Поваренная книга холостяка. Завтрак

Завтрак, наверное, оттого называется завтраком, что с вечера в холодильник кладешь то, что не доел на ужин с мыслью «Завтра съем».
Свен Реддегер «Берлинский блюз»

Холостяцкий завтрак имеет место быть только в воскресенье утром, поскольку полноценно и неспешно позавтракать можно только в выходные. Суббота выпадает из этого списка. Ведь в субботу «утром», ближе к полудню сил хватает только на то чтобы доползти до холодильника и насытиться бутылочкой пятиградусного «жидкого хлеба», страдая от тяжкого похмелья.
Но как бы там ни было, завтрак начинается с пробуждения.
У всякого по всякому начинается утро. У кого-то оно начинается с нежного поцелуя в лоб, у кого-то с трезвона будильника на мобильном. У меня же утро начинается с Криденс и их Фортунайте Сан, хорошая песня – времен вьетнамской войны, не агрессивная и энергичная, до этого на будильнике стояла Металлика Саинт Энгэр – жестоко, я вам скажу, просыпаться под дикий вопль Хэтфилда – временами думаешь, что еще одно такое пробуждение закончится сердечным приступом.
К не счастью своему, смерть как не люблю просыпаться. Выход из сна это каждодневная неприятная процедура: надо продрать слипшиеся глаза, в доме холодно, тело после сна еще находиться в анабиозе, так не хочется покидать мягкую подушку и одеяло, защищающее меня от жестокого и грубого мира вокруг. В общем, просыпаться – это биэээххх…
В такие моменты появляется дикое желание провалиться в кому, чтоб пребывать до своей смерти в мире грез и фантазий, где горы, пиво, женщины и мотоциклы.
Единственное что сгоняет меня с кровати, так это дикое желание покурить. Люблю курить, больше чем нежиться в кровати лишние десять минут.
Натянув портки, начинаю думать, что все-таки каждый сын, так или иначе, наследует повадки своего родителя. В детстве почти каждое утро наблюдал как батя, выйдя на балкон, с наслаждением курил и щурился на солнце, почесывая промежность через кармашек на причинном месте, чем страшно нервировал маму. Вот и я выхожу в усадьбу, запихав в рот сигарету, начинаю пересчитывать яйца через точно такой же кармашек, до тех пор, пока не удостоверюсь, что оба они на месте и за ночь их не убавилось. При этом получаю какое-то странное удовольствие. Нет, вы не подумайте - не сексуального плана, а какое-то другое, будто бы сделал что-то хорошее и меня похвалили. Вспомнился анекдот про то, как Клинт Иствуд и Чак Норрис соревновались в количестве яиц и Чак выиграл с перевесом в плюс три. Возникает вопрос, сколько же яиц у Клинта?
Оправившись и приняв водные процедуры, иду ставить завтрак. Кто-то мне сказал, что порядок в жизнедеятельности начинается с оптимизации в быту. Ни какой к хренам оптимизации в быту у меня, конечно же, нет.
Завтрак состоит из того, что бог послал. Обычно он посылает «на ***!» и приходиться жрать Доширак, но поскольку сегодня воскресное утро, то надо бы сварганить что-то в жирно-американском стиле.
Вот еще что… каждое утро удивляюсь тому, что у меня нет ни одной чистой сковороды – это видимо мое проклятье. И даже покупая новую, в глубине души опасаюсь, что, распаковав сотейник, в нем окажутся засохшие макароны и прогорклое масло. Но ни чего страшного. – говорю я себе, ведь чем грязнее скорода, тем сытнее еда. И ставлю её вместе с чайником на плиту. Всегда нравился запах застывшего животного жира.
Пока нагревается сковорода из холодильника извлекаются три яйца, копченая колбаса, свиная грудинка, молотый перец и соевый соус.
О соевом соусе. Сейчас продают какой-то странный соевый соус – слишком соленый. После кучи экспериментов практически добился вкуса, как в детстве. Для этого нужно добавить в соус гранатовый сок в пропорции один к пяти и пол чайной ложки сахара на 300 миллиграмм бурды, все хорошенько взболтать и употребить в течение недели, а то сок с сахаром забродит.
Важным ингредиентом завтрака является позитивное настроение. Ни что так не поднимает настроение как рокинролл золотых 50-х, сегодня под руку попалась пластинка с песней Дианы Росс - Вере дид аур лове гоуне. Четкий, жизнеутверждающий ритм, мягонький, нежный голос заставляет подпевать и неуклюже пританцовывать у плиты – шлепать тапочками, вилять задницей в семейных трусах, дирижировать деревянной лопаткой.
Первыми в сковороду кладутся порезанные кубиками колбаса и грудинка, жарить стоит до тех пор, пока свинина не покроется коричневой корочкой и не даст топленый жирок. Воздух наполняется шкворчащим запахом копчености, а слюнки потекли интенсивнее. Не правильно говорят, что аппетит рождается во время еды, он рождается во время её приготовления.
И вот тут когда совсем невмоготу терпеть такое великолепие запахов, разбиваем три яйца. Но поскольку сковорода у нас не первой свежести, а яйца так и норовят прилипнуть ко дну, так что увеличиваем огонь до уровня ацетиленовой горелки и с ловкостью миксера начинаем болтать яйца в сковороде, мешая в кучу колбасу и свинину, пока зародыши курицы совсем не прилипли. Не знаю как у вас, а у меня способ приготовления яиц зависит от чистоты посуды, так что глазунью я ем редко.
