Дурацкая лавочка гл. 4

 Глава 4
           Небольшое помещение, оснащенное последней новомодной техникой, было уютное, но пустое. Возле компьютеров никого не было. На мониторах мелькали одни и те же кадры, это явно говорило об отключении системы слежения.  Весь дом был отключен от видеонаблюдения. Это новый каприз хозяина или хозяйки, и никто не знал надолго ли эта прихоть. В любую минуту все могло измениться. Артуру лично, пока никто ничего об этом новшестве не говорил. Он просто увидел пустое помещение без охраны.
      Артур и нанятый Алексей шныряли по дому. Порой Артуру казалось, что в доме и, в самом деле, слишком много народу. Но ведь вилла огромная. Этот аргумент был очень весом. Обслуживающий персонал – необходим. Да и статус требовал. Артур зачастую заменял хозяина в делах с обслугой и знал все, что происходит с  персоналом.
       –Ох, не нравится мне все это, не нравится, жди бури, такого никогда не было. Сценарий ненормальностей был всегда, но он был стабильный и постоянный, всю игру этих двоих можно было по часам сверять, как в театре, а теперь… чертова спонтанщина поперла. Жди неприятностей, – сказал растерянно Артур.
       –Как это… спонтанщина? Сценарий? – спросил Леша.
       –Ну, что тут неясно, играют люди от безделья в разные игры: в любовь, в чувства, в алкоголь, понимаешь? У них все… ну, как это… не по-настоящему. Бред! Конечно, все настоящее, но понимаешь, они… как шпионы, за всем своим безобразием со стороны наблюдают. Артур явно нервничал. Помолчав секунды, добавил:
       –Самоконтроль у них, уж очень развит. Сами за собой наблюдают. Они напрягу такую сами себе умышленно устраивают. Как будто себя ищут или, что-то в друг друге! Предел, что ли… какой-то ищут, что тут не понять!? Я бы так долго не выдержал, не смог бы. А они могут! Эксперимент над собой?! – Артур говорил довольно тихо. Начальник охраны нервничал.
      –Слушай, Артур, а дети у них есть и, где они? – спросил новенький.
      –Нет, детей нет, и замужем тоже… всего один раз… и только за Романом, но когда Елизавета напивается, всегда говорит, что детей мать воспитывает.
      –Ясно, а зачем это ей?
      –Так, может у нее с головой того?
     –Поверь, она здорова и адекватнее нас будет, тут все по-другому: прошлое у этих двоих, прошлое… они любят свое прошлое, а нам с тобой на свое прошлое наплевать… а им нет. Что за фигня – это их прошлое? Непонятно… Ну… об этом тебе и мне… лучше не знать. Платят хорошо и ладно. Мы, как воины, выполняем приказы и помалкиваем. И, вообще, что-то ты много спрашиваешь. Молчи, да выполняй! Понятно? – буркнул Артур, но Леха не успокаивался:
       –А куда делся охранник, который был до меня?
       –А тебе это зачем? – снова разнервничался Артур, но все же ответил Леше, – застрелился. Кухарка все слышала. Выстрел. Тишина. Дверь в комнату выломали, а он уже с дыркой в голове, и записка странная такая ‘’никого не винить’’. Что-то я с тобой много болтаю, как на допросе.
      – А… полиция что?
      –Какая полиция? Ты, что дурак, кто рыться особо будет? Вызвали нужные службы и все. Уточнили для себя кое-что и с глаз долой. Тоже мне… велика цаца, да… кто он был, этот Марк? Я его и сам недолюбливал. Скрытный. Странный нелюдимый. Полиции не было, на кой она! – подтрунивал Артур, – деньжищи у них какие, знаешь, у хозяев? На три жизни вперед хватит! Покопались, покопались сами немного... и все. И заметь, не менты! Да… и еще... Ты держись от Елизаветы подальше, понял? Только работа! И все!  Помни о дистанции. Кто она, а кто ты? Вот, что для тебя главное. И все выполняй… молча. Усек?
       Леша неохотно кивнул. (Новый охранник явно хотел все разложить по полочкам в своей голове. Алексей не любил туманность, происходящее давило на него и немного раздражало).
        –И еще, я с этим Марком сам не влезал. Зачем он мне? Всем плевать. А мне зачем? Да и не любил я его, сам лично хотел его сто раз уволить, но Роман уперся как баран! Он не любит менять кадры. Во… ответ был. А я бы его в два счета… и вон! Ну жизнь штука умная, все и без меня решила.
       –Так, может, они из-за охранника так надрались в парке, ну из-за того, что в их доме, кто-то застрелился? – вдруг спросил Леша.
      –Нет… это у них игра такая, понял? Ну... ситуация с Марком, конечно, тоже из ряда вон! Но Елизавету он бесил! Терпеть его не могла! Игра такая! Аппетит нагоняют, она всегда кричит, кидается на него, требует, чего-то, а он, как волшебник все исполняет. Тебе не понять. Эх, Леха, далек ты от всего такого, эдакого любовного, – Артур явно посмеивался над новеньким.
        –Мм-да, семейка. Игры, – промычал странновато Леха.
       –Да, семейка, как семейка, они все такие, а чем им еще заниматься? – у Артура вопросов не было. Реальность была ясна и понятна. Он вообще, не любил доставать самого себя лишним. В его голове все выстраивалось в простую линейную цепочку и избавляло его от рассуждений, и мытарства, и поиска ответов. Новый охранник был совсем другой.
