Но однажды все стало хорошо.. Дмитрий Оак

      





Но однажды
всё стало хорошо…



       В жизни Юрия Тополева два периода имеют наибольшее значение. Между ними промежуток в десять почти не запомнившихся лет.
       Обычная жизнь не совсем обычного человека, загадку которого не смог разгадать даже гениальный друг детства, пропавший без вести.
       Мир вокруг меняется на глазах. Между слов близких людей проступает скрытая реальность. Кому верить? Связано ли это с разговорами о конце света?












                Пролог



       -Кое-что произошло…
       -Я заметил. Вы с Алисой какие-то другие!
       -Да? Это так заметно?
       -Мне сразу бросилось в глаза. Не смотря на то, что я вас так долго не видел. Как будто общаетесь при помощи телепатии.
       -На самом деле это и вправду почти так!
       -Расскажешь?
       -Нас такими сделали!
       Я вздохнул и нахмурился. Дурацкая шутка. Не к лицу Даше. Да и звучит страшновато.
       -Какими «такими»?
       -Я могу говорить с Алисой на расстоянии.
       -Даш, перестань, не смешно.
       Даша в упор посмотрела на меня.
       -Понимаю, что звучит глупо, но на самом деле всё так, как я говорю.
       В голосе жены промелькнули самые разные нотки. И правда, и любовь, и обида, и ложь. Это ещё больше всё усложнило.
       -Даш, ты ведь меня знаешь, я не очень люблю загадки!
       -Смотри, хочешь я попрошу Алису обернуться?
       Я повернул голову в сторону карусели и нашёл глазами дочку. Та держала в руках билет и терпеливо ждала, когда продвинется очередь.
       -Давай!- с энтузиазмом сказал я, начиная понимать, что это просто игра.
       -Алиса!- негромко произнесла Даша.
       Алиса повернула голову, хотя находилась метрах в тридцати от нас.
       Я похолодел. Это что ещё за новости!
       -Алиса, помаши нам!- опять проговорила Даша.
       Я не отрывал глаз от дочери, боясь увидеть неизбежное.
       Алиса улыбнулась и помахала рукой.
       -Она говорит: как прокатится, сразу вернётся к нам.
       Звучало как в каком-то триллере. Неприятней всего было то, что это происходило на самом деле, с моей семьёй. Как реагировать я просто не знал!
       Весь мир вдруг показался мне чужим. И самое дорогое, что у меня было… у меня словно отняли в одно мгновенье! Но зачем?



























                Глава   1



       Знаете, я не обычный человек.
      
       Я такой же как вы, но есть отличие. Вы просто живёте, а моя жизнь это что-то вроде экскурсии, что-то вроде спектакля- импровизации.
       Не задумывайтесь о том, кто я: сущёство с другой планеты, бог, субстанция, кто-то, кто совершенней любого из нас,- это всё не подходит! Меня нет в вашей памяти, так что бесполезно пытаться идентифицировать меня с чем-либо, что вы знаете!
       У меня был выбор примерно из десяти вариантов существования. Я говорю примерно, потому что там, откуда я пришёл, нет привязанности к точным числам. Могло быть и больше вариантов и меньше, намерение могло уйти в совершенно другое направление, в любой момент, в любую сторону, это можно лишь почувствовать или увидеть, поэтому на задумывайтесь об этом слишком. Один из вариантов был: прожить человеческую жизнь. Знаете, всё равно, что сходить на экскурсию в живой музей! Это не имеет отношения к тому, что вы называете душой, нахождению её в человеческом теле и так далее. Это и не означало, что если я проживу именно человеческую жизнь, для меня эта экскурсия будет круче, чем какая-либо другая. Я просто выдвинулся, подождал, перевернулся и получил путёвку, примерно так, но вам ведь это не о чём не говорит, так что не заморачивайтесь!
       В человеческой жизни мне пришлось вспоминать себя заново. Проблески начались в детстве…

       Я ходил в детский сад. Дети любили резвиться, играть, собирать конструктор из деревянных составляющих, а мне нравилось сидеть в одиночестве за столом, приняв удобное положение, и смотреть в одну точку до трёх часов подряд. Мне было хорошо. Я смутно помню то ощущение, но мне точно было хорошо. А когда воспитатели укладывали всех детей спать на час после обеда, я никогда не хотел идти на свою раскладушку. За все четыре года, что мне пришлось провести в детском саду, я спал там всего один раз!
       Я тогда не понимал, чем отличаюсь от обычных детей, я просто не присматривался к ним. Но оказалось, что я воспринимал окружающий мир как ту самую экскурсию. Я был человеком и в то же время остро ощущал все прелести созревания и нужды человеческого тела, в отличие от остальных моих одногрупников, нормально привыкающих ко всему новому и адаптирующихся очень быстро. К примеру: я получал наслаждение от того, что ем вкусную пищу, но мне надоедало жевать! Где-то внутри я знал, что жевать вовсе не обязательно.


       Когда я учился в лётном училище, я считал всех придурками и искренне не понимал, зачем мне знать столько всего про погоду. В тот период я совершенно перестал понимать людей. Я ходил по улицам, сидел за партой, в тренажере, имитирующем кабину пилота, или покупал продукты на рынке, но мне казалось, что я здесь чужой!
       Я здесь чужой!
       По телевизору показывали людей, они что-то говорили, но я не мог найти ни в одном слове искренности. Точнее, того, что хоть как то подходило бы мне.
       Часто я сидел на подоконнике в общежитии лётного училища и часами смотрел в окно. Я знал, что студенты присвоили мне тогда кличку «Сократ» из-за моей задумчивости, но она не смогла прилипнуть ко мне надолго. Почему-то меня уважали. Наверное из-за того, что я был упорный, выносливый и старательный. Умел сосредоточиться. Однажды мой друг назвал меня «подоконным существом» и это меня зацепило. Что-то в этой фразе действительно относилось ко мне. 


       Но уникальным был не я один. Даша и Андрей назвали его «Эль» -маленький голубой шарик, появившийся на Земле десять лет назад, той самой осенью, которую я помню так отчётливо, как ни один другой период моей жизни. Именно тогда мир начал меняться, именно тогда исчез Андрей, именно тогда я испытал два самых сильных чувства: настоящую любовь и разочарование и понял кто я есть на самом деле…   
























                Глава   2



       Алёна жила в Колпино. Но она приезжала В Питер сначала по три раза в неделю на занятия по танцам, куда они ходили вместе с Ксюшей, а потом, познакомилась поближе с тусовкой Гены, и с тех пор иногда оставалась ночевать у подруги. Такой эффектной барышне, как Алёна, ночные маршрутные такси и электрички были противопоказаны. Потом мы стали ездить компанией к Алёне в Колпино. В общем, дружба завязалась крепкая и красотка из области быстро поняла, что и в городе её принимают как королеву.
       Вокруг этой черноглазой стройной девушки парни крутились по двадцать четыре часа в сутки. Под её окнами устраивались круглосуточные дежурства стойкими воздыхателями.
       Я влюбился по уши, как и остальные, отнекиваться не имело смысла. Пару раз между ребятами случались драки, но я считал, что это только уменьшает шансы на внимание с её стороны, поэтому не вступал в конфликты. Я чувствовал уверенность в себе. У меня до Алёны было четыре девушки, и какой- никакой опыт за плечами всё же был. Я старался оставаться самим собой и заигрывал с подругами Алёны, замечая, что девушку это раздражает. Это мне и было нужно.
       Я не переставал представлять Алёну рядом с собой. Я засыпал в кровати и думал о том, как однажды мы останемся одни в квартире, я закрою на ключ дверь, и девушка никуда от меня не денется. Сразу поймёт, что я не намерен играть с ней в женские штучки, на которые она подсаживает всех парней вокруг. Я прижму её к стенке, как сделал это с Любой- моей нынешней девушкой- и не отпущу, пока та не сдастся. И тогда она будет моей! Я знал, что девчонки устроены именно так,- надо брать их нежной силой, а не петь как коты серенады под окнами.

       Обычно мы собирались под вечер «на гаражах». Рядом с гаражами, выстроившимися длинной вереницей в два параллельных ряда, находилось большое грунтовое футбольное поле, где обычно пропадала вся молодёжь нашего района. У нас с Геной когда-то была своя футбольная команда- лучшая команда в округе, но по мере того, как мы взрослели и у нас стали появляться проблемы и заботы, потихоньку она стала распадаться. В конце концов, мы поняли, что юность ушла безвозвратно, и перестали доказывать своё превосходство перед другими командами, уступив место молодёжи, а сами, на радость скучавшим девчонкам, перекочевали к гаражам. Там было наше место. Три гаража стояли вместе, стена к стене: гараж Гены, Толика и отца Ксюши. Над ними возвышалось огромное дерево- орех, одна ветка которого тянулась над крышами двух из наших гаражей так, что, взобравшись на крышу, можно было запросто влезть на толстую ветку дерева и сидеть там сразу по нескольку человек. Остальным, кому не доставалось места на ветке, было вполне комфортно и на крыше гаража.
       Когда в компании появилась Алёна, Гена сразу же выделил ей своё место на ветке и взамен в шутку потребовал, чтобы та однажды выполнила одно его желание, какое- он сообщит потом.  Алёна сказала, что не собирается выполнять никаких его желаний.
       Всё, что было связано с Алёной я запоминал очень хорошо. Но лучше всего я запомнил вот эти два дня…


