Обыкновенное утро

Он проснулся рано утром, на часах было около семи, но он не придал этому большого значения, так как сам факт столь раннего пробуждения по доброй воле уже его сильно удивил. По привычке он лениво потянулся, снова закрыл глаза, будто не желая упустить последней возможности снова погрузиться в сладкий мир своего подсознания, тем более, он всё ещё смутно припоминал, что ему только что снилось. Ведь всем знакомо это еле уловимое тёплое чувство ускользающего сна, когда ты вроде бы помнишь, что только что так радовало или печалило тебя, но с каждой секундой это смутное воспоминание куда-то уходит, и ты понимаешь, что уже его не вернёшь. Бывает, конечно, что и отлично запомнил свой сон, можешь его подробно пересказать и даже местами приукрасить, но чаще, увы, происходит именно так.

Совершив, на всякий случай, попытку снова уснуть, он нехотя открыл глаза, за окном уже ярко светило солнце. Приятно просыпаться, когда за окном ясно. Это вселяет надежду на хороший день, отличное настроение и, конечно, знаменательные события, о которых ты можешь только догадываться и мечтать. Не совсем понятно какое отношение ясное небо имеет к твоей конкретной жизни, но почему-то кажется, что вот именно в это утро, когда ты встал так рано, наверно раньше всех на этаже, в подъезде или даже в целом доме, солнце уж точно хотя бы от части светит в твою честь, радуясь тому, что кто-то уже успел оценить его старания сделать жизнь людей ярче и светлее.

Окончательно проснувшись и твёрдо осознав, что заново уснуть не удастся, он вдруг вспомнил, что сегодня воскресенье. Поругав себя за то, что в единственный выходной по закону подлости ему как обычно не спится, он всё же не мог не обрадоваться тому, что ему удалось насладиться ранними лучами весеннего солнца, что проснулся как-никак в хорошем, более или менее, настроении, без головной боли или какой-то тяжести в теле, как это бывает после особенно весёлых вечеров,  и даже без каких-либо отягощающих мыслей, которые случается заполняют голову, как только ты проснулся, словно воздух, с огромной скоростью и каким-то остервенением заполняющий вакуум.
Он сел на кровать, зачем-то осмотрелся по сторонам, будто в поисках чего-то подозрительного, но убедившись, что всё в порядке, поднялся и пошёл посетить известное всем место, которое люди привыкли посещать в первую очередь после сна.

Вернувшись к себе в комнату, он невольно стал обдумывать план действий на ближайшие пару часов. Это была его старая привычка, которую он скорее относил к чертам характера, и которая так часто досаждала ему тем, что не оставляла места для спонтанных поступков. Он всегда чувствовал себя в какой-то мере некомфортно, если у него не было чёткого плана на день, неделю и даже месяц. Он не мыслил себе жизни без своего ежедневника, от которого находился в какой-то странной зависимости. Больше всего он боялся где-то забыть или потерять его, ведь в этом синем ничем не примечательном блокноте из ненастоящей кожи была кратко законспектирована его жизнь за последние 3 месяца, а также были по часам расписаны предстоящие встречи и мероприятия. Эта вещь как бы доказывала ему самому, что он существует, что он кому-то нужен, что кто-то нужен ему, что его жизнь наполнена разными интересными и не очень событиями, что он  занимает какое-то место в этом мире. Потеряй он ежедневник, он бы наверно и сам потерялся в своей жизни, как ему казалось. Но вот сегодня, как на зло, у него был запланирован только ужин вечером со старыми друзьями, которых он очень любил, и давно не видел. То есть у него ещё оставалось целое утро и день для чего-то незапланированного, спонтанного, того, что он уже давно хотел сделать, но что не входило в его ежедневный список дел. По правде сказать, ещё вчера он страшно радовался тому, что выпадет целый день чтобы отдохнуть и всецело предаться сладкой лени, которая была ему далеко не чужда, но вот теперь, стоя на пороге своей комнаты в семь утра, всё ещё ощущая свежесть после ледяной воды, которой он привык каждое утро умываться, он начал жалеть о том, что не запланировал ничего конкретного на этот день. Конечно, можно было бы заняться чем-то полезным, например, навести порядок или разобраться наконец в компьютерной программе, которая уже несколько месяцев занимает много места на его жёстком диске, и о функциях которой он к своему стыду имеет довольно смутное представление, хотя хороший товарищ его уверял, что современному пользователю компьютера обойтись без неё совершенно невозможно. Но сегодня ведь выходной, и так не хочется занимать себя чем-то скучным и обыденным, когда за окном такая прекрасная погода, а душа как будто бы хочет петь!

