Борис

Он нашёл меня прошлой осенью.
Я только-только устроил свои дела на море с жильём и пропиской.
Бросил якорь, пришвартовался,
отдал концы.
После всех нервотрясений с переездом очень хотелось рухнуть в тихом месте
писькой на солнце и думать только об ужине.
Ну может ещё немного о Дольке.
И чтоб никого на горизонте до самой
Турции. Никого. Зае...ли.
Такие места нашлись где-то между Чемитоквадже и Лазаревкой.
Не близко, но дорога того стоила.
Вся видимая часть берега была моей. Моими были и все 280 морских км до
Трабзона, если ногами к солнцу.
Только раз в день раздавалось унылое чвяканье разбитыми берцами,
и из ниоткуда являлись погранцы с
полумёртвой овчаркой.
До сих пор для меня секрет, как она,
бедная, ходила. На пляжных камнях
можно было готовить завтрак, не тратя
спичек...
 
Я стал забывать дни недели, всё стало одна большая пятница и необходимость искать работу
не казалась существенной.
Накатывал сентябрь.
Но это где-нибудь в Москве
он душил дождями, насморком и неотвратимостью месить белую смерть новыми ботинками. А здесь я лежал
под синим зонтиком, как гусеница на виноградном листе и нежно, не суетясь
размышлял...
Как всегда не одевая ничего, только бейсболку. Да и той закрыл лицо -
подремать. Сквозь онемение
мозга кроме привычной
ругани чаек и перелистывания
прибоем камушков, ничего не
слыхать...
 
И вдруг кто-то хрюкнул, потом ещё, потом ещё и правее. Поросёнок
сбежал с деревни - подсказал
ленивый мозг, и я открыл глаза. Никаких свиней на берегу не было. Достал из сумки бинокль. Опять нету.
Наплюнуть. Нету и нету, пора в воду.

Вот тут мы и встретились. Борис нарезАл круги по эллиптической орбите, сближаясь с берегом в
своём апогее и весело обновлял атмосферу единственной ноздрёй.
Что Он Борис, я понял сразу, когда
обалдевший, свалился в море. И через пять-семь минут я вобще знал о нём всё. Знания появились в виде
монохромных картинок в мозгу и остались в памяти после выполза на
берег. Я понял, что он один. Но не по своей воле. У них, в большой дельфиньей семье кто-то ушёл в Нижнее Море и теперь Борису нельзя обратно...
Неописанная никем, в виду
невозможности, радость наполняла тело. Хотелось цапнуть рукой, почесать ему вокруг глаза, почистить дыхало.
Но он подцепил носом ногу, ткнулся в живот и начал показывать цирки
народов мира.
Ближе к вечеру, треснутый лопатой хвоста, я лежал в прибое, умиляясь себе, гениально-счастливому.
И думал о том, что людям не
нужен язык. Выручит шея.
Вверх, вниз - да, туда, сюда - нет.
А еды в море полно...
Как доехал домой, в памяти стёрлось. Помню только - полез в Гугол и прочёл, что у Бориса такой-сякой ультразвук.
И что на людей дельфины влияют
как раз этим. Говно это, как раз
писал тот, кто алфавит и колесо считает признаком превосходства человека.
И белым билетом, дающим
право на гарпун в руке. Я плюнул на Гугол и пошёл Борису за свежей ставридкой по 140 рублей за кило.
Так началась наша никем не замеченная дружба, научившая меня вновь, как и 6 тысяч лет назад, смотреть на простые вещи просто.
Просто потому, что сложных
вокруг нету. Даже если кучу несложного сплюсовать с такой же.
Будет просто ещё больше несложного.
Но об этом в следующий раз.