Пьер

                -Одиночество человеческой души....
                -Да, странно.
                -Почему?
                -Странно, что вы заговорили об этом.
                Ведь это всегда присутствующие чувство,
                пора смириться и забыть о нем.


Глава 1
Еще было далеко до полуночи, часы только пробили восемь. В квартиру, темную и неуютную зима холодными воздухом проникала сквозь щели в не утепленных, как следует окнах, накидывая вуаль унылости на вещи. тишину нарушало только прерывистое дыхание, похожее на свист ветра, да сильный кашель, пугающий своей резкостью.
   В темноте с кровати, шатаясь, поднялся человек и неуверенной, спотыкающейся походкой подошел  к стене. постояв секунду опираясь на нее, человек нашарил рукой выключатель, и комната осветилась скудным светом единственной лампочки, висевшей без абажура, на проводе под потолком.
-  Так гораздо лучше, не правда ли? - сказал он, не понятно к кому обращаясь, ведь во всей квартире кроме него никого не было.
   Его звали Пьер, но в прочем сеййчас не нужно никаких пояснений, дальше все будет сказано.
   Новый приступ кашля согнул его пополам, Пьер схватился рукой за спинку дивана с такой силой, что костяшки его пальцев побелели, но это помогло ему удержаться на ногах.
-  Как же болит голова... ничего, что пошатывает, все скоро пройдет...главное внушить себе, что боль утихает и прекращается... нужно прилечь на диван, да, да...

   Его шепот был прерывист, дыхание не хватало, чтобы произнести без передышки целое предложение. он забрался с ногами на диван и, облокотившись на его спинку , тяжело вздохнул. Веки, закрыв глаза, на секунду замерев, вновь поднялись.

-  Раньше, когда я жил в разных странах, во Франции, Италии, Дании, мне всё казалось другим... и не потому, что здесь совершенно иной уклад жизни, хотя зачем я вру сам себе, это тоже повлияло.
   
  Постепенно его голос набирал силу, заполняя пустое пространство комрнаты, делая ее более приветливой.
  Человек, сидящий, а точнее съежившийся на изодранном диване, обхватив свои колени руками, подтянув их к руди и положив на них взъерошенную голову, одиноко мерщающая лампочка, монолог, слова, срывающиеся с обветренных, красных губ, и тонущие в тишине, поглощенные бумажными обоями, ветхим паркетом и стенами, спертый, застоявшийся воздух безысходности жалкого состояния, обволакивающий весь этот маленький мир - в комнате была ночь, за окном только вечер.
- А хотите, расскажу историю своей жизни? Жизни...как звучит...,а? Конечно, диалог с самим собой тем и хорош, что никто не может прервать тебя, перебить, потерять интерес к твоей историии. Тишина более снисходительна, она слушает, хоть мы иногда и ненавидим ее.
 
  Пьер доста из кармана пачку дешевых сигарет и закурил. Пепельницей ему служила плоская банка из-под шпрот. Вновь он закашлялся, но не выпустил сигарету из рук и опять затянулся, тонкие пальцы дрожали и выглядели холодными, пепел, то и дело падал на диван.

-  Когда я был еще совсем маленьким мы жили сначала здесь, но с восьми лет я жил, то во Франции, то в Италии или еще где-нибудь. Более счастливого детства, наверное, ни у кого нет. Всегда окруженный вниманием, родители меня обожали, любое желание, конечно в разумных пределах, всегда выполнялось. помню, когда я был крохой, отец, приходя с работы, любил подбрасывать меня до самого потолка, ловить и кружить, я тогда смеялся, а глаза его так блестели, он был счастлив. За годы жизни в разных странах я выучил несколько языков, ходил в одни из лучших школ и слыл довольно послушным ребенком... Потом мы переехали, а точнее вернулись сюда, мой отец всегда много работал и в связи с этим я редко его видел, но, когда он бывал дома, все буквально оживало и даже если он просто сидел и читал книгу, даже тогда, чувствовалось, что дома как-то неповторимо уютно, тепло и не хотелось, чтобы это мгновение оставалось позади...Но потом...потом…
  Его лицо исказила усмешка, глаза болезненно блестели и он почему-то щурился, словно пытаясь заглянуть в потусторонний мир.
-  Потом случайность, авария… Помню мама тогда не плакала…меня это так удивило. Она вообще никогда не плакала при мне. Когда сообщили о его смерти она как-то неестественно, напряженно смотрела перед собой и голос ее был удивительно твердый, тогда я этого не понимал, но сейчас… я знаю если бы он вдруг дрогнул, ее голос, то она уже не смогла бы овладеть собой и… Спустя несколько дней, ночью мне не спалось и я пошел на кухню попить воды, проходя мимо ее комнаты и услышав нервный всхлип, я остановился у закрытой двери в нерешительности… всхлип повторился, но уже приглушенный подушкой… ее одинокий плачь до сих пор иногда звучит у меня в ушах, тогда я не вошел в ее комнату, хотя мне так хотелось распахнуть дверь, вбежать, обнять ее, но она бы никогда не простила себе того, что я видел ее слезы. Единственное. Что можно было сделать это просидеть полночи под дверью, пока не прекратятся рыдания, пока не послышится ее медленное спокойное дыхание. Так я и сделал, удалившись только на рассвете. Тогда меня преследовало странное чувство, все мое существо отказывалось верить в то, что человек, которого я так любил, будет жить только в моей памяти, он никогда не зайдет в мою комнату, не заговорит со мной и я уже никогда не увижу его лица. Я старательно выискивал в памяти почти забытые разговоры, случайно, задумавшись, повторял свои реплики вслух, и улыбался давнишнему, прошлому, сотни раз прокручиваемому, остроумному ответу отца. Конечно, я не всегда был погружен в такое состояние, но когда внутри вдруг возникало чувство утраты…
  Пьер опустил голову, его голос был хриплым, взгляд скользил по предметам, сознание не успевало воспринимать увиденное. Стена, старый стул, кончик сигареты, дым, дым… и вновь, стена, потом исцарапанный стол. Перед глазами стояло какое-то расплывчатое изображение действительности, будто он смотрел в чужую жизнь.
 -  Сбережений на черный день у нас не было. Мама никогда не работала и нигде кроме школы не училась. Самое смешное в этой истории.. да… да…
  Пьер улыбнулся как безумец и закивал головой.
-  Так вот. Самое смешное, что через месяц нас ограбили, вынесли все, что можно. Квартиру мы всегда снимали, так как никогда не задерживались на одном месте больше двух лет и это было удобно. Но теперь нам приходится жить здесь, печально правда?
 от автора - за несколько дней перепечатаю оставшуюся часть рассказа. С уважением А.Р.