       Алёна и Ксюша прогуляли занятия и, чтобы не скучать, решили вызвонить всех, кого смогут. Очень быстро собралась почти вся компания. Братья Лёха и Кот подошли чуть позже.
       Как обычно, мы трепались о насущном: о вредной пользе наркотиков, о танцах, о том за кого отдавать Алёну замуж, о фильме «Рэмбо». Сегодня Алёна вела себя не так помпезно, как это бывало всякий раз в большой компании. Было весело и позитивно.
       Невдалеке появилась моя Люба.
       Люба была хорошей девчонкой, я ей нравился, и даже очень. Только мне в ней чего-то не доставало. Люба была из тех девушек, которые сначала отыскивают в себе какой-нибудь недостаток, потом переживают из-за этого и, в конце концов, пытаются компенсировать его, стараясь во всём помогать окружающим. Люба была добрым, открытым человеком с милыми чертами лица и вечно удивлёнными по детски глазами. С Любой мы были знакомы ещё до Алёны и, я был не против, что у меня кто-то есть, но всерьёз я о ней не задумывался. Потом, когда образ Алёны прокрался ко мне в сердце, Люба перестала меня интересовать совершенно. Я стал относиться к ней с холодком, она это почувствовала мгновенно и, естественно, забеспокоилась.
       -Смотри, твоя идёт!- сказал мне Гена, показывая в сторону маленького бетонного моста, через который нужно было переезжать, чтобы попасть к гаражам.
       Зачем он сказал это так торжественно? Алёна сразу повернула голову в ту сторону. Её настроение изменилось. Только удалось спустить королеву с пьедестала, как она вспрыгнула туда вновь.
       Я вспомнил, что сегодня не позвонил Любе, не поинтересовался как прошёл её день. Она знала где меня можно найти вечером. Люба приближалась, и я чувствовал, как растёт невидимое напряжение между мной, ей и Алёной, хотя внешне всё выглядело довольно безобидно. Я спрыгнул вниз, чтобы встретить мою девушку.
       Люба издали увидела нашу большую компанию, в которую её не пригласили, понятно, как она сейчас себя чувствовала.
       Когда я подошёл, то увидел спокойный взгляд и даже немного родной, как- будто всё было хорошо. Это был один из манёвров, применяемых Любой, но самый безобидный. Её рука обхватила мою шею, потянула к себе и Любины губы властно потребовали моих. Я не мог ничего поделать, настолько девушка была уверена в том, что я принадлежу ей. Я понервничал, но внутренне признался себе, что у меня хороший вкус на женщин.
       Когда мы подошли к остальным, я был готов оставаться в приподнятом настроении и примерно представлял, как нужно вести себя в образовавшемся треугольнике: его нужно было на свой страх и риск переводить в четырёхугольник, сваливая большую часть внимания Алёны на Гену. Тот бы запросто принял игру на себя, ему это было только на руку. Но оказалось, что Алёна вдруг решила пойти в клуб потанцевать. Она забирала с собой Ксюшу и ни в коем случае не хотела, чтобы с ней шли мальчики. Вот за что я ненавидел девчонок: как только они понимают, что собрали вокруг себя всех, кого могли, у них тут же появляются дела поважнее, и они исчезают за доли секунды!
       -Со своими кексами в клубе делать нечего!- сказала красотка из Колпино,- Если мы влипнем в неприятности- тогда позвоним!
       Алёна посмотрела с намёком на меня, стоящего у гаража, к стене которого было привалено бревно, для того чтобы было удобней взбираться на крышу, и я сообразил, что нужно помочь девушке слезть. Я подошёл вплотную на случай, если Алёна будет падать и вытянул руки. Одна ножка в туфельке опустилась на бревно, Алёна повернулась спиной и приспустилась насколько смогла, там уже я подхватил её за талию и аккуратно поставил на землю, жалея о том, что Люба сейчас рядом, и я не могу в шутку потискать Алёну. Потом слезла Ксюша. Люба наблюдала за происходящим с надменным выражением лица, будто её это не касается.
       Клуб находился в двух кварталах от гаражей, девчонки помахали нам ручками и побрели через мост, соблазнительно виляя бёдрами.
       Как же мне хотелось уйти вместе с ними!
       Нужно отдать должное Гене, который быстро нашёл как поржать над ушедшими девчонками, что моментально расслабило оставшихся.
       Всё стало на свои места, но общего интереса к собранию уже не наблюдалось. Я натужно разговаривал с Любой, Толик и Кот о машинах, Гриша ушёл домой. Гена пытался дозвониться Жиртреску, но тот не брал трубку, и в конце концов, Гена, распрощавшись со всеми, тоже пошёл домой чего-нибудь съесть. Через пол часа и остальные покинули нас с Любой.
       Мы остались вдвоём на ветке. Люба тут же приняла свою любимую позицию молчания: «Я молчу, а почему я молчу? А ты не хочешь сам чего-нибудь мне сказать? Я ведь не дура -всё вижу!» И даже если она ничего не видит, ты обязательно находишь в такие моменты что-то, в чём виноват. И ты не можешь быть не виноват. Покайся, тогда будем продолжать общение! А Люба умела молчать красноречивее, чем говорить. Я не знал что ответить на её молчание и это лишь подтверждало, что мне есть, что скрывать. Но я был из тех парней, которые не ведутся на всю эту чушь.
       -Что-то становится всё прохладней…- зевая сказал я, решив, не теряя времени, дать Любе под дых и не разводить соплей.-  Пойдём тоже по домам!
       Люба укоризненно покосилась на меня и поняла, что я сегодня злой. Со мной с таким либо ругаться, либо соглашаться. Но всё же решила проявить мозговой штурм.
       -Как хочешь…- ответила она с таким тоном, что ко мне сразу закрался страх, что мы видимся сегодня в последний раз.
       Я помолчал, но с места не сдвинулся. Слова Любы ловко парализовали меня, за доли секунды я нашёл оправдания, чтобы остаться. Среди них затесались даже такие нелепые, как «холодно передвигать ноги».
       -Тогда пойдём?
       Люба не ответила и продолжила сидеть на ветке. Мне всегда казалось, что у девчонок пятая точка затекает намного позже, чем у мальчиков. Эта теория полностью оправдывалась Любой: Я уже несколько раз переворачивался с одного полупопия на другое, а Люба, как сидела с самого начала, так и продолжала сидеть и по сию минуту.
       На затекание надежды было мало. Я спрыгнул с ветки на крышу, стал перед Любой так, что моя голова оказалась на уровне её груди, и обнял за колени. Но сделав это, я внезапно осознал, что не чувствую к девушке того, что было раньше. Обычно хотелось положить голову на колени, а сейчас имелось только одно желание: поскорей проводить её домой и заняться мыслями об Алёне. Я с силой потащил Любу на себя, та испугалась, но поддалась, успев положить руки мне на плечи, и спрыгнула. Получилось немного резко.
       -Ты больной, что ли?! -рассердилась она и презрительным жестом убрала мои руки от себя.
       -Шальной! -сказал я.
       -Ты грубый!
       -Да, я грубый, неотёсанный чурбан! Ещё будут комментарии?
       -Почему ты себя так ведёшь?
       -Настроение хреновое!
       -Интересно, кто тебе его испортил! Ещё несколько минут назад ты выглядел улыбающимся и счастливым!
       Если подумать логически, то кроме нас двоих здесь никого нет. Сам себе я настроение точно не портил. Так чего она от меня хочет?
       -День какой-то странный, настроение мотается из стороны в сторону со скоростью 599 километров в час!
       -Юр, иногда мне хочется привязать к твоей заднице ракету и запустить тебя на Марс!
       Эта идея Любы меня повеселила и даже порадовала. Не то, чтобы у меня была мечта о том, что к моей заднице прицепят ракету, но гипотетическая возможность смыться с Земли меня почему-то привела в восторг. Что-то в этом было действительно моё.
       -Тогда доставай ракету, Люба! Я готов! Сделай одолжение!
       -Однажды я так и сделаю, если не перестанешь себя так вести!
       -Как вести?
       -Ты хочешь, чтобы я сейчас обиделась?
       -Мне показалось, что ты уже давно обиделась!
       Люба посмотрела на меня взглядом, говорящим, что её терпение на пределе. В этом случае, в силу вступало уравнение: «кто, кому больше нужен». Я знал, что нужен Любе больше, чем она мне, и она это уже поняла, поэтому с её стороны было бы рискованным внушать мне чувство вины. Это могло привести к тому, что наши отношения закончились бы прямо тут, на крыше гаража. Но для того, чтобы потом можно было подкатывать к Алёне, более выигрышно для моей репутации было бы самому порвать с Любой. С другой стороны, рвать с Любой сейчас очень не к стати. Да и причин особых как-то нет. Замкнутый круг какой-то получался.
       Люба сама смягчилась, и я в очередной раз почувствовал себя классным.
       Я давно заметил: девушки всегда очень боялись меня потерять. Они могли обижаться на меня, драться со мной, оскорблять, но потерять меня для них было чем-то страшным. Ни один раз я наблюдал слёзы, когда делал серьёзное лицо и говорил: «У нас ничего не получится», и даже успел к ним привыкнуть. Поэтому, последнее решение всегда оставалось за мной. Так было всегда. Я предполагал, что это из-за врождённого пофигизма ко всему на свете, который обнаружился у меня ещё в раннем детстве. Ещё бабушка говорила, что мальчик особенный: «Если наступит конец света, Юра в этот момент будет наблюдать за происходящим со смотровой площадки!»
       Не то, чтобы меня ни что не интересовало, наоборот, я был очень увлекающимся молодым человеком, но во мне не было фанатичной привязанности к чему-либо. Должно быть именно по этой причине у меня были крепкие нервы.

       Но всё когда-то бывает в первый раз, и я очень удивился тем вещам, которые стали происходить с моим организмом в присутствии Алёны, тому что она начала занимать все мои мысли. Она появилась в моей жизни, как солнце выходит из-за туч в Питере осенью: раз в два-три месяца, и то не на долго. Им нельзя было не наслаждаться. Все мои предыдущие девушки оказались тучами, по сравнению с ней. Не по внешности, а по степени внутренней лучезарности. Я жадно ловил её жизнерадостные лучи когда мы виделись и едва мог дождаться следующей встречи. Но с Алёной нельзя было вести себя, как другие, нельзя было прыгать бравым корнетом грудью на баррикаду. Прямым выстрелом в сердце пало не мало таких храбрых молодцов. И всё моё существо желало того же, отдать себя без остатка, и будь, что будет, поставить на карту всё сразу: полюбить, так королеву, как говорят, но какая то моя скрытая часть, которую распознала одна лишь бабушка, меня останавливала, не приводя ни одного довода. Просто останавливала, и всё тут. Ни чего общего со здравым смыслом, просто какой-то странный предохранитель был встроен в моё тело. Поэтому я не торопил события. К стати, для Алёны это моё отрешённое поведение, как я понял, так же было чем-то новым и любопытным. Это было видно по её особенному отношению ко мне. Конечно, Алёна не бросалась ко мне на шею, но со мной её голос начинал звучать ласково, я видел живой интерес, словно девушка старалась разгадать во мне какую-то загадку. Если бы я что-нибудь предпринял, скорей всего, она тут же упорхнула бы, как и ото всех, кому нравилась. Поэтому меня устраивала та часть её внимания, которая доставалось мне сейчас.
       Или не устраивала? Я запутался окончательно! Я решил положиться на время. Время многое расставляет на места. Но я так же тревожился из-за того, что кто-то может меня опередить. В общем, это была ЛЮБОВЬ, просто дикая, и она росла с каждым днём, всё больше затуманивая мой разум, подкидывая всё новые страхи и мечты.

       Люба жила в доме на перекрёстке. Идти пешком было не дольше пятнадцати минут. Мы шли молча и с каждым шагом что-то между нами менялось, я не знал в хорошую или плохую сторону. Менялось и менялось, чего переживать?
       Наконец мы повернули за угол и, перейдя через дорогу, оказались у девятиэтажного дома, в котором находилась квартира, в которой Люба жила с родителями.
       -Тебя провожать до подъезда?- спросил я.
       -Провожать!
       Во дворе было гораздо тише, чем на оживлённых улицах, по которым мы пришли. Только дети резвились на площадке, хотя уже стемнело. Свет горел чуть ли не в каждом окне домов, расположенных буквой «П», от этого площадка освещалась до поздней ночи. Я знал это потому, что раньше мне доводилось провожать Любу и под утро, если мы оставались в клубе.
       -Знаешь, Юр, ты какой-то странный, иногда я тебя совсем не понимаю!
       Мы стояли у лавочки перед подъездом Любы.
       -И что же во мне странного?
       -Я не знаю! Просто ты какой-то другой! Вроде бы ты хороший, а вроде тебе на всё наплевать.
       -А как должно быть?
       -Не знаю. Но как-то по-другому, наверное.
       Я молчал. Не буду же я отгадывать, каким я должен быть, чтобы это устраивало Любу.
       -Чего молчишь?
       Вопрос меня просто взбесил. Девчонки устроены идиотским образом: по их мнению, ты должен меняться в ту сторону, в какую хотят они, а если ты действительно начинаешь заниматься этой фигнёй, они решают для себя, что ты подкаблучник и начинают искать кого-то, кто больше тянет на настоящего мужчину. Интересно, знают ли это они сами?
       -Люба, я пошёл домой!
       Девушка внимательно посмотрела на меня, прищурив глаза и спросила:
       -Ты уверен?
       Этот вопрос ей точно не нужно было задавать мне. Быть уверенным для меня всегда было важно.
       -Да, уверен!
       Я потянулся, чтобы поцеловать Любу, не важно в щёчку или в губы, как она захочет, но та отстранилась. Я повернулся и пошёл, чувствуя на спине холодный взгляд и отгоняя мысли о том, зашла ли Люба в свой подъезд сразу, или решила подождать, пока я не обернусь.
       Для себя я решил, что мы расстались.

















