В чем разница между революционерами и коммунистами

               
     Тот откровенный разговор с Луисом Редондо имел неожиданное продолжение. К своему немалому удивлению, я узнал, что коммунистом он себя не считает, хотя в свое время и получил соответствующие "корочки" и вплоть до своего вынужденного прощания с Революционными вооруженными силами Кубы скрепя сердце платил партийные взносы.
Выяснилось это, когда я напрямую спросил его о причине давней ссоры с сыном.
- Да ведь причина-то не важна, Антонио, виноват во всем мой дурацкий характер. Поссорились мы с ним, когда он решил уехать в Штаты, а я понимал, что ему на Кубе жизни не будет, но все равно выступил против. Обидел он меня тогда резким словом, а я вместо того, чтобы стерпеть, надулся, как индюк, хотя надуваться совсем не время было. Простить себе не могу, что мы даже не попрощались, а когда он мне из Майами звонил, просил Лурдеситу отпустить к ним, я всякий раз трубку бросал.
- Странно, вы ведь оба революционеры, оба воевали с Батистой и вдруг так разругались.
- Мало того, что оба революционеры, так еще и оба были против того, чтобы на Кубе коммунисты власть взяли. Но только я молчал, как дисциплинированный солдат и член "Движения 26 июля", а он напрямую правду-матку резал, не скрывал того, что он против коммунистов. Они в "Революционном директорате", почитай, все были из буржуйских семей. Сплошь студенты, как и мой Николас, хотя он-то как раз из самых что ни на есть крестьян. Но это с моей стороны, мать-то его из богатой семьи.   
-  Фидель с Раулем тоже из богатой семьи, однако оба стали коммунистами.
- Рауль с молодых лет коммунист, это точно. Сейчас уже и не упомнит никто, почему сын крупного землвладельца стал коммунистом. А Фидель никогда себя коммунистом не считал, мы же с ним в горах вместе воевали. Там кроме Рауля поначалу единственным коммунистом был Че Гевара, царство ему небесное. А после января пятьдесят девятого все и началось, не успели мы обернуться, как вокруг все коммунистами оказались. Даже я, грешный, хотя никогда не верил во все эти утопии. И виноват во всем этом не Никита Хрущев, а проклятые американцы, которые Кубе всегда одни подлянки строили. 
- Какая же тут логика?
- Простая, Антонио, очень даже простая. Чем больше американцы давили на Фиделя, тем больше его против себя настраивали. Обрати внимание, что он сделал после того, как янки принялись вопить, что вокруг него одни красные? Национализировал всю крупную промышленность, включая американские сахарные заводы, которых на Кубе было больше всего. А когда он провозгласил социалистический характер кубинской революции? Сразу после победы на Плая-Хирон, когда мы разгромили своих же земляков, которых ЦРУ вооружило и науськало против собственного народа. Так все и шло по восходящей, пока дело не дошло до ракетного кризиса. А там уже один шаг оставался до апокалипсиса, я-то все это своими глазами видел и знаю, что Фидель Никите предлагал первым нанести по Америке ядерный удар.
- Да ладно, не может быть такого.
- Еще как может, Антонио, еще как может. Просто сейчас никто не хочет об этом вспоминать, у нас же с Советским Союзом так называемая нерушимая дружба. После ракетного кризиса вся эта дружба чудом медным тазом не накрылась, но прагматизм Фиделя, как всегда, победил. Он ведь прагматик каких мало. Если бы на него американцы не давили, стал бы он коммунизм строить, как же. А так хочешь не хочешь, а защиту от янки надо было где-то искать, вот он и нашел к кому обратиться. Кроме Советского Союза, оружием и деньгами мог помочь только Китай, но китайцы тогда совсем еще слабые были, от них толку было мало, хотя Че Гевара всегда больше в их сторону смотрел и Фиделю китайскую модель социализма расхваливал на все лады.
- Что, вообще никто оружие не хотел Кубе продавать?
- Нет, почему, бельгийцы продали нам большую партию оружия и даже доставили ее в Гавану на французском корабле "Ле кубр". Слышал про такой?
- Это который в гаванском порту взорвался?
