Эмигранты

 
 
- Приехааали! Приеееехали!
Кричали - и улица, и дома, и детишки, бегущие следом за такси-автобусом, и наши сердца тоже кричали, что наконец-то...
Шофёр сделал сто кругов по городу, пока нашёл нужную улицу. Он что-то бурчал себе под нос, явно посылая всех, и, в частности, эту улицу, к Бениной маме. Уж очень непонятно было для него, как в этот переулок что-то может въехать. Но всё позади, слава Богу, мы на месте. Вот нужный дом и нужный вход в него. Нас возле дома, так же, как и в аэропорту, никто не встретил, хотя мы за пару часов связались по телефону, сразу после посадки, с нашей любимой тётей и сообщили ей о нашем прибытии. Шофёр, продолжая ворчать и бормотать, бесцеремонно выкинул все наши многочисленные баулы, чемоданы и сумки из такси, и умчал, оставляя за собой всё, что смог - копоть, дым, пыль, и пару ласковых в адрес начальства и всей его жизни вместе с нашей улицей... Мы убрали с проезжей части наш скарб на тротуар и стояли, задрав головы вверх, находясь в плотном окружении восьмиэтажных зданий. Мы тщетно пытались угадать тётушкино окно или что-то подобное, что могло бы нас хоть чуть-чуть сориентировать, куда и чего... Ни номеров зданий, ни названия улицы нам найти не удалось... До сих пор всем приезжающим в наш город друзьям, родственникам и просто туристам, умудряюсь схохмить при случае, что это всё - военная тайна. Прохожих почему-то тоже не наблюдалось. Единственная старушка, ковылявшая по теневой стороне улицы, услышав мой вопрос на английском языке, что это за улица и где дом номер шесть, рванула от меня в сторону как ошпаренная и скрылась в неизвестном направлении… Я думаю, она вечером рассказала соседям, что вдруг у неё вылечился остеохондроз и ревматизм шейки бедра. Вот прыть-то! Через час на балконе пятого этажа появилась тёмнокожая женщина-эфиопка, изображающая вытряхивание носового платка и пристально рассматривающая нас. Не надеясь на успех, мы, не сговариваясь, на трёх языках заорали, что, если её не затруднит, то пусть она будет столь любезна объяснить нам, что это за дом, а также название улицы. То ли ей скучно было, то ли просто по доброте, на наше счастье - она отреагировала. Она сразу дала понять, что ни одного языка, на которых мы говорим, она не понимает, но, что это дом номер шесть, она нам показала на пальцах.
Уффффф! Прибыли. Что дальше?
Это сейчас у каждого в кармане и на поясе по нескольку мобильников - сотовых телефонов. В то время про них у нас ещё даже и не слышали. Иду к запертой двери подъезда, будем искать методом научного тыка. А что делать? Не ночевать же на улице, где нет прохожих и транспорта, разве что, только всего лишь одна машина стоит в тени деревьев метрах в пятидесяти от дома, с двумя непонятными типами в чёрных очках внутри, вот уже час как наблюдающими за нами. На двери домофон. Электронный сторож - блестящий, чистенький, без единой фамилии и номера квартиры.
Тыкаю в первый понравившийся мне адрес и называю фамилию. Дверь издаёт звук - «зюзюзю" и открывается. Я тут же хватаю рядом стоящий горшок с цветком и блокирую её, чтобы не захлопнулась. Оглядываясь по - сторонам, почти на цыпочках иду к лифту. Ещё не хватало, чтобы кто-то меня увидел и принял за квартирного вора. Где же эта кнопка лифта? А - вот! Этот светящийся зелёный квадратик. Написано, что свободно. Нажимаю, вхожу, поехали. На шестом этаже заветная квартира, это уже я знаю точно. Про это тётушка подробно написала в последнем письме: прямо - вход в квартиру, влево - лифтовая шахта, наверх - пентхауз, всё на месте. Фуф! Вытираю пот со лба, вспотевшие руки об джинсы и нажимаю кнопку звонка. Дверь распахивается моментально, будто под ней, с той стороны, уже в нетерпении ждут. Тётушка прямо с порога изображает радость, быстро сообщая, что у неё болит спина, что она одна дома, и мы можем всё заносить, и что её сыновья, мои двоюродные братья, с минуты на минуту должны приехать, они где-то по делам в городе, а муж на собрании ветеранов войны и он там председатель. Ясно. Помощи в подъёме тяжеленных баулов не предвидится. Ну, где наша не пропадала? Поплевали на ладони, ухватились, крякнули, присели, вес взят на плечи. Медленно покачиваясь, плыву к лифту. Больше четырёх баулов лифт не выдержит, значит - терпение... Через полтора часа, не чувствуя ни рук, ни спины, счастливые, изможденные - мы жадно пьём воду из-под крана, не обращая внимание, что вода с песком и слегка ржавая и, что можно было бы нам предложить и чистую воду, холодную, из холодильника. Аааа, какая ерунда, мы на месте и это затмевает собой всё. Только последняя сумка коснулась пола на шестом этаже, только последний баул был затянут в квартиру, на пороге нарисовались два "збуя". Огромные, как шкафы, мои двоюродные братья двинулись к нам на встречу, обнимая и тиская нас по очереди, извиняясь, что не смогли принять участие в разгрузке и подъёме багажа на шестой этаж. Через секунду появился и их папаша и быстренько предложил всё распаковать и показать, что мы привезли. Мама не выдержала и сказала ему:
- Успокойся, это не на продажу и не на выставку.
Вы думаете, он смутился? Щас!
Он потом, что смог, проверил сам. День подходил к концу. Мы всё тарахтели и тарахтели без перестанку, шутка сказать - почти двадцать лет не виделись... Тётушка схватила маму в охапку и утащила путешествовать по ночному городу... Мы - молодёжь засели на пентхаузе с сигарами во рту и любовались ночным звёздным небом, провожая взглядом патрульные вертолёты, снующие туда-сюда вдоль морского побережья... Вопросов было много и у нас, и братьев. Начинался новый виток в жизни... Нам предстояло влиться в новое общество с его законами, смириться со всеми его недостатками, ужиться и привыкнуть ко всем его плюсам. Братья хвастались достижениями, важничали, мы улыбались и кивали - что ещё оставалось делать, мы пока ещё никто... Но никто не учёл, что - умные, упорные, сильные и колючие где надо. Чувствовалось, что двадцатилетняя грань медленно, потихонечку, но стирается и братья всё чаще извинялись, что не встретили и не помогли, что очень-очень сожалеют… Ну, я был бы не я, если бы на очередное:
«Жалко, что не успели помочь с вещами, что были заняты и поэтому не приехали в аэропорт…» - взял да и ляпнул, что зрение у меня пока отличное, что я за пятьдесят метров могу не только различить, кто сидит в машине, но и попасть из винтовки в глаз, если нужно. Братья промолчали и больше не извинялись...
Это я, наверное, зря...
Как аукнется, так и....
Это мне потом "откликнулось" и не раз.
Язык мой, враг мой.
А.К.