Soul Eater. О вреде библиотек

(в соавторстве с М.З.)
Бета: нет
Рейтинг: PG
Паринг: Соул/Мака, Кид/Мака [Soul Eater]
Жанр: General, Romance
Объем: Мини
Особое: In Canon
Статус: Закончен


…Знаете, у Маки есть одна дурацкая особенность – когда она куда-то торопиться, становится жутко рассеянной. И поэтому в такие моменты всегда приходится ходить за ней хвостиком, чтобы подобрать случайно свернутую со стола вазу до того, как та коснется пола и весело разлетится на кучу осколков, например. Или выключить утюг… или плиту…
Вот когда она, уже одетая, обувается – тогда да, тогда можно успокоиться, бухнуться на диван и, почесывая Блэр за мохнатым ушком, флегматично наблюдать за тем, как она натягивает свои гавнодавы.
За прошедшие три года она почти не изменилась. Немного вытянулась, наметилась грудь… решила, что с нее хватит и этого, и остановилась. Глаза стали еще больше похожими на бутылочные донышки, немного подросли худые русые хвостики.
Пожалуй, все…
А, нет, точно. Появилась первая морщинка. Меж бровей. Спасибо Спириту, надо было выписать ему почетную грамоту по этому поводу, ну да мы замяли дело. 
- Соул, ужин в холодильнике. Только пожалуйста оставь мне хоть немного! – напоследок наставительно напоминает она, уже подхватывая сумку и открыв дверь.
- Ага…
Ей хватает и этого моего тупого, басовистого «ага». Вот что значит подростковый период – на вид еще как пацан, а голос зашибает децибелы в нуль. Как-то совсем уж хреново становится.
Она спешит в библиотеку. Зачем туда спешить – я даже не представляю. Что, книги сбегут оттуда, не дождавшись единственного человека, зачитывающего их до дыр? А, ну да – беспокоятся о сохранность своих страниц.
Смешно, аж плакать хочется.
А под боком мурлычет Блэр. Кошкой. Человеком ей становиться сейчас лениво. Но так даже лучше – как-то теплее и уютнее в доме, где остается человек один наедине с кошкой.
Вот только этот вечный Макин взгляд – словно это не наша Блэр, и я глажу змею, прибившуюся к дому. Даже сейчас она успевает недовольно поджать губы и бросить его, как камень, мне в спину, чуть громче обычного хлопнув дверью.
Немного обидно в том, что она не видит в ней кошку. Обидно и неприятно – дурацкий осадок, как известковый налет на спирали чайника. Хрустит на зубах.
Я встаю с дивана и плетусь на кухню.
Заливаю и кипячу воду для чая.
Мака ушла в библиотеку. А это значит, что опять всю ночь в зале будет шипеть профилактикой телевизор, сохнуть бутерброд с колбасой на тарелке, еле надкусанный, и остывать чай, оставляя траурные темные круги на стенках чашки и становясь мерзким, прогорклым пойлом.
Классические декорации к картине «Одиночество»…
Вечер тянется противно медленно. Солнце сонное, ленивое – так и хочется дать ему пинка под зад. Выхожу на балкон с первой вечерней сигаретой – оно едва-едва коснулось крыш.
Выхожу со второй – едва спряталось по подбородок. Да я так себе за один вечер рак легких заработаю!..
Курить я начал недавно.
С тех пор, как одолели кошмары.
Вернее, один кошмар – из ночи в ночь, как проклятье какое-то…
Еще одна сигарета – и, черт подери, как я хочу нормально выспаться!.. Не вскакивать больше посреди ночи от сильного, сосущего, выпивающего сердце чувства вины.
Брат.
Братишка...
Я тебя ненавижу, знаешь.
Стоило мне свыкнуться с мыслью, что я Оружие, а ты – мой Повелитель, как ты тут же скидываешь все с ног на голову, закрывая меня от рокового удара.
Только я пообвыкся и притерся к новому быту – как ты снова встаешь передо мной, долбанный призрак прошлого, курящий свои черные «Касуми».
Я курю синие.
Просто потому, что в безумной пародии не хочу быть похожим на тебя.


