сказка

Серое утро. Низкие тяжелые облака нависают над землей, моросит противный и мелкий холод-ный дождь. Листья медленно падают на землю, кружась в заколдованном бесконечном танце. Слякотно. Одиноко. Промозгло. Хочется плакать и кричать. Но слез нет. Лишь тупая боль в груди, она сжимает сердце. Кажется, печаль подступает сквозь ребра черной водой и вцепляет-ся зубами в глотку. Сглатываю. Толку нет. Комок, застрявший там, так и остался на месте. По щекам скатились две слезинки. Включаю музыку громче, чтобы не слышать шум проносящихся мимо машин. Засовываю руки в карманы толстовки, прячу лицо в капюшон, стараясь сохранить остатки тепла. Мерно отбиваю ритм медленными шагами по мостовой. Внезапно небо проясняется. Всего несколько секунд солнечного света, но как сладко чувствовать прикосновение солнца на своей коже. Улыбаюсь. В глазах - цветные пятна. Но так даже интереснее. Солнце снова скрывается. Где-то вдалеке гремит гром. Дождь начинает идти с удвоенной силой.
Дождь. Дождь. Дождь.
Кажется, дождь идет всю жизнь. Когда он начался? Вчера? Сегодня? Год назад? Не важ-но. Передергиваю плечами, поправляя лямки рюкзака. Он намок и стал тяжелее. Как и вся моя одежда. Толстовка уже не греет. Меня трясет от холода. Вода насквозь пропитала джинсы, и при каждом шаге они со звонким шлепком хлопают по ногам. В кроссовках чавкает жижа.
Шлеп. Шлеп. Шлеп.
Иду, мерно покачивая головой в такт шагам. Прячу голову глубже в капюшон. Грустно. Мерзко и сыро. Вода стекает по лицу. Прячу голову в плечи, ссутуливаюсь, стараясь защитить шею от ледяных потоков. Сердце стучит быстрее, стараясь разогнать по телу остывающую кровь.
Тук. Тук. Тук.
Поеживаюсь. Противно. Хочется вернуться, но нельзя. Прибавляю громкость на плэере. В наушниках звучит «Runaway». Run-away. Run. Away. Беглец. Да. Я беглец. Бегу от себя, от мира. Скрываюсь. Не появляюсь дома уже несколько часов (дней? лет?). Не важно. Главное – все это время идет дождь. Усталость душит меня. Останавливаюсь. Смотрю по сторонам. Вода заливает глаза.
Кап. Кап. Кап.
Шмыгаю носом. Вытираю лицо рукавом и передергиваю плечами от отвращения. Хо-лодно и мокро. Смотрю под ноги. Оказывается, под моими ногами лужа. Да и моя обувь – одна сплошная лужа. От обиды и жалости к себе хочется плакать. Но я не буду. Пора ломать при-вычки. Breaking the habits. Вздыхаю, наскоро выкуриваю сигарету. Они тоже промокли, но не все. Ухмыляюсь. Как своевременно было купить себе непромокаемый портсигар. Выкидываю бычок, чувствуя, как по телу растекается тепло, а в горле застревает горечь дыма. И снова ша-гаю вперед. Пора, нельзя стоять на месте слишком долго.
Тик-так. Тик-так. Тик-так.
Время идет. Иду и я. Даже иду, а бегу. Бегу со временем. Дорога. Останавливаюсь. Надо ее перейти, но не могу решиться. Боюсь. Боюсь ревущих машин, несущихся по асфальту, скри-пя моторами. Собираюсь с силами и кидаюсь вперед, втягивая голову в плечи и зажмурив глаза. Вокруг раздается визг тормозов, скрежет металла, водители чудом избегают столкнове-ния. Мне страшно, я бегу еще быстрее. Еще два шага, еще рывок и… со всего маха впечатываюсь в идущего навстречу человека. Наушники слетают с головы. «- извините!» - злобно бурчу я и поднимаю глаза. От удивления теряю дар речи. Открыв рот, во все глаза смотрю на него. «- ничего страшного». Улыбается. В глазах – облегчение и радость. И, глядя в них, я внезапно начинаю рыдать. По-детски, отчаянно, взахлеб. Он обнимает меня, прижимает к себе, не думая о том, что я насквозь мокрая. «- наконец-то я тебя нашел!... зачем ты ушла?» - шепчет он сквозь слезы мне на ухо, гладя холодными пальцами мои мокрые волосы. Дождь прекращается. Сквозь тучи резко и внезапно прорываются солнечные лучи. Я смеюсь сквозь рыдания. Вот и все. Теперь не надо никуда бежать.
- когда ты ушла, я не знал, что делать, куда идти. Я звонил тебе, но ты не отвечала. А потом во-обще отключила телефон. Я хотел извиниться…
Рассеянно улыбаясь, слушаю его сбивчивую речь и жмурюсь, подставляя лицо солнцу.
- я не выключала. Он сам сдох. – лениво отвечаю, отпуская слова на волю. Беру его за руку, и мы медленно бредем по асфальтовой тропинке босиком. Волосы растрепал ветер, легкий сара-фан, развеваясь, ласкает ноги. Я улыбаюсь. Весело и непринужденно. Мне так свободно и лег-ко. Хочется петь. Но я не пою. Потому что не надо. Ни мне, ни ему. Я лишь спрашиваю его: «- сколько меня не было?». Он отвечает с рассеянной улыбкой: «- три дня. Но на самом деле веч-ность». Киваю, отдаваясь своим мыслям. «- и все это время шел дождь». Я не спрашиваю. Про-сто роняю эти слова как бусины, наслаждаясь их звучанием. Ветер налетает и обнимает меня. Я смеюсь, ловя руками разлетающийся сарафан. Он смеется со мной. Потом ловит мои руки и смотрит мне в лицо. Солнечные зайчики блестят в его глазах.
- я люблю тебя. – шепчет он.
- я знаю. – шепчу в ответ. – я тоже люблю тебя.
- я люблю тебя! – громче повторяет он. – люблю!!!! – он уже кричит, раскинув руки бежит по дороге, смеясь и пугая прохожих. Я смеюсь вместе с ним и бегу рядом навстречу вечности.
- я люблю тебя!!! – кричим мы хором и снова смеемся. Может, мы сошли с ума. А может – на-оборот, излечились от безумия. А потом одновременно останавливаемся и, оборвав смех, смот-рим в глаза друг другу. Обнимаю его. А он меня. И стоим. Кажется, вечность. А может, пару секунд. Вместе.