- Взорвался потому, что его взорвали. Масферрер, собака бешеная, руку приложил по заданию все того же ЦРУ. За что со временем и поплатился, сам на воздух взлетел, в закрытом гробу хоронили то, что от него, козла, осталось. Больше ста человек при взрыве "Ле кубр" погибли, грохнуло так, что вся Гавана содрогнулась. Я в штабе армии сидел, так чуть со стула не свалился. Примчался в порт, а там кровавая каша. Не захотели американцы, чтобы мы у кого-нибудь, кроме как у них самих, оружие покупали. А чего добились-то? Взрыв "Ле кубр" был в марте шестидесятого, а уже в июле Рауль в Москве был с просьбой о продаже советского оружия. И тогда же ваша разведка коды сразу сменила. До этого Куба у КГБ проходила под шифром "Юнцы", хотя юнцом-то был только Рауль, а Фидель его как-никак на пять  лет старше, а после июльского визита Рауля в Москву Куба стала у них именоваться "Аванпостом".
- Вы разве в разведке служили?
- Нет, Антонио, я к разведке отношение если и имел, то косвенное, но наш брат-партизан после Сьерра-Маэстры все главные кабинеты в стране занял. Поэтому знаю я много чего и из первых рук. И всегда был на острие атаки, такой уж у меня беспокойный характер. Всегда в самую гущу боев сам просился. В сентябре шестидесятого Масферрер сюда, на восток, 27 человек забросил, так как ты думаешь, кто за ними по горам бегал? Твой покорный слуга. Еще и оружия с самолета человек на сто сбросили, но мы все до последней винтовочки нашли и в дело пустили. Так что с американскими кознями против Кубы я не понаслышке знаком. И на Плая-Хирон повоевать пришлось, и во время ракетного кризиса много чего было. А не упрись американцы рогом, как я в истории с Николасом, все совсем по-другому сложилось бы, уж поверь мне. Никакой бы мы сейчас социализм не строили, руку даю на отсечение.
- Простите, конечно, Луис, но вы что-то просто невероятное говорите.
- Ты, наверное, хочешь сказать крамольное. Да, мне скрывать нечего, моя жизнь, считай, позади и сердцем кривить уже поздно. В моем возрасте могу себе позволить такую роскошь, как правда. Не нравится мне то, что Фидель тут у нас за двадцать с лишним лет сделал. Не нравится, хоть ты меня режь. И тысячу раз прав был мой Николас, когда говорил мне, что с таким бардаком, как в революционном правительстве, рано или поздно все тут у нас посыпется. И ведь посыпалось. Долго еще на старом запасе прочности жили, а сейчас посмотри: танки или автоматы, ладно, а вот если Советский Союз нам обычных гвоздей не пришлет, то и не будет у нас этих гвоздей. Во всем ведь от твоей страны зависим. Вплоть до картофеля и лука у вас закупаем, хотя у вас зимой снег лежит, а у нас солнце светит. Что мы выиграли в результате? Были американской колонией, а стали советской. Хочешь поспорить со мной, стариком? Пожалуйста, спорь, приглашаю тебя на диспут.
- Насколько я понимаю, при Батисте у вас тут полный мрак был, людей прямо на улицах хватали, и потом их трупы появлялись в городских моргах.
- А ты думаешь, почему я в сорок два года, имея троих взрослых детей, пошел в горы воевать против Батисты? Чтобы остановить тот кровавый бардак, который этот поганый мулат устроил на нашем острове. Но коммунизм устанавливать после победы я не собирался, можешь быть уверен, и был очень удивлен, когда в конце пятьдесят восьмого в наших партизанских отрядах появились первые коммунисты. Это за несколько недель до победы, когда основная кровь уже пролилась и бог знает сколько наших парней головы свои в горах сложили. А ты знаешь, что коммунисты в свое время осудили штурм казармы Монкада? Да, осудили, а Фиделя назвали политическим авантюристом и даже путчистом. Зато потом, когда он после тюрьмы и ссылки отправился в горы Сьерра-Маэстры и разбил батистовскую армию, они оказались тут как тут. И давай занимать кабинеты в министерствах. Тот же Че Гевара, по профессии кем был? Врачом, хотя лично мне пулю из ноги так и не вытащил, кстати. А кем стал на Кубе? Сначала президентом центрального банка, а потом министром промышленности, хотя ни в финансах, ни в промышленности не понимал ни свистка, как у нас говорят. И какой результат мы имеем на сегодняшний день? Доллар на черном рынке стоит десять песо. Рабочий получает песо 150-160. Получается, что в месяц он зарабатывает меньше двадцати долларов. До революции на Кубе средняя зарплата была в размере 100-120 песо, а наша валюта стоила столько же, сколько американский доллар. Получается, что наша покупательная возможность упала в пять-шесть раз. Разве не так?
- Что ж, Луис, спорить так спорить. Продукты у вас по карточкам стоят просто гроши.
