Завоевание

Название: Завоевание
Персонажи: Хироми/Мадара
Автор: Райт Синориан
Бета: Tameiki
Рейтинг: NC 17

Вокруг убийцы резвились поринги. Розовые полупрозрачные тушки с мерзкими шлепками подпрыгивали и приземлялись в изумрудно-зеленую траву. Тут же рядом сновали белые комки лунатиков, и неподвижные, но не менее осточертевшие до колик, пупы выстукивали свой ритм. Локация для новичков. Фе! И зачем только Хироми затащил его в столь унылое место? Бутылки? И зачем они рыцарю?
- Ни в жизнь не поверю, что ты сможешь наварить столько настойки, - резюмировал Мадара, обматывая тканью и убирая в объемный мешок очередную бутылку. Их уже и так набралось не меньше сотни, но на этом стражник не остановился. Прикинул на глаз количество, сказал "мало" и пришпорил вороную пеку. - Ты их выкидываешь после использования что ли?
- Мыть лень, - ответил Хироми, счищая с меча липкую слизь. - А что, поринги для тебя слишком страшные враги? Уже устал?
- Да нет, беспокоюсь, как бы у твоей куры ноги от сырости не разболелись, - парировал убийца.
- Не беспокойся, куда ей до тебя, - рыцарь кивнул на ножи на сапогах Мадары, густо покрытые останками порингов.
Ответить не удалось. Стражник опять сбежал, заметив в кустах подозрительное шевеление. Чтоб его Танатос побрал. Мадара все сильнее подозревал, что этой ловлей мелочи Хироми решил его развлечь. А то ведь действительно, после травмы руки такая тоска напала, только дома и сидишь в четырех стенах. Тошно. Как будто разменял не почти три десятка лет, а в три раза больше. Убийца действительно начал присматриваться к собирающимся в походы группам, надеясь прогуляться куда-нибудь в подземелье повеселей, когда в его конуру ввалился стражник. Пронтерская скотина нарушила его покой и уединение. Сказала, что, дескать, "требуется помощь" и потащила шинковать порингов и дропсов. Позор. Пошли бы хоть туда, где народу поменьше. Так нет же. На самое людное место притащились. Новички на них круглыми глазами смотрят. Благо, хватает ума обсуждать тихо, а то пришлось бы Хироми его в тюрьму сажать за убийства, возможно, серийные.
Мадара не заметил рыжеватый мех, мелькнувший меж древесных стволов, не почуял запаха табака. Эддга выросла перед ним, как из-под земли. На вид монстр был спокоен, но частота и сила его ударов говорили об обратном. И кому пришла в голову гениальная идея - ломать ветки на поле с порингами? Лапа с выпущенными когтями просвистела в считанных сантиметрах от лица Мадары, едва не задев вовремя пригнувшиеся перепончатые крылья ободка. Убийца перекатился, чтобы уйти из-под следующего удара, после чего сразу атаковал соником зазевавшегося монстра. Эддга лишь поморщилась от прямого попадания катарами в живот. Дыхнула на Мадару густым дымом и внезапно сделала очередной выпад. На этот раз убийца остановил когти слишком поздно. Не выдержав напора, лезвие правого катара с жалобным звоном сломалось пополам. Вся отдача от удара ушла в руку, заставив Мадару на маленький промежуток времени отвлечься и получить звериной лапой по боку. Когти как по маслу распороли и ткань, и находящееся под ней тело. Хорошо хоть Эддга торопилась и не примерилась лучше. Иначе могла бы и убить на месте. Хотя в то мгновение убийца не думал о счастливой случайности. Боль пронзила до кончиков пальцев, но и это не было самым страшным. Куда как хуже оказалось, что правая рука больше его не слушается. По-видимому, удар монстра задел её сильнее, чем она могла выдержать. Мадара сквозь зубы высказал в адрес божеств весьма нелестные свои мысли. В совсем нецензурной форме. И приготовился защищаться, хотя бы одной левой рукой. О победе уже речи не шло. Выжить - стало его целью. Ни зелий, ни крыльев бабочки или, на худой конец, мухи у Мадары не было. Он рассчитывал на легкую прогулку, а не на бой с монстром, с легкостью расправляющимся с большинством путешественников. Да ещё эта идиотская рука. Мешает только.
