Возвращение сказки

 Сказочное существование моё продолжалось недолго. Это было время, когда я мог спать и видеть счастливые сны. В этих снах всё было окрашено в серые тона, но я мог летать в этой серой мгле и чувствовать себя свободным от поедания незатейливой похлёбки послевоенного периода жизни. Правда, завтраки, обеды и ужины украшались чаепитием с морковным наполнением кипятка и запахом мяты, смородины и малины.
 Во сне я не чувствовал поцелуев моей мамы, у которой кроме меня не было никакого богатства. Мои полёты, скорее всего, были связаны с беспредельным желанием освободиться от постоянного чувства голода. Но когда мама добывала каким-то чудом славно пахнувшую булку с необыкновенно поджаристой корочкой, у нас в сказочном домике был праздник!

Но эта сказка продолжалась недолго. Скоро я был вынужден вставать в тот момент, когда тело моё собиралось в полёт. Вместо полётов по сказочным странам серого цвета мне стало необходимо перейти на новую ступень своего развития - опуститься на землю для изучения самых примитивных наук. Науки эти назывались одним словом - школа.
В этом заведении всё напоминало сказку. За хороший ответ я получал четыре балла, которые при перевёртывании походили на электрический столб с подпоркой. За ответ хуже мне доставалось хилое дерево, похожее на липу. За плохой ответ на меня лил холодный дождь. А за полное отсутствие ответа сыпался с неба на голову град! А вот за самый лучший ответ в моём воображении вырастала пальма.

 Так я и прожил все десять школьных лет среди лип, электрических столбов, не имея возможности спрятаться от дождя и даже града. Тем не менее, в моём аттестате выросли три пальмы. Урожая они мне никакого не давали, но их можно стало обменять на трудовую книжку, которая и подарила мне право есть не похлёбку и чай с листьями мяты, а борщ, щи, индийский чай и водку.

 Водка, конечно, была впереди той рыбы, которой поклоняются все настоящие мужчины.
Стакан водки и хвост селёдки были тем божеством в нашей сказочной стране, которые выдвигали в красный угол нашего царства пальмы, эдектрические столбы и липы. Оставались на виду дождь  и град. С таким образованием вышел из школы не я один,
а практически большинство рабочих, наводнивших заводы.

Наверно, поэтому в заводе мне, оценив мои три пальмы в аттестате, доверили собирать первые громоздкие компьютеры. Я не сразу оценил эту добродетель. Ведь на уроках физики меня только поливал дождь и бил по затылку град! Я смотрел на схемы примерно так же, как медведь смотрит в окно, не догадываясь, что окно можно разбить.
 Мне пришлось не раз постараться полетать во сне в поисках тех редких лип и совсем редких электрических столбов. Оказалось, что двадцать пятый кадр в моей голове воссоединил несоединимое, и скоро я уже пил шампанское, заедал шоколадом и красной икрой.  На водку и смотреть не стал.

Однако сказка всегда требует какой-то новизны. Кто же, побыв в образе пионера и комсомольца, не мечтает о свободе! Мне так хотелось подышать волей, которой в Заводе проявиться мешал забор. Итак, институт с моими знаниями был страной сказочной вдвойне. Там меня едва ли собирались обеспечить липами, дождём и градом. Там требовали сажать только пальмы и электрические столбы.

 И всё же я пролез в игольное ушко! Пять лет опять прошли среди электрических столбов, лип и дождя. До града дело не дошло. Даже удалось вырастить три пальмы, как в школе. Теперь я трудился далеко от заводского забора и чувствовал себя почти свободным не только от богатства, но и от политики. Никто не хотел поднять меня на высшую ступень развития - стать коммунистом.

Да, трудовые годы тяжело вспоминать. Но они пролетели, и неожиданно сказка вернулась! Вот оно, золотое время! Я снова,как в детстве, мог лежать до обеда. В комоде покоились три пальмы в аттестате и три пальмы в дипломе. Никто не требовал отчёт о дожде и граде, которые скромно уживались рядом с пальмами.

 Но именно двадцать пятый кадр вдруг стал мне каждую ночь сниться! И то, что я из-за лени своей не выучил в молодости, ярко стало вырисовываться в роще из шести пальм. Именно эти шесть пальм дали мне щедрые плоды знания. Конечно, эти знания были специфическими. В них не было места математическим формулам и основам физики. Но сказка моя продолжилась в полётах фантазии, и эти полёты не могла прервать забота о куске хлеба насущного. Ведь я получал пожизненную пенсию!

 Конечно, кто-то может возразить, что это не сказка, потому что пенсия маленькая. Но я могу на это возразить. Львы, цари зверей, пенсии не имеют по старости, и их
чаще всего поедают гиены. Нет пенсии у обезьян, наших меньших братьев и сестёр.
 Так что для старика, каким я являюсь, это и есть самая радостная сказка!

 Валерий Мухачев, 20011 год.