Воронежские страдания

В дороге по бескрайним просторам нашей страны, часто бывают интересные встречи и запоминающиеся истории.
Вновь назначенный начальник экспедиции, прибывший с острова свободы - Кубы, где руководителем группы помогал строить экономику этой страны, осваивая ее природные ресурсы, был человеком респектабельным, с двумя парами очков – одни вблизи, другие вдаль. Работа в загранке, особенно на руководящем посту, оставила свой след на манерах поведения. Утром, обязательно выпивался апельсиновый, только что выжатый сок, затем туалет, два – три раза в день душ, встречи с высокопоставленными людьми (обычно это был Рауль Кастро), задачи, поставленные геологам, поездки к океану.
И вот этот человек возглавил нашу экспедицию. Первым делом он прекратил панибратство и совместные выпивки во время обеда, которые были обязательным атрибутом производственных совещаний, принятых самым главным начальником – Л.И.Брежневым.
В общем, держал всех на расстоянии, но и на коротком поводке.
          Приглашал  начальников партий, в том числе и меня на беседы. Чтобы много не рассказывать, я предложил проехаться по районам, где мы работали, посетить буровые бригады и базы полевых отрядов. Удивительно, но Сергей Георгиевич быстро согласился, и мы отправились в поездку по Липецкой, Тамбовской, Воронежской областям. В дороге он много рассказывал нам о Кубе, я – о Якутии и наших Центральных районах.
Посетив несколько объектов и проведя дипломатические переговоры с буровыми мастерами и начальниками отрядов, поехали в дальнейший круиз по объектам, вверенных Сергею Георгиевичу, как высшему начальству. Время приближалось к ночи. Темные Воронежские ночи накрывали нас черным покрывалом, на такой же черной подстилке из чернозема. Наш главный начальник предложил остановиться в одном из отелей на ночлег. Я, подмигнув водителю, сказал, что поблизости есть всего один приличный мотель, где можно оставить и машину, и прилично покушать и вечером не умереть со скуки. Предложение было одобрено, и мы двинулись в путь. Надо было проехать 10-15 километров, и впереди нас ждал комфортный вечерний отдых в сиянии софитов и вечерних туалетов.
Свернули с главной проселочной дороги на второстепенную и помчались по полю, где чернозем был укатан лучше любого асфальта. Некоторое недоумение отобразилось на лице нашего начальника. Еще одни поворот, и мы оказались около громадного стога сена. Вот мы и приехали. Быстро вынули два брезента. Один постелили около стога, другой натянули на кольях от дождя. Натаскали из стога душистого сена, вырыли пещеры и раскинули спальные мешки. Номера «Люкс» были готовы. Обед пришел быстро из тушенки, картошки, накопанной на ближайшем поле и водки, припасенной для высокого начальства. А если прибавить к этому еще почти горячий, пышный хлеб, купленный в сельмаге, вкуснее которого я не пробовал в дальнейшем никогда, то 5 звезд были обеспечены. Несколько омрачало обстановку отсутствие женщин, но это было скомпенсировано двумя бутылками виски из запасов начальства. Вальяжно вытянули ноги на брезенте, под которым  пышным слоем лежало сено из разнотравья и,
впитывая запахи лугов и полей, приступили к трапезе. Ведро с шулюмом  улетело под водочку с большим свистом. В это время разговоров за столом не было. Слышны были только вздохи, всхлипывания и легкие стоны. Основной обед был окончен. Перешли к десерту. Похлебывали виски мелкими дозами, как нас учил Кубинский аристократ, начались беседы, воспоминания, байки. Вечер прошел прекрасно. Улеглись и уснули сном праведников, без храпа и сопения, овеваемые холодным ветерком осеннего Черноземья. Месяц был октябрь, лужицы к утру замерзали и покрывались коркой белого, кристально чистого льда.