       Артур с Лешей проверили дом, все было тихо, спокойно, охрана пока на постах была на месте. Артур – главный, он отвечал за все, сам лично. Он явно знал больше, нежели рассказал Алеше. Чувствовалось, что он недолюбливает своих хозяев и относится к ним с пренебрежением, но в тоже время, работу свою выполняет качественно. Да и то… его нелюбовь к работодателям была, какая-то напускная и явно умышленная…
       Вдруг… Оба телохранителя увидели, как по ступенькам, наверх, поднималась Елизавета, она была совершенно голая, прозрачный сизый пеньюар не скрывал наготу. Ее аппетитная грудь, плоский живот, красивые бедра – все волновало и манило.
      Она проскользнула мимо них безразлично, спокойно, медленно; ее красивое лицо было бесчувственным и бесстрастным. Казалось, охраняющие ее люди, были cродне мебели, даже висящие картины, в коридорах дома, казалось, были для нее важнее. Ее лицо не выражало ничего.
      Комната, в которую вошла Елизавета, была оборудована странно, площадь была громадная: широкая кровать, возле нее бархатная тахта, множество зеркал, крошечный стол с туловищем и головой слоненка, хобот, которого поднят вверх; в противоположном углу – письменный стол, рядом будуар и множество неимоверно больших напольных ваз.
       Вся комната была обставлена несуразно, огромное пространство разделялось мебелью на несколько частей. Роман Карлович бывал здесь редко, даже прислуга в пенаты Елизаветы Петровны не заходила без надобности. Здесь было много пыли – это не раздражало Лиз. Убирались здесь только по ее указке, очень редко.
       Поговаривали, что комната хранит прошлое, точная копия обстановки дома Елизаветы Петровны, дома, где прошло ее детство. Вернее, ее детская, зала и фрагмент кабинета ее отца. Иногда с комнаты доносилось всхлипывание. Странное бормотание. Казалось, она читала, что-то вслух. Может какие-то документы, письма. Прошлое явно не давало ей покоя, как и каждому человеку, пережившему горе, разочарование, и многое другое, что уничтожает радость и счастье жизни.
       Возникал только один вопрос, зачем она сама заставляет себя мучиться? Зачем ей эта мука? Складывалось впечатление, что она умышленно измывалась над собой. И, что Елизавета не собиралась забывать прошлое и все, что с ним было связано: она держала его крепко, и проникала в него глубоко и осознанно. Она хорошо контролировала эту муку. 
       Елизавета Петровна в этой комнате, бывала довольно часто; в общем-то, ее воспоминания и ностальгия по прошлому, ничего хорошего не предвещали: все в доме знали, что погрузившись в прошлое и выйдя из него, Елизавета снова примется за тиранию, прислуге и охране не поздоровится дней несколько.
       Но сегодня все было по-другому, она пробыла в комнате всего пол часа, на ней было яркое летнее, желтое платье, с довольно открытым лифом. Ей было хорошо в нем; Елизавета сменила прозрачный наряд и сверкала, как солнышко. В странной комнате она задержалась недолго, переоделась и все.
        –Артур, я решила уволить прислугу, оставляем только кухарку, все остальные будут приходить с агентства, в доме снует много лишнего народу. Мне они ни к чему, вам понятна моя просьба! Роман Карлович со мной согласен. Меня раздражают лишние люди! Да… и еще! Всю выпивку с дома убрать, всю! Это ясно? И еще! На улице, вот там, вернее, – она указала на сад, – водрузить лавочку, точь-в-точь такую, как в том парке, в котором мы были с мужем ночью. Надеюсь, вопросов нет! Можешь… даже… ту… с парка приволочь, мне без разницы. И, да, что-то ты, Артур, дерьмово выглядишь, не то, что Алексей. Учись! И еще… в парке мне было холодно. У тебя, что, Артур, пледы кончились? – Лиз веселилась, но все же она была в странном перевозбужденном настроении, ее напускная безэмоциональность настораживала и немного пугала Артура.
        –И отключите эти чертовы мониторы! Если уже отключены тогда – это прекрасно! Роман Карлович обещал отключить эту надоедливую слежку! По всему дому снуют лишние люди и эти камеры осточертели! Я хочу, чтобы хотя бы раз… этот дом был пуст! – Лиз говорила, как робот, никаких чувств и эмоций. Слова ни во что не были завернуты.
       Лиз говорила громко, как будто восклицая, но жизни в этом не было. Взгляд ничего не выражал. Она прикрикивала просто так, потому что так нужно, так принято говорить с прислугой, вот и все. Но все же... Она явно, что-то задумала. Артуру ее требования были не по душе, он не произнес ни единого слова. Слова были ни к чему. Начальник охраны ничего не решал. Капризы Елизаветы Петровны были для него обычным, привычным, естественным ходом событий его повседневности.
        –Ну, вот и хорошо! Молчишь, значит, все понимаешь, Артур! Что молчать надо! Выполняй и точка! – прошептала Елизавета Петровна. Она знала, Артур не смел открыто ей возражать. В ее доме ей никто не возражал, даже Роман Карлович. В их игры никто не имел права вмешиваться. 
         –Рома, Рома, Роман, ты где? Я уже спускаюсь к тебе, дорогой. Эти твои идиоты все поняли! Я просто уверена, милый, ты тоже, все понимаешь! У меня сегодня особенное, прекрасное настроение! Погода просто чудо, лето теплое.



Продолжение следует.