Меда-Мадина

1
-«Продавай дом. Тогда денег хватит. пора осуществлять свою заветную мечту.» – приказала мне Мадина. И с ехидством добавила: «Ты все еще любишь его?»
 Прошло только девять дней после похорон, но не смея ей противиться я продала дом. И купив билет села в плацкартный вагон, как решила Мадина. Проезжая холодную ночную пустыню, я не могла сомкнуть глаз – казахи, толкаясь и впихивая тюки и коробки с сухофруктами, внедрялись в вагон, ругаясь с проводником, который считал, что «зайцы» тоже должны платить (хотя бы и ему). Наслушавшись рассказов ехавших со мной теток, со страхом я ожидала визитов воров-рекетиров, которые якобы дают всем понюхать сонной травы, а потом грабят пассажиров, забирая из потаенных мест золото и деньги. Тех же, кто осмелится сопротивляться, режут как баранов. Столица встретила меня гнусным запахом дымящихся мусорных куч, гомоном бесконечной толпы, кишащей и однородной. Сразу подковыляла на отекших ногах женщина без возраста с одутловатым лицом цвета вареного мяса, и плохо разбирая, кто перед ней предложила «развлечься всего за паллитры». Я бежала от нее и, споткнувшись о тележку носильщика, растянулась на заплеванном асфальте. Пробираясь сквозь толпу я видела все фрагментами лоскутного одеяла: проститутки у смердящих уборных подмигивают суровым мужикам с авоськами; сопливые цыганские дети больше похожие на мартышек с лукавыми глазами; пуговичные глаза девушек в нестиранных платьях из джинса; старые лица подростков и их руки судорожно сжимающие полиэтиленовые пакеты. Вырвавшись из этого ада, я обернулась. Вокзал смотрел на меня глазами-окнами с удивлением, словно не верил, что мне удалось оказаться вне его чертогов. Автобус сжал, стиснул потными телами пассажиров, наступил ногой свиноподобной тетки и, чавкнув дверями, выплюнул меня на остановку. Пролетев по инерции я притормозила у витрины магазина уцененных товаров. Сверху на меня взирали устало улыбающиеся одряхлевшие манекены.
Зайдя в будку телефона-автомата, трясущегося и звенящего остатками стекол от каждого проезжающего трамвая и порывов ветра, я набрала номер и, после дежурного «алло» услышала голос моей незнакомой тетки: «Меда? Чья-чья? Дочь Мухаббат?.. Да-да, помню, Мухаббат и Саида помню. Приезжай милая…»
2
Огромный подъезд и широкая мраморная лестница поразили меня. Черная дубовая дверь приоткрылась на размер ладони. Тетя опасливо глянула на меня и увидев огромную дыню, вздохнула и скинула цепочку. В этой гигантской квартире тетя Алия занимала лишь комнату, остальные принадлежали толстому нуворишу. Он, как я поняла, озлобившись теткиным отказом, дожидался ее смерти, чтобы потом все равно захватить вожделенную жилплощадь.
- Как я давно не ела дыню. Здесь, доченька, это роскошь доступная только богатым, - говорила тетя поверх полумесяца дынной дольки.
Я привезла дыни из дома, зная, что столичные родственники теплее относятся к приезжим с гостинцами. Пока тетя сетовала на одиночество и вспоминала истории из жизни своей и моих родителей, я оглядывала комнату. Тетя была явно не из зажиточных. Обстановка почти спартанская, если не считать крахмальные салфеточки плюшевые покрывала с кистями, и ситцевые занавесочки на окнах. На неработающем старинном телевизоре стояла статуэтка коня с надписью «Любимому педагогу». Тетя всю жизнь проработала в школе преподавая историю. Работа с детьми, которые, как известно, в этом возрасте не благодарны своим учителям, не ожесточила ее. Она оставалась мягкой и доброй и вспоминала только хорошее. Ее умиротворяющий, журчащий голос убаюкивал, и я не заметила, как уснула. Проснулась от ярких лучей солнца бивших в глаза и от запаха кофе. Тетя хотела угостить меня на славу. Тетя Алия была одинокой – детей Бог не дал, а муж так и не вернулся с войны. Выходить замуж во второй раз она не хотела, ожидая его возвращения и храня верность. Бедная старушка расстроилась, узнав, что я не пью кофе, который она берегла для особых случаев, считая что мой приезд и есть один из них.