Однако Хироми на Нирре прискакал даже раньше, чем надеялся убийца. И никакие призванные Эддгой себе на помощь медведи не спасли ее от смерти под мечом стражника. Не удивительно. Мало кому удавалось выжить после того, как рыцарь впадал в ярость берсерка. Скорость и сила ударов росли на глазах. Хироми не уклонялся от атак, принимая все выпады врага на себя, и тут же нападал сам. Прямо герой детской сказки, не иначе. Вот только Мадара принцессой не был, и идею посадить его верхом на пеку воспринял без энтузиазма. Повредили ему отнюдь не ногу, и он вполне мог идти самостоятельно. Стражник услышал о себе приблизительно то же, от чего недавно страдали божественные уши. Но, как и древние символы веры, он остался глух ко всем пожеланиям убийцы. Так что ни сдохнувшего, ни провалившегося сквозь землю Хироми Мадаре увидеть не посчастливилось. Даже соитие с моррокским Сатаной не произошло. А жаль.
У убийцы возникала настойчивая потребность запустить в наглеца чем-то тяжелым, но под рукой, как назло, ничего не было. Разве что вынуть ноги из стремян. Но одной рукой развязывать кожаные ремни довольно непросто, да и бок ныл при каждом движении. Хотя чуткий к настроению седока Нирр старался ступать аккуратнее.
Когда Мадара и Хироми добрались до лекаря, убийца уже даже перестал грязно ругаться и обиженно затих. И вовремя, терпение стражника не безгранично. Он ещё при входе в южные ворота Пронтеры начал задумываться о том, что зря сажал его на пеку. Надо было привязать веревку к седлу, а Мадару к веревке, пусть бы побегал немного, может и стал бы добрее. Или хоть заткнулся. Невозможно же слушать его бурчание на протяжении получаса. Похоже, из железа делали  убийцу. Нормальный человек с такими ранами сидит тихо, смирно, вид у него бледный, и смиренно благодарит за помощь. А этот только возмущался и пинал Нирра пятками. Засранец.
На этот раз священником, к которому Хироми вез этот опасный кусок неблагодарного дерьма, был не Шевер, а Лицис Арайа. Более молодой, менее опытный, да и его услуги стоили значительно дешевле. Аярн не любил, когда к нему водили людей, сломавших ноготь, или с разболевшимся от колик животом, и драл с них суммы больше, чем за собранную из осколков кости конечность. Лицис не жаловался. Он был рад всем и всякому. Для него лечить людей пока было в новинку. Он только недавно полноценно занялся ремеслом, но уже имел успех в столице, в будущем обещая заменить Аярна. Однако до этого ему ещё многому следовало научиться. К примеру - не обнимать тех, кому он глубоко сочувствовал. Тем более, если они немножко ранены.
Не ожидавший столь радушного приема Мадара вскрикнул, когда Лицис сжал его в своих медвежьих тисках. Священник чуть ли не плакал, глядя на его безвольно обвисшую руку, на пропитанную кровью куртку. Убийца же хотел, чтобы его просто быстренько вылечили и отпустили. На душе и так было тошно от осознания, что с него сейчас опять будут сдирать деньги. А он только начал копить, чтобы отдать Хироми долг за спасенную руку. Бафомет все подери. Черная полоса все никак не кончалась. Сначала неудачный поход в Лабораторию, теперь дурацкая прогулка под Пронтерой. Месяц явно не задался, хоть могилу себе копай.
- Вы проходите, проходите! - суетился Арайа, затаскивая Мадару за собой в дом. - Хотите чаю или предпочтете вино? У меня разное есть. Для гостей не жаль.
