двести 65

Нельзя сказать, что раньше я не вспоминал об идее, которая просквозила как-то в одном из виденных мною старинных кинофильмов, – дескать, всё, что нас окружает – неслучайно, нас сопровождают знаки рекомендаций или предупреждений – это могут быть и странные, нелепые, на первый взгляд, совпадения, и обрывки слов, случайно услышанные на улице; мол, нам всю жизнь сопутствуют знаки, которые посылает нам некто, - надо лишь уметь их вовремя разглядеть и понять. Мысль эта, конечно, ранее всплывала в моей памяти, но как-то незаметно, мимолётом, случайно – где сам случай был много приоритетнее идеи, воскресшей вместе с ним.
По-настоящему мне припомнилась теория вспомогающих знаков, когда я в один из будних дней стремился на службу – погрузившись в полусонную задумчивость, витающую средь тесной толпы вагона скоростной пластиковой дороги.
Всего лишь одно совпадение (как мало иногда нам надо, чтоб встать на путь тех или иных размышлений, надежд или тревог!) меня подвигло к желанию уделить чуть больше внимания мелочам, коими мы окружены ежечасно.
Выходящий из вагона полицмейстер блеснул в искусственном свете золотом своих пуговиц – с рисунком мною не разгаданным – это был и не коршун (государственный герб) и не розовый куст (символ его ведомства), а что-то невнятно иное. Сия ничтожная загадка так бы и затерялась средь нагромождения отпечатков сотен событий, что произошли со мною за день, если б не дама, проплывшая мимо меня в глубину вагона – на её шубке красовались точно такие же пуговицы, как и у полицмейстера.
«Что за чёрт?! – подумалось мне. – Бывает же...»
Казалось бы, последняя фраза, созревшая в моей голове, носила явно успокоительно-равнодушный характер, но нет, я был отчего-то заинтересован этим случайным совпадением, тем паче бестактно вертевшийся пред моим лицом рукав высокого господина невесть по какой причине раздразнил моё праздное любопытство ещё больше. Внушительных размеров пуговица  повисла на обшлаге рукава - готовая уже расстаться со своим родимым домом (к которому она так привязалась), но всё ещё удерживаемая парою ниток. «Lida Catalli» - значилось на сером пластмассовом круге, меланхолично раскачивающемся из стороны в сторону.
«Если знаки и существуют, то это явно один из них. Нет, всё это чушь... Впрочем... – похоже было, что я всё же решил разузнать, есть ли хоть какой-то смысл в этом совпадении рисунков на пуговицах – вкупе с названием некоей малоизвестной кампании. – Ладно, поиграем в детектива...»
Оглядевшись, я заметил, что неподалёку стоит невысокая девочка – и странным в ней мне показалось не то, что она была одна – дальше границ двора таких маленьких детей обычно не отпускают без сопровождения взрослых – а то, что на её пальтишке красовалась всего лишь одна пуговица – размеров попросту громадных. 
Не прошло и пары секунд, как мой взгляд вновь заприметил ещё одну большую пуговицу, на сей раз не одну – её сестра-близнец расположилась рядом, у воротника расклешённого пальтишка, так красящего невысокую фигуру молоденькой девушки. Окидывая взглядом пассажиров, стоящих в зоне видимости, я чуть повернулся направо –– нет, ни у кого пуговиц на одежде видно не было, лишь дама – лет более чем средних – блеснула, кажется, серебряного оттенка кружочками – да, ошибки не было, три пуговицы виднелись на её рукаве.
«Одна, две, три... - должно быть, я наморщил лоб. – Чтобы это значило?.. Сто двадцать три? Просто три?.. Или...»
На несколько минут я оставил тщетные, несколько нелепые попытки распознать, есть ли хоть что-то значимое в этой чреде появляющихся предо мною пуговиц – толчея перед выходом из вагона чуть отвлекла меня, но лишь на время – до тех пор, пока я, одолев с десяток шагов, не оказался на пирсе пред скоростным катером номер...
- Сто двадцать три... - кажется, вслух произнёс я.
«Но что же это всё значит?! – пронеслось в моей голове. - Знаки, стало быть, не выдумка! Тогда зачем я всё это увидел? Зачем?! Может, я должен что-то сделать? Кого-то спасти? Кому-то помочь? – встревоженные слова продолжали свистеть средь растерявшихся мыслей. – Кого?! Одна пуговица, две... Девушка... Как там... «Lida Catalli» Лида... Лида!»
