела пойти за ними вниз в гостиную,  и все же заставить их продолжить разговор, но взглянув на себя в зеркало, ужаснулась: серое лицо, под глазами синие круги, растрепанные волосы, глаза как у подстреленного медведя, она посмотрела на морду распластанного на полу медведя,  да такие же стеклянные глаза. В голове шумело, она почувствовало легкую тошноту, и присела на кровать. «Мне надо выспаться, во что бы то не стало, и продолжить этот разговор, и заставить их разобраться в произошедшем, иначе не будет мне покоя никогда, я должна точно знать, что произошло с Андреем»,-думала она. Настя услышала, что внизу хлопнула дверь. Она вышла на балкон и увидела, что родители Андрея вышли из дома и быстро направились к калитке. Вдруг свекровь остановилась и вскинув голову на Настю громко сказала, словно отдавая приказ:
-Мы к  Ремезовым, смотри за ребенком!
«Ну и идите,- подумала Настя, все равно у меня нет сил с вами разговаривать, мне только бы выспаться, и я все вам скажу и заставлю вас узнать всю правду об Андрее». Она спустилась в гостиную, Андрюша лежал на ковре и заинтересованно смотрел мультики по телевизору. Настя присела рядом с ним, малыш подвинулся по ближе к матери и положив свою курчавую головку на ее колени, продолжал смотреть телевизор. Настя нежно гладила рукой его волосы, и заворожено смотрела на сына « маленький мой, родной мой, ты мамин и папин и больше ты ни чей, и ни кому я тебя не отдам».  Ее неумолимо клонило в сон, голова была как раскаленный чугунок, в ушах шумело, глазах стояла невыносимая резь. Андрюша вдруг отвернулся от телевизора и совершенно чисто сказал:
- Мама, кушать!
-Конечно, мой родной. А что ты будешь кушать, Анрюшенька? 
- Кашу! –весело крикнул малыш и снова отвернулся к телевизору.
Она встала, пошла на кухню готовить сыну его любимую гречневую кашу на молоке с сахаром и маслом. Она посмотрела на часы: уже почти полдень. Андрейка всегда спит днем. Свекровь укладывает его примерно в половине второго, и, как минимум, до трех часов дня он спит. Вот и мне надо будет поспать с ним, во что бы то ни стало, что бы исчезли круги под глазами и что бы выдержать неизбежный разговор со свекрами. А что бы уснуть наверняка, надо выпить димедрол. Настя нащупала в кармане  таблетки и быстро проглотила одну из них, запив водой из графина. «Какой надо быть идиоткой, что бы вот так бездарно провалить важный разговор, что бы вот так проиграть свекрови, всего лишь потому, что ты, видишь ли, не выспалась. Ты выспишься, Настя, как миленькая, а потом все им скажешь», -настраивала она себя. И немного подумав, выпила еще одну таблетку. Андрюшина каша была готова, Настя тоже покушала с ним, с удовлетворением отметив, что каша удалась на славу.
   
Она многому научилась, живя в этом доме. Елена Федоровна сама была отменной хозяйкой, и Настя с первого дня знакомства была очарована ей, и хотела ей нравиться. Она, порой абсолютно несознательно, подражала ей, многое переняла у нее: как накрывать на стол, как подавать обед, укладывать вещи в шкафах, убирать в доме. Свекровь научила ее готовить от простых повседневных супов до праздничных деликатесов. Свекровь научила ее играть на пианино, Настя даже постигла ноты и могла относительно свободно сыграть по нотам незамысловатую мелодию. Правда сама свекровь после похорон больше ни разу не садилась за рояль, но с удовольствием слушала, как это делает Настя. Елена Федоровна даже учила Настю рисовать акварелью, но тут у Насти так ни чего и вышло, после нескольких попыток они обе решили, что не стоит Насте  этим заниматься. Елена Федоровна еще пошутила по этому поводу, что видимо при рождении Насти, талант к рисованию был принесен в жертву  способностям  к языкам. Как же приветлива и добра была она к Насте, эта красивая гордая женщина, мать ее Андрея. Женщина