                Глава   3   



       Выйдя из двора Любы, я направился прямиком домой, но не успел пройти и двух кварталов, как зазвонил телефон. Доставая его из кармана куртки, я прикинул, кто может звонить. Могла звонить Люба, чтобы сказать, что между нами всё кончено, могла мама, просто из беспокойства. Но звонил Гена.
       -Юра, быстро собирай народ и бегом в клуб, у нас тут проблемы! Только быстрей! Какие-то типы тут до меня докопались!
       Я не сразу понял смысл слов Гены, мысли были заняты Любой.
       -Сам в драку не лезь, скоро будем!- выпалил я в ответ, когда до меня дошло, что Гена не пошёл домой, как сказал уходя, а отправился за Алёной и Ксюшей в клуб.
       Я вызвонил в первую очередь Лёху,- он был в нашей компании самый жёсткий,- и перепоручил ему собрать бойцов. Лёха ужасно обрадовался перспективе подраться, сказал, чтобы не начинали без него.
       Когда я прибежал к клубу, Гена ожесточённо спорил с одним из четырёх парней, которых я не видел здесь никогда раньше. Те напирали на моего друга, окружив с трёх сторон. Алёна и Ксюша находились за спиной Гены и тоже, что-то кричали. С Геной спорил самый низкий из парней, но, очевидно, самый настырный и дерзкий. Чувствуя поддержку своих более рослых приятелей, он так и норовил прыгнуть с кулаками на Гену. Я успел заметить, что Гена еле сдерживается, чтобы не врезать тому по короткой стрижке. Но тогда бы у Гены совсем не осталось шансов.
       Низкий схватил Гену за грудки, и мне показалось, что сейчас он может своим лбом заехать Гене прямо в нос. Это могло плохо кончиться, поэтому я на всей скорости, с какой бежал, как в американском футболе, снёс его с ног на глазах у всей компании, и отшвырнул на несколько шагов. Низкий по инерции укатился ещё дальше и стукнулся головой о колесо машины стоящей рядом, отчего на той сработала сигнализация. Трое других тут же набросились на нас.
       Мы с Геной были примерно одинаковой комплекции, Гена повыше, а я помощней. На моего друга накинулись двое парней средней величины, на меня здоровяк с тупой рожей, но массивный, как котёл для обогрева батарей. Мне пришлось принять его массу на себя: тот завалился всем телом, обрушившись на меня со спины. Я оказался под ним, но едва тот опёрся на руки, чтобы понять жив ли я после падения, я сам одной рукой потянул его за шею к себе и мой лоб врезался в его нос. Здоровяк, казалось, не понял что произошло, но из его носа частыми каплями полилась кровь на мою куртку. Увидев это и наконец почувствовав боль, тот взвыл и откатился. Я подскочил на ноги и, как учили в армии, перевернул его на живот и кулаком ударил в нужное место на груди, окончательно успокоив.
       Обернувшись на крики девчонок, я увидел, что одному из тех двоих, что хотели разобраться с Геной, удалось каким-то образом поймать друга сзади за шею и удерживать, а второй попытался достать лицо Гены кулаком, но наткнулся на врезавшуюся в живот ногу, что на секунду его остановило.
       Я подлетел к этой кучке парней, но наткнулся плечом на локоть заметившего моё приближение второго парня, который по-хитрому не повернул на меня головы, а сходу сделал толчок, заставший меня врасплох. Но мои мышцы были настолько туго сжаты в тот момент, что вреда такая хитрость мне не причинила,- в худшем случае останется большой синяк. Зато тот отлетел от Гены. Парень, державший Гену, кинул моего друга с силой на землю и прыгнул на меня. Краем глаза я заметил, как от машины с бейсбольной битой в руках бежит низкий. Ещё мой мозг фиксировал крики наших отбежавших в сторону девчонок, это меня с одной стороны радовало, с другой раздражало. Только времени думать об этом не было совершенно. Я еле увернулся от размашистого удара битой, наносившегося низким. Бита чиркнула по плечу, в которое уже был нанесён удар локтем, и мне стало обидно, что к моему плечу такой повышенный интерес. Наверное глупо, но действительно стало обидно за плечо. В мое тело пришли новые силы, исходящие из появившейся новой степени правоты. Низкий хорошо работал битой, мне никак не удавалось ни ударить его, ни перехватить биту, поэтому я пока просто менял местоположение, зная, что второй решил взять на себя Гену.  Третий уже обходил меня сзади.
       Я увидел несущегося из-за поворота Лёху, на ходу оценивающего ситуацию. Лёха пока был один, но в том, что скоро появится подкрепление, сомневаться не приходилось. Лёха понял, что наши с Геной силы не равны и заорал как истинный футбольный болельщик, привлекая к себе внимание неприятелей и диким рёвом повергая их в страх. Низкий и третий обернулись и стали соображать, что, возможно, скоро защита и нападение поменяются местами. Не теряя времени даром, я предпринял в сторону низкого ложный замах рукой и шагнул к нему, тот тут же попытался наградить меня ударом по голове, но я увернулся, сделал шаг влево, врезал другой ногой низкому в солнечное сплетение и попал как следует. Низкий немного согнулся, не в силах сделать вдох. Биту он всё ещё держал в руке, но она беспомощно болталась. Другой рукой он инстинктивно приложился к груди, корчась от неприятных ощущений.
       Маленькая победа меня вдохновила на дальнейшие подвиги и я бросился на третьего. К тому времени, Лёхе оставалось до нас несколько шагов, и я начинал опасаться не наделает ли он в кураже чего-нибудь лишнего. Ещё было интересно где его брат Кот, с которым они в такие заварушки по отдельности никогда не лезут.
       Гена и второй валялись на асфальте и метелили друг друга. Лёха решив, что нужен сейчас больше там, рванулся на помощь Гене. Он буквально отшвырнул второго от Гены и набросился на того с такой силой и яростью, что я даже пожалел, что позвал первым именно его. Лёха иногда не знал меры, и пусть он на нашей стороне, но не убивать же всех обидчиков. Тем не менее, появление Лёхи придало мне ещё большей уверенности, и я, отработанной серией ударов, пытался пробить третьего.
       Кот появился из-за припаркованных вряд машин, откуда его никто не ожидал увидеть,- у футбольных болельщиков тоже имелись свои стратегии,- и не дал мне как следует насладиться победой над пятящимся под моими ударами назад третьим. Кот бесшумно подскочил к третьему сзади, ловко просунул руку тому под мышку, хорошо упёрся одной ногой и перекинул неприятеля через бедро. Ноги третьего оказались в воздухе и он красиво приземлился затылком на асфальт. Я аж поморщился, не будучи уверенным, что парень не сломал себе шею.
       Лёха и Гена били ногами второго, лицо которого уже напоминало один огромный синяк,- так оно распухло.
       Здоровяк залитый кровью, глядя на своих поверженных товарищей, осознал, насколько плохи дела у всей четвёрки, схватил пивную бутылку, разбил её и выставил розочкой вперёд, грозя порезать любого, кто подойдёт. В этот момент со стороны парковки показалось больше дюжины наших ребят. Видя, что два плохих парня валяются чуть ли не без сознания, третий с подбитым носом зажат в углу, а четвёртый, хоть и с битой в руках, но боится её поднять, наша подмога выстроилась рядом, ожидая распоряжений Лёхи. Лёха и Кот шли в направлении здоровяка. Внезапно все начали смеяться, показывая за угол клуба. Я посмотрел в ту сторону и не поверил своим глазам. Зрелище было на самом деле забавным. Из-за угла бежал Жиртреск с хоккейной клюшкой в руках. Андрей пришёл к нам на помощь!
       Лёха сообразил, что главный в четвёрке низкий, поэтому приказал здоровяку забрать по хорошему двоих с распухшими головами и убираться раз и навсегда из этого района, а с главарём хотел поговорить отдельно. Здоровяк и хотел уйти и не мог оставить товарища. Розочку он не бросал, на всякий случай, видя что перед ним около двадцати противников. Лёха начинал злиться и грозить, что здоровяк сейчас попадёт в настоящую мясорубку, если не уберётся в течении десяти секунд.
       В этот момент произошло комичное событие, повеселившее всех нас. Низкий, воспользовавшись моментом, рванулся к дороге. По пути он бросил биту, как лишний балласт, и налегке добежав до остановки, прыгнул в троллейбус. Двери закрылись и тот поехал. Почему то никто не стал его догонять. Это видел подходящий к нам Жиртреск. На глазах у всех Жиртреск, смешно передвигая пухлые ноги, побежал вместе с клюшкой за троллейбусом. Парни, и хорошие и плохие, наблюдали с интересом, что же будет дальше. Жиртреск догнал троллейбус сзади и, ухватившись за верёвки, тянущиеся вверх потянул их на себя. Рога троллейбуса оторвались от проводов, создав небольшой фейерверк из искр, упавших на крышу, и обесточенный троллейбус остановился. Передние двери открылись, на ступеньках показался водитель троллейбуса и стал матом орать на Жиртреска. Житреск отпихнул водителя, пробрался в салон и принялся вытаскивать оттуда низкого. Через окна было видно, как низкий пытался ударить Жирного, но тот настырно тащил низкого через ошалевших пассажиров к выходу. Я побежал на помощь.
       Оказавшись рядом я увидел, что Андрею успели подбить один глаз. Я оттолкнул его, врезал низкому в челюсть, взял за шею удушающим приёмом и потянул к двери. Мы выпали из троллейбуса. Я свалился на низкого, тем самым придавив его своим весом. К нам подбежали Толик и Гриша. Пару раз стукнув низкого, они велели разбегаться по домам, так как охрана клуба вызвала милицейский наряд. Я уже успел услышать отдалённые звуки сирены, но в состоянии куража не обратил на них внимания.
       И в правду нужно было уносить ноги. Остальные ребята уже линяли, а мы зачем-то закинули низкого обратно в троллейбус, Андрей успел надеть тому как клоуну на голову оранжевый конус, служивший ограждением на дороге в месте, где её ремонтировали и которое было разрыто в двух метрах от нас, и тоже побежали в безопасное место, разделившись по парам. Мне в напарники достался Жиртреск, поэтому пришлось положиться не на скорость, а на знание местности.



























                Глава   4



       Когда я был уже дома, мне позвонил Гена и, как бы извиняясь, рассказал, что он на всякий случай заглянул в клуб, и как оказалось, сделал это не зря. Низкий на танцполе приставал к нашим девчонкам. Те не могли отвязаться и, естественно, Гена вмешался. Но по хорошему дело уладить не удалось,- низкий был не один и чересчур уверен в себе, поэтому Гена сначала позвонил мне, а потом уже стал разбираться с плохими парнями.
       -А как там девчонки?- поинтересовался я- Сильно перепугались?
       -Есть немного! Ксюша звонила, спрашивала все ли целы.
       -Ты сам-то как?
       -Кости вроде целы, остальное заживёт!
       -Со мной та же история!
       -А что с Жирным? Он, конечно, в этот раз превзошёл себя!
       -Жиртреску подбили один глаз, теперь мама не отпустит его одного гулять так поздно! Но он настоящий боец! Ты бы видел, как он тащил того гада из троллейбуса!
       -Да, а рога?! Это ж надо додуматься!
       -Эйнштейн!
       -Да, давай теперь буде звать Жирного не Жирный, а Эйнштейн?!
       -Я думаю, ему понравится!
       Мы посмеялись.
       -Ладно,- сказал Гена,- позвоню ещё Лёхе, спрошу, как у него дела.
       -Давай!
       Я повесил трубку. Настроение было бодрым, но не таким весёлым, как должно было быть. Я пошёл к холодильнику, достал банан, стал его есть и пытаться разобраться, что же всё таки не так. А не так было то, что Гена пошёл в клуб! Гене нравится Алёна, поэтому он и увязался за девчонками, ведь клуб вовсе не по пути к его дому. Но зачем тогда обманывать остальных?
       Если бы у меня был номер Алёны, я бы сейчас ей позвонил. Но я не брал его принципиально: пусть думает, что для меня она не так интересна, как для всех. Хотя можно было бы, наверное, номер взять, и, наоборот, не звонить. В общем, какая тогда разница брать или не брать, если всё равно звонить не стану! Чего- чего, а популярности этой девке не занимать!
       Мысли снова остановились на Алёне, её глазах, улыбке, дерзких поворотах головы, когда ей что-нибудь кажется слишком смелым или грубым. О её шее. Хватит! Так дальше нельзя! Нужно что-то делать!
       Я потянулся, и заныло раненое плечо.
       Рядом с Алёной должен быть человек, которому всю жизнь придётся отгонять от неё поклонников! Мне это нравилось, мне это подходило! Я был именно таким! Стоп! Неужели я в первый раз заглянул так далеко?! Ещё никогда я не думал о ком то, как о человеке, с которым можно прожить целую жизнь!
       АЛЁНА?!
       На спине что-то начало шевелиться, потом от лопаток стали выпирать странные бугорки, они прорвали кожу и через минуту у меня выросли настоящие огромные крылья. Как у ангела! С перьями!
       Не по настоящему, конечно, но от такой мысли об Алёне ощущения были именно такими!
       Я повалился на кровать и притих, слушая то, что происходит в груди. Сердце раскрывалось, как цветок солнечным утром, так естественно и безвозвратно, его нельзя было остановить. Как же я был беззащитен сейчас, мог ли я себе представить, что такое вообще возможно со мной? «Железный Юран»,- как называли меня в армии,- сейчас его можно было победить одним взглядом. Её взглядом!
       Моя! Только моя! Алёна!
       Я взял подушку и прижал её к груди. Потом, подумал, что совсем превращаюсь в девчонку, и бросил подушку в сторону. Сев поудобнее, я взглянул на телевизор, потом на тумбочку, на часы (22:22), на китайскую розу в горшке (когда же она зацветёт в конце концов?), перевёл взгляд на рисунок, из которого состояли обои (цветы, но для обоев в мужской комнате вполне подходят), остановился на одном из цветов, засмотрелся. Почему-то не хотелось отводить глаза, было так удобно, так хорошо просто смотреть на цветок, потом и вовсе становилось всё приятнее и приятнее. Я будто погрузился в пустоту…
       Когда я понял, что пора ложиться спать, я поднялся. Тело затекло так сильно, что я аж скорчился от боли, не чувствуя ни рук, ни ног. Когда кровь нормализовала движение в сосудах, я встал, пошёл к двери, выключил свет и на ощупь лёг обратно на кровать.
       Комната наполнилась темнотой. Только электронные часы на телефонном аппарате подмигивали зелёными цифрами. Они показывали 04:02. Я пригляделся внимательней. Действительно 04:02! Сбой? Электричество не отключали, я сидел при свете всё это время. Могли сбиться сами, но тогда это должно было быть четыре часа назад, так как после сбоя отчёт ведётся с 00:00. Не могли же они убежать вперёд? Хотя, это было бы забавным!
       Сотовый телефон показывал 04:07. Всё правильно: на пять минут вперёд от текущего времени, я сам так установил. Но неправильно то, что получается: я около шести часов был без сознания! Но я не терял сознания! Или терял? Непонятно. По голове меня вроде никто не бил. Так что же за фигня такая тогда здесь происходит? Часы на сотовом тоже сбились? Инолпланетяне похитили кусок времени? Ерунда! Я куда-то провалился на шесть часов, вот в чем дело! В цветок на обоях? Бред какой-то!





