- «Теперь мы с тобой заживем! А то не с кем иной раз и словом перекинуться. Оставайся, живи сколько хочешь.»
Я отправилась на базар, где, протолкавшись сквозь сонм покупателей, еле пробилась к прилавку. Грузные, самодовольные кавказцы с радостью снижали цены на свой товар, услышав вопрос о стоимости на родном языке. Вернулась в теткин дом довольная, не смотря на усталость. Алия-опа растерялась, и стала механически совать мне деньги. Потом, опомнившись и смутившись, убрала обратно в розовый, стеганый кошелек и спрятала его в шкаф между стопками постельного белья. Мой подарок – цветной телевизор, поверг бедняжку в шок. Тетка рухнула в кресло и трясущимися руками, долго не могла накапать в чашу валокордин. Через полчаса она как ребенок показывала мне грошовую газету с программой, нажимала кнопки пульта, не зная на чем остановить свой взор.

3
Денег оставалось очень мало. Столица как голодный Молох требовала все больше и больше подношений. Достойная одежда, еда, проезд отнимали больше, чем я могла позволить. То, что я тратила в день, дома хватило бы на месяц. Тетка думала, что я устроилась на работу и не задавалась вопросом откуда берутся деньги. Меж тем я пропадала на улице художников, на тусовках и рок-концертах, к сожалению ни на шаг не приближаясь к цели. Все мои поиски адреса или хотя бы телефона П. были тщетны. П. словно вода проскальзывал меж пальцев.
- «Да я видел П. недавно. Я знаю П. мы дружили. Мы пили вместе недавно» - вот что я обычно слышала в ответ на мои вопросы о П. Над моей маниакальной расследовательской деятельностью уже открыто посмеивались.  Томные дамы увешанные бусами из полудрагоценных камней, покусывали длинные мундштуки, заговорщицки жмурили хитрые глаза и обнажали в улыбке желтые прокуренные зубы. Толстые, заросшие байкеры трясли пивными брюшками и спрашивали о том, не могли бы они заменить искомого. Панки хрипели и булькали в ответ, сплевывали, оставляя длинные полосы слюны на земле. Выродившиеся хиппи, чьи глаза не были видны за завесой немытых волос говорили что-то о мантрах привлечения и о бестелесных контактах, заканчивая привычным: «На HSH не подкинешь, сестра моя?»
Но однажды мне повезло. Сидя как обычно в загаженном кафе, где тараканы норовили свалиться с потолка за шиворот, я смотрела в окно на гуляющих, оперев подбородок на стакан с колой. К моему столику подошел вертлявый молодой человек и не спросив разрешения плюхнулся на соседний стул за мой столик. Хищно поглощая бутерброд, он спросил, что я, так  непохожая на тусовщицу, здесь делаю. Не отрывая взгляда от окна механически  я объяснила причину моего пребывания в этом месте.
Он удивился: «Неужели П. еще кто-то помнит и слушает?»
Я кивнула, и допив колу поднялась – мне был неприятен любопытствующий. Он поймал меня за руку и сказал, что кое-что знает о месте нахождении П. я резко развернулась и заглянула в его водянистые глаза, надеясь понять не розыгрыш ли это. Он разгадав мои мысли развеял сомнения и заявил: «Я не дурю. Тот, кого ты ищешь, живет на даче в паре километров от города. Ну а если ты такая отчаянная, то неплохо было бы прогуляться ко мне за адресом»
Адрес я получила, оставив парня растерянно выглядывать из ванной: «А  плата за информацию?»

4
У подъезда поджидала Мадина. Она резко притормозила меня: «Меда, ты засиделась у старухи»
 Мадина чеканила каждое слово: «Пора бы двигаться дальше. Время не терпит. Ты уже близка к цели. Но денег мало»
Я как загипнотизированная слушала ее, не смея возразить, а она продолжала: «Тебе нужно добраться до деревни и поселиться рядом, не привлекая внимания втереться в доверие и стать вхожей в его дом. А там дело за малым. Ты девочка неглупая и смазливая.»