с  красивыми каштановыми волосами и бирюзовыми глазами. Как же  колючи и холодны теперь эти глаза, как же больно больше не видеть их свет и не чувствовать тепло. Сердце сжималось от этих мыслей, но она не знала как ей быть со всем этим. Иногда ей хотелось прижаться к ней, к ее теплому махровому халату, который она одевала после бани и в котором была так нежна и красива,  чувствовать запах ее розовых духов, и говорить с ней, говорить как раньше обо всем на свете. И она верила, что все еще вернется, что свекровь просто пока  не понимает ее сомнения, ее тревоги, да и как она может понять, если она не разу толком не поговорила с ней об этом. Вот и сегодня, вместо того, что бы все-таки объяснить ей свои страхи, рассказать свои сны, она лежала как мумия на кровати, с серым измученным лицом, потому что видишь ли она не выспалась. «Ты  у меня выспишься, Настенька»,- снова сказала она сама себе и совершенно машинально проглотила еще одну таблетку димедрола, заметив с досадой, что две предыдущие абсолютно на нее не подействовали. Между тем, Андрюша с удовольствием съел свою кашу, и теперь запихал в свой маленький  ротик сразу две шоколадные конфеты. С трудом справившись с конфетами, запачкав при этом шоколадом пальцы, и размазав его по щекам, он причмокивал сладкий чай с молоком, свое любимое послеобеденное питье. Глазки у ребенка посоловели, Настя умыла его и поднялась вместе с ним в свою комнату. Ребенок навернул еще несколько кругов по дому, сбегал вниз, прокатился на велосипеде, хотел поднять его по лестнице наверх, но силенок не хватило. Он было принялся капризничать и просить об этом мать, но Настя была непреклонна, велосипед на верх не поднимали никогда, что бы Андрей не дай бог не упал с лестницы, катаясь на нем. Попрыгав на маминой кровати, он все же потихоньку стих, и вскоре Настя уложила его в кроватку. Он попросил пить и Насте пришлось идти на кухню за водой. С удовольствием попив водички, не забыв при этом побулькать в кружке пузыри, он что-то еще бормотал себе под нос, на своем языке, то напевая, то выкрикивая что-то, но глазки уже все чаще были закрыты, Настя поняла, что он сейчас уснет. « Господи, а у меня не в одном глазу»,- подумала она,- и страшно злясь на себя, выпила еще таблетку. Она легла на кровать, укрылась покрывалом, и свернувшись клубочком, стала ждать, когда же наступит долгожданный сон. Ребенок перестал бормотать и мирно засопел. Несколько раз Настя перевернулась с бока на бок, ругая себя за то, что ни как не может уложиться так, что бы ни чего не мешало, не давило, не кололо. Она смотрела на портрет Андрея, удивилась, что видела его почему то  недостаточно четко, черты его лица  словно плыли перед глазами, может это все-таки приходит сон,- думала она, -но нет вряд ли, ведь мозг работает, она  видит, слышит, он  не отключается ни не миг, а ей так надо его выключить и выспаться, потому что ей надо закончить начатое дело, ей надо быть сильной. Она соскочила с дивана, достала из кармана белую помятую упаковку димедрола,  осталось пять штук, пять малюсеньких горьких таблеток, толку от которых ни какого нет, но она заставит себя спать, как минимум два часа, пока спит сын и сделает это немедленно. Настя вырвала все пять таблеток из мягкой упаковки, и выпила их все разом, запив глотком чая с молоком, оставшимся в Андрюшкиной кружке. Она подошла к окну, задернула шторы, и легла  на кровать. В голове шумело, она с удовольствием отметила, что все же сон  подступал к ней, путал мысли, стирал изображения, перед глазами все плыло, и она решила их не открывать. Какие-то странные  звуки возникали в голове, обрывки фраз, слова из каких-то песен,  голос Андрея, голос свекрови,  чехарда, круговерть и ни какой сознательной мысли, каша, похожая на ту, которую она только что варила сыну.
