Философский конгресс

  По-видимому организаторы что-то напутали, потому что утром в почтовом ящике, среди газет и рекламных листков, электрик Грин обнаружил официальное приглашение на философский конгресс. В приглашении стояло его имя. Сам Грин ничуть не удивился - в конце концов он прожил долгую жизнь, был на хорошем счету, ему есть что рассказать. Нет, уж если умные люди что-нибудь делают, то досконально знают, что именно! - подумал он. Наверняка, ради разнообразия, им захотелось выслушать кого-нибудь попроще, ведь сами они, это уж точно, отягощенны непомерными знаниями. Тут важно не ударить в грязь лицом. Разумеется, нужно вычистить костюм, надеть новые ботинки, припомнить, как повязывают галстук - без этого не обойтись. Ведь философия, как понимал её Грин, вещь необычайно строгая и опрятная, вроде благоразумной женщины, которая ни за что не выйдет на люди абы как.


   Не долго думая, он поспешил к жене и дочери - показать приглашение, предвкушая, что и они не выкажут ни капельки удивления, а наоборот - с радостью примут неподдельное участие в сборах и приятных хлопотах, стараясь угодить ему. Так и вышло, хотя поначалу, видя, что отец не думает взять её с собой, дочь и толкнула его кулаками в грудь - как раз в тот момент, когда он собрался ласково поцеловать её. В другое время столь отчаянный жест может и заставил Грина призадуматься, но в данную минуту ему следовало поторапливаться как никогда, ибо в конверте обнаружился билет на поезд, и - вот незадача! - отправлялся он  через два часа!

  Ровно через два часа - и всё благодаря расторопности жены и дочери - Грин, выпрямив спину, входил в купе вагона, где сразу же в глаза ему бросился юркий старичок, который, завидев Грина, вдруг стал переставлять с места на место немногочисленный багаж и при этом виновато улыбался. Наверное это и есть тот самый Грин, подумал Грин, внимательно наблюдая за пассажиром. Но это был не Грин; во всяком случае, как только старичок расположил вещи на свой вкус, он тут же протянул Грину руку и бодро, с той же виноватой улыбкой на розовом лице, отрапортовал: Профессор Суховерченко! - Это какой такой Суховерченко,- подумал  Грин, - уж не тот ли, чьё имя красуется на афишах в городе?
- Тот самый профессор Суховерченко, чьё имя Вы могли видеть на всех афишах Вашего чудесного городка. - сказал старичок, с жаром пожимая протянутую Грином руку.- А Вы, насколько я помню, электрик Грин. Я видел Вас вчера в доме культуры. Вы меняли розетки в кабинете у директора, и он несколько раз называл Вас по имени. Вы же, занятый ответственной работой, сопряжённой с очевидным риском, по-просту игнорировали меня, на что я совершенно не в обиде.


  Это правда - Грин и впрямь мог иногда заработаться до того, что не видел и не слышал никого вокруг. Вчера же, как нарочно, директор выдал ему немецкие розетки такой необычной конструкции, что ему пришлось изрядно попотеть, прежде чем он разобрался, что к чему. Ничего удивительного, что несложная на первый взгляд работа, не позволила ему разглядеть такого плюгавого старикашку. Впрочем, Грин был не из тех, кто оправдывается по любому поводу. Поезд был вечерний, близилась ночь, поэтому, ничего не говоря, но стараясь не выглядеть неучтивым, он аккуратно развернул  постель, быстро и сноровисто переоделся в пижаму и только после того, как лёг, натянув на подбородок одеяло и оглядывая себя с груди до ног, спросил :
- Вы, действительно можете внушить человеку, что он, к примеру, слон или лягушка?
-Это не трудно,- сказал Суховерченко, который был уже в трусах и укладываясь спать, подбрасывал одеяло ногами. - Я например, запросто могу внушить Вам, что Вы никакой ни электрик, а знаменитый философ, от которого ждут спасительных откровений. Вы будете писать книги, ездить на философские конгрессы, к Вам будут прислушиваться. Но думаю, это Вам не по душе. У Вас ведь отличная работа, с которой Вы успешно справляетесь, которая делает Вас интересным и значимым, не так ли? - Последние его слова прозвучали уже сквозь сон, и через минуту - Грин смог в этом убедиться, приподнявшись выключить свет - старикашка спал, как убитый.


  Вон оно что, подумал Грин, укладываясь поудобней и закрывая глаза. Выходит вот как становятся философами. Сказано тебе: " Будешь философом!" - значит будешь всю жизнь разумные книжки читать и писать, а также господствовать над умами, вызывая их восхищение и т.д. А сказано: " Cтанешь электриком! " - будешь по полдня над немецкими розетками корпеть без всякого толку. А кем сказано? Гипнотизёром Суховерченко! А он кто? А бог его знает! Прибыл неизвестно откуда и убыл не знамо куда. Как ветер. Грин встал, подошёл к микрофону, обвёл торжествующим взглядом зал, битком набитый философами всего мира и, кашлянув в кулак, начал свой доклад словами: " Господа! Всё не так как Вы здесь себе представляете. Всё совершенно не так!"