Пройдясь по своим желаниям на данный момент, он пришёл к выводу, что есть он пока не хочет, утренняя пробежка это вообще для слабоумных (он даже удивился, как такая ужасная идея могла оказаться в его голове), душ утром он принимать не привык, а значит всё, что ему остаётся – сесть за любимое место перед компьютером и нажать заветную кнопку с изображением кружочка и вертикальной чёрточки посередине. Он поймал себя на мысли, что именно так начинается каждое его воскресное утро, но сразу, по собственному обычаю, пообещал себе, что обязательно наступит такое воскресенье, когда ему и в голову не придёт сесть утром за компьютер, и скорее всего оно наступит где-то подальше отсюда, в уютном загородном доме, где он будет очень счастлив, и конечно не одинок. Посмеявшись в душе над собой и своими детскими обещаниями самому себе, он по сложившейся традиции подключил интернет с мыслью о том, что компьютер стал бы совершенно бесполезной вещью, не будь у него безлимитного тарифа, и открыл браузер, где так привычно располагались все его закладки. Сперва он, как полагается, проверил свою почту, параллельно открыв ещё несколько вкладок с сайтами новостей и погоды. В очередной раз разозлившись на себя за то, что всё время забывает отменить в настройках оповещение в социальных сетях, куда всё реже и реже заходит, не находя там для себя ничего занимательного, он удивился тому, как это люди раньше могли обходиться одной-единственной проверкой своей почты по утрам и быть этим довольными.

Прочитав все последние новости, в сотый раз проверив прогноз погоды, он вдруг понял, что совершенно не выспался, и то ли от этого, то ли от яркого монитора, у него больно горят глаза и вот-вот заслезятся. Он вышел из интернета, опёрся локтями о стол и закрыл руками глаза, думая о том, как всё же обидно добровольно просыпаться в такую рань в свой единственный выходной. Хоть постель всё ещё была разобрана и ничего не мешало ему вернуться в исходную позицию под мягким одеялом, он всё же решил остаться в вертикальном положении и послушать любимую музыку. Мимолётным движением мышки он открыл свой привычный плейлист, в котором точно знал какая песня следует за предыдущей, в проигрывателе, откинулся на любимом огромном чёрном кожаном кресле, которое, как ему казалось, сильно подчёркивает его статус, и предался таким знакомым, но от того не менее любимым звукам музыки.

