Сказки про сказочницу

Она сидела, поджав ноги, и думала: каково спать в глубокой норе, где нет даже места вытянуть ноги, а надо лежать, подтянув коленки к носу, а может даже, положив кисточку хвоста на ухо. Каждая клеточка ее тела пыталась представить это. И все потому, что там, где-то очень глубоко в норе спал Чувырчик. Но (это она вдруг отчетливо поняла) у Чувырчика нет хвоста. У нее, впрочем, тоже, по крайней мере, с кисточкой. Чувырчик спал уже довольно долго, пора бы разбудить его и представить как следует – во весь рост, с хвостом или без. Но постепенно в нее закрадывалась убежденность, что Чувырчик будет спать до самой весны. А сейчас, в начале февраля, бесполезно и незачем его будить. Вот когда первые капли тающего снега просочатся в землю и расшевелят корешки и семена, вот тогда-то…

Аркадия пришла к ней без предупреждения, без звонка и прочих формальностей. Впрочем, как всегда – старая знакомая. Ее лицо уже почти стерлось из памяти, вообще она стала чужой и далекой. И приходила только потому, что история ее не была дописана, точка не поставлена в конце. Когда история получается, весь сюжет стремиться к своему пределу – одной точке. А история Аркадии теперь стремилась к многоточию – такой же неопределенной бесконечности, как вселенная, по которой она летала. Аркадия сама виновата – сбежала от нее, с пилотом космического корабля, кажется.
Но сегодня Аркадия принесла с собой другую историю. Историю про маленькую девочку и космический кукольный театр. Аркадия – чужая и далекая, с очаровательным полудетским лицом – в запой шептала про актеров и кукол, про девочку-сироту и отца-пилота, про воспитателей кукол…
Аркадия ушла, когда погасла последняя свеча и едковатый дымок разорвал сон. Был исписан всего один листок, и новые герои стремились вырваться на свободу, спорили, скандалили и просто жили в ее голове. А накатившийся день требовал очередной серии будничных действий.
***
Сегодня от нее ушел гном. Он целый год жил за холодильником, деловито мелькал по кухне в красной шапке и полосатых носках, вечно перекладывал продукты и переводил стрелки кухонных часов ровно на 5 минут назад.
А сегодня он покинул свой уютный уголок. Но, уходя с маленьким рюкзачком за спиной, он не забыл перевести часы и спереть блинчик со сгущенкой.
По кухне пробежал мышонок. Зачем? Ах, да! Он ищет сыр. Большой-пребольшой кусок сыра, который принесет маме. Конечно, у него есть мама. И сестренка. Нет, две сестренки. Но в этой истории еще обязательно должен быть кот. А кот не пришел. И собака тоже. А мышонок уже скрылся за холодильником. Значит, его история начнется позже, не сейчас. Сейчас от него осталась только мышиная колыбельная, облачком повисшая над столом:
Лампочки в кухне потухли,
Чайник уснул на плите.
Старые рваные туфли
Стихли в ночной темноте.
Тапочки спят у дивана,
Спят и буфет, и трюмо,
Спит даже капля из крана,
Спят все мышата давно…

Пришла девочка. Она села на краешек стула и смотрела огромными темными глазищами на свечу. Так смотрят на огонь только очень одинокие люди. Но она ничего не рассказывала, только играла с куклой. А кукла играла с ней. Потом они ушли.
Но это еще не история
Заглянул кот. Глупый! Теперь же нет мышонка.

***
Он пришел к ней прямо на работу – выглядывал из-за компьютера, шарил по шкафам и срывал весь установленный график. Имени он еще не имел, и приструнить его не было никакой возможности.
Чтобы показать, как ей не нравятся такие нахалы, она вперилась в компьютер. Там было что-то неправильное: с новостной ленты на нее смотрело знакомое детское личико. Также она смотрела вчера на огонь свечи и у нее была подружка -- кукла. А здесь все не так. Что-то про школьный автобус на переезде в такой глуши, в которую и поверить-то трудно.
Но этой малышки там не должно было быть! Их корабль вчера стартовал, и она сейчас с отцом летит к полузабошенной планете, чтобы показать новый кукольный спектакль бродягам и рудокопам.
Ладно, дома разберемся.
***
Дома все опять пошло кувырком – к ней зашел Сережа, и привел крота. Этот анекдот Сережке рассказали вчера на работе, и он считал его очень смешным и был прав, конечно, но кроту моментально понравилось у нее дома. Вел он себя нагло и неприлично. Того и гляди, разбудит спящего в глубокой норе Чувырчика, а этого ни в коем случае не следовало делать до третьей оттепели.
Сережа, естественно, ушел – как только закончилась халва, а крот остался. Чем бы его занять? Чем вообще занимаются кроты из анекдотов? Надо срочно что-то придумать. Отдать его мышонку для опытов – вон он, кстати, уже выглядывает из-за холодильника. Но у мышонка уже есть кот, даже слышно, как он точит когти об обитый искусственной замшей дверной косяк.
К черту крота! Мышонок и кот пришли вместе, сейчас начнется самое интересное!..

