У войны не детское лицо

   Война – занятие для мужчин, так считалось с древних времен. У войны – не женское лицо, и с этим нельзя не согласиться. А что же тогда говорить о детях, переживших страшные годы Великой Отечественной?
   Как рассказывает Лилия Дмитриевна, ей повезло. К счастью, ее детские годы прошли в Москве, не пришлось ей быть в оккупации, не видела она зверств фашистов, не пухла с голода в ленинградской блокаде. Но память о войне до сих пор живет в ее сердце, нет – нет, да и напомнит о себе ноющей болью…
В 1941 году ей исполнилось восемь лет, пришло время идти в первый класс. В серое здание школы № 234, что в Большом Сухаревском переулке, ее привела мама Полина Григорьевна, которая сама была практически неграмотная. Но чувствовалась в этой женщине природная культура, тяга к прекрасному.  Все, чего она была лишена,  старалась подарить своим дочерям, старшей – Людмиле, и младшей – Лилии. Проще назвать кружок или секцию в Доме пионеров на Кировской, куда не записывались ее девочки. Отец – Дмитрий Ильич также одобрял разносторонние интересы своих детей. У него самого была творческая работа – технический руководитель московской киносети.  В семье Новиковых жили мир и лад. Быть бы тому и дальше, если бы не полыхнул пожарами страшный сорок первый…
Первой приметой войны для  маленькой Лили стала светомаскировка на окнах ее квартиры.  Сначала ежевечернее закрытие стекол плотным темно-синим картоном казалось ей веселой игрой. До тех пор, пока однажды к ним  не постучали два хмурых бойца из патруля, которые заметили тонкую полоску света из их окна и попросили быть внимательнее. Потом в Москве начались учебные тревоги,  и уже совсем не весело было бежать вместе со всеми в бомбоубежище, слушать там устрашающие разговоры о том, как быстро фашисты продвигаются к столице.
После того, как было объявлено осадное положение, детей  начали эвакуировать из города. Лиля и другие ученики ее школы, с рюкзаками за плечами, спешным порядком погрузились на речную баржу. По Оке они были доставлены в город Озеры. В местной школе их уже ждали, в просторном классе прямо рядом с партами стояли деревянные раскладушки, на которых им пришлось спать по ночам. Ворочаясь на натянутой парусине, сестры Новиковы часто мечтали о возвращении домой. Но война продолжала вносить свои коррективы, по своему желанию перекраивая судьбу целого поколения.
Отец был направлен на работу в госпиталь.   Жить в Москве становилось все труднее, поэтому мама решила на время перебраться к родственникам в Рязанскую область.
Лиля  и ее сестра Люда были счастливы, когда за ними приехала Полина Григорьевна. Узнав о том, что они едут к бабушке, обрадовались еще больше. На Рязанщине великое множество природной красоты, а их деревня Чивкино и вовсе сказочное место. Не зря же местные жители рассказывали о том, что в глубоком овраге за деревней лежит большой камень, да непростой, а тот самый, о котором написано в поэме о вещем Олеге. И чистый родник возле того камня тоже был для населения деревни чем-то таинственным, из древних сказаний…
Сказка кончилась после того, как  на краю этого оврага сестры Новиковы  попались на «воровстве». Как председатель разглядел, чьи они, непонятно. К тому времени московские девчонки ничем не отличались от деревенских: были так же коротко остриженные, с цыпками на ногах и постоянно голодные, как маленькие галчата. Голод и завел их на колхозное поле с созревшим горохом.
Председатель сам пришел в их дом, где ютились три семьи, устало опустился на стул и спокойным ровным голосом начал говорить о том, что он все понимает, потому сообщать «куда надо» не будет. А, выходя, добавил: «Но горох на трудодни вы не получите». И обещание свое выполнил.