Первым проснулся наш Кубинский гость. Он достал несессер с причиндалами для ухода за кожей лица, зубами и подмышками и отправился искать туалет, который и нашел сразу за стогом. Проблема умывания и чистки зубов была решена быстро. В глубокой колее от трактора скопилось небольшое количество воды, скованной тонкой коркой льда. Ударь пяткой и вода рядом. Зубы почищены, физиономия слегка смочена ледяной водой. Начались процедуры по смазыванию щек кремами и похлопывание по ним после бритья механической бритвой. Я наблюдал за всем этим таинством с интересом аборигена Южной Африки, и выбравшись из спального мешка, двинулся к уже разведанному месторождению воды, помыл лицо и двинулся приготавливать завтрак.
С тех пор один раз в полгода начальник экспедиции Сергей Георгиевич Нестеренко вместе со мной посещал объекты, и всегда останавливался в отелях и кемпингах, предложенных мной.
Я уже много лет не пользовался услугами гостиничного бизнеса. Однажды, когда начальником партии был Н.В.Ульянов – громадный мужчина, мясистый, с руками, ладони которого были собраны из трех моих, поехали в Смоленскую область, посетить буровые бригады. Я был главным инженером, Володя Якунин – техруком, а Саша Абрамзон  - начальником отряда. Наиболее предприимчивым  среди нас был, естественно, человек по фамилии Абрамзон. Он вызвался найти нам ночлег. До этого, посетив ряд гостиниц Золотого кольца и не встретив понимания среди гостиничных работников, были готовы переночевать и в поле. Двинулись в гостиницу при вокзале города Смоленска. Предусмотрительный Абрамзон заготовил бланки командировочных удостоверений и сообщил нам, что в эту гостиницу без командировочных удостоверений нас не пропустят. Выписали бумаги: Ульянов – начальник партии, Киреенко – главный инженер, Якунин – главный механик, Абрамзон – главный геолог всего этого региона.
Вошли, предъявили бумаги, которые были сложены под сукно, и выслушали вердикт: «Вы, все главные и начальники, поселитесь в гостиницу города Смоленска. Основная задача: В кровати – не ссать!» Мы вошли в помещение, похожее на спортзал, коек на двести, отвоевали свой угол из соответствующего количества кроватей, достали остатки выпивки и скромной еды. Выпили, закусили, приготовились к ночлегу. Николай Васильевич, как самый бывалый, брюки свои сложил и откинув матрац, распрямил их на койке, объясняя, что теперь они приобретут стрелку и глаженый вид.
Ночь спали беспокойно. Посетители постоянно куда-то бежали, ждали своего поезда, отложенного на несколько суток, опять ложились, играли в карты, спорили и почему-то  всегда вспоминали город Тамбов.
Утром первым встал Ульянов. В трусах, на которые пошло не меньше трех метров сатина, он разгуливал по «гостинице» и искал свои брюки. Мы, естественно, тоже не помнили о его одежде, и скромно одевали свою. Начался скандал. Начальник без брюк – это не начальник, а смех. Вызвали горничную, которая дежурила в ночь, пришел заспанный милиционер, который начал допрашивать свидетелей о пропаже штанов Ульянова. И вдруг Николая словно осенило. Он подошел к кровати, откинул матрац, достал оттуда отглаженные брюки, одел их, и молча двинулся к выходу. Подойдя к лестнице, призывно махнул нам рукой и слетел с лестницы. Через 20 секунд мы уже мчались от злосчастной гостиницы к местам нашего назначения. Другая поездка по Воронежской области принесла много хлопот и неожиданных приключений одному их наших мелких начальников, которых мы вынуждены были возить с собой по участкам, как экспертов и надзирателей.
Главный гидрогеолог одной из вышестоящих организаций отправился с нами в командировку, оправдывая свое наименование – главный.