 - «Где я возьму денег?» - тихо спросила я отступая к двери.
- «У старухи» - Мадина осталась за моей спиной уверенная, что я все поняла правильно. Я не хотела делать то, что она требовала.
От волнения я долго не могла найти ключи в сумке. Мадина нетерпеливо позвонила в дверь.
- «Кто там?»- раздался тетушкин взволнованный голос.
-«Это я – Меда. Я потеряла ключи» - ответила за меня Мадина. Я не могла ей препятствовать. Предчувствие чего-то ужасного комом стояло в горле.
Полоска света разрезала мрак лестничной клетки, распахнулась дверь и тетя выглянула из квартиры.  Мадина рванула на себя сухощавое, почто невесомое тело старушки. Та не удержавшись, скатилась с лестницы. Безмолвно, даже не застонав, она отошла в лучший мир, сломав хрупкую шею.
Наверное, я долго плакала, проклиная жестокую бесчувственную сестру. Глаза опухли, ресницы слиплись. Надомной стоял толстый, озабоченный милиционер, с фуражкой зажатой подмышкой и протягивал мне платок. Я высморкалась и механически сунула платок в карман. Участковый вздохнул, мысленно прощаясь с платком и решив не заострять внимание на этом, спросил: «Ну и как все произошло?»
- «Тетя страдала маразмом. Часто, по ночам, она выходила на площадку, чтобы поймать шпионивших за ней собак. Этот раз оказался роковым» - не моргнув глазом, ответила Мадина. Милиционер, видя мое состояние, больше ничего не спросил и, дождавшись моей подписи в протоколе, удалился.
Мадина продала комнату тому жирному хапуге – нуворишу и, пересчитав деньги приказала мне немедленно выезжать. Я исполнила повеление с радостью – не хотелось видеть ее. Я просто сбегала от нее. Мадина напутствовала меня очередным наставлением: «Надеюсь, ты будешь умницей и все сделаешь как надо»

5
Что такое деревня? Это райские кущи, где поют петухи и мурлыкают толстые кошки. Коровы бредут на луг, раскачивая бедрами и оставляя душистые лепешки на дороге. Дома здесь невысокие и чистые. Пахнет нагретыми на солнце помидорами. Люди улыбаются чаще, чем в городе. В деревне ничего не делается зазря. Жители сел похожи на уставших от мирской суеты праведников в раю. И вот здесь в деревне, в доме с некрашеными скрипучими половицами поселилась я.
Разбудил меня голос молочницы. Я в одной майке выбежала за ворота, чтоб увидеть как она сворачивает за угол. После того как я ее окликнула, она снисходительно, но по-доброму улыбнулась: «Дачница? На лето приехала? Бери студентка не только молоко, но и творог. Жирный, не то, что в магазинах продают – все пастеризованное. А у меня настоящее все, без химии.»
 Из калитки напротив вышла красивая заспанная женщина. Таких обычно называют полнокровными. Жена П. – поняла я. Она тоже купила молоко и, мы познакомились. Она смеялась и приглашала в гости, а я неприлично долго разглядывала ее. Ее звали Татьяна. Через полчаса Таня махала на меня руками - «что ты!» и отказывалась принимать принесенные мной гранаты и грецкие орехи.
 П. сидел на веранде с газетой в руках.
- «Это та девочка напротив, которая сейчас молоко покупала. Ее зовут Медея. Правда красивое имя?» - представила меня Таня и побежала на кухню, услышав шипение на плите. П. посмотрел ей в след с еле сдерживаемым раздражением. Я  разглядывала обстановку, не зная с чего начать положенный при знакомстве разговор. В глаза сразу бросилась запущенность сада и двора. Перехватив мой взгляд, вернувшаяся Таня, стала жаловаться на нехватку времени, чтобы заняться домом. Я предложила помощь, которую, она вначале из приличия отвергла, а потом, с плохо скрываемой радостью, приняла.
