Т А Н А

 Фотография из интернета               

       За окном моросил осенний дождь, по мостовым растекались лужи. Слякоть, ненастье. Всё это навевало ещё большую тоску на семью Проценко. Всё их благополучие, которым они так гордились перед родственниками и знакомыми, рухнуло в один миг, и обыденная трясина затягивала их в свои объятья всё сильнее и сильнее.
       - Абрам, нужно что-то делать. Не забывай, что у тебя дети. Или ты хочешь, чтобы их постигла участь твоего родного отца. И не забывай, где мы живём. Любой пьяница и симулянт нам бросает в лицо, что он, мол, на Родине, а  мы с нашей пятой графой – инородные. Медлить больше нельзя, что ждёт в будущем наших детей. Они были отличники, а теперь к ним учителя придираются, снижают оценки. Одноклассники уже травят и лупят их в школьных  коридорах, а учителя делают вид, что ничего не замечают. Мне уже неоткуда брать  денег  на  подарки учителям, и теперь наших детей со света сживут.  Где твои прежние друзья, которые клялись нам в дружбе и вечной любви?  Их словно корова языком слизала.  Оставь свой одесский  патриотизм и посмотри правде в глаза. Абрам, у меня больше нет сил. Вспомни мою родную тётю Лялю. Её вместе с родителями замучили немцы в гетто. А ведь их выдала соседка, которая позарилась на их квартиру и добро, нажитое непосильным трудом.
        Андрей вздрогнул. Его жена Рая впервые назвала его настоящим  именем.  Родной отец его, Исаак Абрамович, был осуждён по сфабрикованному "делу врачей" и отправлен по этапу по 58-й как «враг народа», а перед этапом слёзно просил своего друга, украинца Андрея Проценко, позаботиться о его жене и сыне. Андрей был влюблён в Абрама мать - Сару Наумовну, ещё со школьной скамьи, а когда пришло известие о смерти отца, женился на вдове и усыновил Абрама, дав ему своё имя и фамилию.  Таким образом, в дальнейшем ему удалось без труда поступить в институт, в партию, сделать карьеру. Он не почувствовал всей тяжести пятой графы, введенной в Союзе.  Но всё это коснулось его кровных родственников по отцовской линии и родственников жены, которые решились покинуть страну, пригласившую когда-то их предков вместе с немцами на постоянное место жительства.  Когда после подписания Союзом Хельсинского соглашения в 1975 году разрешили отъезд в Израиль, его шурин первым кинулся в посольство и  получил визу. Но по дороге он свернул в Соединённые Штаты. Андрей, только отмахивался от лестного предложения, так как был большим патриотом своей страны и родного города Одессы. Но вот теперь перед ним лежит роковое письмо и вызов, которые лишили его партбилета,  карьеры, уважения окружающих и ещё хорошо, что его оставили рабочим в цеху, которым он когда-то командовал.               
        Шурин писал ему, что в данный момент живёт на пособие. Он закончил языковые курсы и учится в колледже. Пока он имеет возможность вызвать их на постоянное место жительства как близких родственников. Но как только он станет работать, ему будет сложнее это сделать, так как придётся брать всю семью на своё содержание. А он собирается взять со временем в рассрочку дом и машину. И детей желает отправить учиться в престижную школу. На предпоследнем курсе колледжа ему уже предлагают хорошие места работодатели, заинтересованные в квалифицированных работниках.  Так что, если Андрей желает, пусть даёт ответ немедленно. А он, в свою очередь, похлопочет, чтобы Андрея семья избежала всех коварных подводных рифов, через которые ему пришлось переплыть.  США – страна больших возможностей. Тех, кто может и желает учиться, ожидает блестящее будущее.
     Как только это письмо вскрыли в  КГБ, то быстро раскопали, кто такой Андрей Проценко, и лишили  его всех благ, добытых тяжким путём.
        - Андрей, ты был всегда мне родным сыном, но от судьбы я не смог тебя уберечь. Что ж, езжай и спасай своих детей, – сказал ему перед смертью отчим, которого этот удар свёл в могилу.
       Отступать было поздно и некуда. Приближался день, когда они должны будут  покинуть родной город Одессу.   
       Моросящий дождь навевал в семье ещё большую грусть, разговаривать не хотелось. В соседней комнате поскуливала любимица семьи - Тана.  Тана была доберман-пинчером, имела  хорошую родословную, две золотые медали, полученные на выставке собак. Семья Проценко не знала, как поступить с собакой. Тана была членом их семьи, любимицей детей. Но что с ней делать? Брать её с собой в неизвестность нельзя, хозяина для неё найти проблемно. Особенно для взрослой большой собаки. А бросить её на произвол судьбы, как делали в своё время белогвардейцы и дворяне, бежавшие от произвола красных и оголтелых крестьян и рабочих, было выше всяких сил. Жена и дети тихонько плакали по ночам, уткнувшись лицом в подушку, думая о своей любимице. И вот взрослыми было принято решение усыпить её. Тана  чувствовала  подозрительный нервоз, царящий в семье, время от времени обнюхивала клетчатые пахнущие клеем сумки и, возвратившись на свой коврик, подолгу, не мигая, смотрела грустным взглядом на негромко разговаривающих людей, глубоко вздыхала, иногда взвизгивала со стоном, после чего клала голову на передние лапы. Из глаз собаки выкатывалась слеза…
       Размышления Андрея прервал неожиданный звонок. Семья уже пугалась каждого звонка и шороха. По ночам под дверью дежурили соседи с ломом, чтобы захватить освобождавшуюся квартиру с мебелью. А некоторые,  посмелее и понахальнее, уже открыто с угрозами требовали у них ключи от квартиры.
       Открыв дверь, Андрей обрадовался и удивился. На пороге стоял  друг его детских лет Марк со своей  женой Евой.
       - Марик! Какими судьбами!? Ты видно не знаешь о моей опале, и потому пришёл  навестить старого друга!
       - Эх, ты видно меня забыл или плохо знал. У меня кулак крепкий, пусть только сунуться ко мне твои соседи, быстро их в порошок сотру.
       - Проходи в дом, если не боишься.
       Пока Рая накрывала стол, внимание Марка привлекло завывание за стенкой, которое переходило чуть ли не в плачь.
       - Что ж ты мне свою собаку не покажешь?
       - Да, она у нас злая, кинуться на тебя может. Не знаем что и делать, как  будто ребёнка родного теряем.
       - Меня собаки  любят. Пусти меня с ней познакомиться.
        Каково же было удивление всех членов семьи, когда  минут через десять Марк вышел из комнаты, держа Тану за ошейник.  А длинноногая Тана, подошла к жене Марка Еве и положила голову на её колени.
       - Ну, вот и всё! – воскликнул Андрей, у которого с плеча свалился огромный груз. – Теперь Тана ваша, она сама себе выбрала новых хозяев. Забирайте её домой. А когда мы уедем, будем вам по возможности присылать посылки в качестве компенсации!