Voodoo

Cьюзи взяла старый «Додж» отца. Ехать в тот район Гарлема, где всё может случиться. Но по сердцу она не знала, что же может случиться.

Там, на 135-й стрит.

Но что бы ни случилось, это уже не важно. Важно дойти туда, куда она решила дойти. Это был последний шаг отчаянья, когда всё испробовано, всё закончилось, исчерпалось… И эти ночи без сна – тоже оборвались, истлели с несколькими чашками дешёвого, горького как хина, кофе, пачками сигарет.

По авеню.
Джинсы, свитер, куртка, волосы под вязанный берет…
Не выделяться.
Добраться до места,  слиться с толпой, бредущей вдоль кафе и небольших маркетс. Под бряканье бумбоксов на парапетах, сквозь дымок марихуаны, плетущийся из раскрытых пастей подъездов… Где вокруг – крепкие чёрные парни, девушки, «леди стрит», сутенёры, проезжающие копы, рёв байков на обочинах…

Машину можно просто припарковать у нужного дома. Но номеров на домах нет, и Сьюзи паркует её до перекрёстка, предположительно в нужном месте.

Всё, пошла.
Сквозь сизый дым байков, групп крепких чёрных парней… Полдень, время обеда в офисах Острова, и все лавочки в Парке заполнены. 
Но в стиснутых пеналах стрит – полумрак.
Где-то здесь.

Тёмная лестница, четыре пролёта, коридор, запахи готовящейся пищи, гниющей плоти и пыли. Сьюзи повторила про себя адрес: «135 улица, номер 65-467, Криста». К Кристе записывались на приём за два месяца, и жила она вовсе не на 135 стрит. Здесь, в Гарлеме, был её офис.

Криста была колдуньей ВУДУ, мамбой.

Сьюзи отыскала номер 467 и скользнула взглядом по стене, косяку, двери…Звонка не было.
Она постояла с секунду и толкнула дверь…

Свет в комнату еле пробивался сквозь окно без штор, настолько оно было мутное. Окно было закрыто, но по комнате гуляли сквозняки. Сьюзи сразу почувствовала их.
- Ох уж эти сквозняки, - услышала она скрипучий низкий голос, - Гуляют, как хотят, когда хотят. Я говорила им, что так нельзя. Но разве они будут меня слушать? Ещё совсем неплохо, что от них не заболеешь, о нет. А я говорила Мэри, что не нужен нам кондишн, не нужен. Зимой они тёплые и ласковые, как флажки в парке. Садись на стул, не стой в дверях, раз пришла.

Посреди комнаты стоял стол, покрытый чёрным сукном. Горели свечи, много свечей – перед овальным зеркалом, слева от стола. Их были сотни. Всё пространство было заполнено – статуэтками, бра, старой мебелью, чучелами птиц, непонятными приборами, книгами в больших стопах, узкими сосудами, напоминающими амфоры.
Самой хозяйки не было видно.

Сьюзи вдруг стало ужасно жарко. Она, осторожно ступая по ковру, приблизилась к столу, сняла куртку и свитер.
Села на стул.

Криста появилась неожиданно. Сьюзи решила, что колдунья что-то искала на полу, возможно под столом. Полная негритянка с круглыми глазами, в бардовом платье и перевязью поперёк лба ритуальной лентой.
- Не бойся, - сказала она.
- Я не боюсь.
- Ты принесла всё, что я тебе приказала?
- Да.
Сьюзи нервными пальцами достала необходимые предметы – две свечи, красный платок, небольшой пакетик и фото.
- Что у тебя с руками? Успокойся.
Криста положила свою руку на ладонь девушки, и странное тепло охватило её.
- Вот так.

Она поставила фото перед собой и разогрела воск.
- Его зовут Ремини?
- Рамон.
Негритянка стала лепить из воска фигуру. Она смотрела на Сьюзи неотрывно, а её руки работали сами, как у слепой.
- Не говори ничего. Слушай.
- Но я хотела спросить…
- Не нужно. Зачем фетиши, если есть Лоа? Ничего не нужно, ничего, милая. Только мы с тобой, и Лоа. Лоа везде, он будет с тобой теперь и всегда. Ты должна мне заплатить. Всего тридцать бакс, немного.

Пальцы Кристы работали, делая куклу. Одним движением она бросила на стол гвинейский перец и Сьюзи услышала, как он громко застучал по поверхности стола.

- Йо, йо, лоа йо. Батада кени, а лоа йо…Алаваа ёо, йи…

Может быть наступил вечер? За окном летели листья, чуть наискосок, они падали не кружась, как камни. Зеркало справа от Сьюзи затуманилось и засветилось голубоватым осиянием, как и стол, за которым они сидели с Кристой.
Она попыталась поднять руку, ногу, но ничего не получилось. Взгляд её был прикован к рукам мамбы, работающим беспрерывно. Странно, но Сьюзи видела сразу всю комнату, и ещё – глаза Кристы. Они беспрестанно менялись, в радужке возникали и исчезали цветные круги, линии, скопления ярких точек, возникали и исчезали туманные картины…

- Ты должна мне заплатить… Ты заплатишь… Люби его, как я люблю…Люби его, как Лоа любит жизнь… смерть…боль…радость… счастье…Любовь - это Чёрные дыры Вселенной…
Ты заплатишь мне.

Криста повернула куклу лицом к Сьюзи. Это был он, Рамон. Она увидела его в её глазах!

Брошенный на стул свитер подавал признаки жизни, Сьюзи отчётливо увидела лапу, свисавшую вниз. Ветер, ворвавшийся в комнату, поднял обрывки бумаги, в беспорядке разбросанные по полу. Они закружились по комнате, как снег, их длинные тени неистово забегали по стенам, потолку. Пламя свечей перед зеркалом разом вздрогнуло, языки его вытянулись, как лунный серпантин…

- Ты заплатишь. А он будет любить тебя, он будет, будет, будет…

Криста вонзила маленький кинжал в то место, где у куклы было сердце. Чёрное пятно разорвало восковую грудь, оно расширилось, и туда, в эту  страшную чёрную дыру устремилось всё – сам кинжал, клочки бумаги, пламя свечей, зеркало, стулья, свитер Сьюзи.
И она сама.

…Это были глаза Кристы, её глаза.
Сьюзи падала в них, ей хотелось кричать, как в плохом сне, но звука не было.

По полу прошло мохнатое животное, напоминавшее росомаху.

- Ты заплатишшшь…

- Ты заплатишшшь…

- Ты заплатишшшь…