- Просто вылечите его, Лицис. Мы сейчас немного торопимся, но через какое-то время обязательно навестим вас и тогда непременно сократим запасы вашего погреба, - пообещал ему Хироми.
- Охо-хо. Я рад это слышать, хотя душа моя скорбит, что вы покинете одинокого священника столь быстро, - засмеялся Арайа. - Ну, к делу.
Лицис закрыл глаза и направил свою силу по пальцам к ранам Мадары. Убийца чувствовал тепло, исходящее от его рук. Сколько уже раз его так лечили, а он все не мог привыкнуть к необычным ощущениям, когда организм отзывается на прикосновения, начиная восстанавливаться в сотни раз быстрее, чем если оставить все на самотек. Зелья давали аналогичный эффект, но так было намного приятнее и даже спокойнее. Хотя сам священник Мадаре не понравился совсем.
Когда Лицис, излечив порезы  на боку, перешел к руке, на его лице появилось изумление.
- Это работа Аярна Шевера? - с трепетом и благоговением спросил он у Хироми. - Кроме него я не знаю ни одного священника, кто мог бы так.
- Да, вы правы, после удара молотом её мог вылечить только он, - ответил рыцарь.
- Невероятно... А вы, молодой человек, совсем не заботитесь о таком произведении искусства священника, - недовольно обратился он к Мадаре. - Вам же наверняка говорили не лезть в драку. А вы?
- А у меня выбора не было! - огрызнулся убийца, которого окончательно достал этот урод в рясе. Он был бы просто счастлив воспользоваться своим "произведением искусства священника" в целях набить одному из их представителей рожу, да не мог, как ни старался, им пошевелить. Хотя… вот один палец дернулся, за ним второй. Нехотя к руке возвращалась подвижность. Но это заметил не один Мадара.
- О! Она ещё и работает! Великолепно! - Лицис схватил убийцу за пальцы, резко направив туда заряд энергии, и рука опять омертвела.
- Да ты... - начал было Мадара замахиваться здоровой левой рукой. Правда, Хироми мягко перехватил её за запястье, не давая устраивать драку со священником.
- ...Вылечил вам вашу руку, - улыбнулся Лицис. - Через пару часов можете полностью полагаться на неё.
- Спасибо вам. Вот ваша плата, - Хироми протянул ему объемистый кошель, отчего у Мадары заболело все, что только могло болеть в человеческом организме. Он просто ощущал, что становится рабом на службе у этого отвратительного стражника. Ему в жизни не выплатить столько денег. Разве что судьба пошлет заказ прикончить короля в его замке во время собрания.
Нет, нет, нет! - замахал руками Лицис. - Ни за что не приму такие деньги! Вы же прекрасно знаете все мои расценки! Тысяча зени, и мы в расчете.
Мадара выдохнул. Долговое рабство временно отменялось, лишь бы Хироми не начал упрямиться и подсовывать ему больше денег, чем он просит. Обошлось. Рыцарь пожал плечами и отсчитал священнику, сколько тот сказал. Они распрощались, и Мадара с Хироми вышли из слишком гостеприимного дома.
- Я пошел... - начал было убийца, но стражник тут же остановил его, поймав за полуюбку.
- Куда это?
- В Моррок, естественно.
- А я тебя не отпускал, - поставил Хироми точку в диалоге. - Считай, что ты арестован за попытку покушения на священника.
- Чего!? - возмутился Мадара.
- Что слышал. Да и вообще, пойдем, отдохнем, у меня как раз новая партия настоек поспела, совсем не желаешь продегустировать?
Убийца сначала думал послать его, куда подальше вместе с настойками. Но потом представил долгий путь до Моррока. Слепящее глаза солнце, и море хрустящего песка под ногами, ведь он экономил сейчас любые деньги, чтобы отдать долг. И понял, что согласен на предложение отдыха, пусть даже если это будет у Хироми дома.