   
      Она тяжело поднималась вверх по скользкой мокрой тропинке, ноги скользили, она падала, вся испачкалась в холодной слизи, дышать было тяжело, воздух какой-то густой, тягучий, им трудно дышать, но ей очень надо идти вверх, там ее ждут, там солнце, там свет, ей туда очень надо. И она шла , нет, она карабкалась туда из последних  сил и действительно оказалась на залитой солнцем зеленой поляне, которая стелилась по горе, и  уходила далеко вверх к самому небу. Вдруг она увидела, что навстречу к ней кто-то идет, прямо с высоты, он был еще довольно далеко, а  яркое солнце слепило глаза, поэтому она не могла различить его лица. Она кинулась навстречу к нему и он быстрее устремился к ней, ах, как она бежала, как она стремилась к нему, изо всех сил на пределе дыхания, едва касаясь ногами земли, она летела к нему.  Ну конечно, это был он, она уже видела его лицо. «Андрей! Андрей!»,- кричала она, что было сил  и он  улыбался ей, и бежал навстречу быстро быстро, с самой высоты вниз по зеленой поляне, он был уже рядом, до его объятий оставалось несколько секунд. Сердце радостно билось в груди, счастье было так близко, Господи, она ведь знала, что он жив, она ведь всегда верила, что в это! А они не хотели верить, ни кто не хотел- даже его собственная мать! Вдруг она услышала хлопок, как удар бича, тело пронзила невыносимая боль, словно бичом стеганули ее саму. Андрей упал. Что это? Стреляли? в него? Но кто? Кто это сделал? Ноги подкосились, и она тоже упала на траву. Кто стрелял? Почему? Она лихорадочно осматривалась вокруг себя. Вдруг она увидела за своей спиной его мать. В руке у нее было ружье, отцово ружье, которое всегда висело в гостиной на стене. «Она убила собственного сына? –пронеслось в голове, это чудовищно, как это возможно?» Настя посмотрела на Андрея, он лежал раненый совсем недалеко от нее, он протягивал к ней руки, пытался даже улыбаться, но сквозь улыбку она ясно видела его невыносимые страдания. Вдруг она увидела, что он лежит не на поляне, а в какой- то черной  луже, и его со всех сторон окружают хороводом монахи в черных рясах, с длинными седыми бородами и совершенно пустыми глазами, как у той страшной старухи, которая не давала ей покоя по ночам. Они кружили вокруг него, обступив его плотным кольцом, вокруг стоял гул, невыносимый для человеческого уха. Настя оглянулась. Мать Андрея с ружьем в руках стояла совсем рядом от нее.Настя вскочила на ноги, в явном намерении убить ее саму, но та опередила  ее своим железным голосом:
- Настя, это не Андрей. Это не он. Тебе нельзя туда. Это не Андрей.
-Да вы с ума сошли!- закричала Настя,- вы что ослепли, вы не узнаете собственного сына? Но свекровь была неумолима, она безразлично смотрела куда-то вдаль, совсем не обращая внимания на корчившегося в грязи Андрея, окруженного хороводом черных монахов. Настя внимательно посмотрела на него, но как же: его глаза, его улыбка, он продолжал протягивать к ней руки, но взгляд его был какой-то чужой, он словно извинялся перед ней, за то, что все вот так получилось.
- Так ты не Андрей?- промолвила она. Он ни чего не отвечал, Настя обратилась к одному из монахов:
-Так это не мой Андрей? Старый монах медленно покачал головой и вскинул руку, отстраняя Настю, он ни чего не сказал, на его лице не пошевелился не один мускул, но она отчетливо услышала его ответ: « Это не он, тебе не надо сюда, уходи».  Черный,  медленно вращающийся хоровод, оторвался от земли и быстро поднимался вверх  на встречу солнцу унося с собой, того, к кому она так отчаянно стремилась. Она закрыла глаза, несмотря на весь ужас, который она только что пережила, ей было легко. Она словно парила над землей, над травой, над водой прекрасного озера, поднимаясь вверх по белой спирали, на которой как на экране возникали лица людей, облики животных, какие-то замысловатые пейзажи. На самой вершине спирали манил к себе свет, белый, теплый, нежный, только нужно было еще немного подняться вверх и достать до него и раствориться в нем, и не было желания сильнее, чем долететь до него.  Вдруг резкая боль снова пронзила ее тело, «может она и в меня выстрелила? », пронеслось в голове, не успела Настя оглянуться, как снова тело пронзила резкая боль, теперь она отчетливо ощущала ее в области ключицы и где-то под сердцем. Она открыла глаза. Чье-то незнакомое лицо склонялось над ней. Это был мужчина в белом халате. Почему-то он сказал:

  « Есть!» Настя тяжело вздохнула. Куда-то исчезла солнечная поляна, и белая спираль и манящий свет. Вместо всего этого она ощутила свое ноющее тело и тяжелую, налитую свинцом голову. Мужчина вновь склонился над ней, зачем-то поднял вверх ее веко и чем-то посветил ей прямо в глаз. Она невольно поморщилась. « Все, пришла»-  сказал он.  Настя попыталась приподняться на кровати, но сил не было вовсе, тело ныло и совсем не слушалось ее. Она обвела глазами комнату. Перед ней возник образ матери, Татьяна  плакала и жалостно смотрела на дочь, здесь же находился Николай Степанович, молоденькая девушка в белом халате, и мужчина тоже в белом халате, тот который склонялся над ней.  «Врач! -мелькнула догадка, -кому врач? Андрюше? где мой сын, где Андрюша?» Она встрепенулась и попыталась спросить про сына, но язык был каким-то толстым, неповоротливым,  вместо слов Настя услышала  свое жалкое мычание. Она вновь потеряла сознание.