   Лилия Дмитриевна до сих пор не может сдержать слез, вспоминая, как мама тихо плакала, сидя за столом над тетрадкой, испещренной палочками записанных трудодней. В следующий момент перед глазами Лидии Дмитриевны неизменно появляется страшная картинка: колхозное поле, на нем восемь женщин, тянущих тяжелую борону. Одна из тягла – мама…
Полина Григорьевна не ругала своих дочек за тот злосчастный горох. И, невзирая на огромные нехватки, умудрилась сшить им подобие школьной формы, черные сатиновые халаты, и тряпочные сумки взамен портфелей. Как говорит Лилия Дмитриевна, наверное, ни одна манекенщица на мировых подиумах не испытывала такой гордости за свой наряд, какую они чувствовали с сестрой, торопясь на занятия в деревенскую школу. Жизнь проходила в трудах и заботах: днем – учеба, вечером нужно было натаскать воды в большую бочку у дома, нарвать травы маленькому поросенку, выпасти козу Мушку. Были и крошечные радости. Однажды в доме появились коньки. Все дети, а их в доме было четверо, по очереди привязывали железные полозья к своим валенкам, со счастливым визгом резали коньками большую замерзшую лужу у дома.
 А в деревню все чаще приходили похоронки. Однажды разнесся слух, что на ближайшую железнодорожную станцию пришел эшелон из Ленинграда, привез блокадников. Родственница Новиковых, тетя Маша, кинулась к поезду. Чуть позже на подводе привезла свою дочь Нюру. Девушка,  недавно уехавшая от матери в Ленинград к мужу, кадровому морскому офицеру, теперь была похожа на скелет, обтянутый желтой кожей. Лиля, затаив дыхание, не раз наблюдала за тем, как Нюру на руках снимали с русской печки, потом, обложив подушками, осторожно усаживали на лавке у окошка дома.
И еще один момент из деревенской жизни врезался в память Лилии Дмитриевны. Через Чивкино нескончаемым потоком шли беженцы. В доме бабушки дверь для них всегда была открыта. Здесь старались подбодрить, как-то накормить, дать ночлег каждому, кто стучал в их дверь. Однажды одни из вот таких постояльцев ушли рано утром, не поблагодарив хозяев и прихватив с собой все, что можно было взять. Не побрезговали ни мылом, ни бельем с веревок во дворе. После этого дети получили строгий наказ в отсутствии взрослых дверь никому не открывать и не пускать в дом чужих.
…Он был похож на чудо, этот большой красно-синий мяч. Настоящий, из тех мирных, счастливых дней.  Женщина, стоящая под окном, просила за него немного картошки. Лиля знала, что картошка в подполе есть, и получить игрушку хотелось невыносимо, но нарушить запрет не смогла, и засов на входной двери так и не был открыт. А потом девочка горько плакала.  Не оттого, что игрушка  не стала ее собственностью. Ей было страшно от мысли, что беженке так и не удалось выменять его на продукты,  что она не сможет дойти до другого села, умрет от голода. Лицо этой женщины и сейчас  часто снится Лилии Дмитриевне, и просыпается она тогда от чувства нахлынувшей горечи…
…Первое, что удивило Лилю Новикову по возвращению в Москву в 1942 году - это два больших аэростата, размещенных у магазина «Цветы» на их родном Цветном бульваре. Когда-то девочка с подружками прибегала сюда посмотреть через большие окна на диковинные растения, полюбоваться пальмами в кадках. Теперь здесь не было былого великолепия. У аэростатов суетились девушки в военной форме, они каждый вечер поднимали в небо огромные средства противовоздушной обороны.
