Сквер

Мы гуляли по Таллинну с моей будущей женой. Наше знакомство только начиналось, оно не переросло еще даже в дружбу, мы обращались друг к другу на "вы".

- У вас есть любимое место в Таллинне? — спросил она.

- Есть, — сказал я.

- Покажите мне его, — попросила она.

В планах у меня не было чересчур тесно сближаться с ней, поэтому очень неохотно я повел ее через Старый город к Толстой Маргарите. Там между шоссе и трамвайной линией находился крохотный скверик, который мне почему-то нравился. Здесть стояли под прямым углом друг к другу две крашеные белой краской чистенькие скамейки, но редко бывало, чтобы кто-то сидел хотя бы на одной из них. Люди, спешившие к трамвайной остановке, обходили сквер стороной. Со скамейки открывался величественный вид на недавно построенный Горхолл, на электростанцию, где, по слухам, снимал своего "Сталкера" Андрей Тарковский, а также на заурядную трамвайную остановку, которая имела свойство возвращать меня к реальности каждый раз, когда я слишком глубоко погружался в свои мечты.

Мы присели на скамейку. Дождя не было, но хмурое небо предвещало непогоду. Тусклый свет — не то от густых облаков, не то от приближающихся сумерек — окрашивал предметы в какие-то неприветливые серые тона. Стояла ранняя весна, травка на газонах едва успела освободиться от снега, почки только начинали завязываться. Кусты, окружавшие скамью, торчали из земли, словно прутья дворничьих веников. Пахло сыростью и прелью.

Она посмотрела на меня долгим грустным взглядом и спросила с ударением:

- Вам правда нравится это место?

- Правда, — ответил я хмуро.

- Вы смеетесь надо мной! — сказала она. Губки у нее задрожали, на ресничках повисли слезы.

Через год мы поженились. Прошло еще несколько лет, прежде чем мы снова оказались неподалеку от Толстой Маргариты.

- Пойдем посидим в том самом месте, — предложила жена. Я был не против.

Мы перебежали через дорогу прямо напротив арки Морских ворот, вошли в крохотный сквер и сели на скамью.

Начиналось лето. Листья на аккуратно подстриженных кустарниках были уже довольно крупные. Они скрывали от взора все лишнее, и даже трамвайную остановку. Было хорошо и уютно. Солнце уже клонилось к горизонту, но еще не успело покраснеть и заливало окружающие предметы какими-то удивительно приятными кремовыми красками. Через несколько минут у меня возникло ощущение, что мы с женой одни на целом свете…

Однако моя жена не умела молчать.

- Ты помнишь то бордовое пальто, в которое я тогда была одета, ну тогда, когда мы здесь сидели в первый раз? — заговорила она. — Ты потом еще отнес его в химчистку и так и не собрался за ним сходить. Так до сих пор, наверно, где-то висит, тебя дожидается…

Она засмеялась чуть слышно.

- Помню, — сдержанно ответил я.

Мы помолчали.

- Ты знаешь, здесь действительно очень красиво. А ведь я тебе тогда не поверила.

Она посмотрела на меня таким же долгим вопрошающим взглядом, какой у нее был тогда. Однако к этому времени между нами уже стала пробегать большая черная кошка. Я не преминул воспользоваться удобным моментом.

- Зачем же ты вышла замуж за человека, которому не поверила? — спросил я.

Она ничего не ответила и отвернулась. Но я успел заметить, что на глазах у нее выступили слезы, а губы мгновенно припухли.