Пустая комната

И вот он садится рядом со мной, и говорит:

- Послушай, Сэм, старик, это не твоя вина.

Как всегда уверенный в себе, и в то же время расслабленный, весь какой-то гуттаперчевый, он всем своим видом внушает спокойствие. Его движения плавны, в нём есть те качества, о которых, уверен, мечтают многие.

- Это не твоя вина. Понимаешь, в этой жизни ничего не происходит просто так. Знаешь, выражение «стечение обстоятельств» на самом деле имеет другой смысл, точнее, его просто иначе понимают. Когда говорят «стечение обстоятельств», обычно подразумевают некую цепь случайностей. Знаешь, как в старых мультиках, когда из часов вылезает кукушка, толкает шарик, шарик катится по желобку, падает на чашу весов, она перевешивает другую чашу, которая задевает чашку с водой, которая опрокидывается, вода выливается, наполняя пакет, который тянет вниз верёвку, которая привязана к спусковому крючку, из-за чего ружьё стреляет, и тот, на кого оно направлено, конечно, умирает. Но ведь ничто не случайно, так? И в том, что всё случилось так, а не иначе, нет чьей-то вины. И уж тем более твоей. Просто иначе случиться не могло.
- Нет, погоди.

Я стараюсь не смотреть вниз. Туда, в тот угол.
Мертвенно-бледная Луна безучастно смотрит на меня через окно. Готика какая-то, думаю я.
Потом я снова смотрю на Эбби.

- Погоди. Возможно, ты прав, но не во всём. Ведь это я решил, что он должен умереть. Продумал, как именно он должен умереть.
- Конечно, - Эбб кивает, - И что? Старик, вот скажи: ты мог иначе?
- Нет, - сознаюсь я.
- То есть, ты понимаешь, что это - единственно возможный вариант, так? К тому же он… Ты же сделал это ради неё, ради того, чтобы она осталась жива, я прав? Чтобы Маргарет осталась жива? Ведь так?
- Да, но…
- Что «но»? Что «но», дружище? О чём ты? Ты сделал то, что должен был сделать. Если бы ты не убил этого парня, он бы убил Маргарет. Я вообще не понимаю, как ты можешь задаваться какими-то вопросами, как можешь сомневаться?
- Я не сомневаюсь, - возражаю я, - Ведь если бы я сомневался, он до сих пор был бы жив…
- …А она была бы уже мертва. - заканчивает Эбби.
- Ну, по логике вещей - да. События… разворачиваются довольно быстро.
- Точно. Помнишь то ружьё? Ты просто перевёл его с Маргарет на этого парня, вот и всё. Потому что оно ведь всё равно выстрелило бы. Ружьё на стене в пустой комнате. Это был лишь вопрос времени… и приоритетов.
- Вот именно. Выходит, я решал, кому жить, а кому умирать.

Эбб усмехается.

- По-моему, выбор бы невелик, не правда ли?
- Наверное…
- Боже, Сэм, иногда я просто поверить не могу, как ты ещё пишешь! Ты ведь знал, на что шёл. И знал про своё чувство вины. Знал? Знал. Мог бы тогда не писать.
- Не мог бы, - я смотрю в потолок. Какой белый, белый потолок, - Не мог бы, и ты прекрасно это знаешь.

Он улыбается и разводит руками.

- Ладно, не мог. Хе-хе, всё-таки безусловное право выбора переоценено, на мой взгляд. Нам кажется, что мы вольны делать выбор. Но, если задуматься: между чем и чем мы выбираем? Между смертью и смертью? Между виной за одну смерть и виной за другую? Старик, это чистой воды философия. Жизнь, смерть. Смотри на это философски. И доверься Судьбе.
- Судьбы не существует. Судьба - это я.
- Тем более! - он хлопает меня по плечу, - В таком случае, доверься себе, и не мучай себя риторическими вопросами. Думай о Маргарет. Теперь она сможет жить дальше, ведь опасность миновала. А этот ублюдок больше не сможет причинить кому-либо вред. И эта история закончена.

Ему бы торговать подержанными автомобилями - никто не смог бы устоять перед его даром убеждения. Нет, только не с Эбби Батлером.
Я горжусь им.

Не могу сдержать улыбку.