                Глава   5



       Вечером следующего дня Жиртреск сидел на ветке и освещал дорогу перед гаражами своим фонарём под глазом. В руках он крутил раскладной нож. Я взобрался на крышу и от вида Андрея просто не мог сдерживать смеха. Это было так не характерно для нашего толстого друга влезть в драку, остановить троллейбус, бить кого-то, ещё и наряжать в клоуна. В Жиртреске проснулся скрытый героизм. И его нельзя было не уважать за это. Но и не поржать как следует тоже было невозможно.
       Я хлопнул Андрею по ладони в знак приветствия.
       -Здорово, Андрон!
       -Здорово, Юрец!- ответил тот в тон мне.
       -Хорошо выглядишь! Что дома сказали?
       -Спросили кто побил.
       -А ты что ответил?
       -Что-то ответил, не помню.
       -Ты с троллейбусом, конечно, классно придумал! Откуда ты вообще взялся с клюшкой?
       -Мои окна выходят на клуб, ты забыл?
       -Но твой дом ведь через дорогу, как ты разобрал, что это мы с Геной?
       -Зрение хорошее!
       -Да уж, был бы у меня с собой орден за отвагу, я бы тебе его вручил сейчас!
       -Я скажу: не надо орден, я согласен на медаль!
       -В смысле?
       -Это стихи!
       -А, понятно! Ну ты, поэт, нас всех вчера поразил!
       -Да всё, хватит уже!
       -Теперь я доверяю тебе на все сто!
       Я забрался на ветку, сел рядом с Андреем.
       -Чего один сидишь?
       -Место хорошее. Если солнце светит, всегда сюда попадает.
       -Это точно. Особенно сейчас, когда одиннадцать часов вечера, вокруг темно, и видно столько солнц сразу, только очень маленьких!
       -А ты чего один?- спросил Андрей.
       -А с кем мне быть?
       -Не знаю, с Любой, с Алёной…
       -А Алёна тут причём?
       -Ни причём?
       -Эй, причём тут Алёна?
       -Да перестань! Всё и так понятно!
       -Что тебе понятно?
       -Что она тебе нравится, как и всем остальным!
       -Ты тоже относишься к остальным?
       -Конечно! Только у меня шансов больше, чем у вас всех вместе взятых!
       -Ну, кто ж сомневается?! С такой то клюшкой!
       Андрей улыбнулся.
       -Люба тебе больше подходит!- вдруг сказал он, и его слова прозвучали искренне.
       Меня это даже удивило. Мне казалось, что мы с Алёной даже чем-то похожи, это же очевидно. Но я так же знал, что Андрей всегда был на моей стороне, с самого детства, и желает мне только добра, поэтому не стал бы лукавить.
       -А почему не Алёна?
       -Ей в пятницу будет только восемнадцать! В таком возрасте у девчонок ветер в голове. Им интересно только то, что интересно. А тебе двадцать один, и ты мужчина. А мужики любят ставить на карту всё, ради крупного выигрыша. Только с Алёной такое не прокатит! А ты наверняка уже начал представлять жизнь с ней.
       -Слушай, Андрей, ты достал со своими теориями! Это ещё одна твоя теория, я прав?
       -Люблю поразмышлять, что в этом плохого?
       -Как бы ты себя чувствовал, если бы кто-то собирал о тебе информацию, и строил прогнозы на твою дальнейшую жизнь?
       -Я не собирал о тебе информацию, я тебя знаю с детства, видел как ты развиваешься. Поэтому мне даже не интересно думать о тебе. Даже о твоей загадке внутри.
       -Какой ещё загадке?
       -Не знаю какой. Знаю, что она есть в тебе и всё!
       -Да пошёл ты с моей загадкой!
       -Сам пошёл со своей загадкой!
       -Дерзкий ты, с характером, а с виду не скажешь! Что за загадка?
       -Не знаю я.
       -Тогда какие признаки?
       -Ты слишком самоуверенный…
       -Как это?
       -Как- будто тебе нечего терять.
       -Ух ты! А что же мне терять?
       -Вот и я о том же! У тебя врождённое чувство того, что тебе нечего терять. Такое редко у кого бывает.
       -Ты решил мне комплимент сделать, что ли? Смотри, могу ведь не так понять!
       -И тем не менее, умом ты не блещешь!
       -Ну спасибо на добром слове!
       -Я к тому, что в остальном, ты такой же как и все. Ничем не отличаешься. Человек, как человек.
       -Выходит другим есть, что терять?
       -Ну, у меня на это счёт есть целая теория! Правда не законченная, не сокращённая, не оформленная, но гениальная!
       -Я даже не сомневаюсь, что она гениальная. Андрон, сколько у тебя вообще теорий, ты считал когда-нибудь?
       -Сорок четыре тысячи восемьсот восемь на сегодняшний день.
       -Сколько?! Ты серьёзно?
       -Да.
       -А на мой счёт сколько?
       -Сто тридцать две. Но ты не лидер по числу теорий.
       -А кто лидер?
       -Физика, астрономия, психология, науки короче говоря.
       -Как я сам не догадался?!
       -А самая крутая теория о чём?
       -О конце света.
       -И в чём суть?
       -Пока не могу сказать тебе.
       -Я никому не скажу.
       -Важно, чтобы не знал именно ты!
       -Именно я?
       -Да.
       -Чем же я провинился? Или это я устрою по- твоему конец света?
       -Тебе из этой теории нужно знать только одну вещь…
       -Ага, значит всё-таки я имею право знать, как я разрушу мир!
       -Эй, я знаю про твои провалы в памяти, поэтому послушай-ка песню которую я сочинил:

       -У человека есть выбор!
       У человека всегда есть выбор!
       Есть у человека выбор!
       Есть выбор у него всегда!       

       Я просто обалдел.
       -Ну ты даёшь, Андрон! Извини, но иногда мне кажется, что ты совсем долбанутый! Я ещё никогда не слышал ничего ужасней. Ладно мотив- не у каждого есть слух, это я могу понять, но ведь и слова у твоей песенки - как говорится: «ни в склад, ни в лад, поцелуй кобылу в зад!»
       -Ты даже представить себе не можешь, как я надеюсь, чтобы так и оказалось на самом деле!
       -Не пой больше! Это у меня с вестибюлярным аппаратом все в порядке, а кто-нибудь другой мог бы свалиться с ветки, прослушав твой шлягер!
       Андрей погрузился в раздумья, словно я не оценил по достоинству его певческий талант. А может по какому-нибудь другому поводу. Его всегда было трудно понять, мысли Андрея скакали на невероятных скоростях. Гена однажды пошутил, что Жиртреск, как компьютер, может думать о нескольких вещах одновременно.
       Андрей ещё в школе выигрывал все олимпиады и придумывал теории. Но учителя не признавали в нём гения, так как тот скорей угадывал ответы, а не штудировал учебники, а мы, его друзья, давно привыкли к чудаковатостям Андрея, и перестали обращать на них внимание. Жиртреск был добрый и надёжный, этого для нас было вполне достаточно, чтобы дружить с ним.
       -Ладно, человек, оставляю тебя наедине с твоей красоткой!- сказал Андрей и спрыгнул на крышу.
       Я посмотрел в сторону моста и увидел Алёну, идущую к нам.
       -И какой же прогноз у тебя для нас с Алёной на сегодня?- не то в шутку, не то всерьёз спросил я.
       -Тебе понравится!- крикнула голова Жиртреска, тело которого уже успело скрыться внизу и спускалось по бревну.
       Они встретились по дороге с Алёной и разговаривали дольше, чем я надеялся. Девчонки вообще любили трепаться с Андреем, и тот нагло этим пользовался. Ведь, в отличие от нас- мальчишек, он знал, что такое «кутикулы», «липиды», причёска «Срез», «стикини», что от чрезмерного употребления кофе уменьшается женская грудь, и всё остальное тому подобное, связанное с атрибутами женской красоты, чего не знали мы. Иногда я всерьёз завидовал уму Жиртреска.





