Зульфийская чучундра

В поисках зульфийской чучундры Николас провел большую часть своей жизни. Он взлетал на самолетах в прозрачную синюю высь, нырял в глубокие воды океана – в гидрашке и без. Его батискаф, созданный из нечувствительного к давлению материала, видели то над Марианской впадиной, то среди руин Атлантиды. Он проносился над Кордильерами, держась железной рукой за лапы кондора, отважно прыгал с парашютом в заброшенные нефтяные скважины, выбираясь потом по потекам застывшей лавы из недр потухших вулканов. В действующие он не совался, но не потому, что кишка тонка, а потому, что был уверен: зульфийская чучундра боится открытого огня.

На пороге старости он решил наконец-то завести семью – не из чувства одиночества и не из любви к детям, а из желания, чтобы кто-то продолжил дело его жизни. Выбор был небогат: молодые девушки, зачарованные байками прославленного ветерана, предпочитали лишь хвастаться знакомством с ним перед слабаками-бойфрендами, анемичными женихами и мужьями – футбольными фанатами. Женщины бальзаковского возраста, многие из которых уже хлебнули неприятностей на личном фронте, искали финансово надежного спутника жизни. Николас, вольный стрелок и романтик, угробивший последние деньги на персональный стратостат (он подозревал, что зульфийская чучундра может дышать разреженным воздухом), им категорически не подходил.
В итоге Николас женился на первой попавшейся ровеснице, которая сказала «да».
Когда новоиспеченные супруги остались одни, и Николас наконец-то пристально взглянул на свою не молодую, но хорошо сохранившуюся жену, потрясающее открытие поразило его тренированное сердце.
Его жена была именно той зульфийской чучундрой, которую он так долго и тщетно искал!