Ненавижу!

 Он стоял на площадке перед ее дверью. Стоял долго, курил сигарету за сигаретой и обдумывал свое положение. Позвонить в эту дверь – значит, попытаться наладить отношения, тогда все начнется сначала: ссоры, непонимание, ревность… Но если сейчас повернуться и уйти навсегда, то будет мучительно больно – он это точно знал, потому что уже не однажды они расставались, пытались вычеркнуть друг друга из жизни, а потом вновь мирились, чтобы вновь продолжить мучительные встречи и непонимания.


       По гороскопу оба водолея, они не сходились характерами, ссоры начинались с любого пустяка, никто из них не мог уступить другому… Их общие друзья, знакомые – словом, все говорили о том, что им необходимо расстаться. Это было так очевидно, но и невозможно, потому что сила чувства толкала их друг к другу.


     Он знал о любимой женщине все: ее привычки, вкусы, нюансы вздорного характера, знал, что она может сказать в ту или иную минуту… Его друзья были давно и счастливо женаты, уже воспитывали детей, а он все не делал ей предложения, отчетливо сознавая, что из этой затеи ничего хорошего не получится.

 
      Они были знакомы тысячу лет, то есть еще со школьной скамьи, когда она была отличницей, старостой класса. Уже тогда они симпатизировали друг другу, потом,  хотя  учились в разных городах, все равно встречались часто. После университета он приехал в город, где  она работала - по –другому и быть не могло, потому что его любимая женщина не уступала ему ни в чем. Он сильный, волевой человек, многого добившийся в этой жизни в свои 35 лет, изменить ее не  мог!


       Пытался увлечься другой женщиной, даже дело дошло почти до свадьбы… Но наваждение по имени Наталья преследовало его. Он мучился воспоминаниями о близости с ней, о ссорах, ее криках…не мог всего этого ни забыть, ни вычеркнуть вот так прямо. Спустя какое – то время вновь возвращался к любимой женщине, припав губами к ней, как живительному источнику, и не мог насытиться по-животному, звериному. Это наваждение стало его роком.


     Сегодня он решил окончательно расстаться с ней. Сейчас вот молча соберет вещи и уйдет - пропади оно все пропадом! Благо, вещей-то здесь немного, потому как он их периодически собирает и отвозит к родителям после очередной бурной ссоры. Он дал слово отцу и матери, что остепенится и женится, что у них будут скоро внуки, как у всех нормальных людей.
Из-за Натальи он отказался от выгодного продвижения по службе, потому что надо было бы переезжать в другой город. Эта женщина ломала его, зато сама быстро росла по службе и была уже начальником отдела крупного банка. Ее хвалили, ее ценили - да уж, хватка, деловая, у нее, действительно, была - ничего не скажешь...


 Но то, что он узнал от друга, огорошило его, сокрушило… Всегда был уверен в ее постоянстве, преданности ему, а она, оказывается, в последней командировке имела связь со своим заместителем. В абсурдность этого известия можно было бы не поверить, если бы не фотографии. А другу он тоже доверял, хотя черт его знает, откуда у него эти фотки!..
И было какое-то облегчение, словно долго шел в гору, а теперь медленно скатывается к подножию - это опасно, но движение замедленное, поэтому нет особого риска, так ему по крайней мере казалось… осталось сделать последний шаг – уйти от Натальи, оторваться от этой сладкой гири, которая приковала его к себе, словно цепями…


     Он прикоснулся к кнопке звонка, но нажать на нее не успел - Наталья будто стерегла его за дверью. Он протиснулся в прихожую, так как она почти загородила проход. Пристально посмотрел на любимую женщину, ища в ее взгляде подтверждение лжи, но глаза были глубокими, ясными, чистыми…
После ссоры они не виделись несколько дней, потому что она уезжала в командировку, а он ночевал у родителей. Наталья встретила его неприветливо:
-_Ты что же, и цветы не приходил поливать?
-Не приходил. Вообще-то, здравствуй!
- Привет! Что, соскучился? А я вот нисколечки не скучала! - она горделиво тряхнула кудряшками каштановых волос и подбоченилась - верный признак того, что сейчас начнется бурное выяснение отношений и во всех бедах будет, естественно, виноват только он один - так было всегда.
- Нет, не соскучился! Я пришел забрать вещи, а тебе желаю счастья с более удачливым кавалером!


     Наталья опешила, но быстро собралась с духом и начала атаку:
- Ах, вот даже как! Чего это ты там плетешь? Забыл, как бросал меня, жениться хотел на другой, а потом приполз и просил, как милостыню?


        Зря она это сказала…У него на лице не дрогнул ни один мускул, только скулы побледнели, а Наталья растерялась… 


-Я только за вещами пришел, теперь из твоей жизни исчезну окончательно – не переживай!