                Глава   6



       -Привет!- крикнула Алёна мне снизу.
       -Привет, Алёнка- пелёнка! Тебе помочь забраться?
       Алёна по обыкновению наморщилась от моей дурацкой рифмы, всем видом показывая, что я недалёкий.
       -Нет, помоги мне в другом!
       -В чём?
       -Слезай сюда!
       Я повиновался, в два прыжка оказавшись рядом с девушкой.
       Что со мной происходило в её присутствии! Я боялся лишний раз смотреть Алёне в глаза. Мне казалось на моём лице написано: «Я хочу, чтобы ты была моей! Прямо сейчас! И всегда! Ты только моя!». Я боялся, что эти фразы, крутящиеся в моей голове, отображаются на моём лбу, как в бегущей строке в троллейбусах и Алёна это видит. Даже если она и не видела, то чувствовала уж точно!
       -Чего помочь?
       -Помоги мне отпереть Ксюшин гараж!
       -У тебя есть ключи?
       -А как ты думаешь?
       -Ты собираешься угонять машину? Откуда у тебя ключи?
       -Ксюше понадобился рюкзак.
       -А сама она не могла прийти за ним, что ли?
       -Не хочешь, не надо, как-нибудь сама справлюсь!
       -Эй, не кипятись. Давай помогу…
       Я взял из рук Алёны связку ключей, и мы подошли к гаражу Ксюшиного отца. Нужный ключ сам попался в руки, его невозможно было перепутать с каким-либо другим, так как замок на створках висел огромный, и только один ключ в связке соответствовал размеру. Я покрутил в замке, тот лязгнул. Я снял его, и двери тут же подались на меня. Слева белел выключатель. Тонкой ручкой Алёна щёлкнула им, и под потолком гаража загорелась шестидесятиватная лампочка, осветив узкое пространство внутри. На железных стенах висели всевозможные шланги, детали для автомобиля, инструменты и плакаты тридцатилетней давности, очевидно, популярные во времена молодости Ксюшиных родителей. В углу я заметил старые санки Ксюши, и вспомнил, как когда-то давно катал её на них. Внутри пахло машинным маслом и резиной. Посреди гаража стоял старый автомобиль «Волга». Синий с белой крышей. Меня сразу посетила мысль о том, что было бы круто остаться в машине с Алёной этой ночью. Алёна сводила меня с ума, я ничего не мог с этим поделать!
       -А где должен быть рюкзак?- спросил я.
       -Не знаю… Ксюша сказала, что он где-то тут!
       Мы стали осматривать углы внимательней. Я заметил удочки, сапоги. Рядом с ними, аккуратно сложенный, зеленел рюкзак, который мы искали. Я сделал вид будто не заметил его, мне не хотелось так быстро покидать гараж. Впервые мы с Алёной остались наедине в замкнутом пространстве, и меня тянуло к ней с невероятной силой.
       Меня вдруг взбесило, что мир устроен таким образом, что нельзя выражать свои чувства и эмоции тогда, когда ты этого хочешь. Обязательно существуют правила, которым нужно следовать. Что плохого в том, что мне безумно нравится девушка? И я, чёрт подери, хочу её! Я люблю её, в конце концов! Я бунтовал внутренне, но ничего не предпринимал, здравый смысл тоже присутствовал и сдерживал меня от поспешных действий.
       Меня постигло глубокое разочарование, когда Алёна нашла рюкзак и стала смеяться надо мной, выражая сомнения по поводу того, что меня взяли а авиацию не по блату, с таким то зрением. Глупая девчонка!
       Алёна взяла рюкзак двумя пальчиками и небрежно отряхнула. Я тем временем заглянул в салон «Волги». Машина была в неплохом состоянии. Внутри должно было быть просторно. Девушка оказалась рядом со мной и тоже заглянула через стекло.
       -Может и правда угнать?- сказала она.
       -Пока есть возможность, нельзя упускать шанс!- ответил я шпионским голосом.- У тебя есть ключи от машины?
       -Неа!
       -Тогда разобьём стекло!
       -Нет, тогда будет холодно на ней ехать! С завтрашнего дня обещают похолодание. Я уже сейчас чувствую, что мой нос синеет!
       -Давай я его согрею!
       Я повернул Алёну к себе лицом, уткнул носом себе в грудь и сверху захватил её половинками куртки так, что девушка оказалась в моих объятьях. Я прижал её к себе и ощутил счастье.
       -Мне нечем дышать!- по детски, негромко пожаловалась Алёна.
       -Терпи, я не могу тебя выпустить, пока не согреется нос!
       Алёна не шевелилась. Я тоже. Но между нами нарастало самое приятное чувство, какое только возможно в этой жизни.
       -Всё, выпускай!
       Чудовищным усилием воли я сделал то, что она просила. С испуганными глазами Алёна отошла от меня. В её руке беспомощно болтался рюкзак.
       -Пойдём!- несмело позвала она, а я услышал: «-Это всё!», и меня передёрнуло от несправедливости. Ведь ей тоже не хотелось уходить, я это чувствовал.
       Я укоризненно посмотрел на Алёну, не решаясь двигаться с места.
       -Всё, пойдём!- девушка нарочито уверенно помахала рукой с рюкзаком, показывая, что мы нашли то, что искали и больше нам тут делать нечего.
       «Только ничего не испортить! Только ничего не испортить!» -повторял мысленно я, стараясь совладать с собой, хотя было дикое желание взять Ксюшины санки и разбить ими лобовое стекло «Волги». И вообще, разнести весь этот грёбаный гараж, к такой то матери! Если бы он был моим, я точно бы это сделал!
       Стараясь выглядеть внешне спокойным, я молча пошёл к дверям мимо Алёны. Девушка не выходила. Я обернулся, Алёна что-то делала с замком на куртке.
       -Не застёгивается, молния разъехалась!- с досадой простонала Алёна, глядя на меня.- Куртка новая совсем! А молния разъехалась! Ненавижу эти замки!
       Я вернулся в гараж, вплотную подошёл к Алёне, взял в руки нижнюю часть её куртки, осмотрел замок. Алёна убрала свои руки немного за спину, её грудь оказалась перед моими глазами. Я посмотрел по сторонам. Из ящика, стоявшего на полу, торчали красные ручки, принадлежащие плоскогубцам. Достав их, я подтянул широкую часть замка на куртке и заново вставил молнию. Замок отлично закрылся.
       -Ого! Да ты на все руки мастер!- услышал я голос у уха.
       Я поднял голову, выпрямился и остановил своё лицо близко к лицу Алёны, едва не касаясь носом.
       -Это каждый мальчик может!- ответил я с безразличием.
       -А что может не каждый?- спросила девушка, уставившись на мои губы.
       -Кое- что другое…
       -Как интересно… И что же это?
       -А как ты думаешь?
       -Не знаю…
       Я уловил запах фруктовой жевачки и запах помады с блеском одновременно.
       -У меня опять замёрз нос…надо идти!- еле слышно произнесла Алёна. Её рука сначала дёрнулась, для того чтобы коснуться носа, но, не преодолев и половину пути, как бы передумав, нашла место в кармане.
       -А губы не замёрзли?
       -Нет.
       -А я уверен, что замёрзли!
       -Какой уверенный!
       -Да, я такой!
       Я взял Алёну за талию, просунув руки под её куртку. Девушка закрыла глаза. Но голову опустила в нерешительности. Её лоб упёрся мне в подбородок.
       Вот блин!!! Чего ей ещё нужно?!
       Я наклонился немного и потёрся носом о щёку Алёны, как бы случайно, на мгновение коснувшись губами её губ. И это сработало… Алёна сама поймала мои губы, сначала несмело, попробовав. Потом она замерла, отстранилась, приоткрыла глаза, внимательно посмотрела в мои, выронила из руки рюкзак, обвила мою шею, забравшись в затылок и схватив клок моих волос, погладила там, потянула к себе мою голову и поцеловала… нежно, жадно, шумно набирая носом воздух от того, что её дыхание начало сбиваться. Я крепко прижал Алёну к себе, отчего девушка сделала вынужденный выдох, похожий на короткий стон…
       Внезапно за дверями гаража послышались шаги. Алёна отпрянула. А я подумал, что сейчас разобью голову тому, кто нам помешал. Снаружи стояла Ксюша.
       -Ой, я не знала, что вы тут вдвоём прячетесь! Простите, не хотела вам мешать!
       Ксюша смотрела с подозрением на нашу неподвижную парочку, на валяющийся в наших ногах рюкзак, и ничто не могло опровергнуть её догадки по поводу того, что сейчас происходило в гараже её отца. Глупое выражение наших лиц говорило само за себя.
       -Эй, вы чего так испугались? Я же не ваша мама, чтобы вас ругать! Позже зайду…
       Алёна подняла рюкзак.
       -Этот?- остановила она подругу голосом.
       -Да, это он!
       -Тогда пошли!- сказала Алёна.
       Выключив свет, мы с Алёной вышли из гаража. Я закрыл замок, отдал ключи, и все трое неспешно побрели по направлению к дому, в котором жила Ксюша. Алёна сегодня должна была ночевать у неё.
       Девчонки рассказали, что собираются завтра ехать с Андреем за грибами.
       -Вас Жиртреск пригласил ехать за грибами?- удивился я.
       -Да, а что?
       -Вот красавчик!
       -Да, если бы ещё фигурой занялся, ему бы вообще цены не было!
       Девчонки расхохотались.
























                Глава   7



       -Юра!
       -Юрка, выходи!
       За окном послышались задорные голоса друзей. Орут так, что слышно на мой двенадцатый этаж. Не думал, что они смогут собраться.
       Выглянув с балкона, я увидел сколько там человек, и удивился! Толя, Гена, Жиртреск, Гришка, Лёха, Кот, Ксюша. И…Алёна в своём белом пуховике и белой шапке. Нарядилась, как в клуб. Интересно, как она собирается лазать по лесу во всём белом?
       Я выскочил из дома, на ходу влезая в свитер и наматывая на шею вязаный красно-чёрный шарфик, про который Алёна однажды сказала, что он классный.

