Сон дикой лошади

В соавторстве с И.Рединым.
***

Поэт З. шёл по улице.
Шел-шел, да и не шел вовсе. Мок.
Дождь норовил за шиворот, а проспект бутовой рифмой Невы на голову.
Одно становилось понятным.
До зимы ещё полтора месяца, а она уже достала. Большая, ветряная, немногословная и отбирающая у Бога людей .
Хочется тёплого грогу, моря неистового и жаркую девочку Зину. У Зины маленькие титьки – одна лучше другой, и очень красивая круглая попа. Представишь её и всё что есть - меркнет и ждет своей очереди. Зина… Где-нибудь в пыльной полынь-траве, на солнечной стороне Ай-Петри.
В ледяных унтах летнего бриза. Ну, или хотя бы весны... чтобы цветущий миндаль и алыча.
Бесстыжий омут. Спасительный удар купала о воздух. Домой...
Вот тебе на. Поэт.
За свои пятьдесят с минусом он так и не смог свыкнуться с сырой банальностью Питера. Спрятаться. Хотя бы ненадолго.
В его большом сундуке насморка и простуд, копошатся черви с температурой и душевные депрессии в компрессах. А голова, вечно нарубленная кольцами микросхем галлюцинаций чудит по строфам раздумий искомых.
Скрип двери и тишина. И почти тепло.
«В лиловом освещении я прятался под небесами».
Возможно именно дождь, уравнивает границу суши и низкого неба.
Ну, да не будем отвлекаться по пусту.
В плохо освещённую парадную вошла дикая кобыла. Вместо Зины. На хвосте её, как в Берговском морге, лепилась бирка с номером и попона, накинутая на гриву. Крылья сложены. Не подрезаны, как у остальных, - подумал я. Ну, а что за напасть? Пегас – и тот женского пола. Ну что ж. Нам не привыкать, как говорится и с голоду даже жиру раскаленного хапнем.

- Лошаааааааадка!

Пегас повел ухом. Встрепенулся. Забил копытом. Ожил:
- Ёжик!

Что ты знаешь об этой жизни? Кто ты по этим меркам , суффиксам?
Да никто. Перед природой нашей, перед городской солянкой сумасшедших, скачущих по мановению опупевшего хозяина повозки. Ты просто даренный конь и перл, перед каждой кобылой, задирающий подковку и ржащий не по меркам наигранно.
З. стоял в тени лестничного пролета, тихо радовался встрече старых приятелей и думал:
- В Древней Греции атеистами называли певцов, которых оставила Муза. Похоже, сегодня я перестал быть атеистом. Слава богу…
Между народами войны - голод. Международный военный голод. Так будет понятней.
- Как ты его нашёл? - заметила поэта лошадка.
- Кого?
- Бога, - подошёл к ним ёжик.
- Это не я… это он меня нашёл.
Иногда лучше быть чекистом, нежели Богом. Дарить обездоленным радость, а себе реквием.
- Так вы говорите мой дорогой, дом пятиэтажный у вас, со всеми нюансами?
- Да-да. Точно-с.
- А какими средствами располагает служащий укромного местечка под кхе-кхе...
- Готов служить.
- Ну, это лишнее. Так сидеть всё же или подарок государственной важности. Дом замечательный, смею уточнить.
- Да-да.
- Ну, так оформляем дарственную.
- А как же ОН?
-Он? Вы вместе разве?
- Так точно.
- Ну, и как тебе с ним?
- Скучновато вообще-то…
- Да уж, коверный из него слабенький, это ты верно подметил. Но, знаешь, у каждого есть право на выбор.
- …только вот с самим выбором частенько засада.
- Да ладно канючить, - сказала лошадка.
- Вот тебе дилемма, - вторил ей ёжик, - либо агрономом в садовое товарищество, либо лавры победителя на одном престижном фестивале поэзии. Ну, что? Куда?
- Нашли землекопа.
- Понятно. Только это…
- Что «это»?
- Вынужден напомнить тебе одну банальность. Бойтесь своих желаний – они имеют свойство сбываться, - предостерег поэта ежик и вручил тому мыльный адрес устроителей фестиваля.