Вечер заканчивается на пачке. Докуривая, я вяло перебираю бычки в банке из-под майонеза, стоящей на перилах балкона – и вот вижу ее.
Мака идет из библиотеки, правда, почему-то не той дорогой, что обычно. И на ее лице нет той жуткой усталости и собранности, которая говорит о десятках проштудированных книг и слипающихся от бешеного мельтешения строчек глазах. Она улыбается...
Улыбается идущему рядом с ней сынку Шинигами-сама.
Хха…
А вот это даже интересно.
Следующим затягом я сжигаю сигарету почти до фильтра. Чувствую, как горят пальцы, а еще – все внутри. Дым пожирает меня, перекрывая что-то более едкое… которое готово вот-вот вырваться бранью и настоящей словесной блевотиной… не знаю даже, в чей адрес.
Но она не знает, о чем я думаю, даже не догадывается... протягивает руку, и я только теперь замечаю, что Кид несет ее сумку, которую теперь нехотя отдает.
Джентльмен хренов.
Достаю новую сигарету, прикуриваю от старой.
Зрелище становится интересным, а у меня билеты на лучшие места.
Она привычно держит обе ручки сумки за спиной, чуть покачиваясь на месте и отвечая на слова нашего любителя симметрии, короткий диалог... и Мака смеется, отводя взгляд.
Интересно, в какой момент она заметит меня, безмолвного наблюдателя этой сцены? Что сделает? Как поступит? Я знаю, что она ненавидит, когда я курю – наверное, потому, что не может понять причины. Это заводит меня – я придумываю тысячу историй, и все они лживы до самого ядра. Она знает это – и злится.
А я смеюсь.
И сейчас, видя результат трехлетней совместной жизни, ощущаю какое-то особое паскудство.
А она – вот скотство! – не замечает меня. Не смотрит никуда по сторонам, не проявляет интереса к нашим окнам. Мака улыбается этому хмырю в костюмчике и в ответ на его слова медлит, но согласно кивает. Он уверенно и довольно улыбается в ответ, и она почему-то снова отводит взгляд, что-то бормоча под нос.
Последняя сигарета в пачке. А дальше будет интересно. Потому что я выйду на улицу, пройду мимо вас к ближайшему ларьку…
Но она не дает мне получить удовольствие от ее перекошенного лица, когда я застану их у подъезда. Коротко кивает, махнув рукой на прощание, и заходит.
У меня появляется какая-то даже детская обида. И первое ее проявление – прицельно метнуть не потушенную сигарету Киду в голову. Интересно, он быстро загорится или будет медленно тлеть?..
Но я только тихо усмехаюсь в фильтр и проверяю, закрыта ли балконная дверь.
Она ведь ненавидит запах моих сигарет. 
Проходит несколько тихих мгновений – я наблюдаю, как этот монохромный перфекционист уходит, довольно вышагивая по улице. И, наконец, слышу, как хлопает дверь.
- Соул, я дома. – Привычный оклик, которым Мака возвещает о своем возвращении, не глядя по сторонам и снимая плащ.
Дальше пойдут твои гавнодавы.
А мне плевать, я курю.
Мне больно…
- Ну да, наивно было полагать, что стоит забрать несчастный цветок к себе в комнату, и ты бросишь курить! - буквально через несколько секунд раздается у меня за спиной. – Соул, ну сколько можно твердить тебе одно и тоже? Не вынуждай меня повторяться! – в ее голосе больше обиды, чем привычной злости и раздражения.
Подобрела?..
Сквозь стекло ее голос звучит забавно. Я медленно поворачиваюсь полубоком и наблюдаю за ней, как за рыбками в аквариуме.
- Соул, пожалуйста, прекрати курить! – Мака изворачивается, чтобы рассмотреть пачку на перилах, и делает огромные глаза. – Утром она была почти полная!
Ревизор хренов...
Да, я это знаю. Я ведь скурил ее за какие-то паршивые пять часов. Мне интересно другое – она-то откуда знает, сколько сигарет в МОЕЙ пачке?.. Но она, конечно же, не ответит! Продолжит компостировать мне мозги.
- Ладно, если хочешь портить себе здоровье – порть! – неожиданно покладисто отзывается Мака, оставляя меня в недоумении, и уходит на кухню.
Да что с ней сделал наш папочкин сынок?! Последняя сигарета выпадает из моего изумленно распахнутого рта, стремительно отдаляясь, исчезает в темноте сумерек на фоне черного асфальта внизу.
Что за нах…?!..
С громким дребезжанием распахивается балконная дверь, и я буквально влетаю на кухню… застывая на пороге. Мака кружит по кухне, словно ей в библиотеке кто-то поменял аккумуляторы. Что-то насвистывая себе под нос, перемывает мои чашки и уничтожает огрызки, параллельно разогревая ужин. 
- Я есть не буду… - еле выдавливаю я, поворачиваясь спиной к этому неутомимому кролику с батарейками из рекламы.
- Хм?.. – Она останавливается, переставая напевать эту дурацкую мелодию. – Точно не будешь?
- Точно… - ответил я, уходя в свою комнату.
И ощущая в душе острое, разрывающее досадой на куски чувства проигрыша…