       Необычный день! Чтобы все вот так не поленились собраться, с целью тащиться в лес,- такого давненько не случалось! Настроение у всех было весёлым, приподнятым.        По дороге к платформе, Гена, как обычно, подшучивал над Андреем, и все смеялись. И самым смешным было то, что если кто-то другой начинал приставать к Жиртреску, Гена защищал свою жертву, и картавым говором грозил обидчику «дать в бубен». У него получалось так естественно менять отношение к Андрею, что остальные сгибались пополам со смеху. Даже Алёна смеялась, и мне хотелось в такие моменты уметь шутить так же, как Гена.
       Вообще, Гена был эффектнее, чем я: ярче и громче. Но я был словно скала. Отец мой был человеком жёстким, мне это передалось и преумножилось.
       Из носов валил пар. Первое похолодание чувствовалось всеми конечностями, хотя растительность только начинала задумываться о том, чтобы начать желтеть. Если бы ударили морозы, то деревья могли бы сбросить листву очень быстро. Мама называла такое явление «голым бабьим летом».
       -Осень должна быть, как осень,- одетой!- говорила она.
       На самом деле, для того, чтобы собрать грибов, не нужно было пилить столько станций на электричке, сколько собирались, по указанию Жиртреска, проехать мы. Но, учитывая учёную авторитетность Андрея, никто не стал спорить.
       Старая зелёная электричка появилась на горизонте и народ на платформе оживился. Гена, Лёха и Толя задымили сигаретами в два раза быстрей.
       Двери открылись и мы стали запрыгивать в вагон. Я влетел первым, за мной Толик и Лёха. Я обернулся и увидел, как Гена галантно подал руку Алёне, и та с его помощью прошла в тамбур. Это смотрелось немного помпезно, но Алёна улыбнулась Гене и сказала: «мерси». Я понял, что в следующий раз надо будет думать головой, прежде чем оставлять их вдвоём. Компания забралась в вагон, двери закрылись, мы покатили.
       Весь вагон вместе с нами смеялся над продавцами и музыкантами, появляющимися из раздвигающихся дверей, как из волшебного шкафа, в самый неожиданный момент. Гена изображал Дэвида Коперфилда и, завидев кого-нибудь нового через стекло, быстро взмахивал руками, выкрикивал магическое заклинание, и человек, который появлялся, не понимая, что происходит, тут же награждался шквалом смеха с ближайших сидений. Один мужчина-продавец мороженного, попав под аплодисменты и испугавшись, быстро ретировался, не разбираясь, в чём дело. Алёна сидела рядом со мной и иногда случайно касалась рукавом своего пуховика моей руки.
       -Наша! Выходим, выходим!
       -Что за станция?
       -Нам здесь выходить!
       -Не здесь!
       -Да здесь!
       -Быстро! Сейчас двери закроются!
       -Аааа!
       Никто толком не разобрал названия станции, произнесённое машинистом, но Андрей скомандовал на выход, и все, спрыгнув со своих мест, выбежали из поезда. Электричка умчалась. Мы остались на пироне.
       Станция оказалась никому не знакомой, даже Андрею. Он перепутал названия и мы вышли не там, где планировали. Здесь можно было остановить электричку по требованию, и этим воспользовался какой-то грибник, севший на наш поезд и укативший по направлению к нужной нам станции, до которой оставалось ещё несколько километров. Мы стали осматриваться: по правую руку от рельсов виднелось несколько маленьких дряхлых домиков, за ними лес. С нашей стороны только зеленел лес.
       Андрею досталось ото всех сразу. Тогда он стал защищаться:
       -Вы хотели поехать в лес, вот вам лес!
       -Здесь нет ни одной дороги, куда нам идти?
       -Вам что нужно было в лесу: грибы? Да будет вам известно, что грибы любят расти в безлюдных частях леса!
       -Спасибо за информацию, Жиртреск! Более безлюдного места мы бы точно не нашли! А вон в тех домах, наверняка, живут любители грибников и они, наверняка, уже приметили девять свеженьких подростков себе на ужин!
       -Кто-нибудь взял с собой ружьё, чтобы отстреливаться от зомби?
       -Я взяла шоколадку! -сказала Ксюша.
       -Ага, сначала сожрут тебя, потом попьют чай с твоей шоколадкой!- вставил слово молчаливый Кот.
       Все засмеялись, потому что это сказал именно Кот.
       -Да что вы боитесь, солнце сейчас садится поздно, у нас нет шансов потеряться!-  продолжал оправдываться Андрей.
       -А после захода солнца у нас не осталось бы шансов остаться здесь живыми, так что ли, Жиртреск? Ты от нас что то скрываешь?- опять завёл свою песню Гена.
       -Признавайся, негодяй, зачем ты нас сюда привёз?
       После того, как все вдоволь поиздевались над Андреем, было решено идти в лес. У нас было с собой два огромных пустых рюкзака, которые взяли братья Лёха и Кот, и нужно было наполнить их грибами. Гриша, который, выйдя из вагона, сразу побежал в кусты, успел найти там тропинку, протоптанную настоящими грибниками. Мы пошли по ней.
       На протяжённости тропинки не происходило ничего интересного, только Ксюша и Алёна изредка перекидывались фразами. У леса была своя собственная атмосфера, никто не хотел её нарушать. В нос забивался запах мха и сырости, иногда сквозь кроны сосен и елей просачивались лучи солнца, редко появляющегося из-за осенних хмурых туч. Грибы были натыканы повсюду! Красные, жёлтые, белые и коричневые шляпки,- глаза разбегались от такого разнообразия.
       Мы разделились на группы по два и три человека, сошли с тропинки и сами не заметили, как разбрелись. Когда стали звать друг друга, оказалось, что Жиртреска нет. Андрей потерялся.
       Поначалу это было забавно, Гена шутил, что Жиртреска съело лесное чудище, потому что он самый толстый. Но девчонки быстро начали паниковать и тогда я придумал, что нам всем нужно лучами разойтись в разные стороны на расстояние слышимости голоса и так позвать Андрея, а потом снова сойтись. Так мы и поступили. Андрей не отзывался. Ввосьмером мы встретились у большой сосны, которая всем сразу понравилась и стала для нас опознавательным знаком, так как одна огромная ветка её указывала направление к железнодорожной платформе.
       Я взял на себя лидерство.
       -Давайте вспоминать… Кто видел Жиртреска последним? Гена, вы ведь ушли с ним вдвоём!
       -Да, но потом он отделился и стал уходить в глубь леса. Я пытался его остановить, но Жиртреск меня не послушался и спустился в овраг. Я подумал, что ему нужно отлить, и не стал догонять. Потом я заглянул в овраг, но Жиртреска там уже не было. Я покричал, но он не ответил. Он просто исчез…
       -Значит в последний раз Жиртреск был в овраге.
       -Может он зацепился ногой за корягу, упал и ударился головой?- предположила Ксюша.
       -Обо что? О мох?- сказал Кот, но никто не посмеялся.
       -Да мало ли обо что! Какое-нибудь дерево поваленное там может лежать!
       -Или ему в глаз воткнулась острая ветка, как в фильмах ужасов!- буркнул Гена.
       -Очень смешно!- вспыхнула Ксюша- Ты мог бы и присмотреть за ним!
       -Не волнуйся, я заглянул сверху в овраг, там нет никого с торчащей из глаза веткой!
       -Но ты говоришь, что осмотрел овраг только сверху, значит не мог видеть его целиком!- сказал я.
       -Овраг большой, естественно не мог!
       -Значит нам нужно всем вместе сходить к оврагу и осмотреть его! И чем быстрее, тем лучше!
       -Да, давайте пойдём к оврагу!- совсем завелась Ксюша- У нас с собой даже элементарной аптечки нет!
       -Слушай, Ксюш, ты достала!  Что ты панику наводишь раньше времени?- рассердился Гена- Аптечку!.. Давай ещё Скорую сразу вызовем, скажем в лесу погиб Жиртреск, приезжайте скорей!
       -Заткнись, придурок!
       -Вот ты и заткнись! Никуда твой Жиртреск не денется!
       -Может он ядовитый гриб съел?- подкинул идею Лёха.
       -А может его медведь сожрал?- добавил Гришка.
       -Всё, хватит!- закричала Ксюша с наворачивающимися на глаза слезами. Алёна её обняла.
       -Ладно, можно долго гадать, что случилось с Жиртреском, но нужно и что то сделать!- твёрдо сказал я и повернулся к Гене,- Пошли смотреть твой овраг!
       -Если бы я ещё помнил туда дорогу…
       -Давай, вспоминай!
       Мы дошли до оврага, аккуратно, помогая друг другу, спустились вниз. Я вспомнил, как в школе делал реферат по художнику Шишкину. Сейчас мы блуждали по одной из его картин: сплошные дебри, коряги, торчащие из земли, поросшие густым зелёным мхом, опавшие листья, хвойные иголки, стволы деревьев. Ветер мотал верхушки сосен и они издавали треск, похожий на звук скрипящей открывающейся двери. Возможно, если бы не потерявшийся Андрей, атмосфера воспринималась бы нами более положительно.
       Обойдя весь овраг вдоль и поперёк, Андрея мы там не обнаружили. Зато мы нашли место для костра, сооружённое грибниками. Оно состояло из нескольких небольших чистых брёвен с ободранной корой, сведённых квадратом вокруг ложбинки с углями и колотыми дровами, спрятанными под самое толстое бревно от дождя.
       -Угли влажные, значит Жирного пока никто не съел!- сказал Гена, но по строгим взглядам, обращённым в его сторону, понял, что лучше молчать.
       Мы расположились на брёвнах и стали решать, что делать дальше.
       -Если бы я потерялся, то пошёл бы к платформе и стал ждать там остальных.- сказал я, стараясь угадать мотивы поведения Андрея.
       -Да, это было бы самым правильным решением!- подхватила Ксюша- Рано или поздно все туда вернулись бы, поэтому, скорей всего, он пошёл туда.
       -Не факт!- сказал Гена- Овраг находится в противоположной стороне от того места, где мы с Жирным разошлись. Если бы он пошёл назад, то услышал бы меня или одного из вас. А если пошёл от оврага дальше в глубь леса, то мог запросто заблудиться и остаться на месте, чтобы не уйти совсем далеко, и ждать пока кто-нибудь из нас придумает умный план действий.
       -Да Жиртреск сам может придумать план действий лучше всех нас!
       -Жаль, что Жиртреск не любит сотовые телефоны.- задумчиво произнёс Лёха- Вот был бы у него телефон, мы бы позвонили ему…
       -И спросили: Жиртреск, ты у какой сосны стоишь? А он ответил бы: у такой длинной с ветками, а вы?- И мы у такой же длинной с ветками, только тебя ни фига с нами рядом нет!- перебил Гена и все заржали.
       -Короче, давайте так: -подвёл итог я- Мы сделаем ещё один раз расхождение по периметру, позовём Жирного и вернёмся сюда к брёвнам. Если тот не отыщется, вернёмся к сосне указателю и пойдём до платформы.
       -А если его не будет и на платформе?- спросила Алёна, которая грела одну руку в кармане моей куртки.
       -Тогда нужно будет разделиться! Кто-то пойдёт в дома к зомби и попросит о помощи. Они то, наверняка, знают эту местность, а кто-то останется ждать на платформе!- закончил мысль я.      
       Мы разошлись опять и через некоторое время снова собрались. Поиск результатов не дал. Тогда мы дошли до знакомой сосны и по тропинке направились к платформе.
       Алёна взяла меня под руку. Ей понравилось, как я руководил поисками Андрея. Мне и самому стало интересно, на какие подвиги я был бы способен, ради этой девушки.
       Жиртреск сидел на корточках в одиночестве на бетонной урне для мусора на платформе, как воробей на унитазе, и мёрз. Это нас здорово повеселило. Мы подошли к Андрею и стали его трепать и ругать, рассказывая о том, как переволновались за него. Жиртреск не выражал особых эмоций, но ему понравилось, что мы так переживали.
       Наш толстый друг объяснил своё исчезновение тем, что просто заблудился. После этих слов Андрей стал нам ещё ближе, потому что в первый раз его подвела гениальность. Жиртреск оказался таким же смертным, как и остальные.
       Пол рюкзака грибов мы всё же успели насобирать, возвращаться в лес ни у кого желания не было, поэтому мы дождались электричку и поехали обратно в город.
       Алёна сидела рядом со мной. Я грел её руки в своих руках и нежно потирал их. Когда Алёна делала пальчиками ответные движения по моей ладошке, у меня мурашки бежали от руки к спине и шее. Я выражал своё восхищение Алёне, говоря о том, что, лазая по лесу во всём белом, ей удалось остаться без единого пятнышка на одежде. А она отвечала, что на сапогах появились царапины и теперь, скорей всего, их придётся выбросить. Меня раздражало её повышенное внимание к одежде, но когда Алёна сказала, что устала, и положила голову ко мне на плечо, и я ощутил аромат её волос, я тут же забыл обо всём на свете и мысленно просил электричку ехать медленнее, чтобы у меня было больше времени побыть рядом с этой девушкой.
       О том, что я и Андрей видели в лесу, мы никому не сказали. Даже друг другу.
      















                Глава   8



       После того, как мы вернулись в Питер, все разошлись по домам. Алёна с Ксюшей ушли к себе. Родители Ксюши ещё жили на даче, и квартира была в полном распоряжении девчонок.
       Я сходил в душ, чего-то пожевал, включил телевизор, уставился в экран и очнулся в том же положении, в каком был, четырьмя часами позже. Я понял, что дело не в цветке на обоях, а во мне.
       Ещё я подумал, что скоро мои свободные дни закончатся, и я уеду служить далеко от дома. Может близко. Я не знал точно. Но всё изменится.