Мышонок и кот наконец-то встретились, но тут ворвались какие-то дети, и история пошла наперекосяк, совсем по другому руслу. Ладно, в следующий раз исправим.
Боже, но где же крот?! – окаянная зверушка уже спит в обнимку с Чувырчиком! Ладно, если повезет, о нем можно забыть до весны.
А девочка с куклой так и не пришла. Правда, теперь стало совершенно ясно, что их корабль называется «Летучая зебра», а помощник капитана – отпетый негодяй.
***
Утро воскресенья – ужасная пора. К ней всегда набивается толпа старых и новых знакомых, но абсолютно бестолку: новых историй не получается, в утреннем свете кое-кто из гостей выглядит глупо, а порой даже неприлично, так что хочется немедленно гнать его взашей. Но делать этого ни в коем случае нельзя. «Нужно полюбить его, полюбить, королева. Сторицей будет вознаграждена за это хозяйка бала!»
Все-таки надо приготовить завтрак. Что бы такое вкусненькое… Блинчики? Нет, гном ушел, а какие блинчики без гнома.
Значит, будет сыр. Она видела мышиный хвост за диваном. Значит, будут горячие бутерброды с сыром и кофе.
***
Воскресный вечер – совершенно особенное время. Оно невесомо и неуловимо, как последние крупицы, плывущие в песочных часах. Но именно это время выбирают самые волшебные истории.
Этим вечером пели звезды. Не наши – сгустки беспощадного огня в холодной вселенной – а совсем чужие звезды, само средоточие серебряного волшебства. Вообще-то они пели не для нее. Она знала, что поют они одной волшебнице, спящей под остроконечной башенной крышей. Как она хотела бы быть на ее месте! Но нельзя отобрать чужую судьбу. Нет хуже преступления. Зато она может слушать эти песни и тоже попытаться понять, о чем они.

***
Не переведенные часы шли неприлично точно и показывали 7:30. Стоя под душем, она поняла, что к ней кто-то приходил этой ночью. Точно, это была кукла. Одна, без девочки. И что бы это значило? До вечера придется оставить вопрос открытым.

***
Сегодня случилось нечто невероятное – к ней пришел мужчина. Вернее, хотел прийти, но застрял в одиноком горном селении, где бесчинствовала не в меру расплодившаяся нечисть.
Вообще-то, они и раньше приходили – стройные суровые красавцы: гордые и добрые, властные и великодушные. Но только затем, чтобы увести очередную ее любимицу куда-то на край света из-под ее крыла и со страниц ее записных книжек.
Никого из этих красавцев она не звала и не ждала, они сами вламывались между строк, вели себя по-хамски предсказуемо и успешно гасили интерес к дальнейшему повествованию: «И жили они долго и счастливо...» – что еще тут скажешь-то?!

Но вот этого типа она позвала сама. Он всегда готов откликнуться на зов дамы – прекрасной, и не очень, – так что она заварила чай, открыла варенье, и приготовилась к встрече. И вот тебе и раз...
                два-три-четыре-пять.
                Вышел кто-то погулять.
                Вдруг вампирчик выбегает,
                Прямо в горлышко кусает.
                Чмок-чмок – ой-ой-ой! –
                Вот тебе вампир второй.
                Принесли его домой,
                Он поужинал с семьей...
                вернее, семьей...   

Фу, гадость какая, ну и привидится же! Нет ничего опаснее обиженной сказочницы – для сказочницы. Ну раз наш красавец такой ответственный, что даже ради нее не может бросить свой тяжкий труд, ему в самый раз стать папочкой. Взрослого сына, разумеется – малышом он все равно заниматься не будет, препоручит какой-нибудь спасенной даме. А вот семнадцатилетний лоботряс – самое то. Нет, лоботряс не подойдет – слишком простая задачка. Пусть лучше будет умный, обаятельный любимец девушек и кошек, – в общем, сущее наказание для родителей.

Ну конечно, этот обаяшка немедленно завалился к ней в гости! Ладно, хоть будет с кем поесть варенье.