Вторым потрясением для маленькой москвички стала встреча с молодым парнем, живущим где-то на Сретенке. Торопясь в школу, Лиля часто замечала его лицо, изуродованное огнем. Оно напоминало безжизненную маску, скроенную из лоскутов кожи…
Москвичи в годы войны, независимо от возраста, жили под одним девизом: «Всё для фронта, все для Победы!». И делали, что могли, несмотря на постоянную тревогу о близких, воюющих на фронте, карточную систему и холод. По трамвайным путям, проходившим вдоль Цветного бульвара, подвозились платформы с дровами,  на разгрузку приходили ученики. Бои шли совсем близко от Москвы, в школы часто привозили коробки с солдатскими рукавицами, грязными, рваными и в крови. Дети разбирали их, несли  домой, стирали, ставили заплаты. Вместе с ними на передовую школьники отправляли собственноручно сшитые  кисеты с махоркой, полученной на карточки.  На каждом из таких мешочков непременно делалась надпись: «Дорогому бойцу». И обязательно прикладывалось  письмо со словами ободрения и пожеланием скорее вернуться с Победой.
Госпиталь, расположенный в здании школы напротив старого Уголка Дурова, был подшефным Лилиного класса. Для раненых дети читали стихи, пели песни.   На одном из таких концертов Новикова  исполнила песню «Степь да степь кругом» с таким  чувством, что получила от раненых долгие аплодисменты. От своих же друзей, ждавших ее в коридоре, она получила… трепку, в самом прямом смысле этого слова. Ее оттаскали за косы, приговаривая: «Какое ты имела право петь о ямщике, замерзшем насмерть? Разве можно петь об этом в палате госпиталя?». 
Сегодня Лилия Дмитриевна, более двадцати лет проработавшая в образовании, говорит, что тогда ей от обиды хотелось просто хлопнуть дверью и уйти, но она не сделала этого. Оттого, что понимала: не имеет морального права оставить людей, попавших в госпиталь, без ее посильной поддержки. Утерев слезы,  пошла в следующую палату, но больше не пела, а все свое выступление читала стихи.
О долгожданной Победе семья Новиковых узнала в ночь с восьмого на девятое мая 1945 года. Все личные приемники по приказу военного времени были отобраны еще в начале войны. В квартире Новиковых на стене висела самодельная «тарелка» - репродуктор. Она заговорила всепроникающим голосом Левитана,  весь дом словно вздрогнул, захлопали двери квартир, зазвучали голоса людей. Сообщение о безоговорочной капитуляции фашистской Германии моментально подняло на ноги огромную столицу.  К ее центру, Красной площади, стремились толпы москвичей. Лиля с подружками тоже была там. Двигаясь в нескончаемом потоке людей вниз от Пушкинской улицы, она с замиранием сердца надеялась, что увидит на трибуне Сталина, Жукова, других военноначальников, сумевших выиграть великую битву. Этого не произошло, но в 9 мая 1945 года навсегда осталось в ее памяти  днем полного слияния душ множества людей в едином чувстве огромной радости и искренней веры в прекрасное будущее. Людей в военной форме качали на руках, подбрасывали в воздух, кричали: «Ура!». По словам Лилии Дмитриевны, тогда ей казалось, что на Красной площади безудержно ликует вся Россия.
С того дня прошло более шестидесяти лет. За плечами Лилии Дмитриевны Яковлевой большая и интересная жизнь. Она успела все: получить высшее образование, выйти замуж за порядочного  человека, родить и воспитать хороших детей. Теперь  рядом с ней подрастают внуки. А ее доброго сердца хватает не только им, но и другим детям, которые еще более остро нуждаются во взрослой поддержке. Нынешняя должность Л.Д.Яковлевой – заведующая библиотекой в Климовском детском доме. Вот уже шестой год она заботится о том, чтобы у  подопечных были добрые и интересные книжки.  Кроме того, Лилия Дмитриевна много рассказывает детям о Великой Отечественной войне, в ее архиве доклады о Курской битве, блокаде Ленинграда, о Сталинграде. Материалы подобраны так, что ребята слушают ее с большим интересом, возвращаются к теме войны и на других занятиях. Для нее же говорить о войне  сложно и просто. Сложно потому, что невыносимо опять и опять пропускать через свое немолодое сердце боль, кровь, ужас несчитанных потерь. Просто  потому, что этот период жизни нашей страны – кусочек ее судьбы.