Тёрнер

Тёрнер. «Фрегат "Смелый" буксируют к месту последней стоянки». 1838 г. Лондон. Национальная галерея.

Джозеф Мэллорд Уильям Тёрнер родился в апреле 1775 г. в Лондоне, в семье цирюльника. Его мать отличалась очень тяжелым характером, часто приходила в состояние необузданной ярости и, в конце концов, впала в буйное помешательство.  Тяжелая психическая наследственность, постоянные ссоры родителей, жизнь припортового района, тесная  лавочка, темные захламленные дворы, одинокое неустроенное детство определили многие черты характера Тёрнера. Будущий художник почти не получил  ни общего, ни специального образования, но достиг великолепного мастерства в живописи. Уже в 12-13 лет он писал прекрасные акварели, которые отец продавал своим клиентам по два-три шиллинга за штуку. На даровитого мальчика вскоре обратили внимание, и в 1789 г. его зачислили в бесплатные ученики Королевской академии. Уже  в следующем году один из рисунков Тёрнера был выставлен на академической выставке. С тех пор он регулярно выставлялся каждый год. 

В 1793 г. Тёрнер открыл собственную мастерскую (http://proza.ru/2011/04/17/367). Его отец забросил цирюльню и всю оставшуюся жизнь посвятил сыну (долгие годы, вплоть до своей смерти в 1829 г., он оставался его самым близким другом; последующие двадцать с лишним лет Тёрнер жил очень замкнуто, всего себя посвятив искусству). Успех пришел к художнику очень рано. В 1802 г. Тёрнер стал академиком (самым молодым членом Академии за всю ее историю!), а в 1809 г. – профессором в академических классах.

Уже в ранний период творчества Тёрнер проявил глубокий интерес к атмосферным явлениям. Он оставил после себя множество этюдов с изображением неба в различное время суток и сам рассказывал потом, что для изучения облаков «он брал лодку, ложился на  ее дно на спину, бросив якорь на реке, и смотрел в небо часами, а иногда и целыми днями, пока не улавливал какой-нибудь  световой эффект, который ему хотелось бы перенести на полотно». Его  пленяла текучесть  облаков,  их непрерывное изменение и движение. Подобных акварельных штудий неба у Тёрнера свыше пятисот. Любимой стихией художника стали морские пейзажи, в которых он достиг небывало силы выражения.  Он любил могучее движение набегающих на берег волн, полыхающие красным закаты и пробивающиеся сквозь тучи солнечные лучи, которые воспламеняют паруса судов. Его неодолимо тянуло северное море с меняющими красками, с контрастами холодных и темных тонов. Метели, пожары, грозы, гибель кораблей, манящая мерцанием цвета и одновременно грозящая гибелью морская стихия – вот основной смысл и содержание его работ.

Неодолимое стремление Тёрнера к единству цвета, света и формы, породило совершенно новый, необычный стиль живописи. Впервые во всей полноте он проявился в его картине «Переход Ганнибала через Альпы» (1812). На странном полотне вихри метели, смешанные со снопами тусклого света, создают какое-то спиральное, воронкообразное движение, в которое затягивается все пространство между землей и небом и под мощным напором которого поднимаются, кажется, даже камни, не говоря уже о беспомощных крошечных людях.

При всем том, что предмет его живописи был нов и  необычен, над Тёрнером довольно долго довлели каноны классической живописи. Поворотом к окончательному освобождению от традиционных схем композиции стала картина «Стаффа, пещера Фингала», вдохновленная поездкой Тёрнера на Гебриды в связи с заказом  на иллюстрации к сочинениям Вальтера Скотта. Картина создает  сложное впечатление пульсирующего движения. Под сеткой мелкого дождя, сеющегося на лилово-коричневую воду, мимо прибрежных скал, почти неразличимых в смеси тумана, дождя, туч и пенящегося прибоя, изображен  темный смутный абрис  уходящего вдаль  парохода, который волочит темную дымную струю к зловещему закатывающемуся диску солнца, окруженному кровавым ореолом.  Дождевые облака клубятся, сгущаясь, громоздясь  и перемещаясь по своим собственным законам, не совпадающим с мерным набеганием и спадом морских валов. Разнобой ритма упорно продвигающегося парохода, трудного дыхания  и пульсации моря и стихийного  вращения облачных масс создает ощущение трагической раздвоенности и неустроенности  потерявшего душевный покой человека.
 