 Естественно, на большую курицу на этот раз Мадара не сел, и Хироми отпустил Нирра домой в печник, похлопав его по крылу. Бутылки можно забрать и завтра. Не к спеху. Курлыкнув на прощание хозяину и его нетерпеливому другу, пека резвым аллюром поскакала к своему дому. А рыцарь и убийца отправились к своему.
Съемная конура Хироми, как всегда, была невзрачна, но защищена не хуже каменных стен гильдийных крепостей. Те же комната, кровать, кухня, которые Мадара так спешно покинул в прошлый раз, скрываясь от готовой вырваться из него благодарности. С тех пор все осталось на месте, как будто ему разбили руку лишь несколько часов назад. Она даже заныла. Правда, сейчас сказывалось заклинание Лициса.
- Есть хочешь? - спросил Хироми, удаляясь на кухню проверять запасы того, что ещё относительно безопасно можно бы было положить в рот.
- Нет. Тащи выпивку, - отказался от еды убийца.
- Как знаешь, - рыцарь загремел бутылками. И вскоре вернулся в комнату к присевшему на край кровати Мадаре. - На, новая, как я и обещал.
У Мадары не часто появлялось желание пить что-то, содержащее алкоголь, но настойки у Хироми были великолепны. Хороший вкус в них отлично сочетался со способностью оставлять мозги ясными.
Стаканы, видимо, почили в горе грязной посуды уже столь давно, что у Хироми не хватило совести выдать их за чистые даже номинально. Впрочем, Мадаре было все равно. Излишней брезгливостью он не страдал. Скинув сапоги вместе с ножами и катарами на пол, он забрался на кровать с ногами, подав этим дурной пример для стражника, повторившего этот маневр. Бутылка кочевала по рукам, пока у неё не стало видно дно. Тогда Хироми отправился за следующей и заодно прихватил сыр, завалявшийся, но мужественно переживший все время одиночества в глубинах холодильного шкафа. А ещё он оказался недурен на вкус и кончился быстрее, чем от него ожидали, к большому сожалению едоков. Пришлось рыцарю поднимать свой бронированный зад и отправляться готовить что-то посущественнее легкой закуски. Куски бедра пеки - соседи сыра, поджидали его.
Вечер удался на славу. Жаркое, выпивка, разговор - все пришлось Мадаре по вкусу. Даже то, что пришлось спать на одной кровати, в обнимку с рыцарем, ему было не противно.
Однако утро принесло ему совсем другие чувства. Нет, голова не болела, и не тошнило ничуть. Разве что от того, что он стал привыкать к обществу этого стражника. И ему приятно просыпаться, ощущая тепло его тела спиной.
Мадара пытался собраться как можно тише и быстрее. Оставаться здесь с Хироми было невыносимо. Хотелось или убить его, или попросить о сексе. И оба варианта показали бы его слабость. Поэтому убийца оделся, забрал свои катары и нажал на дверную ручку. Бесполезно. Она была надежно заперта. Не помог даже специально припасенный для этого случая набор отмычек, заточенных под магические двери. Хироми явно не экономил на охране жилища.
Мадара разозлился сильнее и в порыве чувств пнул ненавистную преграду. Дверь жалобно скрипнула, но отвориться и не подумала. Тогда убийца стал перебирать свои отмычки тщательнее, надеясь какой-нибудь комбинацией найти путь к желанной свободе.
Недолго ему пришлось этим заниматься. По-видимому, разбуженный звуками, Хироми нашел его. Сгреб в охапку и оттащил обратно на кровать.
- Ну и что ты там делал? - отчаянно зевая, спросил он.
- Не представляешь, хотел за хлебушком сходить, но у тебя тут бункер, - зашипел на него Мадара.
Хироми почесал затылок, запутывая ещё больше и без того приобретшие вид гнезда волосы. По глупой привычке они оба оставляли волосы распущенными на ночь. Но убийца-то уже успел причесаться, а вот нагой, с торчащей, как попало, гривой, рыцарь имел вид аборигена из Умбалы.
