20 В том саду зимовала весна. Гибель Тумишы

20. Гибель Тумишы.
   
 Четырнадцатилетний Ясир  резко взял рост. Похорошел, но стал очень скромным. Девочки стали заглядываться на юношу, оказывать знаки внимания. А он  бежал домой к брату.
Двадцати-однолетний Арби остался таким же хрупкими и низким, как и четыре года назад. Едва пробивающаяся бородка говорила о том, что он старше.

  Стояла поздняя осень. Уже неделю шли нудные дожди. Тихий мелкий дождь барабанил по крыше. Иногда более крупными каплями стучался в окно, будто просился на огонек.
- Надо бы мне рассадить смородину и обновить кусты фундука,- грустно сказала Тумиша.
- Я приду со школы и сделаю все,- ответил Ясир.
- Нет, не надо. Пройдут дожди, и я сама все сделаю. А ты учись, - обняла она юношу за плечи.
Ясир встал. Подошел к Арби, похлопал его по спине и произнес:
-Вот он мне поможет, а я сам посажу. Хватит тебе возиться на огороде. Мы уже взрослые. Оставь сад на нас. Теперь в нашем саду даже весна навсегда поселится.
-Ой,- спохватилась Тумиша. Я сегодня и садаку не разнесла. Я быстро. Отнесу соседям по стакану колотых орехов. И будем ужинать.
 У чеченцев заведено вспоминать всех покинувших этот мир. И каждый четверг, до полного захода солнца из каждой семьи  разносят садаку по соседям. Кто что может. Кто что желает. Пусть это будет ложка соли или сахара, пара конфет или яйцо, но что-то из продуктов питания. Чтобы усопшие знали, что они тоже за столом. А живые помнили, что когда-то и они покинут этот земной мир и кто-то будет помнить о них. В Исламе говорится, что мертвые нуждаются в молитвах больше, чем живые нуждаются в еде и питье. Поэтому одним из благочестивых дел мусульманина является забота об умерших братьях и сестрах по вере. Посещение могил и раздача садаки считается помощью умершим.

 Накинув клеенку поверх старой куртки, всунув ноги в резиновые  калоши с высокими бортами, Тумиша взяла деревянную чашку с колотыми обжаренными орехами и вышла во двор.
Арби, как всегда, подошел к окну и стал выглядывать, когда же появится мама.
Ясир присел у печи и подбросил пару поленьев в огонь. Взяв кочергу, юноша начал сгребать золу. Пламя лизнуло его своим жгучим языком. Не успел он отдернуть руку, как вдруг послышался визг колес и глухой удар. Холодной змеей внутреннее волнение пробежало по всему телу. Руки задрожали. Дернулся глаз.Не поднимаясь, он посмотрел на Арби и спросил:
-Что там? Туми перешла дорогу?
Арби размахнулся и кулаком ударил в стекло. Запотевшее стекло разбилось, сильно поранив руку юноши. Ясир подскочил к нему. Арби оттолкнул его и, вытянув истекающую кровью руку, поплелся к выходу. Ясир схватил полотенце и выскочил за ним.
Обняв ствол дерева одной рукой, а кровоточащей вытирая слезы, тихо плакал Арби.
На мокрой бетонированной дорожке, ведущей к соседям, лежали орешки, словно немые свидетели происшедшего. Из-под грузовика АМО виднелись ноги в калошах. В стороне лежала клеенка. Красные струйки дождевой воды, окрашенные кровью несчастной, вытекающей из разбитой головы, сбегали к канаве, вдоль дороги. А дождь все плакал и плакал. Припав коленками на землю, Ясир заглянул под грузовик. Потом стал руками отталкивать машину. Услышав тихий стон Тумиши, он бросился под машину. Ему показалась, что она зовет его.
- Родненькая, я здесь. Пожалуйста, только не умирай. Не оставляй нас одних, мама. Я обещаю тебе вечную весну в нашем саду. Ты будешь все время отдыхать, заниматься домом, а я  возьму всю заботу о саде на себя. Мам, скажи что-нибудь, - трогал он остывающее тело несчастной.
  Душа умирающей подступила к горлу, голени сошлись, объединяя тяготы мирской жизни с предстоящими тяготами последней жизни. Никто не знает, как ее душа покинула тело. Может, она легко стекла, как вода и ей даже не понадобилась помощь ангелов. А может она выходила из каждого органа ее тела с мучением. И ангелы не только не помогали ей, но и напоминали о предстоящем наказании и унижении. Тумиша цеплялась за мирскую жизнь не ради наживы и утех. Но вышла из нее спокойно.
 Момент смерти для каждого человека очень тяжел. И прибегла ли несчастная к помощи Всевышнего от опьянения смерти никто не знает. Только она так и не успела претворить свои намерения в жизнь, каждый раз  откладывая совершения намаза на потом. Хотя часто мысленно обращалась к Аллаху, когда казалось, что нет сил дальше жить. Глубину ее веры не сможет измерить ни один человек. А душа  верующего или неверующего все равно покидает тело совершенно одинаково, независимо от того, как  и от чего умирает человек. И только наши намерения и поступки определят попадание в ад или рай.

http://www.proza.ru/2011/11/21/933