Яков Сапожников

Из рассказов Валентина: «Буйный».

Было все это давно, в июне 1967 года, когда Синай был уже в руках у «Израильской военщины», а Валентин, тогда еще юный, работал на мебельной фабрике в Стольном городе во Киеве. Там же работал его приятель, Гриша Богданенко, натуральный хохол, без всякой примеси благородной еврейской крови. Вырос он в районе Киева, имеющим весьма сомнительную репутацию (это мягко говоря), а посему был истинным бойцом, дрался по поводу и без, за что и получил эту кликуху – «Буйный».
Но при этом ухитрился быть парнем начитанным, причем если уж кого-то читал, то разбирался в нем досконально. Это и сблизило его с Валентином, юношей чистых еврейских кровей, начитанным, да и физически крепким не по летам. Этому не помешал и традиционный для тех краев антисемитизм Гриши.
- Валентин, ну не люблю я евреев, тебя люблю, а их нет!
- Да что ж они тебе сделали плохого, дурья твоя голова?
- Да понимаешь, я ведь вырос в коммуналке. Семь семей – у всех комната проходная, а у евреев этих – нет! Вот с тех пор я их и не люблю!
Да. Причина не любить неубиенная! Ну да ладно, смутить Валентина украинской юдофобией было трудно. Не любишь – и не люби. Хозяин – барин.

Вернемся все же в тот прекрасный (для некоторых) 1967 год. Валентин заходит на фабрику, и ему сразу же бросается в глаза объявление о том, что сегодня состоится общее собрание… Ну, ясно, по какому поводу. Удивительно, но пришли почти все! Видно, почувствовали своим пролетарским нутром, что грядет нечто интересное. Так оно и вышло.
Итак, трибуна – парторг – профорг – комсорг. Парторг уже что-то бубнит, мусоля набивший уже оскомину за последнее время текст про «израильскую военщину», «американский империализьм», и необходимость осудить «Еврейское государство Израиль» (последнее в его выступлении повторялось многократно именно в таком словосочетании). В зале было шумно, парторга никто не слушал, и это всех устраивало, главное – чтобы все это закончилось поскорее. Но, на беду организаторов этого дела, в первом ряду притаился наш «Буйный» (неправда ли, дорогой читатель, мы его уже заждались…). И, улучив момент, он выскочил, как черт из табакерки, и заорал на парторга. Зал тут же притих. Вот оно! «Буйный» ввязался!
- Мне тут вешают лапшу на уши, что эти евреи злодейски напали на беззащитных арабов! Смотрите – я принес с собой карту, специально купил, чтобы найти, где он находится, этот Израиль. Я долго искал! Нет его на карте! Там только цыфирка стоит, такой он маленький. А вокруг цыфирки – смотрите – вот Иран, Ирак, вот Ливан, вот Сирия, Египет… Вон сколько их! Вы что, считаете евреев дураками?
- Но нам сказали, что это они первые…
- Какой мудак это сказал? Назови его имя!
- Да поймите, вы же русский человек!
- Я не русский человек! Я украинский человек! Я евреев не люблю. И русских не люблю. Но больше всего не люблю, когда меня считают идиотом… И еще – я не понимаю, почему наши украинские хлопцы должны там, в этом е---ном Египте, помирать за этих сук, которые поджав хвосты разбежались, как…, как…
Пока Гриша искал нужное слово, парторг быстренько закрыл свой митинг и увел за собой всех «-оргов». Под довольный гогот работяг.
Вокруг Гриши собралась группка ему сочувствующих. Кто-то даже предупредил его, что ведь «они» и посадить могут! Ну, Гришу этим было не запугать. Он бывал в таких переделках, что и так мог загреметь на зону, без всякой политики.

Но вот что интересно – дело то замяли! То ли просто струсили (Буйный же, может и отметелить!), то ли сверху решили, что момент не подходящий… Не знаю.

Вот и вся эта история. Хочу лишь добавить, что когда началась Шестидневная война, то в городе Кишиневе, в проектном институте, к моей двоюродной сестре Ирене подошел ее коллега-молдованин и сказал:
- А знаешь, Рена, я не представляю себе еврея в танке.
Через несколько дней, когда все стало ясным, моя Рена подошла к этому коллеге и сказала ему:
- Ну, а теперь ты представляешь себе еврея в танке?

Молчание служило ей ответом…