- Раздевайся, - подумав, приказал Хироми.
- Чего? - сильно удивился Мадара.
- Что слышал. Не сделаешь сам, я тебя раздену, - спокойно подытожил рыцарь.
- Катар в задницу запихну, - пообещал убийца, приставив вышеозначенное орудие к носу Хироми.
В следующее мгновение стражник, проявив недюжинную для недавно проснувшегося человека ловкость, придавил Мадару к кровати. На лице убийцы отразилась, по-видимому, вся гамма презрения от осознания того, что с ним сейчас будут делать. Хотя его тело и не думало напрягаться, чтобы скинуть оседлавшего его гада, а наоборот расслабилось. От этого Мадара ненавидел и себя, и Хироми ещё больше. Рыцарь стаскивал с него сначала немногочисленную броню, потом, немного повозившись, одежду.
И тут случилось самое отвратительное, что только могло за сегодняшний провальный день. Пока стражник снимал с него штаны, он увидел, что у убийцы стоит. Предательский организм.
- Значит, все-таки хочешь, - Хироми улыбнулся и обхватил рукой член Мадары.
- Иди ты, - только и сказал убийца.
Рыцарь, конечно же, никуда не ушел. Он целовал его в шею, грудь, спустился на живот, а Мадара все ждал момента, когда он покончит с этим. Прервет ли ласки или продолжит, неважно. Сценарий у таких ситуаций всегда банален до невозможности. Или берешь ты, или берут тебя. Убийца хорошо помнил это каждой клеточкой своего тела. Но Хироми нашлось, чем привести Мадару в изумление. Он не стал предупреждать его, а просто взял его член в рот. От неожиданности и приятных ощущений убийца не сдержал стона.
- Да что ты творишь? - рыкнул Мадара на продолжавшего делать ему минет рыцаря.
- Я думаю, ты сам знаешь, как это называется, ты ведь не юная дева, - прервавшись, ответил тот.
- Да ты... - начал убийца, но Хироми прервал его, глубоко заглотнув его член. Как бы намекая, что, когда тебя трахают, лучше расслабиться и получать удовольствие, а не разглагольствовать. Однако в первые минуты Мадаре было слишком тяжело не напрягаться. Ещё никогда он не мог себе представить, что кто-то будет делать с ним такое. В юности ему приходилось делать минет, но совсем не по его желанию. Собственно, тогда у него никто и не спрашивал, а отказ грозил слишком тяжелыми последствиями, чтобы артачиться. С тех пор он запомнил, как это было неприятно, и у него не возникало мысли, что Хироми сам, добровольно, будет ласкать его так языком и губами. То ускоряя темп, то оставляя его на время в покое, заставляя убийцу одним взглядом умолять мучителя продолжить сладостную пытку. Иногда рыцарь прибавлял к процессу руки, которыми тоже орудовал мастерски. Так что долго Мадара выдержать не смог, бурно кончив командору в рот.  Поначалу он испугался, что тот будет этим недоволен, но Хироми лишь сплюнул на пол и улыбнулся ему. А после этого обнял убийцу сзади и, накрыв одеялом, прижался к нему.
Мадара чувствовал, как рыцарь касается его бедер возбужденным членом, но не предпринимает никаких попыток трахнуть его. Это тоже было ему в новинку. Впрочем, убийцу заводило так лежать, и он сам стал подначивать Хироми к активным действиям, и долбился своего.
Через полчаса оба они лежали довольные и опустошенные. Ни о каком побеге Мадара больше не помышлял. Скорее уж наоборот, ему наконец-то удалось признаться самому себе в том, что Хироми смог приручить его полностью. И кроме этого узкоглазого красавца убийце никого и не нужно. С этой мыслью Мадаре ещё предстояло привыкнуть жить, но, кажется, он уже начинал это делать.