- Согласен. Но карточки ввели в марте шестьдесят второго, и тогда по ним давали больше продуктов, чем сейчас. С каждым годом что-то урезается, например, мясо люди месяцами не видят. Даже армия без советской тушенки сидела бы голодной. А все почему? Да потому что крестьянам невыгодно заниматься сельским хозяйством. Думаешь, нам была бы нужна эта тушенка, если бы крестьяне могли свои продукты хотя бы на рынках продавать? Да завалили бы страну мясом, уверяю тебя, до революции коров на селе было больше, чем сейчас собак. Но крестьяне обязаны сдавать мясо государству по бросовым ценам. И никто не хочет этого делать, потому горожане и сидят на рисе с фасолью. Вы в Советском Союзе, насколько я понимаю, сами не очень-то мясом избалованы.   
Тут гостил у меня недавно старый мой сослуживец из Гаваны. Рассказывал, что его соседка работала в доме у американских дипломатов и те, когда уезжали, оставили ей своего кота, чтобы она за ним пожизненно ухаживала. Привезли ей из дипмагазина несколько ящиков мясных консервов для кошек и пачку долларов, чтобы их любимый котик и впредь ни в чем не нуждался. А котяра был кастрированный, огромный, как барсук. Стоило этим американцам уехать, как тетка соседним мальчишкам свистнула, они бедное животное тут же придушили, освежевали и поджарили. Соседи кошатину ели и нахваливали, думали, что кроликом их угощают. Вот ведь до каких пределов дела наши грустные доходят. Я хоть и не экономист, но прекрасно вижу, насколько наша экономика слаба и однобока. Один сахар производим, да еще никеля немного. 
- И что, Фидель с Раулем об этом не знают?
- Конечно, знают, но они такие же жертвы социализма, как и остальные десять миллионов кубинцев. Коммунистическая доктрина ведь чем опасна? Она изначально полна благих намерений, но со временем неизменно превращается в мертвую догму. Мне коммунисты в прежние времена говорили: "Читайте Ленина, товарищ Редондо, у него написано обо всем". Да ничего у него не написано о том, как нужно строить социализм на Кубе, ни одной строчки, но разве их в этом убедишь? Ленин ваш жил за десять тысяч километров от нашего острова и, может быть, что-то и слышал о его существовании, но даже и это совсем не факт. Не нужно нам было строить никакой социализм, а когда очистили страну от всякой мрази вроде Батисты и Масферрера, то и жили бы, как все нормальные люди. Не обниматься с американцами, но и не ругаться с ними. Если бы не связались с коммунистами с самого начала, то, глядишь, и не пришлось бы с севером на ножах жить. И еще представь себе такую ситуацию: завтра Советского Союза не станет и что тогда будет с Кубой?
 - Да куда же он денется, ведь это одна шестая часть суши всего земного шара?
- Ты знаешь, я "Голос Америки" внимательно слушаю, когда батарейки есть для радиоприемника. Про Бжезинского, советника президента Картера по национальной безопасности, ты, конечно, слышал. Как только бог такие фамилии людям дает, невозможно выговорить. Так вот он уверен, что рано или поздно ваша страна развалится на пятнадцать кусков по числу союзных республик, а потом еще и Россия начнет делиться на мелкие государства. Есть, оказывается, и такая теория.
- Не верю, чтобы одно из самых мощных государств на планете вот так взяло и развалилось на куски.
- Если не веришь, то прочитай повнимательней историю Древнего Рима и тогда узнаешь, почему все империи рано или поздно разваливаются. Или историю Византии, вы ведь в России одно время себя наследниками византийцев считали? У Сильвии целая полка книг по истории, я много чего зимними вечерами прочел из ее библиотеки. И тебе советую не проходить мимо хороших книжек, голова-то у тебя на плечах есть, я же вижу.
Луис неожиданно нахмурился, помолчал и наконец сказал:
- Да ладно, бог с ней, с этой политикой, будь она неладна. Ты вот что, пообещай мне, что если удастся тебе позвонить Лурдес, то скажешь ей, что разговаривал с дедом Луисом и он у ее отца прощения просит. Так и скажи. Только Хорхе ничего об этом не рассказывай, а мне потом письмо пришлешь. Хотя нет, письма - штука ненадежная, при случае сам все расскажешь. Обещаешь?
- Хорошо, Луис, все сделаю, как вы просите.   
Мы выпили по последней порции забористой "паровозной искры" и отправились спать, назавтра за мной должен был приехать Хорхе и доставить меня на железнодорожный вокзал Гуантанамо. Долго я не мог заснуть, обдумывая наш неожиданный разговор. Черт, а вдруг этот безумный поляк прав и Союз и вправду со временем расколется, как орех? Такое в те годы только в кошмарном сне могло привидеться.