Неожиданно он почувствовал нежное тёплое прикосновение к своему обнажённому плечу. Вздрогнув и резко вдохнув, он ясно ощутил как мурашки пробежались по его широкой спине, от чего ему стало неловко. Осторожно повернув голову, он увидел на своём плече изящную женскую руку с аккуратным маникюром и кольцом, которое почему-то показалось ему очень знакомым. Развернувшись всем корпусом назад, он сперва ответил на нежный поцелуй незнакомки и услышал хорошо знакомый голос, который пожелал ему доброго утра, и только после сумел как следует рассмотреть ту, которая осмелилась так внезапно нарушить его покой. Это была изящная белокурая русоволосая девушка с серо-голубыми глазами и ласковой улыбкой, которую он тут же узнал и от неожиданности издал звук вроде «о», не в силах сказать ничего больше. Сердце его забилось с такой силой, что казалось вот-вот выскочит через горло, которое от чего-то свело лёгкой судорогой, а к глазам предательски начали подбираться слёзы. Чувствуя слабость и дрожь во всём своём сильном теле, он начал судорожно припоминать всё то, что когда-то так крепко связывало его с этим прекрасным, как ему сейчас казалось, созданием. Перед его глазами начали проноситься одно за другим воспоминания, счастливые, те, что окрыляли его, давали надежду, а затем те, что эту надежду отбирали, воспоминания, за которые ему было очень стыдно, которые он бы с радостью вычеркнул навсегда и больше никогда бы к ним не возвращался. То была история большой искренней любви, как раз такой, о которой пишут в книгах и о какой снимают фильмы – преданной, искренней, самозабвенной и страстной. Но финал той истории был далёк от «хеппи энда», он был совершенно обычным, банальным и прозаичным завершением сколько-нибудь серьёзных отношений между двумя людьми, которые некогда клялись друг другу в вечной любви, преданности и спорили о том, как будут звать их будущих детей. Он мучительно пытался вспомнить, что же именно стало причиной их расставания, и в голове начали всплывать мысли о ревности, глупых подозрениях, недопонимании и нежелании понять друг друга, и глупом пошлом курортном романе в качестве финальной точки. Он нередко задавался вопросом, что помешало ему тогда слёзно попросить прощения у этой хрупкой, ни в чём не повинной девушки, что помешало ему рассказать, что именно подтолкнуло его к такому необдуманному, ужасному поступку, о котором ему пришлось потом жалеть долгое время, уже втайне от своей любимой. Эти мысли заставляли его страдать и чувствовать себя совершенно никчёмным, а потому он каждый раз гнал их прочь, так и не дав себе понять по-настоящему, какую огромную, глобальную в масштабах своей жизни ошибку он по глупости совершил, отпустив эту девушку, а вместе с ней и настоящую радость, истинные эмоции, саму жизнь в её полом понимании. Воскресив в памяти всё то, что он так старательно пытался из неё вычеркнуть и никогда к этому больше не возвращаться, судорога, уже несколько секунд державшая его горло стала просто невыносимой, ему показалось, он вот-вот задохнётся, а слёзы, стоявшие в его глазах, с огромной скоростью покатились по щекам, раздражая тем самым воспалённую кожу после вчерашнего бритья. Он с трепетом и страстью прошептал её имя, не веря самому себе, что вновь, как и когда-то давно, при звуке этого имени, произнесённого им же, сердце странным образом ёкает, а дыхание становится чаще. Не в силах контролировать свои эмоции и самого себя, он с огромной нежностью и любовью принялся целовать её красивые руки и страстно просить прощение за всё то, от чего им обоим пришлось тогда так страдать, и что стало причиной их глупого разрыва, когда всё могла изменить всего пара искренне сказанных им фраз, которые она так сильно жаждала услышать в то время, и на которые он так и не решился то ли из-за собственной гордости, а то ли просто по глупости и неопытности. Так или иначе, он почувствовал как жизнь с той же силой, что и много лет назад заиграла в нём, заискрилась всеми возможными красками, он также ясно ощутил всю никчёмность того бытия, которое он так усердно и аккуратно ведёт сейчас день за днём. «Любимая, дорогая моя, ты простишь меня? Ты останешься со мной? Ты смысл моей жизни, ты моя судьба, ты и есть моя жизнь!» - громко и страстно шептал он, не в силах остановиться,  в то время как девушка молча смотрела на него своим пронзительным, но ласковым и глубоким взглядом и нежно гладила его запутанные волосы.

Он очнулся от внезапного телефонного звонка, который всегда кажется таким громким и неуместным, когда ты дома. Пытаясь прийти в себя после непродолжительного, но такого насыщенного сна, не в силах пока понять, что из всего этого было на самом деле и было ли вообще, он на автомате схватил телефон, и даже не посмотрев кто же звонит, сразу поднял трубку и слабым ещё ото сна голосом просипел «Да…». «Здравствуй, Славик, это мама Маши. Прости, что беспокою тебя так рано утром, но не могу не сообщить: Маша с мужем попали в автокатастрофу и оба погибли. Это случилось этой ночью. Приходи, нам нужна твоя поддержка, ты единственный знал Машу лучше, чем все мы вместе взятые, и последний, чьё имя было на её устах. Приходи, мы ждём тебя...»