По ступенькам

 Мы сидим на этих ступеньках. Уже который год. Мы сидим, молчим и курим, курим от того, что молчим, а молчим от того, что с одной стороны сказано уже столько, что с полной уверенностью можно прямо сейчас встать, кивнуть головой, уйти и больше никогда сюда не возвращаться, потому что слов больше нет, потому что говорить уже толком не о чем, а с другой стороны - не сказано ровным счетом ничего, ни одного слова еще не произнесено, так что можно сидеть здесь всем вместе еще целую вечность и говорить, говорить, говорить...
 
 И хотя прошло уже много лет, эти ступеньки остаются всегда неизменными. Обычная лестница из серого холодного цемента с перилами грязного синего цвета под цвет стен. Эти ступеньки никогда не были нашими и, казалось, все ступени во множестве домов одинаковы, но мы от чего-то всегда приходили именно сюда, в этот дом, в котором никто из нас не жил, именно на этот лестничный пролет. Он манил нас, и никто не знает, почему мы выбрали именно его, но когда мы первый раз случайно сюда забрели, мы поняли сразу, что это место станет нам родным.
 Что мы здесь делали? Когда мы были маленькие, мы прибегали сюда, чтобы спрятаться от дождя или от родителей, которые искали нас, чтобы позвать обедать. Это было нашим тайным местом: ни неуклюже поставленный шалаш, ни местечко где-то за гаражами, а наш собственный, кажущийся нам тогда таким огромным, лестничный пролет. И мы были некой мафией, которая прячется от всех в укромном месте, и никто не может нас найти и узнать наши тайные планы. Потом мы росли и прибегали сюда после школы. Каждый день. Мы бежали из школы, едва только начинал звенеть звонок, и все очень удивлялись, куда же мы бежим, но когда нас спрашивали об этом, мы лишь загадочно улыбались, и никто из нас не выдал нашей тайны.
 Однажды мы поклялись, что навсегда останемся друзьями и что этот лестничный пролет будет нашей общей тайной, связывающей нашу дружбу, а значит, мы никогда не будем говорить о нем кому-либо еще. И в знак этого мы выцарапали на стене напротив лестницы первые буквы наших имен. Так что эта лестница, эти ступени и все вокруг стало нашим, истинно нашим, да!
 Но мы становились старше, и вскоре многое забылось. Нет, мы все так же дружили, но у каждого появились свои дела, и мы собирались на ступенях, но гораздо реже. А когда собирались, мы просто сидели, иногда пили, но чаще это место было просто местом встречи, откуда мы, собравшись, шли куда-либо еще.
 Когда началась война, наш город был оккупирован. Мы все вместе вступили в партизанский отряд. И помнится, как мы иногда собирались на том пролете, чтобы обсудить все или обменяться продовольствием. Тогда же здесь пролилась первая кровь. Мы убили одного из наших друзей, потому что он был предателем. Мы подумали, что так будет лучше, если это сделаем мы, то есть все равно окажем ему свою дань уважения. Нам было очень больно, но было еще больнее, когда мы узнали о его предательстве, и поэтому у нас не было выбора - он разрушил клятву. Мы убили его быстро и безболезненно, но не закрасили его букву. Нет, он все равно остался с нами. И тогда мы поняли, что все самое страшное, что когда-либо происходило с нами, никогда не оставляло таких следов, как то, что мы потеряли друга. И на стене, и в наших сердцах будто образовалась некая пустота, и мы поняли, что теперь нам придется всю всю жизнь с этим жить. Тогда в первый раз мы поняли, что такое боль и предательство, там на этих ступенях. После этого мы очень долго, около десятка лет, не приходили туда.
 Когда война кончилась, нас осталось совсем немного. И мы были уже другие. Мы все разбрелись, а кто-то и вовсе уехал. Но когда кто-то проходил мимо того дома, где была наша лестница, нет, никто не осмеливался входить туда один, но внутри начинало как-то горестно скрестись, и нам оставалось только глубоко вздохнуть и побыстрее пойти дальше.
 На долгие годы мы забыли и друг друга, и эти ступени. Но судьбою наверное решено так, что через множество нелегких лет мы снова вернулись сюда на эти ступеньки. И вот сейчас мы просто сидим, молчим и курим; курим, потому что сама жизнь учит человека курить, а молчим, потому что...
 Нас немного. И мы сидим, и мочим, и курим, и каждый думает о чем-то своем, о том, что было связано было с этими ступенями, ведь наша жизнь почти уже прошла, а мы все еще здесь, мы вернулись...