Помню, у нас в роте был парень с Сахалина и погоняло у него было Самовар. Кличку эту он получил, после того как рассказал свой способ готовить яйца. В общем, постирав вечером носки, он клал в них три яйца и вешал над батареей. А батареи, к слову сказать, у нас в офицерской общаге топили так, что еще чуть-чуть и они бы от накала начали бы в темноте светиться. К утру у него получалось, что нижнее яйцо «вкрутую», а два верхних «всмятку». Вот такая «душевная кухня», французы молча курят в сторонке.
Снимаем болтушку с огня и накрываем крышкой. Достаем молотый кофе и засыпаем в турку, заливаем подоспевшим кипятком, ставим на огонь, мешаем и ждем до появления пенки, а потом еще минут пять-шесть. Помешивая кофе, от раза к разу задаюсь одним и тем же вопросом – в любом помоле всегда находятся зерна, которые не хотят оседать на дно и плавают на поверхности, то и дело застревают в зубах или неприятно крошатся, как песок. Так что же их отличает от других своих собратьев, которые с радостью ложатся на дно и не мешают пить? Дикое желание быть не такими как все?
Когда настает время готовить кофе, пластинка сменяет трек на песню Дион - Ран араунд Сью. Только Дион может вытягивать так ноты и переходить с октавы на октаву, что позавидует синеголовая тетка из Пятого элемента, а ведь в пятидесятых ни каких синтезаторов не было. И этот мужик умудрялся силой своего голоса рвать в клочья все музыкальные каноны. Невольно вспоминается несчастная и безответная любовь, но все равно бросает в танец и хочется подпевать своим вороньим голоском.
Кто-то мне сказал, что кун-фу можно найти даже в чашке вареного риса. Это не к тому, что рисовар мастер кун-фу. Я это к тому, что творчеству, фантазии и экспериментам есть место даже по сути в простых вещах. Вот мой младший брат - Ворон как раз-таки мастер кун-фу в варке кофе. Черт его знает, как он там колдует, но кофе у него получается как из «Старбакс», только лучше – все остальное это гадское варево! Простите меня все женщины, которые готовили мне кофе по утрам.
К кофе он пристрастился еще в раннем детстве, когда воровал из батиного пайка и ел ложкой консервированный кофе с молоком и сахаром, ну помните сгущенку, в которую засыпали растворимый кофе, с желто-коричневой этикеткой. Так вот после пары банок этой бурды, Ворона невозможно было угомонить, он был похож на ту дикую белку из Лесной братвы. После этого он влюбился в этот напиток и меня подсадил. А я вот сейчас думаю, что было бы, если у нас хватило ума сварить ту банку? Насколько бы употребима была вареная сгущенка с кофе?
Кофе вроде как сварился. Теперь беремся за сервировку стола. Под сервировкой понимается сдвинуть на другой край стола немытые тарелки, нарезать большими ломтями хлеб без треугольников и разрезания на половинки, хлеб я режу на весу над мусорным ведром, чтоб крошки потом не подметать по всей кухне. Достаем две пиалы - в одну наливаем соевый соус. Вот вы спросите, почему я не жарил лук с яичницей? А вот потому, что люблю маринованный лук собственной закваски со жгучим перцем, оливковым маслом, немного уксуса и соли – в деревне дядя научил, он любил этой бодягой водку закусывать на сенокосе – запах спирта перебивает на раз. Вот его мы и накладываем во вторую пиалу.
Было бы сейчас лето, можно было бы свежим, колючим, соленым, сочным огурчиком побаловаться. Люблю запах свежих огурцов, у мамы огуречный крем для рук был, так вот из-за него все босоного-голожопое детство и даже воспоминания о подзатыльниках этим кремом пропахли.
И вот разложив перед собой всё это, наконец-то усаживаюсь кушать. Открываю очередную книжку о Джеке О’бри и окунаюсь в теплый ветер южных морей, соленый морской юмор, сплетения марсов, брамселей, гарделей и галсов. В юношестве как-то пропустил мимо себя приключенческую литературу и сейчас с удовольствием наверстываю упущенное, читая все напропалую об индейцах и ковбоях, пиратах и сокровищах, Африканских сафари и диких львах.
Ну что поделать, люблю я за столом читать, чем нервировал и, наверное, буду нервировать своих женщин. На мой вопрос, почему я не могу спокойно почитать? Они просят отложить книжку и поговорить с ними, мол я совсем не интересуюсь их жизнью.
Отчаянно не понимаю, почему я должен разговаривать за столом, вести светскую беседу, в тот момент, когда у меня полон рот? С детства же учили «когда я ем - я глух и нем», но не слеп, поэтому имею полное право почитать.
С начала ломаем большие куски хлеба. Не надо хлеб резать, Иисус завещал ломать хлеб, не помню в какой части той Рок-оперы. Кусочки макаем сначала в соус и кладем на него маринованный лук, ну и вилкой цепляем побольше мяса с колбасой, запивая все это добрыми глотками кофе.
Пока я ем, из колонок горланит невероятный Том Джонс с моей любимой «Ват а парти хэд ласт найт». Иногда мне думается, что Том может при желании, силой своих легких накачать колесо от Белаза, и даже когда он задует в ниппель, звучать это будет офигительно мелодично. Есть же люди с талантом. Всегда завидовал людям с явным талантом. Ну знаете… тем, кто с детства умеет рисовать, петь, хорошо двигаться. Не обладая ни каким из явных талантов, страшно мучался при выборе ВУЗа. А вот умей я петь, точно бы поступил в Гнесенку, стал бы хард-рок-кантри-фолк-блюзменом и умер бы в тридцать пять от цирроза, по поводу запоя, душевных мук и отсутствия признания моего гения. Мечта, а не жизнь.
Вот на таких позитивных нотах заканчивается яичница, а с ней и завтрак.