  Белый потолок был весь изрезан тонкими длинными трещинами. Они то бежали в разные стороны, то сливались вместе в одну более толстую трещину, то вновь разбегаясь маленькими извилистыми ручейками. «Кап, кап»,- слышала Настя,- «кап, кап»,- даже не слышала, а чувствовала, как с каждой каплей живительной влаги к ней возвращается жизнь. Она увидела над своей головой три маленькие бутылочки с прозрачной жидкостью, от них шел проводок прямо к ее руке , так вот откуда эти звуки, она поняла, что лежит под капельницей. Вдруг перед собой она увидела маму. Татьяна склонилась над ней и положила свою мягкую ладошку дочери на лоб. Лицо ее было худым и измученным, глаза усталые и немного покрасневшие.
- Доченька, очнулась, родная моя, как же ты нас всех напугала. Голос у мамы был  глухим, далеким, Настя даже не сразу поняла, что это говорит ее мама.
- Мам,  что с тобой? -прошептала Настя.
- Не со мной, Настюша, а с тобой. Ты не говори пока ни чего, я сейчас врача позову. Мама быстро выбежала из палаты и вскоре появилась вместе с врачом. Врач подошел, осмотрел Настю, пощупал пульс и удовлетворенно кивнул головой.
- Не утомляйте ее разговорами, она еще очень слаба,- сказал он маме.- У вас максимум десять минут. Врач  вышел из палаты. Татьяна присела на край кровати и обняла дочь. По ее щекам текли слезы.
- Настенька, слава Богу, теперь все будет хорошо, что ж ты, моя девочка, наделала, как же ты так,- тихо причитала она. Насте тяжело было видеть маму такой , к тому же она совсем не понимала, что же такого страшного она наделала.
- Мама, где Андрюша?- спросила она.
- С ним уже все в порядке, они уже дома, -всхлипнула Татьяна.
- Кто они, что случилось?- Насте невыносимо было, что мама не может ни чего толком объяснить. Она приподнялась на кровати и что было сил проговорила:
- Мама, прошу тебя, что случилось, я ни чего не помню,- она снова плюхнулась назад на мягкую подушку. Настя слышала каждый удар своего сердца, и чувствовала каждую каплю живительной влаги, которая текла в ее вену из прозрачной бутылочки и придавала  сил.
- Дочь, ты отравилась димедролом. Горские пришли домой, и увидели, что  Андрейка упал с лестницы, он лежал внизу и сильно плакал, у него  вывих ключицы, но ты не беспокойся с ним уже все в порядке. Я сразу приехала, как мне позвонила Елена Федоровна. Она с Андрюшей на «Скорой» в больницу поехала, а я с тобой была. Пока тебя откачивали, ты же совсем без сознания была, долго, так долго, я думала, что сама умру около тебя. Татьяна снова начала плакать. Настя дотянулась до ее руки и тихонько погладила ее. Они тебя электрофибриляторами в чувства приводили. А когда откачали сюда привезли. Настя -это психиатрическая больница, у тебя была попытка суицида, это они так говорят, но не верю, Насть, это же не так? В глазах матери стояли слезы, она умоляюще смотрела на дочь.
- Попытка суицида? –Настю как будто снова током пронзило. Она вдруг вспомнила зеленую поляну, Андрей бежал навстречу ей, потом выстрел, потом черные монахи забрали его…Таблетки, ну конечно! Какой суицид?!- она же всего лишь хотела поспать, она давно уже не могла выспаться. Но объяснять маме все это сейчас у нее просто не было сил.
- Мама, где Андрюша?- тихо спросила Настя, чувствуя как в душе нарастает тревога.
- У Горских, твоя свекровь не отходит от него ни на шаг. Как ты себя чувствуешь, родная? Это я во всем виновата. Надо было давно забрать тебя из этого проклятого дома. Почему ты меня не послушала  и не переехала домой, доченька, этого бы не случилось. Но теперь - то уж я тебя к ним не пущу, и сама от тебя ни куда не уйду. Надо только Андрюшу забрать, она даже не пускает меня к нему. Татьяна снова начала плакать. Мысли путались в голове у Насти, они как трещинки на потолке, то сбегались в клубок, то снова разбегались в разные стороны, она почувствовала невыносимую усталость и не преодолимое желание спать. « Я решу все это, мне только надо придти в себя, вот сейчас посплю немного и разберусь со всем этим», – думала она, погружаясь в забытье. Наконец-то она могла просто спать без кошмарных видений, без назойливых мыслей, без помощи таблеток, это же так просто: закрывать глаза и спать.