  Наталья махнула рукой, заплакала и пошла в комнату. Он молча собрал свою одежду, запихнул смятое в дорожную сумку, туда же кинул любимые книги, свои фотографии, кое-что по мелочи…


  Наталья зашла в спальню, растерянно шмыгая носом, всем своим видом показывая уязвленное женское достоинство, однако с его стороны не было никакой реакции, и это ее насторожило:
-А что это ты так резко решил поставить все точки над и? И что тут плел насчет счастья с другим? Это с каким же другим, спрашивается говоря?


-Тебе лучше знать, с кем ходила по ресторанам да по театрам в командировке, ты, вообще-то, часто ездишь куда-нибудь, видно, давно мне рога наставляла,- грубо сказал он.


- Какие рога? Моя работа связана с командировками, ты же прекрасно это знаешь… Ну, да… ходили с замом в ресторан, даже в театре были. Ну и что из этого? Не целовались же мы с ним! И откуда ты про все знаешь? Уж не сам же зам тебе доложил?
- Да нет, не зам, нашлись другие добрые люди! Зато мне теперь такое облегчение! А уж как мои родители обрадуются! Женюсь на ком-нибудь, буду как человек жить и детей воспитывать; друзья уже подсмеиваются надо мной…


      Наталья, не ожидавшая такого поворота и серьезности его намерений, попыталась остановить Илью, однако он резко оттолкнул ее и зло процедил:
- Сука! Ненавижу!


      Наталья вцепилась в его плечо, что-то кричала о том, что все это неправда, что кто-то специально ее опорочил, оговорил в его глазах, что, действительно, зам ухаживал за ней, но она никогда даже мысли не допускала о том, чтобы увлечься им, что она всегда любила и любит только его, Илью… Он опять грубо оттолкнул ее и выскочил из комнаты.


- Нет! - закричала Наталья, вложив в этот отчаянный крик всю силу женского неистовства, побежала следом, рухнула, как подкошенная, на колени перед ним, плакала, причитала, понимая, что теперь теряет его навсегда: таким злым, непримиримым и жестким ей не приходилось видеть Илью, таким она его еще не знала.


      Наталья цеплялась за его ноги, плакала навзрыд, отчетливо понимая свое отчаянное, безвыходное положение:
- Я сегодня отказалась ради тебя от такого заманчивого предложения - меня зовут на повышение в Москву, я все же думала, что ты наконец позовешь меня замуж. Господи, как я хочу родить! А ты столько лет спишь со мной, уходишь от меня и опять возвращаешься, а замуж не берешь! Но я не изменяла тебе, уж не знаю, чья это злая шутка!

- Да плевать мне на тебя, на твоего зама! - он рванул на себя входную дверь и выскочил из квартиры.
Не помня себя, пробежал несколько лестничных пролетов, потом присел прямо на грязные ступеньки и закурил. Через несколько минут, когда волнение спало, а он вроде бы успокоился, стал анализировать ситуацию: а ведь Наталья не врет! Ее можно было упрекнуть в чем хочешь, но только не во лжи. Неужели зам, действительно, так увлекся ею, что готов был пойти на подлость?


     Мимо Ильи проходили люди, косились на него, но он, казалось, никого и ничего не видел вокруг себя. Уйти отсюда, навсегда забыть эту улицу, дом, квартиру! Порвать все нити, связывающие его с ней, начать все сначала в своей жизни!..


          Подъем по лестнице назад был мучительно трудным и долгим. Дверь не заперта. Он тихо открыл ее – Наталья так и лежала на полу и тихо постанывала. Илья опустился рядом на колени, приподнял ее голову и нежно поцеловал в знакомые до боли губы, такие упругие, чуть шершавые, такие родные, горячие…
Он вошел в нее резко, грубо, она застонала, изогнулась, казалось, что молчаливый поединок двух тел длился долго, а прошло всего несколько минут. Не было сказано ни единого слова… Прошло еще несколько томительных минут, пока первой ни заговорила Наталья:
- Не бросай меня, я люблю тебя, люблю банально, по-бабьи, но верно и преданно.


        Он наконец-то сбросил напряжение и смог говорить, с трудом подыскивая подходящие слова:
- Прости, я, кажется, поверил не тебе, а другу. Глупо, конечно, но поверил. Прости! И выходи за меня замуж! К черту твою карьеру, уж семью-то свою я смогу обеспечить.


         Потом они лежали в постели и строили планы на будущее. Он отдавал себе отчет в том, что ровной, спокойной жизни рядом с женщиной-тайфуном, как ее называли подруги, не будет, но без нее жизнь вообще не имеет смысла. Он любил ее глаза, губы, это упругое тело, близость с этой женщиной была сродни умопомрачению – отказаться от этого он не мог. Илья улыбнулся, вспомнил, что после близости с ним она обычно быстро засыпала и смешно так похрапывала, что-то бормотала во сне, в том первом после близости сне, а уж потом, спустя какое-то время, засыпала крепко, сладко …