На одной из дорог юга России к нам в запыленный УАЗИК была подсажена молодая девушка лет 15-20-ти, голосовавшая на обочине. Посадили ее сзади, рядом с главным инспектором. Разговор и шутки сменялись анекдотами. Произошло некоторое затишье в машине по причине общего перекура. И вдруг с заднего сиденья раздался звонкий голос девушки: «Тю! Дядька, ты шо, пидарас что ли? Чего ты руку гладишь?». Мы засмеялись, на заднем сиденье слышалось смущенное молчание. Девушку высадили на нужной ей остановке и двинулись в дальнейший путь. Прибыв в Москву, рассказал в коридорах нашей конторы эту историю, которая нашла неожиданный отклик  среди служащих, которые большую часть времени проводили в коридорах, перекуривая и обсуждая текущие события.
Особенностью описываемого персонажа было то, что он всегда шел быстрой походкой по коридорам и каждому встречному протягивал руку для пожатия и приветствия. Первый же встречный, начальник снабжения – Макс Соломонович Шлентерберг, задержал руку гидрогеолога и доверчиво спросил: «А что это Вы, уважаемый, гладите мене руку? Уже не пидорас ли Вы?». Обидевшись, объект проследовал до конца коридора. Навстречу ему попался начальник отдела кадров (кстати, молодой парень), который сам протянул руку ошарашенному мелкому начальнику и доверительно спросил: «Дядька, ты шо пидорас, что ли, зачем гладишь мне руку?». На следующий день назначенный  человек был уже в Министерстве Геологии, попросил перевода и был направлен в Камчатское геологическое управление с повышением в должности. Прибыл в Петропавловск, добрался до управления и предстал перед светлыми очами своих будущих коллег. При знакомстве, один из них тихо произнес новому сотруднику на ухо: «Вы, дядько, наверное, пидорас, потому что гладите мне руку?». Постоянные насмешки привели к плачевным результатам. Человек стал не общительным, избегал компаний и занялся оформлением документов на работу за границей.
Вскоре все формальности были улажены, и наш герой был направлен в одну из стран центральной Африки.
В аэропорту его встречал  представитель компании или консульства. Абсолютно черный человек, в национальной одежде, с белозубой улыбкой протянул для приветствия обе руки новому специалисту и на ломаном русском языке произнес: «Тю, дядько, ты что ли тот пидораст, который нам руки гладит?». Он считал, что это самое главное приветствие, принятое в России. Об этом ему сообщили наши люди, а он просто повторил. Продолжения это истории я не знаю.
Там же, в Воронежской области приступили к работам на съемке. Иван Иванович Шепилов – начальник отряда, законопослушный геолог старой закалки, потребовал, что бы все работы, проводимые в этом районе, были зарегистрированы в органах Госгортехнадзора. Сообщили о своем прибытии в район и зарегистрировались в органах. Через неделю была назначена встреча с Инспектором. Встретили инспектора в городе Воронеже. Он оказался мужчиной средних лет, худощавого телосложения, среднего роста, в общем, во всем среднего качества. Инспектор сообщил нам, что первым делом ему надо посетить две буровые бригады, а уж потом все по ситуации. По дороге он предложил посетить магазин и купить что-нибудь перекусить. Нас было трое и один водитель. Я, Май Михайлович – техрук и Боря Тарасов – молодой специалист – инженер по технике безопасности. Пятым был Инспектор. Зашли в магазин. Поскольку мы заранее подготовились к встрече, ждали пожеланий от принимаемой стороны. Он посчитал присутствующих и сказал, что десять бутылок водки на первое время хватит. Долго совал руку во внутренний карман пиджака, делая вид, что достает оттуда застрявший бумажник, обнаружил, что мы уже расплатились, удовлетворенно сел в машину, и мы помчались в сторону буровых, заранее предупрежденных и готовых к встрече.
Дизеля были заглушены, кругом висели плакаты по технике безопасности, все ходили в касках, даже овчарка по имени Бич. Проехав от магазина метров  двести, последовало предложение о перекусе. На брезент были вывалены помидоры, огурцы, вареные яйца, сало, крупно нарезанный хлеб и граненые стаканы, в которые помещалось 200 граммов напитка. Банковать стал сам инспектор. Он мастерски разлил две бутылки в пять стаканов и предложил: «За встречу!». Водитель и Боря Тарасов не пили и скромно отставили стаканы в сторонке.