На следующий день я начала генеральную уборку. Через неделю дом было не узнать: я побелила стволы яблонь и забор, разобрала вещи в сарае и вывезла хлам со двора. Таня с удивлением узнавала, что у нее имеются и грабли, и молоток, и даже запасы стройматериалов. Она изредка подходила с вопросами о том, нужна ли помощь и с облегчением удалялась, услышав в ответ, что не нужна. Я практически переселилась в их дом возвращаясь в свой переночевать. П. и Таню я почти не видела. Он с утра до вечера сочинял музыку и сверху весь день были слышны гитарные аккорды, а Таня не поднимала головы от своих переводов и статей. Иногда приходили друзья. Во время их визитов, хотелось все бросить и уйти. Таня избаловавшись, относилась ко мне как к само-собой разумеющейся, домработнице. Думая, что я ее не слышу, за моей спиной говорила гостям: «Это просто милая провинциалка, тянущаяся к высокому, но застрявшая между веником и кастрюлей».
К дню рождения П. я сходила на птицеферму и купила четырнадцать белых кур и петуха.
- «Без скотины и птицы дом кажется пустым» - сказала я преподнося подарок.
- «Ты с ума сошла! Чем их кормят? Я не знаю. Забери их себе. У себя держи кого хочешь, а не они будут мешать своим кудахтаньем», - кричала Таня. Мне пришлось их забрать назад и вернуться домой.
6
Дома меня поджидала Мадина: «Если тебе швырнули подарок в лицо, сумей достойно принять отказ» - говорила она и отрубала еще одной леггорне голову. Птицы плакали отрубленными головами, судорожно хватая клювами воздух. Я плакала и молила ее пощадить остальных и прекратить казнь невинных: «Смотри, они похожи на ангелов… Разве ты не видишь какие у них чистые, белоснежные крылья?». Но она в очередной раз взмахивала топором и струя обдавала меня и землю, без того красную от крови.
«Дурочка» - смеялась Мадина: «Ты так легко идешь на унижение. Где твоя гордость?»
Утром не хотелось не то что вставать, но даже открывать глаза. Жестокий ветер ночью занес перья несчастных птиц в дом и, моя пастель и пол были усеяны снежными хлопьями пуха. Я через силу заставила себя встать и одеться. Был день рождения П. и мне нужно было помочь Тане. Тихо вошла к ним и сразу почувствовала запах сгоревшего теста. Таня сидела на веранде поглощенная статьями, совершенно забыв про праздничное угощение. Вечеринка могла быть сорванной из-за ее неряшливости и легкомыслия. Я бросилась на кухню и еле успела приготовить все к приходу гостей. Первыми пришли Сергей и Алена. Сергей ударник группы в которой играет П., симпатичный, бородатый, больше похожий на геолога нежели на музыканта. Алена еще ребенок с голубыми широко распахнутыми глазами и неловко накрашенными сиреневой помадой губами, старалась выглядеть трагично и умудренной, усердно устремляла взор в пространство и скорбно поджимала губы. Потихоньку подтягивались остальные гости. П. выглядел не лучше чем обычно, казалось что праздник его не касается. П. отрешенно смотрел на все и почти ничего не ел, в отличие от приглашенных жадно накинувшихся на угощение и выпивку. Девушка со странным именем Магма выразила удивление по поводу еды и поинтересовалась у Тани: «Ты что курсы кулинарии прошла? Что-то ты раньше не очень-то готовила» Таня скромно промолчала, а я не стала влезать и говорить, кто готовил на самом деле. Когда все танцевали я смотрела как танцует Таня. Смотреть было на что – она двигалась красиво, правильно – залюбуешься. Потом все стали петь по очереди и хором. К сожалению, я мало знала исполняемый репертуар и в основном молчала.
Захмелев Таня уколотая замечанием Магмы с улыбкой на лице и злобой в красивых глазах сказала: «Пусть наша чужестраночка что-нибудь споет, а то она явно заскучала в нашей компании». Все с ожиданием посмотрели на меня, Таня продолжала настаивать не смотря на мое смущение.  Мадина решила спасти меня: «Я исполню песню на моем родном языке, если никто не против. Это песня про бедную девушку, которую полюбила Луна». Мадина пела глубоким грудным голосом. Резко оборвав пение, она оглядела присутствующих, которые сидели погруженные в себя под влиянием грустной песни и, удалилась довольная произведенным эффектом, чтобы появиться позже рядом с Сергеем. Она тихо пошептала ему на ухо, что Таня не прочь прогуляться до станции за водкой через лес только с ним. Я сидела рядом с П. играющим на гитаре, когда хихикающая пьяная Таня ушла в обнимку с Сергеем. Вернулись они только под утро. У Сергея вся шея была в засосах и губной помаде. П. заметил и то, что на Тане майка была надета на изнанку.
