Летающие люди

На кухне мать водрузила на стол тяжелые сумки с продуктами и облегченно выдохнула. Ноги устали и горели от долгого хождения. Скинув босоножки, мать с удовольствием ощутила прохладу пола. Стало легче. Она перемыла гору посуды в раковине -- похоже, у дочери были гости -- и принялась за сортировку овощей.

Возраст все более давал о себе знать. Лет десять назад она бы и не заметила традиционного утреннего похода по магазинам, очередей и долгих бессмысленных споров с рыночными торговцами под пялящим августовским солнцем. Сейчас все было иначе. Сумки казались непомерно тяжелыми, температура воздуха ужасающей, а ноги стопудовыми.

 В душе мать сейчас позавидовала обладателям допотопных квартир с маленькими кухоньками, где, не сходя с места, можно было дотянуться и до плиты, и до холодильника, и до водопроводного крана. На ее же сталинской кухне можно было устраивать дискотеки. Вся кухонная мебель казалась несоразмерно маленькой по сравнению с длинным несуразным помещением и высоченными – четыре с лишним метра – потолками.

 День-деньской мать топталась по этой огромной кухне, выготавливая борщи, котлеты и салаты для своей семьи.

«Как птичка в клетке, только что летать не умею. Хотя это было бы неплохо», -- подумала она, утерев пот с широкого лба, встав на цыпочки и открывая форточку высокого окна. Вдруг непонятно почему она чуть согнула в коленях ноги, немного оттолкнулась от пола и приподнялась в воздухе.

 От неожиданности женщина схватилась руками за форточку. На удивление старая полусгнившая столярка выдержала ее вес и даже не заскрипела.

 Невесомым надувным шариком мать висела в воздухе, держась за створку окна и глядя на пол сверху вниз. «Ничего себе, положеньице... Хоть бы кто не зашел случайно, позорище-то какое», -- она представила как смотрятся под потолком ее полные целлюлитные ноги, выглядывающие из-под ситцевого халата.

 Почему-то она даже не испугалась. Больше всего ее беспокоил внешний вид. «Так это что получается -- я летаю? Вот ведь что жара с людьми делает! А что будет если отпустить руки? Грохнусь вниз или взлечу еще выше?».

Женщина осторожно отцепила правую руку -- ничего не произошло. Она по-прежнему парила в воздухе легко и невесомо. Автоматически перекрестившись, мать  оторвала от форточки вторую руку. Вначале она некоторое время повисела в том же странном положении, а потом под действием легкого ветерка из окна тело ее сдвинулось с места и подлетело к противоположной стене, мягко ударившись о висевшую на ней полку.

 «Нормально, -- пронеслось в голове у матери. – Совсем нормально. А если помочь себе движением рук?».

 Она выпрямила руки, легонько пошевелила ими и моментально вознеслась к самому потолку. Ей по-прежнему не было страшно. Только удивительно. Так, значит, она умела летать, сама об этом не подозревая! Женщина прижала левую руку к бедру, а правой сделала несколько мягких взмахов.

Тело ее плавно перевернулось – теперь женщина буквально лежала в воздухе на животе – и поплыло влево, к плите. Развернувшись над плитой, мать поменяла руки и теперь помахала левой. Теперь ее отнесло к другой стене, около которой стоял старинный резной буфет со всякой всячиной. Ужаснувшись толстому слою жирной пыли на его верхней полке, женщина снова развернулась и поплыла на этот раз к холодильнику.


Ей понравилось перемещаться по кухне таким необычным способом. Конечно, немного раздражала паутина в недосягаемых углах и жара, которая у потолка была гораздо ощутимее. Но в основном летать было приятно. Женщина вновь и вновь меняла положение рук и тела, разворачивалась, ложилась то на живот, то на спину и плавно перемещалась по всей кухне от одной стены к другой.

 «В следующий раз я полетаю с тряпкой. Так пыли много наверху, никогда бы не подумала. Да и как сюда можно было добраться? Даже на стремянке не достать, потолки высоченные, ужас! А так – полезное с приятным. И паутину сниму, и полетаю заодно», -- размышляла женщина, кружась в воздухе над самым столом.


Наконец ей наскучило это занятие. Тогда она интуитивно подняла обе руки вверх, сложив вместе ладони, и мягко приземлилась на старенький диван. Пружины дивана привычно заскрипели, принимая на себя вес в девяносто килограммов.

 На кухню зашла дочь -- красивая, загорелая, с длинными мускулистыми ногами. На ней были только лифчик и маленькие трусики, которые почему-то назывались стрингами. Женщина никак не могла запомнить это странное слово.

-- Мам, есть что-нибудь попить? -- спросила дочь, направляясь к холодильнику. – Ты бы компотика сварила что ли. Так жарко, все время хочется пить.

-- Да, да. Сейчас сварю, -- ответила мать, обмахивая потное лицо полотенцем. – Я абрикосы купила. Сейчас сварю…

Дочь достала из холодильника початую бутылку минералки и стала пить прямо из горлышка.

-- Доченька, ты только не смейся, я тебе сейчас такое скажу… Знаешь, я, кажется, умею летать. Не поверишь, но я минут пятнадцать летала только что по всей кухне. Давай я сейчас снова полетаю, а ты сними меня на видео. На телевидение пошлем или куда-нибудь еще. В институт научный или в академию… Это так странно…

-- Мам, ну какое телевидение, какая академия? Не занимайся глупостями и не позорься. Ты просто отстала от жизни, ничем не интересуешься, не читаешь, расплылась вся. Крутишься тут на кухне целыми днями, стряпаешь, стряпаешь… Кому все это нужно? Америку открыла -- летать она умеет! Да сейчас все на свете умеют летать.

Дочка поставила бутылку с остатками минералки в холодильник, легонько подпрыгнула, взмыла в воздух и вылетела в широкую дверь кухни, блеснув загорелой кожей ягодиц. Пролетев по длинному темному коридору, она свернула за угол и исчезла в глубине квартиры.
Мать прижала к груди полотенце и в ужасе закричала:

-- Доченька, зайка, ты же почти голая в этих спилбергах! Надень шорты или майку длинную, а вдруг кто-нибудь зайдет!

Где-то в лабиринтах квартиры глухо захлопнулась дверь. Дочка закрылась в своей комнате.
…Мать еще немного посидела на скрипучем диване, потом удрученно махнула рукой, тяжело поднялась, прошлепала босыми ногами к столу и принялась чистить картошку.

 Ей действительно было некогда заниматься глупостями. Скоро с работы придет муж. Наверняка, голодный и злой от жары. Нужно готовить ужин. А полетать она всегда успеет. Главное, что это она тоже умеет. Как, оказывается, и все на свете.