       Холодный ветер дул через форточку. Я по привычке всё ещё ходил без носков, но осени, похоже, не было до моих ног никакого дела.
       Занавеска колыхалась и нужно было закрыть балкон. Мои родители сейчас тоже были на даче, не кому было за мной приглядывать.
       Я вышел на балкон и поглядел на мир с высоты двенадцатого  этажа. Давно стемнело. Повсюду горел свет в окнах домов моего района. Моего района… Странное ощущение: вроде бы я здесь вырос, а вроде меня ничего не связывает с тем, что я вижу сейчас перед глазами. Нужно выпытать у Жиртреска, что у него за теория на счёт моей загадки. Заинтриговал.
       Я повернул голову в сторону гаражей и увидел Алёну в её белом пуховике, направляющуюся к нашему месту. На ветках ореха никого из наших не было, там крутились только малолетки. Алёна шла к гаражу Ксюшиных родителей. Я наблюдал за тем, как девушка попыталась открыть замок гаража и у неё ничего не получалось. В очередной раз я пожалел о том, что до сих пор не взял у Алёны номер телефона.
       Я надел носки, набросил куртку, спустился на лифте вниз и помчался туда.
       Алёна возвращалась назад. По хмурому выражению лица я понял, что открыть замок девушке не так и не удалось. Мы поравнялись на мосту.
       -Ты меня выслеживал?- спросила Алёна.
       -Да, сегодня вы, девушка будете моей жертвой!- живо отозвался я, расплываясь в улыбке.
       Я был невероятно счастлив стоять рядом с Алёной. Даже просто стоять. Я не надеялся, что увижу её сегодня ещё раз.
       Моё возвышенное настроение передалось девушке. Она улыбнулась.
       -Не могу открыть замок гаража!- жалобно протянула Алёна, потряхивая уже знакомой мне связкой ключей.
       -Ты решила поселиться в этом гараже? Даже родители Ксюши не ходят туда так часто, как ты!
       Алёна засмеялась, обнажив красивые белые зубы. Мне захотелось поцеловать её снова.
       -Нет, мне не нравится этот гараж. Там так пыльно…
       -Что на этот раз тебе там нужно взять? Может быть Ксюшины старые санки? Решили покататься, пока не выпал снег?
       -Не угадал! Всё гораздо смешней и трагичней! Мы сейчас варим грибы, которые насобирали. Только они у нас выпрыгивают из кастрюль. Большую кастрюлю Ксюшины родители забрали с собой, у нас на плите стоят четыре маленьких, а крышек нет. Вот грибы и выпрыгивают.
       -Выпрыгивают, говоришь? А по кухне они от вас не убегают?
       -Ещё как! Марсик за ними бегает и шипит на них, думая, что это мыши.
       -Понятно.
       -Ксюше нужен казан. Я даже помню, где он стоит. Но дверь не смогла открыть. Сильных мужских рук рядом не оказалось. Так что даже хорошо, что ты меня выслеживал!
       -Да уж! Пойдём за казаном!
       Мы подошли к дверцам. Замок поддался с трудом, не так как вчера.
       -Хорошо ещё, что ключ не застрял!- сказал я, зажигая свет.
       Лампочка стала моргать, грозясь перегореть с минуты на минуту. Сейчас и мне гараж изнутри показался пыльным и не уютным.
       -Ещё и свет моргает, как на дискотеке, только тускло.
       Алёна взяла казан и попыталась поднять.
       -Ого, какой он тяжёлый!
       -Я не понесу, даже не думай!
       -Нет, ты мне поможешь! Он и правда нереально тяжёлый! Давай вдвоём!
       -Да ладно, успокойся, я его возьму! Только сначала надо его вытащить так, чтобы не поцарапать «Волгу».
       Я пролез через ящики с хламом в угол, где стояла Алёна.
       -Ну-ка отойди на секунду, Алён!
       Казан оказался не таким уж тяжёлым, как представился мне после слов Алёны. Я с лёгкостью перенес его над крышей машины и поставил поближе к выходу.
       -Ты сильный!
       -Любой мальчик так может!
       Алёна смутилась. Помолчав она заглянула в салон «Волги».
       -Может сегодня всё таки попробуем её угнать?- заворожено прошептала девушка.
       -А у тебя есть ключи от машины?
       -Не знаю, посмотри в связке.
       Я поглядел.
       -Нет, здесь нету.
       -А говорят, любой мальчик может угнать машину без ключа!- с вызовом сказала красотка, подходя ко мне.
       -Так и есть!- ответил я,- Только зачем мне это?
       -У меня завтра день рождения!
       Я был поставлен в тупик. Нет восемнадцати, а уже привыкла, что её прихоти исполняют. И если я сейчас не угоню автомобиль родителей её подруги, то буду выглядеть не таким крутым.
       -Нам пора!- сказал я. Получилось резко, но как раз то, что надо.
       -То есть ты не сделаешь мне такого подарка! Я правильно поняла?
       Личико у девушки стало грозным.
       -Всё, хватит!
       -Ну спасибо! Ты отличный друг! Я же не собиралась на ней уезжать куда-то! А сделать один круг вокруг гаражей было бы так круто! Эх ты!
       Это было уже чересчур. Я вспылил.
       -Во первых, у нас нет ключа, во вторых, скорей всего там нет бензина, потому что машина стоит здесь уже больше года, и в третьих, я не собираюсь угонять машины по просьбам малолеток, понятно?
       Алёна закрыла лицо руками и почему-то заплакала.
       Я не понял причины. Принцесса  оказалась ранимой. Я подошёл и попытался обнять девушку, но та отпихнула меня.
       -Не подходи ко мне!
       -Хорошо. Сама понесёшь казан?
       -Ты понесёшь!
       -Ладно, тогда мы уходим.
       Алёна не двигалась с места.
       -Ты идёшь?
       Алёна ответила не сразу.
      -А ты можешь хотя бы двери в ней открыть? Я хочу посидеть внутри.
       До меня не сразу дошло.
       -Давай попробуем!
       Я подошёл к дверце водителя и подёргал. Закрыто! Потом заднюю,- не поддаётся. Алёна попробовала с другой стороны,- та же история.
       Алёна смотрела на меня так, что я не мог ничего не предпринимать. Лампочка почти перегорела и действовала на нервы. Я достал мобильник и набрал номер Жиртреска.
       -Ало, Андрей, здорово!
       -Привет, давно не виделись!- ответил голос Андрея в трубке.- Что стряслось?
       -Андрюха, нужна твоя помощь!
       -Драки вроде нет, я смотрю в окно!
       -Не в этом дело! Как можно открыть дверь в машине, если она заперта?
       -Ключом!
       -А если ключа нет?
       -В воровском деле я не так продвинут, как в науке, прости!
       -Но ты же мегамозг, посоветуй что-нибудь! Очень нужно!
       -Эй, Юрец, ты чего там задумал? Я чувствую, что лучшим советом будет отговорить тебя, пока не поздно. Ещё и меня решил в сообщники записать! Ну ты даёшь! Хрен тебе!
       -Ты не понимаешь, нам просто нужно посидеть в машине и всё!
       -Зачем?
       -Холодно, блин, вот зачем!
       -Нам?
       -Ты сам пророчил!..
       -А, понял. А на хрена взламывать машину? Чья машина? На улице выбрали?
       -Да нет, блин, не на улице! У Ксюши в гараже.
       -Тьфу, так бы сразу и сказал! Романтические посиделки в «Волге»! Ну вы даёте!
       -Андрон, кончай трепаться, как её можно открыть?
       -Подёргайте двери!
       -Заперты! Проверяли!
       -Заперты не все! Я помню, что на одной из задних дверей Ксюшин отец так и не починил замок. Она открывалась с трудом.
       -Ну-ка погоди…
       Я попробовал заново со своей стороны,- ничего! Потом дверь, которую пыталась открыть Алёна. Дёрнув как следует, я её открыл!
       -Андрюха, ты гений! Спасибо друг!
       -Я тебе больше не друг! Пока!
       Жиртреск бросил трубку.
       Мне совершенно неясным было такое поведение и последняя фраза Андрея. Но я решил оставить выяснение на потом. Как ни как, но сейчас я ему был здорово благодарен.
       Алёна была уже внутри машины. Я забрался внутрь и захлопнул за собой дверь. Руки девушки легли мне на шею.
       -Я придумала другой подарок на восемнадцать лет!
       -Самолёт я угонять пока точно не хочу!
       -Мне не нужен самолёт!
       -Тогда что?
       -Не что, а кто!
       -Кто?
       -Ты! Ты будешь моим подарком!
       Я не возражал. Только начал слишком резко, и это напугало Алёну.
       -Эй, ты что ещё не понял? Со мной нужно аккуратно…












                Глава   9



       Вскоре произошли сразу две неприятные вещи.
       Первая поразила всех. Жиртреск исчез! Он уехал, не сказав никому из друзей ни слова, и связь с ним прервалась.
       Я так и не успел увидеться с ним после того последнего телефонного звонка. Родители не говорили куда он уехал и почему. И выпытывать у них что-либо о сыне не представлялось возможным- семейка была всегда со странностями, с родителями Жиртреска мало кто общался, и уж не я точно. Папа был поэтом, мама с кольцами в носу, поющая странные песни собственного сочинения под гитару.
       Вторая, это то, что Алёна перестала со мной общаться. Сразу после одного из самых значимых дней в моей жизни. Просто перестала. Как я ни старался найти причины такого поворота, так и не смог. И никто не знал. Даже Гена переживал за меня, видя моё состояние. Я пытался подкараулить Алёну несколько раз и поговорить, хотя бы понять, что произошло, но девушка упорно молчала. Она перестала приезжать к нам и перестала общаться со всеми из компании Гены. И с ним тоже. Меня она удостоила в знак объяснения лишь одной фразой:
       -Лучшее, что могло быть между нами- позади!


       Когда я смирился с тем, что потерял самое главное в жизни, со мной кое-что произошло.
       Я оказался в Москве на Красной площади. Идея поехать в Москву развеяться принадлежала маме, не на шутку забеспокоившейся за сына, ставшего внезапно замкнутым и печальным.
       Мама с папой остались в ГУМе походить по гастроному, а я прошёлся до Васильевского спуска к Кремлю и, поднявшись на пригорок, как и многие туристы, сел прямо на бордюр напротив храма Василия Блаженного. Сначала я рассматривал сам храм, только что отреставрированный и похожий на большое красивое пирожное, а потом остановил взгляд на одном из его куполов, самом высоком. За куполом синело чистое небо. Вдруг я заметил, что если смотреть на крест, то относительно него видишь только одну небольшую часть неба. Фокус взгляда фиксирует только определённую окружность вокруг креста. Но ведь небо такое огромное! Я повернул голову налево и посмотрел на верхнюю часть здания исторического музея. Снова моему взгляду предстала окружность определённого размера. Не больше, не меньше. «Человеческие возможности»- фраза, дошедшая до меня впервые! Я никогда раньше не задумывался о том, что это такое. Учитывая как легко я всегда справлялся с физическими упражнениями, я всегда знал: уж что-что, а человеческие возможности у меня на высшем уровне.  Как только я задумался о том, можно ли увидеть всё небо целиком, я тут же вспомнил, что умею это делать! Я просто когда-то забыл, как это делается! Посмотрев на крест, светящийся на солнце, ещё раз, я закрыл глаза и вдруг каким-то известным мне одному способом увидел всё вокруг в один момент: и саму площадь и Кремль и мост и ГУМ и лобное место и самого себя с запылившимися шнурками на кроссовках… и каждого человека в отдельности! Последнее меня потрясло больше всего. Я сразу вспомнил ещё один момент из детства: зима, я стою и смотрю на кружащиеся на свету от фонаря крупные хлопья снега. Смотрю долго, до тех пор, пока не начинаю видеть все их объёмно и в то же время каждое сплетение снежинок в отдельности. Я вижу сразу всё! Я рассказываю о своём открытии маме, но она пугается и говорит, чтобы я больше так не делал. Сейчас, глядя с закрытыми глазами сразу на всё, что окружает меня, я чётко начинаю осознавать «себя». Я понял, что я другой. Не такой, как все люди. В тот момент многое для меня перестало быть важным, исчезли многие иллюзии.



       Последнее, что я запомнил, это то, как у меня состоялся первый самостоятельный полет на истребителе. Это было интересно. Мир вращался перед глазами совсем не так, как это выглядело на тренажёре. Я чувствовал целую гамму эмоций: от страха, до всесилия. И в то же время я чётко осознал, что отныне ничто не сравнится с чувствами, которые во мне разбудила Алёна, с чувствами, которые она ещё быстрей погубила во мне. В «этой» жизни меня мало что теперь держало. И ничего не удивляло.
      