Сбежав по трапу мимо опешившего матроса, я ворвался в салон катера.
- Дамы и господа!.. Дамы! Есть ли среди вас кто-то с именем Лида?
- Я... Лида, - навстречу мне поднялась средних лет дама с некрасивым, одутловато-наивным выражением лица.
- Вы?.. – на секунду мне показалось, что я испытал укол разочарования. – Выходите. Выходите немедленно!
- Что такое?.. Зачем?
- Говорят Вам, выходите!
- Хорошо... Только Вы мне всё должны объяснить.
Уже на пристани, стараясь как можно проще растолковать даме причину, по которой её вынудили покинуть катер, я с каждой фразой понимал, что всё больше и больше удаляюсь от конечной цели моих объяснений – попытки оправдаться как в глазах дамы, так и в глазах собственных – и, напротив, приближаюсь к полному непониманию моих действий со стороны женщины, судя по выражению её лица, грозящему перерасти в нечто гневное.
- Что за херню Вы здесь несёте?! Да ты знаешь, что я из-за тебя я опоздала?! Да ты знаешь, когда на остров следующий катер?! Вот и я не знаю!
- Простите... - я смотрел себе под ноги. – Наверное, идея действительно была неудачной. Но, понимаете, когда я вспомнил надпись «Lida Catalli»...
- Да какая ещё, на хер, «каталли»?!  Да каталли ты отсюда!
Мне ничего не оставалось, кроме как пойти прочь.
Случалось, что моя фантазия заводила меня далеко – и я начинал нервничать попусту, бывало, что она мне изменяла – и я в институте не мог написать сочинение на простейшую тему, но вот чтоб она подвела меня подобным образом... Такого я не припоминал.
- Мужчина! Подождите же!.. Мужчина!.. – с некоторой настороженность я понял, что меня догоняет взбешённая Лида. – Подождите... Не обижайтесь. Извините. Я не сдержалась, но Вы же должны понимать…
- Ничего страшного, - не только с ощущением значительного облегчением, но даже с долей некоей симпатии я посмотрел на виновато потупившуюся предо мной даму.
- Может, и к лучшему, что я не поехала, что я опоздала. Мне и мама говорила, что не надо ездить, и сестра... И день сегодня с утра не задался – всё одно к одному... Не надо было мне ездить.
- Ничего страшного, - достаточно нелепо повторил я. – Ничего страшного... Всего хорошего.
Я пребывал в состоянии не задумчивости даже, а некоей отрешённости – и тому  было некоторое оправдание. Одна и та же мысль билась внутри моей головы – словно желая обрести ответ, обрести выход – билась и не давала покоя.
«Что же выходит? - думал я. – Это я сам... Сам стал для кого-то знаком?»
Терзаемый задумчивостью я еле-еле двигался по направлению к месту своей службы, когда услышал:
- Мужчина! Мужчина!..
Мне вновь пришлось обернуться. Давешняя моя знакомая смотрела на меня теперь приветливо, даже с некоторой долей лукавства:
- Мужчина, а не могли бы Вы... Дать свой автограф?.. Я Вас узнала. Вы телеведущий, да? Из передачи «Прогноз будущего», да?
- Ну...
- Я Вас сразу узнала. Потому и пошла за Вами – когда Вы окликнули меня на катере. Вы же знаете будущее...
Обменявшись с дамой ещё парой фраз, с моей стороны - смущённых, с её – почти восторженных, я в странном замешательстве пошёл по направлению к Центру Скоростной Информации – месту своей службы.
Первая же новость, встретившая меня на работе,  вызвала одновременно и удивление – от непонимания происходящего, и радость – от осознания того, что, возможно, получилось миновать, обойти, отринуть - нечто трагическое.
- Да, эвакуация будет проведена, - дежурный спокойно, чуть равнодушно доложил обстановку. – Затопление острова прогнозируется в течение пяти часов. Всех эвакуируют, а, стало быть, никто не погибнет. Кроме... Сейчас уточню. Одной пожилой дамы. Она значится в списках прибывших на остров, но её так и не найдут. Увы...
- Не такая уж она и пожилая, - после некоторого молчания машинально пробормотал я в ответ.