злюсь

Злюсь.
И злость моя пламенная, огонь, взлетевший крыльями ввысь.
Часами ублажаю гневного, яростного мыслью.
В клетку заковываю, водой холодною остужаю, типа замораживаю.
Наивность моя глупая.
Ведь коли взметнулся от искры, то необходимо место найти, где она вспыхнула звездочкой в темноте ночной.
Найду на небе место, где искрой зажигается, когда солнце к небосклону клонится, вот мне и причина по которой пламенеет.
Пламенеет, жаром пыхтит, на жару этом и готовить можно – кто пирожки печет, кто мечи закаляет, а кто слова золотыми узорами плетет.
Трудно.
Тяжестью ложиться, в плоти камнями откладывается звезда неразличенная.
Трется камень об камень – искра высекается, пламя воспламеняется – это гнев просыпается.
Дорогу злостью прокладывает и вот уже крушишь все вокруг, огнем извергаешься,
сжигаешь себя, людей, мир сжигаешь.
Адски душно становится, выпрыгиваешь из себя, пытаешься сбросить одежду загоревшую,
ан нет, не получается, и пламенеешь, пеплом осыпая все вокруг.
И серым мир становится и силы иссякают, исчезают переливы радужные.
Солнышко никак не пробьется сквозь серость унылую.
Бьется, бьется, устанет и вновь уснет.
Так и спим всю жизнь нашу. Спим, похрапываем подземельным бульканьем лавы раскаленной.
А в мир входим по дороге исчезая парами, отравляющими воздух и дышать нечем.
Сгораем во гневе нашем.