Целый день я слышала ругань, крики и звон разбивающейся посуды раздававшиеся из дома П. Вечером я увидела как Таня мчалась в сторону станции. Она плакала, а так как руки были заняты сумками, она слизывала текущие слезы со щек. Ближе к полуночи П. вошел в мой дом. Я растерялась в отличие от расчетливой Мадины, которая тут же накрыла на стол и налила ему припасенной на всякий случай водки. Она сидела напротив П. и смотрела как он пил, потом бесстрастно сказала: «Русская жена всегда ведет себя так, как считает нужным, хорошие жены рождаются на Кавказе, они поступают как должно и как решит муж». Когда П. поднял глаза, Мадина резко встала и вышла.
Во мне кавказская кровь смешалась с тюркской и родилась я в азиатских степях, но не смотря на это, теперь я живу в доме П. Я хочу сделать П. счастливым и потому готова выпрыгнуть из собственной шкуры если понадобится. П. говорит, что наконец в его доме уют и покой, меня поражает что П. благодарит меня за такие обычные вещи как обед или пришитая пуговица.

7
 Мы поженилась. Свадьбы не было, просто регистрация. Так хорошо, что Мадина оставила меня в покое и не вмешивалась в наши отношения. Я потихоньку обзаводилась хозяйством. У нас были великолепные белые несушки и здоровый, словно вылитый из золота петух, в огороде наливались соком помидоры и баклажаны, конечно им не хватало тепла и поэтому они уступали в размерах тем что росли у меня на родине. В планах была корова. Я мечтала о ней красивой с сонными глазами, о том, как она лениво будет жевать, в то время как я буду надаивать второе ведро.
День был солнечный и я отправилась на ферму, чтоб договориться о цене. Вернулась счастливая с мыслями о том, как корова замычит в сарае. Все рухнуло, когда я увидела стопку пыльных папок на веранде и танину сумку, висящую на перилах. Конечно я все поняла. Мадина молчала, пока я под стоны, доносящиеся сверху, накрывала на стол. Через полчаса в дверях возникла испуганная Таня и П. без рубашки растеряно глядящий на тарелки и бутылку водки посреди стола. Мадина была само спокойствие и невозмутимость. Молча мы выпили и поели. Таня нервно перебирала край скатерти. Извинившись, она собрала папки и ушла.
Я молчала пока П. оправдываясь, говорил, что с ней он прожил не один год, что просто привык к ней. Мадина ответила на это единственной фразой: «Если подарок не ценят, надо его забрать» и ушла со мной на кухню мыть посуду. Там она в опустевшую бутылку налила этиловый спирт, который держала для промывки стояка раковины.
Утром П. нашли рыбачившие подростки. Он лежал головой в воде.
- «Допился мужик» - только и сказал приехавший сельский врач и бросил окурок туда, где недавно вздымалась пузырем рубашка П. колтыхаясь в тихом течении. Странно что никто не обратил внимания, ни на полосы от удушья на его шее, ни на следы на песке явно показывающие что тело волокли к воде.
 - «Продавай дом! И иди к врачу. Ребенок будет только мешать. Нужно от него избавиться.»
- «Но может П. стоило простить? Все хоть раз ошибаются. А малыш не причем. Я не пойду на аборт. Дети не отвечают за грехи родителей»
- «Ты сделаешь, как я сказала. Родится выродок такой же, как и его отец и отравит тебе жизнь. Я о тебе забочусь.»
- «Уходи! Исчезни! Ты умерла не родившись! Ты не знаешь, что такое жизнь! Ты не смеешь отнимать ее у других! »
Люди на станции с недоумением смотрели на девушку, которая плача говорила сама с собой.