Фамилии

Те, кто читал замечательную книгу «Арсен Люпен» Сергея Колбасьева, наверняка, помнят, как шутили в начале двадцатого века флотские кадровики. Например, подбирали на миноносцы людей, фамилии которых начинались на ту же букву, что и название корабля, и из-за этого получались всякие казусы.

У нынешних работников флотских кадровых органов такого простора для манёвра, конечно же, нет - так называемая «военная реформа», продолжающаяся уже свыше двадцати лет, завела российские Вооружённые Силы в такой тупик, что и подумать страшно...

Ну ладно, хватит о грустном! Не раз уже наш флот вот так же изводили почти подчистую, и не раз он возрождался! Вернёмся к тем временам, когда в ВМФ было достаточно и людей, и кораблей.

Явно не случайно на одной из подводных лодок Тихоокеанского флота в пятидесятые годы оказались офицеры с фамилиями
Шарварлы, Шурабура, Абарбарчук. У старшего помощника командира там была тоже правильная фамилия, самая, что ни на есть, подходящая для старпома, - Поришкура!

Иногда, как мне думается, интересный подбор фамилий на одной лодке и даже в одном подразделении получается всё же случайно.

В экипаже «К-513» на одном пульте ГЭУ оказались ребята с фамилиями Петухов, Кошечкин, Кабанов. Кто-то не без юмора назвал их «дуровским трио». В другом моём экипаже, на «ТК-202» (правда, ещё до моего прихода туда), в БЧ-2 служили офицеры с фамилиями Дурнев, Горб, Безручко. Нормальные, достойные люди – я позже познакомился с каждым из них. Тем не менее, эту троицу в шутку прозвали «трое убогих» - ни больше, ни меньше...

Некоторые из моих знакомых злились, если над их фамилиями кто-то смеялся, многие же, наоборот, воспринимали подобные насмешки просто и весело, поэтому такого рода шуточки в их адрес со стороны окружающих быстро прекращались.

Те, кто учился в нашем училище в одни со мной годы (плюс-минус несколько лет), наверняка, помнят офицера с достаточно смешной фамилией, которая его нисколько не смущала. Вот как он знакомился со своими новыми курсантами, будучи назначенным их командиром роты. Стоя перед строем, офицер произносил: «Фамилии бывают разные». И дальше приводил примеры — такие, что ребята хохотали до слёз. А когда все уже уставали смеяться, он скромно заканчивал свою речь словами: «Ну а моя фамилия - Дуркин».

Мой друг и одноклассник, Валера Соколов, рассказал вот о каком случае.

Однажды в Гремихе собрали в штаб флотилии на какие-то очередные занятия всех старпомов. Офицеры деловито расселись по рядам (каждой дивизии – свой ряд). По кабинету пустили лист чистой бумаги, чтобы все присутствующие отметились - написали на нём свои фамилии и номера войсковых частей. В родной Валериной 3 дивизии тогда подряд записались: Орлов, Гусев, Лебедев, Утин, Соколов. По этой причине очередной офицер, до которого дошёл этот лист, расхохотался:

- Да у вас все фамилии – птичьи!

Валера не имеет никакого отношения к городу Одессе, но, подобно настоящему одесситу, в любой ситуации умеет высказываться кратко и смачно. Практически не задумываясь, он сказал насмешнику:

- А у тебя какая – крокодилья, что ли?
Дело в том, что фамилия у того офицера была Яицкий.

В 246 экипаже, к которому я был прикомандирован на период боевой службы, однажды подобралось похожее сочетание фамилий, а именно: Куров, Лебедь, Чайка, Голубев, Соколов. Экипажные юмористы в импровизированном концерте по заявкам заказали для них песню «До свиданья, птицы».

На одной из наших лодок командиром дивизиона служил офицер Фонарь. Ударение при произношении его фамилии надо было делать на первом слоге, но друзья называли его Фонарём. Другим дивизионом там же командовал офицер Кочерга. Говорят, когда кому-то понадобилось вызвать в центральный механика вместе с двумя этими комдивами, команда по трансляции прозвучала так:
- Командиру БЧ-5 прибыть в центральный пост с фонарём и кочергой!

Встречаются фамилии, которые шутники называют «говорящими».
Люди, служившие на подводных лодках проектов 629 и 629А в Оленьей губе и в Ягельной, помнят механика Ломакина и врача Могилку.
Как-то раз, когда я учился на Классах, ребята из нашей группы затеяли разговор о фамилиях такого рода:
- Какое воинское звание у офицера Ранга?
- Капитан 3 ранга!
- Правильно! (Юра Ранга тогда действительно был в таких чинах).
- А кто по специальности офицер Балагура?
- Замполит! (И точно - Анатолий Евгеньевич Балагура был замполитом в моём экипаже, а потом перевёлся в другую базу).

Кстати, на лодке, севшей на мель в шведских территориальных водах осенью 1981 года, вахтенным офицером в тот роковой час был политработник тоже с весьма «говорящей» фамилией Беседин. Это была та самая «С-363», которой на флоте позже дали прозвище «Шведский комсомолец».

Когда я служил уже на берегу, мне среди прочего приходилось заниматься и вопросами присвоения классной квалификации в масштабах всей флотилии. Списки практически всех, кто служил на нашем объединении, проходили через мой кабинет. Однажды Валера Фомин, мой заместитель, читая фамилии людей, поданных в приказ командующего, хмыкнул:
- Ну надо же! Как мичман, так он Мудрый или Розумный, а как офицер - так обязательно Передистый!
Ещё нам встречалась фамилия Отченаш. По слухам, сослуживцы его  звали "Боже мой".
А военному Полторадня, говорят, шибко не поздоровилось, когда его за что-то доставили в комендатуру. Там спросили его фамилию, парень честно ответил - так ведь не поверили и долго добивались правды...

На «К-527» с нами служил лейтенант Толя Железный. Однажды он был переведён на другую лодку, а вместо него назначили другого лейтенанта, Валеру Короткого. Наши остряки тут же придумали двусмысленную шутку:
- Какой лучше - Железный или Короткий?
- А пусть даже Короткий - лишь бы Железный!