- Ладно, Эбб, ты меня убедил. Спасибо, я… постараюсь смотреть на это проще… в будущем.
- Отлично! Ну что, История о Саутгемптонском Душителе закончена, Маргарет снова вышла победительницей, хотя эта перестрелка…
- А что она?
- Ну, ты уверен насчёт концовки? Ну смотри: в кромешной тьме Душитель крадётся к ней; она ничего не видит. У него только только его «фирменная» струна, зато он видит Маргарет, а она его нет, хотя у неё пистолет. И всё же ей удаётся вовремя среагировать… Кстати, с этой ментоловой жвачкой ты здорово придумал! А иначе как бы она его почувствовала?
- Да, спасибо, Эбби. Я рад, что тебе нравится.
- Слушай, Сэм, только…
- Что?
- Жвачка будет ментоловой?
- Ну да.
- А может, лучше фруктовой?
- А чем плоха ментоловая? Кроме того, от неё запах сильнее.
- Ладно, ладно, - он поднимает руки, - Дело твоё. Пусть будет ментоловая. К слову, ты так и будешь сидеть в этой комнате с трупом? Маргарет уже давно ушла, пора бы и нам, а?
- Д-да, пожалуй.

Я опускаю глаза, и вздыхаю. Там, в углу, в луже крови лежит Саутгемптонский Душитель, застреленный Маргарет Демпси, моим отважным детективом. Но Эбби прав: пора убрать его оттуда.
Я закрываю глаза, потом открываю - и вуаля! - никакого трупа, никакой крови. Маргарет теперь, правда, тоже далеко…

- Когда выходит книга? - Эбб развалился в кресле, и вовсю дымит сигаретой.
- Вроде в мае. Точнее пока не знаю.
- Супер! А что пишут?
- Ну, им нравится, говорят, у меня очень реалистичные образы.

Эбби смеётся.

- Ну ещё бы! Мы столько времени сидели над этим трупом, что меня начало мутить от запаха крови. Меня! Ты представляешь?
- Да уж, - я немного смущён, и в то же время рад. Эбб всегда как никто другой умел порадоваться моим успехам, умел и поддержать меня в тяжёлые дни, когда я не мог ничего написать. Я говорю:
- Спасибо тебе, Эбби. Знаешь, мне очень важна твоя поддержка.
- Ну-у, - комната утопает в сигаретном дыму, Эбби смотрит на меня… с нежностью, - Ну, дружище. Как же иначе? Мы ведь так много пережили вместе. Ты ведь тоже поддерживал меня, не раз вытаскивал меня из скверных ситуаций. Если бы не ты, где бы я был сейчас. Да что там - меня бы просто не было.
- Но… Эбб, ведь эти ситуации… Ведь если бы не я, этих скверных ситуаций и не было бы.
- Ну и что? - он смотрит на меня спокойно, - И что ты хочешь этим сказать?
- Ну… Ведь это я тебя придумал. Как Маргарет. И остальных…
- И что с того?
- Если бы я не…
- Если бы не ты, - перебивает меня Эбб, - Меня бы просто не было. Я же сказал. И знаешь, думаю, это было бы грустно - не быть. Зато теперь я есть. И это здорово, Сэм, старина! Это просто отлично. Ты дал мне возможность начать жить, прожить такую яркую, насыщенную жизнь! Ты придумывал разные истории, и мне, знаешь, каждый раз было интересно, что же ты придумал для меня на этот раз.
- Ну, Эбб, ты ведь с самого начала мне очень полюбился. Ты ведь стал моим любимым героем. Столько о тебе уже написано… Я, знаешь, люблю вспоминать те дни.
- Да-а, старик, я тоже! - Эбб закуривает очередную сигарету, - Я тоже. И я, ты знаешь, всё думаю иногда, как было бы здорово, если бы ты как-нибудь написал ещё хотя бы одну историю для меня. Мне было бы полезно размять старые кости, да и тебе был бы плюс. Ведь меня всегда любили, я был не только твоим любимым героем.
- А тебе не нравится быть только моим? - я разглядываю потолок. Белый-белый потолок.
- А ты что - ревнуешь? - изумляется Эбб, - Ревнуешь меня к своим читателям? Хе, Сэмми, ну ты даёшь!
- И ничего я не ревную. Ладно, если ты так хочешь, я напишу для тебя историю. Правда, не сейчас. Сейчас у меня Маргарет, я должен написать ещё две книги, ты же знаешь.
- Знаю… сигарета с шипением умирает в пепельнице, - Да ты не волнуйся, старина, я ведь не подгоняю, не настаиваю… Мне достаточно уже того, что ты сказал. Пообещал.
- Конечно, Эбби, можешь не сомневаться - я напишу для тебя историю. - внезапно в голову мне приходит шальная мысль, - А вот смотри, Эбб, а что бы ты чувствовал, если бы тебе предстояло умереть?

