о свободе и козинаках

вообще-то у меня должна быть большая собака. такая - что я иду по улице, а она - без поводка, рядом, почти нога в ногу (ой!), в лапу - оглядывается по сторонам. такая собака, чтобы дети смотрели своими огромными глазами и думали, что у них обязательно будет такая же, и идти она будет вот так вот рядом, а другие дети - будут смотреть. таких собак, наверное, боятся хулиганы.

а мою - разве что домашние кошки, и то - не все. и бегает она вокруг, и тявкает без остановки - в ушах от неё звенит. и она - совсем маленькая. а что касается детей, то на них она тявкает ещё больше. детки плачут, а заботливые мамаши, оставив ковалеров-ухажеров-мужей, гуляющих вокруг коляски радиусом в пару метров (как собачки! так вот, мамаши...) начинают кричать на меня (почти пищать!), и заниматься моим воспитанием, вместо того, чтобы, например, своё дитя успокоить.

мне, в общем-то, всё равно. я улыбаюсь им, отчего они злятся ещё больше, а я продолжаю свой маленький протоптанный путь домой, а вокруг носится мой маленький друг с большими ушами. и тявкает. тявкает. тявка-е-ет

всё началось с глупости (глупостью, впрочем, и закончится, да и сюжет развиваться не планирует) - с самого утра мне горячо захотелось козинак. если честно, то захотелось шоколада и чего-то очень сладкого и калорийного. но пост ещё не закончился, а вершиной моей постной радости стали, как раз, козинаки. весь день меня мучил вопрос о том, где же их взять (кого бы отправить в магазин?). и дело почти не в лени - просто я не могла оторваться от шекспира, и непрограмной его трагедии (да, `ромео и джульетта`, я не оригинальна). в итоге сделала ход конем - решила пойти в магазин, не отрываясь от книжки.

какие-то местные `реальные` пацаны очень смеялись. дойдя до магазина, сначала до одного, потом второго, третьего (и прочее), выяснила - козинак в округе совершенно нет! выбрав альтернативу им - бананы, побрела домой. а когда я ела банан - с шекспиром, собакой и улицей, стало стыдно перед всем миром за книжку, которая узнала, что такое суровые новоленинские дороги и выступы, понесла её просто в руках, уговорилась с собой, что дома дочитаю.

а потом... вернемся к рассуждению о собаках. оно к тому, чтобы мне (вам) увидеть со стороны - насколько же я (или - вы!) свободны. это слово в последнее время прямо режет не только слух, оно меня режет - кусочками, и склеивает снова назад. получаюсь я - свободная - другая я (подразумевайте себя, очень прошу). и дело не в том, тявкает ли собака, смеются надо мной пацанчики, ругаются ли мамаши, падают ли книжки, и что там за проблема с козинаками в моем районе. дело в том, насколько это всё кажется забавным и низким, когда я - настолько свободна. вы летите? (...) а я - лечу.

что касается сюжетного ряда, вечер мой был замечательный - козинаки-таки случились! их привез потрясающей красоты мальчик, и обменял на прогулку в парке. а в нашем парке - такие ветки, такие тропы и фонари, что уж и тявкающая собака с большими ушами, вполне даже не портила антураж, потому что мы - летели и (!) свободны (в очередной раз не считаюсь с согласованием, оно мне отомстит, я почти уверена).

а после, после - дома, с папой, мы слушали пинк флойд и их `стену`, и при этом я не издала ни звука, ни движения (даже дышать было какой-то особой роскошью, но я не смогла себе отказать), потому что музыка божественна (как и шекспир!). и даже собака - молча лежала рядом и шевелила ушами, а когда `стена` закончилась, мы с ней (с собакой, не со стеной), беззвучно встали, ушли в нашу комнату, и дочитали-таки печальную повесть, заедая её козинаками.

и где-то между парком, нашей с папой музыкой, колясками, книжками, пылью, луной, и умным взглядом моей звонкой собачки - где-то тут, подстерегала меня с в о б о д а.

мы с ней так дружны в последнее время... (а вы?)