Выпили и закусили.
- От малопьющих нельзя оставлять полные стаканы, - произнес инспектор,
- плохая примета – и махнул один из них залпом. Второй предложил Май Михайловичу, так как я отлучился по легкому, а ждать было некогда.  Слегка перекусив, отправились на буровую. Бригада стояла на берегу озера. Инспектор с интересом осмотрел буровую установку, которую, как оказалось, он видел в первый раз. Спросил, что для чего и зачем и одобрительно заметил, что мы мудро поступили, что представили буровую, стоящую без движения. Начальница инспектора имела перед собой четкую инструкцию:
Все движущиеся и вращающиеся детали механизмов должны быть ограждены! В противном случае агрегат опломбировался, требовались заводские и испытательные сертификаты, которых никто и никогда не видел. Во время ознакомления с буровым агрегатом со стороны озера раздался звон колокольчика. Насторожившись, как гончая собака, инспектор бросился к озеру, где на палочке гремел колокольчик. Страстный и опытный рыбак понял сразу, что на закидушку попалась рыбина. Схватив леску руками начал тащить пойманный трофей в сторону берега, испытывая сопротивление громадной, мощной рыбы. С большим трудом вытащил на берег трехкилограммового карпа. Восторгу не было предела. Начал снимать с крючка, но обнаружил, что леска из пасти прошла через жабры и опять на узел была завязана на основной леске. Надо же как заглотнула! Карп был пойман заранее сетью с помощью местных рыбаков и насажен на кукан из длинной лески с колокольчиком. Инспектор не обнаружил подвоха и тут же предложил этот необычный для здешних мест экземпляр пожарить и скушать. Буровики развели суету, и уже минут через десять на сковороде скворчал карп, меньше пойманного раза в два, но уже готовый к употреблению. Не разглядев разницы в размерах и скорости приготовления, под водочку, приготовленную хозяевами, карп был съеден. Заключение по осмотру буровой еще предстояло увидеть в конце командировки, а от дальнейшего нашего поведения зависело многое: и зарплаты и премии и взыскания.
Отъехали от буровой. Я предложил посетить отдаленный участок, километрах в ста. Инспектор спросил: - Там то же самое? -  я утвердительно кивнул головой. Кроме озера и рыбалки, стоят в голой степи. Тогда принимаем решение: все замечания по этой буровой умножаем на два и распространяем на оба агрегата.
На этом осмотр буровых был окончен, в полевые отряды поездка была отменена, далее мы поступали в полное распоряжение Инспектора. Он предложил пополнить наши запасы продовольствия в одном из магазинов. Проехав километров двести, в одном из сельмагов удалось приобрести двадцать бутылок водки и бутылку сухого, перемороженного вина с сантиметровым осадком на дне для Бори – инженера по технике безопасности, который к тому времени уже не соответствовал своей должности, потому что не пил.
Приехали на берег красивейшей в этих местах речки – Хопра, приготовились располагаться лагерем на ночлег. Водитель – Санька Михедов, злостный рыболов, схватил удочку и не воспринимая призывов выпить, бросился ловить рыбу. Уже горел костер, на палке кипела вода в ведре, готовая к приему рыбы, инспектор с затуманенным взором слушал рассказы Май Михалыча о том, как тот оборонял высоты  за Малоярославцем от немецких захватчиков, подносил патроны к пушкам и сидел на коленях у маршал Жукова. В те годы ему уже исполнилось девять лет…
Инспектор слушал, но думал о своем. Он вслух вспоминал, что когда была пущена в строй Воронежская Атомная Электростанция, работы в организации было невпроворот. Мечтательно вспоминал, что зайдя на станцию с одной стороны, он уже через месяц выползал с другой и доставлялся домой с еще месячный отгулом.
Как пелось в те времена в известной песне: «Истопник сказал, что «Столичная» - очень хороша от    «Стронция».
