Как все

   Так не жил никто. Так жила только она.    
   Варила кофе, как никто не варил. С сахаром и солью. И пить его было незачем, и никто бы его не пил – она пила. Никто не сидел в квартире по вечерам. Она сидела. Одевалась, обувалась, курила, как никто не одевался, не обувался, не курил. Водила машину, как никто не водил. Плевала на все, как никто не плевал. Не было на свете существа, которое сумело бы жить, как она. А она жила, как никто не жил. Лежала поперек кровати и глядела вниз на усеянный окурками ковер. 
   Потом ей исполнилось восемнадцать. Она поднялась на крышу, как никто не поднимался, окинула взглядом город, как умела смотреть только она. Перекинула ногу через парапет и шагнула в пространство, как никто никогда до нее не шагал.
    А под утро умерла. Как все.

   За что человека никому не дозволено судить, но как только он совершает это, его приговаривают к смерти. Всегда. Что это?