Слишком долго

Он опять приходил сегодня. Отчего он решил, что я люблю цветы? Оттого, что другим женщинам нравятся ухаживания с букетами, подарками и любовными серенадами? Петь телери умеют, но надо быть очень самоуверенным или наивным, что бы дарить мне серебро, инкрустированное жемчугом, кораллом, перламутром и обкатанных морем стекляшками. Эти браслеты и подвески такие же красивые и бесхитростные как он сам. Но я давно не украшаю себя.
Он знает об этом, но настырно продолжает свои ухаживания. Его родители погибли в Альквалондэ. Столетия спустя вернулись из покоев Намо и зачали его – доброго милого мальчика, который вбил себе в голову, что только моя благосклонность осчастливит его. Но я отдала свое сердце хмурому сероглазому ученику моего отца. Который стал моим мужем, увел наших детей за Море и вскоре погиб.
"Время лечит", – говорила мне мать. "Сходи к Ирмо", – настаивал отец. Я же заперлась в своем доме и резала из дерева, высекала из камня и отливала из бронзы лики всех тех, кто ушел вслед за моим мужем. Это помогло лучше настоев Лориэна. Я вновь научилась улыбаться. Только сделать изображение самого Феанаро у меня не хватало духу.
Но сегодня я закончу и эту работу. Я не разобью ее или не брошу в море, как думала раньше. Я отвезу в ту самую пещеру, где нас застигла гроза, и Феанаро впервые обнял меня. Путь дальний, статуя тяжелая. Но я управлюсь одна. По возвращении, пожалуй, отправлюсь в Альквалондэ послушать, как поют телери. А может только один из них и только для меня.