Прибежал Сашка – рыболов, принес десяток плотвичек и голавлей, почистил и запустил в уху. К этому времени уже всем порядочно надоело принимать дозу из 150 граммов водки под занюхивание помидором. Жрать хотелось. Уха была готова, от нее шел мощный запах вкуснятины, а для этого нам понадобился рецепт приготовления ухи от Ульянова. Первоначально в кипящую воду запускались два петушка и варились до тех пор, пока не поступала рыба. Вынув на  бумажку двух отваренных петушков, приступили к ухе. Бульон был великолепным. Было выпито еще несколько бутылок спиртосодержащего продукта. Уха сделала свое дело. Все участники ужина начали потихоньку клониться набок и заснули богатырским сном.
Часа через полтора на ноги поднялся Инспектор. Он громогласным голосом произнес: «Подъем! Пора похмелиться!»  Поднимаясь с большим трудом, обняли стаканы, уже наполненные прозрачной жидкостью. Выпили, запили из кастрюли шулюмом из ухи, начали неспешную беседу. Оказалось, что из всех запасов спиртного осталось только бутылок пять-шесть. Быстро с ними справились, и главный начальник начал карабкаться в спальный мешок, правда, головой внутрь. Избегая покусов кровососущих насекомых, застегнули мешок на пуговицы и стали наблюдать за беспокойным сном нашего проверяющего. Часа два он стонал, храпел, вставал в мешке на четвереньки, куда-то полз, падал обессиленный и, наконец, начал вопить о помощи. С трудом расстегнули мешок и выпустили всклоченного проверяющего на волю. Он сразу бросился к брезенту, обнаружил пустой стакан, посмотрел с немым укором на окружающих. Вот ужас! Водка кончилась неожиданно. Память у инспектора была профессионально цепкой. Он задумчиво произнес:
- Инженера по технике безопасности ко мне!
Боря подошел, скромно прижал руки по швам и, наклонив голову с иронией, произнес:
- Чего желаете?
- Куда ты дел бутылку сухого вина?
Бутылка немедленно была изъята из загашников, взболтана и выпита залпом из горлышка. Хорошо, когда в коллективе есть трезвенники. Далее события развивались стремительно. Разбудив водителя, помчались по проселочным дорогам вдоль всех известных сельмагов. Водки не нашли. Тогда главный наш экскурсовод предложил поехать в соседний район, на берег Дона, где проживала его двоюродная сестра. Это было совсем близко, километрах в ста с гаком, но гак геологам не помеха. Прибыли часа через три, встретились с пышногрудой вдовой, которая нас встретила со всем гостеприимством и принялась хлопотать по хозяйству. Самогонки было в достатке, принялись укладываться спать. В дом почти силой уложили Май Михалыча, а все остальные расположились на террасе и на улице, под яблонями. Утром, часов в пять, на крыльцо вышла хозяйка сладко потянулась и произнесла: «Ну и силен мужик! Всю ночь спать не давал!». Мы спросонья констатировали:
- Знай наших!
- Ну и храпит, окна дрожат, спать невозможно.
Она еще не знала, почему мы ложились на улице.
Утром, опохмелившись и поев с отвращением вареной картошки, покинули гостеприимную хозяйку и поехали на берег Дона.
Инспектор сообщил нам, что у него еще десять дней командировки и предложил нам больше не думать о работе и провести остаток этого времени на берегу и попить уже вволю. Май Михалыч закатил глаза и рухнул с микроинфарктом. Мне тоже стало не по себе. Споив остатки водки главному начальнику, увидев, что сознание потеряно, отправили машину в Воронеж, указав адрес. По дороге всучили в карманы по бутылке водки и, позвонив в дверь, прислонив Инспектора головой к двери, стали ждать. На вопрос кого-то из-за двери: «Кто там?», оставили объект. Скрипнул замок, дверь на мычание хозяина распахнулась и он, как бревно, ввалился в свой дом. Сбежав по лестнице, поняли, что инспекторская проверка закончилась.