В 1819 г. художник впервые посетил Италию. Она поразила его обилием света и цвета. Тёрнера совсем не заинтересовала классическая итальянская живопись, не оказавшая на него никакого влияния. Не привлекли его так же известные центры искусства - Рим, Тоскана или Кампанья. Зато он навсегда полюбил романтическую Венецию, где много воды и ни на что не похожие краски. И сколько  бы раз Тёрнер потом не посещал этот город, он никогда не оставлял его равнодушным. Художник все больше погружался в его зыбкую  цветовую среду, все тоньше улавливал дрожание воздуха, легкую перистость цветных облаков, марево закатов, в которых тонет, исчезает, растворяется не только город, его памятники, очертания его зданий, но и весь предметный мир. 

Наследие Тёрнера громадно. Он оставил множество картин и бесчисленное количество акварелей, расцвеченных рисунков и гравюр. На протяжении всей жизни он  создавал вымышленные пейзажи классического характера. В то же время он делал зарисовки и этюды с натуры. Но наиболее перспективную для будущего часть его наследия представляют романтические полотна, запечатлевающие проявления природных стихий – туман, дождь, снежную бурю, шторм на море, к изображению которых он обратился примерно с 20-х  годов. Тонкие переходы цвета, богатство красочных отношений позволили ему точно передать картину возникающих при этом эффектов освещения.

 Из поздних полотен художника обращает на себя внимание «Фрегат "Смелый", буксируемый к месту последней стоянки на слом» (1838). В 1808  г. художник писал «Смелого» - активного участника знаменитой битве при Трафальгаре – на своей ранней картине. И вот «Смелый» стал не нужен. Маленький, невзрачный черный буксир, деловито пыхтя и распуская  рыжий хвост дыма, тянет огромный сияющее-белый боевой фрегат к месту последней стоянки, обозначенной темным буйком. За «Смелым» - еще несколько белых призраков парусных кораблей, которым грозит та же участь. В левой прохладной голубоватой стороне холста - молодой месяц, отражающийся в спокойных зеленоватых струях, в правой - оранжево-красный закат с белым диском заходящего солнца. Все эти контрасты – света и наступающего  мрака, холодных и горячих тонов, старого и нового – не только элегия по уходящему, но и своего рода принятие  неизбежности уничтожения  и обновления.

В 30-х гг. Тёрнер вышел из моды. Его искусство перестали понимать.  Ведь очень долго самым важным в живописи, помимо сюжета, казалась передача осязаемости, объемистости изображаемого, чего  можно было добиться пластичностью или четким контуром. А Тёрнер к концу жизни все перевел в чистый цвет: и весь видимый мир, и свет, и накал эмоций, и настроение. И это при всем том, что он в совершенстве владел техникой рисунка. «Тёрнер – безукоризненный рисовальщик, - писал один из его исследователей, - сознательно разучившийся своему мастерству, чтобы открыть возможность более эмоциональной, более прямой формы выражения».

В начале 40-х годов один за другим появляются холсты «Метель на море», «Метель. Остов корабля и рыбачья лодка». Художник изображает невиданные вихри, спирали, засасывающие воронки. Кажется, что от всей человеческой цивилизации  остался только чернеющий силуэт корабля. Лишь над ним сохранился  единственный маленький  треугольник чистого неба. Вокруг же  - волшебство перламутровых переливов, светящихся и переходящих в мрачные, зависающие клоки тьмы, которая захватывает, завоевывает, ввергает свет в пучину вечного водоворота. Эмоциональное напряжение огромного масштаба вложено  в это изображение  снежной бури на море. Зритель ощущает  физическое, тактильное присутствие катастрофы. Однако, самое совершенное изображение бури на море  дано у Тёрнера в картине 1842 года «Метель. Пароход входит в гавань и подает сигнал бедствия, попав на мелководье». Огромные океанские валы, густой туман и вихри  мокрого снега сливаются в единый неистовый водоворот. Центром его служит неясный  абрис корабля. Это воплощение  не только наблюдений над разбушевавшейся природой или одних зрительных впечатлений, а создание некоего неразложимого единства – буйства стихий, красок  и внутренних переживаний, предвосхищающих и импрессионизм и экспрессионизм (http://proza.ru/2011/04/17/370).

При всей склонности к романтически приподнятому образу природы Тёрнер не чуждался  реальной прозаической действительности и мог увидеть поэзию и красоту даже в характерных явлениях надвигающегося индустриального века. Уже в глубокой старости Тёрнер  создал картину «Дождь, пар и движение» (1844), где представлен несущийся сквозь непогоду навстречу зрителю поезд. Здесь впервые в истории искусства главным моментом изображения сделана скорость поезда, преодолевающего пространство, проходящего сквозь  зависающее марево. Тёрнер почти не интересовался формами локомотива, ему  хотелось передать движение, поймать впечатление убегающего времени как основы непрерывного изменения мира.
Умер художник в декабре 1851 г.

Романтизм http://proza.ru/2010/08/18/281