Танцующая тень бумажной куклы
Огонек колыхнулся, едва не погаснув; кто-то открыл дверь. В единственную комнату в этом доме вместе с ворохом снежинок ворвался холодный ветер. Вернулся ее хозяин. Это был Том Тамлер, молодой человек лет двадцати в заношенном темно-сером пальто и старых туфлях; на его голове была снежная вуаль, которая сразу растаяла, рассыпавшись водяной паутинкой на его волосах.
Стряхнув снег с плеч, Том широкими шагами прошел к столу и сел на лавку. Из-за пазухи пальто он вытащил книгу, которую он спрятал туда, чтобы та не намокла, и положил ее на стол. Она была больше похожа на большой старинный альбом для фотографий. Он провел по красному кожаному переплету чуть окоченевшими на морозе пальцами и резко вскочил.
Парень подбежал к камину и наскоро развел в нем огонь. Пока в камине занималось пламя, Том буквально подлетел к крошечному шкафчику, который был приколочен в углу комнаты, прямо у двери, и, пробежавшись взглядом и пальцами по его полочкам, схватил всевозможные лезвия и ножницы, имевшиеся в его доме.
Он быстро положил свою ношу на стол, стянул с себя пальто, бросив его в угол комнаты, выдохнул и сел на лавку. Его руки немного подрагивали, будто он сильно волновался, но парень заставил себя унять дрожь. Том бережно, словно книга была живой многокрылой трепещущей бабочкой, открыл ее...
В комнате стало заметно теплее – жаркое пламя в камине поглощало сухие дрова, треща ими от удовольствия. Свет, танцуя, дрожал на стенах и на лице молодого человека.
От книги исходил потрясающий запах. Так пахнут только старые рукописи, в которых раньше сушились гербарии, а страницы на протяжении всего их существования слушали мелодичные песни этих трав, пропитывая каждую страничку новой симфонией природы.
Том купил эту книгу по дороге домой, у старушки, которая в этот снежный вечер, как и всегда, сидела в своей бедной книжной лавке. Она торговала книгами, доставшимися ей от своего покойного мужа, чтобы хоть как-то прокормиться себя и пять своих кошек.
Парень блаженно потянул носом воздух и только через некоторое время выдохнул. Он, лелея пальцами страницы, переворачивал их так бережно, как можно было обращаться только с шелковыми волосами бессмертных эльфов, постоянно вдыхая аромат книги, запечатанный в ней.
И вот перевернулась последняя страница книги в красном переплете, которая была рубежом, той самой золотой серединой, и Том откинулся на спинку лавки. Он закрыл глаза и задумчиво стал водить руками по страницам, будто пытаясь понять, чего та хочет.
Настроившись на волну этой книги, он слушал ее, улавливая ощущения всем своим сердцем и существом. Через некоторое время Том опустил руки на колени – он понял, чего хочет книга. Парень взял в руки небольшие ножницы с тонкими, но очень хорошо заточенными лезвиями и...
И острое железо ножниц замелькало в его руках, отрезая все ненужные части бумажных листов. Комната наполнилась книжной пылью, от которой чесался нос, но парень продолжал резать страницы. Том кромсал их, отмахиваясь от пыли и от уже отрезанной бумаги, он был словно одержим своей идеей. От напряжения у него начало сводить пальцы, но парень не обращал на это внимания.
Ножницы, наконец, остановились. Парень сдержанно выдохнул, переводя дыхание, и положил ножницы на стол. Том подул на книгу, а точнее на то, что от нее осталось, избавляясь от пыли и обрезков страниц.
Итогом его работы явилась бумажная кукла, которая была вырезана в самой книге. Но это был не просто безликий и плоский силуэт – кукла была объемной, были отчетливо видны даже самые мелкие детали как ожерелье, браслеты и бантики на туфлях. Кукла выглядела как тоненькая молодая девушка в пышном платье и широкополой шляпе с перьями. Ее лицо, которое причудливо сложилось из букв и символов, шея и обнаженные по локоть руки были утонченными, внушая в душу трепет и осознание того, что перед вами настоящая леди голубых кровей. В правой руке она держала украшенный рюшами зонтик, на который девушка облокачивалась.
Молодой человек с замиранием в сердце осмотрел свою работу, которой он остался жутко доволен. Том понимал, что она не просто кукла, что она – совсем не просто кукла. Он привстал, медленно наклонил голову к бумажной девушке и тихо, как разговаривают в лесу деревья, шепнул ей: «Танцуй...»
Кукла осталась недвижима.
Том немного отодвинулся от бумажной девушки и сложил руки на груди, ожидая чего-то. И действительно, через пару долгих секунд это что-то произошло.
Тень бумажной куклы неуверенно дернулась; она размяла руки, пошевелила ножками в аккуратных туфельках, покачала головой, отчего перья на ее шляпке тоже стали покачиваться. Потом тень шагнула с переплета книги на стол, повернула голову и выжидательно посмотрела на Тома.
Парень медленно, словно боясь спугнуть тень, подошел к шкафчику возле двери и вытащил из него синий узкий футляр, в котором он хранил самую дорогую вещь для него. Тень бумажной куклы с интересом наблюдала за его передвижениями. Том открыл футляр; там была флейта, тонкая, блестящая в свете свечи и камина. Молодой человек аккуратно достал флейту из бархатного плена, приложил ее к своим губам и принялся играть тонкую кристальную мелодию, его самую любимую, которую Том исполнял только для себя.
Тень немного постояла неподвижно, вслушиваясь в звучание инструмента, а потом вдруг начала танцевать. Ее движения были утонченными и пластичными, как и она сама; тень двигалась грациозно, плавно исполняя различные па. Тому казалось, что он мог бы смотреть на этот танец бесконечно. Тень все танцевала и танцевала, может быть, она никогда не знала усталости.
Но скоро должна была кончиться ночь. А значит, и танцу было суждено скоро кончиться.
Звуки флейты начали стихать, тень куклы, медленно завершая свой танец, вернулась в прежнее положение, встав на корешок книги. В мутное окошко уже стучалось солнце.
Том уложил флейту обратно в футляр, вернул его и все ножницы с лезвиями обратно в шкафчик и сел на лавку. Глаза слипались от усталости. Том в последний раз посмотрел на бумажную куклу, вырезанную в книге, взял ее в руки, нежно погладив по переплету, и швырнул прямо в огонь.
Пламя камина, которое уже хотело заснуть, с жадным шуршанием охватило бумажную куклу, съедая ее на глазах парня, ее создавшую. Том улыбнулся кукле; та, пока ее лицо догорало, улыбнулась ему в ответ. Когда с книгой было покончено, огонь в камине унялся и стал погасать, пока не затухнул вовсе.
Том лег на лавку, запрокинув руки за голову, и быстро забылся сладким сном. Ему еще долго снился танец той бумажной куклы, вырезанной из бездушной шершавой книжной бумаги, пахнувшей далекой симфонией лугов и трав, которых ему вовек больше не увидеть.
8.33 p.m. 10.04.2011.
Свидетельство о публикации №211041400688