Он хмурится, смотрит на меня будто недоверчиво, но затем лицо его словно разглаживается, и губы трогает лёгкая улыбка.

- Ничего такого. Если бы ты решил, что я должен умереть - ну что ж, так тому и быть. Ты решаешь - не я. Кроме того, ты же понимаешь, что, как говорится, весь я не умру. Ты можешь убить меня в истории - но в твоей памяти я останусь навсегда, а значит, буду жить. И значит, мы будем точно так же, как и раньше, как вот сейчас, например, сидеть с тобой и болтать, вот так вот, ни о чём и обо всём. Мы ведь старые друзья.
- Точно. А что если… Эбби, а что если умру я?

Вдруг воцаряется тишина.

Эбби молчит; улыбка сползла с его лица. Он нервно закуривает, поправляет несуществующую чёлку, закладывает ногу за ногу. Потом, подумав, встаёт, и подходит к окну.
В окно смотрит огромная мертвенно-бледная Луна.

- Ну… Честно говоря, я никогда не думал об этом, Сэм. С другой стороны… Я ведь помню тебя. А значит, в моей памяти ты будешь жив. И ничего не изменится.
- Но ты же моё создание. Если меня не станет - кто будет описывать тебя? Кто будет думать о тебе? А если не станет тебя, то не станет и твоей памяти, так что и меня тоже. То есть, наоборот: если не станет меня, то не станет и тебя, потому что…
- Да ладно, ладно, - он отмахивается, - Я понял. М-да… Озадачил ты меня, старик. - Смешок. - Пойду я, наверное, подумаю над этим. Может и придумаю чего.
- Ну… давай…
- Ага. Не скучай тут.

«С этими словами Эбби улыбнулся, - мне показалось, несколько принуждённо, - и, махнув рукой, вышел из комнаты».

Я дописал это, и мои пальцы застыли над клавиатурой. Курсор ждёт дальнейших приказаний. Последуют ли они?..
С другой стороны, я ведь должен написать ещё две книги про похождения Маргарет Демпси, частного детектива, и обещанную историю для Эбби.

У меня затекла шея. Я откидываю голову на спинку неудобного кресла, и смотрю в потолок. Белый потолок, почти такой же, как та мертвенно-бледная Луна за моим окном.

Я думаю о том, что каждый человек хоть раз в жизни да задумывается о том, что его жизнь, как книгу, тоже где-то кто-то пишет. Бог, Судьба, и все эти понятия… Попытки доказать - что? Что ты никак не можешь повлиять на стечение обстоятельств? Что на каждого так или иначе направлено ружьё, и стрелки понемногу движутся к той самой минуте, когда кукушка запустит цепную реакцию?

Часы на стене бьют двенадцать. Я невольно вздрагиваю. А потом они умолкают, и в звенящей тишине, которая всегда следует за их звоном и шумом, я вдруг слышу за окном…
Кукушка.

«Один, два, три…»

Я смотрю на ружьё, которое висит на стене, и чувствую, как по спине стекает холодный пот.
Но ведь оно не заряжено!
Я помню, я совсем недавно чистил его.
Кроме того, оно направлено вовсе не на меня, а в стену, и даже если бы оно выстрелило, то…

Как же холодно в комнате!

Я вспотел, и тяну тенниску через голову, чтобы переодеться в сухое.
И внезапно в холодном свете Луны я вижу тёмное пятно на ней, и странный запах, отдающий почему-то железом.
Испачканный палец невольно тянется в рот, и это ведь такой знакомый привкус…
Надо зажечь свет, думаю я, где-то здесь был выключатель.
А заодно переодеться.

Я встаю с кресла, тушу сигарету, и делаю шаг в сторону стены, - там стоит платяной шкаф, - но внезапно ноги подкашиваются, и я падаю, пребольно ударяясь о журнальный столик. Живот и грудь вдруг отдаются болью, и я понимаю, что истекаю кровью.

Но почему?
Что случилось, ведь ружьё не стреляло, да и как… Как…

Силы оставляют меня. Я лежу в углу комнаты, рядом со шкафом, и смотрю на этот ужасно белый потолок, и вся комната озарена тихим, мертвенно-бледным светом Луны.

Я умираю, думаю я. Вот как, оказывается, оно бывает. Рука сжимает бесполезную ныне струну, кровь течёт из раны не переставая, и я чувствую, как холодеет моё тело. И этот чёртов ментол…

Ружьё на стене дымится.

И теперь надо только закрыть глаза, а потом, потом, после того, как вы их откроете, комната будет уже пуста.




© yue_liang, 11.04.2011