       Из последующих шести лет моей жизни я помню только два события. Одно из них это моя вторая встреча с «Эль»…












                Глава   10



      
       Мы летели на высоте 5000 м на Дальний Восток. Я и мой лётный инструктор. Я на переднем сидении, он на заднем. Мне были даны чёткие указания: куда лететь, где приземляться, высоты, коридоры воздушного пространства, время, которое должен занять полёт. Уже пару минут под нашими крыльями тянулась граница с Казахстаном.
       Боковым зрением я заметил тусклое голубое свечение слева. Сначала я не предал ему значения,  посчитав, что это отражение лампочек одного из приборов на стекле фонаря. Но по моему мнению свет должен был исчезнуть сразу, я знал наизусть каждый огонёк в кабине, когда он должен загораться и когда гаснуть. Этот же медленно, но увеличивался. Я знал, что грозового фронта нет на расстоянии одного часа полёта, соответственно, это не могла сверкать молния. Мой мозг забил тревогу, я повернул голову влево. Голубой свет не являлся ни отражением чего то в кабине, ни молнией. Но он был снаружи. Словно светлячок. Он следовал за нами, приближаясь к нашему самолёту! Первой моей мыслью было: НЛО! Сколько я слышал историй от лётчиков про разные случаи, которым те не могли дать объяснения. Вот настал и мой час. Я сразу взвесил, что важней: выполнение приказа или инстинкт самосохранения. Второе: шаровая молния. Но эта версия сразу отпала. Я был уверен, что когда повернул голову, человек сзади, по инерции, сделал то же самое, соответственно, он видел то, что заинтересовало меня. Мне не оставалось ничего, как доложить на землю об увиденном. Инструктор всё слышал в наушниках. Я старался говорить естественно, как учили, даже о необычных вещах. Так полагалось. Мне ответили, что я должен продолжать следовать курсу. Я ничего другого и не ожидал. В то же время я уже примерно прикинул, что придётся сделать в случае атаки. Радар ничего не показывал, мне даже стало интересно…
       Объект был чрезвычайно маленьким, это было видно не вооружённым глазом. Могло показаться, что нас преследует лампочка от новогодней гирлянды, какие вешают на огромные ёлки, которые ставят на площадях больших городов. Голубой шар излучал переливающийся свет, но не яркий, я бы даже сказал, что тот не собирался оказывать на нас впечатления, почему-то именно такая мысль родилась в голове. Вот он вплотную приблизился к фонарю самолёта, оказавшись ближе ко мне, чем к инструктору. Это меня странно, но порадовало- я нёс ответственность за человека сзади, и если что-то пойдёт не так со мной, тот будет иметь возможность катапультироваться и может даже чудом ещё и выжить.
       Шар летел вместе с нами, с той же скоростью, что и мы, спокойно переливаясь оттенками синего. Как на прогулке. Как дельфины играют с кораблями, резвясь на волнах. Только более вдумчиво. Моё тело сжалось в струну, но угрозы я не ощущал, объект был крохотным, не больше мячика для настольного тенниса. Так продолжалось какое то время. Потом стала происходить странная вещь: шар что-то предпринял, его цвета стали более светлыми и от него сквозь нас прошла какая-то волна. Это было принято мной не добровольно, но негативных эмоций не вызвало. В следующий миг я перестал чувствовать тревогу. Ко мне пришло осознание того, что нам не желают зла. Потом последовала новая волна, проникшая в каждую мою клеточку, и я ясно представил себе, что мы с шаром в одной команде, мы друзья, или что-то подобное. «Маленький, но с огромным влиянием» - я решил запомнить такую фразу, на случай допроса на земле или если буду говорить о нём в эфире, когда он нас покинет. Сейчас я ничего не говорил в микрофон, всё что нужно на земле уже знали. Внезапно я осознал, что шар каким-то образом оказался в кабине. Я даже не стал оглядывать кабину- нет ли дыр в стекле фонаря: если бы произошла разгерметизация, тут бы такое началось, но сейчас всё было в порядке. Шарик не причинил вреда самолёту. Но самовольное проникновение в наше личное пространство пробудило во мне чисто человеческий гнев. Мне захотелось вышвырнуть самозванца в форточку, если бы такая имелась в истребителе. У меня было состояние лёгкого шока. Тут последовала третья волна и я успокоился. Шар вызывал ощущения, доселе не известные мне. Их нельзя было причислить ни к враждебным, ни к родственным, ни к дружеским, ни к инородным, он как будто был инструментом для чего-то, и тем не менее, с собственным интеллектом. Голубой шар подлетел к моей голове и становился на расстоянии десяти сантиметров от шлема. Он застыл, словно в нерешительности, словно что-то его смущало. Я представил, как он сейчас скажет: «парень, а не мог бы ты снять шлем, ни хрена не вижу тебя под ним!» и эта мысль меня повеселила внутренне, но мои губы не посмели позволить себе улыбку. Интересно, может ли тот читать мысли? «Привет, мы за мир, мы не желаем никому зла»- мысленно произнёс я. Шар ни как не отреагировал на мои слова в голове. Он зашевелился снова, стал приближаться к лицу. Я почувствовал тепло и вибрацию. Я растерялся, я не знал, что делать. Но шар меня просто облетел слева над плечом и направился к инструктору. Я вывернул шею, как мог, чтобы не пропустить того, что происходило сзади. Шар остановился надо лбом инструктора и создал очередную волну. Будто добавлял всё большую дозу наркоза, потому что после волны всегда были приятные ощущения. Мне показалось, что то, что с нами происходит сейчас должно как-то положительно отразиться в будущем. Шар провисел над шлемом инструктора в районе лба некоторое время, потом покрутился вокруг своей оси и вдруг стал тёмно синим. Потом снова принял свой привычный вид. Инструктор сидел абсолютно нормально, он не сказал ни слова. Шар тем же маршрутом, через левое плечо вернулся ко мне. Повисев надо мной, он покрутился, и я приготовился к тому, что он поменяет цвет и… я не знал, что «и», но с шаром ничего не происходило. Меня это немного даже разочаровало. В конце концов, шар просочился сквозь стекло и как бы проводив нас несколько секунд, умчался светящейся точкой так быстро, что меня это впечатлило, пожалуй, больше всего из того, что я увидел за целую встречу с ним. Инструктор не стал инопланетянином, я чувствовал себя прекрасно, полёт продолжился, как и полагалось. Единственное, что меня удивило, так это то, что когда мне приказали доложить обстановку, инструктор ответил земле сам:
       -Всё в порядке!
       Что-то здесь было не так.
      

       Я знал что из себя представляет «Эль». Эта форма существования известна моему миру. По сути, я сам мог бы быть «Эль» и появиться во вселенной в этом воплощении. Но я не представлял себе в чём его функция, почему он оказался на Земле. Сам «Эль» разгадал меня, ещё в тот день, когда мы ездили за грибами, -это была наша первая встреча,- но, как и в прошлый раз, сегодня во время полёта он не стал налаживать со мной контакт. И если, тогда я не придал этому особого значения, то сейчас я уже не мог сказать определённо друг он или враг. Это было очень странно. Так не должно было быть. И если той осенью исчез только Андрей, на этот раз дело коснулось и меня. Я знал, что отныне мне перестанет жить скучно и скоро я буду втянут в какую-то игру. Конечно я порадовался тому, что моя жизнь заново может обернуться чем-то интересным, но появление «Эль» где-либо несёт в себе необратимые изменения. В какую сторону: плохую или хорошую они произойдут на этот раз на Земле, предугадать не представлялось никакой возможности. «Эль» был очень развитым разумом, он мог уничтожить планету при помощи самих же людей за считанные секунды, если бы это стало его целью. Но пока, на сколько я понимал, жизнь по прежнему шла своим чередом и никаких глобальных изменений в мире не произошло.


       Но оказалось я просто ничего не знал.  Прежде чем наступил «тот самый день» прошло ещё несколько лет. Второе событие из того пустого шестилетнего периода показалось бы совершенно не запоминающимся в том случае, если бы я его не запомнил…
























                Глава   11



       Я шёл по Невскому проспекту, как это бывает у многих, с одной лишь целью: пройтись пешком по Невскому проспекту. Я надел абсолютно новые туфли, а куда, как ни в центр города, идти в новых туфлях?
       День стоял на удивление сухой, ветерок дул тёплый, весна и лето как- будто решили перемешаться и не было до конца понятно, какое сейчас время года. Деревья только начали распускать листья, а туристы заполонили улицы Санкт- Петербурга так, что город можно было смело назвать не просто «город- герой», а скорее «город- герой - курорт». Оживление на улицах и яркое солнце создавали беззаботное настроение, в душу так и лезли новые надежды. Одна такая надежда прокралась и ко мне в грудь. После истории с Алёной я перестал верить в любовь, но организм сопротивлялся моему убеждению столь ожесточённо, что я не мог не уважать его за такую отчаянную смелость.
       Девушки в последние дни стали оголять на солнце все части тела, какие только могли, поэтому глаза разбегались, а шеи сворачивались, только так! Жизнь забурлила в крови! Глядящие на меня глазки блестели, но девушки проходили мимо, будто им и дела нет, или впереди их ждёт нечто лучшее, ведь впереди ещё целое лето. Меня это жутко раздражало, я всегда знал, как важен всякий момент в жизни, как его нужно ловить, чтобы не жалеть потом об упущенном. Но ведь и у меня впереди было целое лето. И ещё новые туфли.
       Проходя мимо Екатерининского сада, я остановился посмотреть на работу художников, которые, по обыкновению, расположились вдоль ограды и зазывали прохожих с целью написать портрет или шарж. Мне нравились молодые парочки, которые поддавались на убеждения художников: как правило девушка сидела с каменным лицом и бегающими глазами, а парень стоял рядом и держал в руках куртку и сумочку девушки. Что-то в этом было такое тёплое, земное.
       Моё внимание привлёк один пожилой мужчина в сером берете и шарфике с хитрыми глазками, уставившимися прямо на меня. Он курил трубку и казалось, будто ему вообще безразлично будут у него сегодня клиенты или нет. Он вызывающе пялился на меня и выпускал дым изо рта и носа. Я улыбнулся художнику, давая понять, что сегодня замечательный день и нечего сидеть посреди Невского проспекта с дурным настроением, надеясь, что мужчина улыбнётся в ответ. Но тот по прежнему был хмур и загадочен. Я задержал на нём взгляд, поэтому счёл неприличным просто пройти мимо, и принялся рассматривать портреты, расставленные при художнике.
       Работы были выполнены углём и довольно неплохо. Мне нравился стиль, какой был на них: лица немного приукрашены, выделены красивые черты. Я всегда считал, что искусство от слова «искусственный», стало быть нечего передавать через него реальную жизнь, изображая её тяготы и недостатки, коих и без того хватает, а его настоящее призвание- заглянуть: как бы всё было в лучшем свете, что было бы с нами, если бы мы не умирали в конце, а наоборот, достигали некоего совершенства. Портреты человека с трубкой были как раз такими.
       На холстах, если их можно было так назвать, были изображены американские кинозвёзды. Я знал всех персон из телевизора, кроме одной. Это была привлекательная девушка, которую я никогда не видел в кино. Мне стало интересно, кто она, потому как холст, на котором девушка была изображена, выделялся среди других. Он был размером больше остальных, что подчёркивало важность, а помимо чёрного угля в нём присутствовали ещё линии, сделанные синим мелком. Мне пришла в голову мысль, что, наверное, это новая молодая кинозвезда или певица, я просто ещё не успел её нигде увидеть, сейчас они растут, как грибы, всех не запомнишь. Но девушка мне очень понравилась. Я совершенно не собирался покупать её портрет, хотя почему то подумал, что если бы именно она была рядом со мной, я наверное был бы счастлив. Что-то задело.
       Интереса ради, я подошёл к художнику и спросил:
       -Здравствуйте, я узнаю тут всех, кроме вот этой девушки! Кто она?
       Мужчина оценивающе посмотрел на меня. Наверное, все художники Невского проспекта умеют за доли секунды определить: собирается ли подошедший человек покупать их картины или хочет просто потрепать языком, делая вид, что разбирается в живописи. Я понял, что меня сразу отнесли ко второй категории, так как дядечка в берете даже не вытащил изо рта трубку.
       -Твоя будущая жена!- пробубнил тот.
       В тот же момент рядом, у светофора, просигналила машина, я понял, что расслышал неправильно. Тогда слегка наклонившись и повернув одно ухо, я сделал вид, что собираюсь выслушать ответ заново.
       -Прохожая какая-то!- сухо повторил художник.
       Я захотел спросить, почему он вывесил её вместе со звёздами Голливуда, помешкал, рассматривая красивые черты, но всё же решился.
       -Тоже звезда получается, раз здесь висит?
       Если бы меня попросили описать в тот момент выражение лица художника, я бы сказал, что мужчину мой вопрос поставил в тупик, и он не мог разобраться со своими чувствами. Того начал пробирать смех, брови стали домиком, образовав прямоугольные морщины на лбу. Очень странная реакция. Я в очередной раз убедился в том, что большинство творческих людей немного чокнутые. 
       -Получается…- сказал художник, демонстративно делая вид, что ему со мной не о чем разговаривать и отвернулся посмотреть на старания своего коллеги слева, который, держа в зубах карандаш, ловко наносил чёткие линии на белый лист, поглядывая на женщину, сидящую на раскладном стульчике напротив.
       Я отошёл. Никогда не считал нужным задерживаться там, где ты не нужен.
       Остановившись ещё у одних работ, я стал сравнивать стили. Здесь как раз были шаржи и они у меня вызывали раздражение. Но не только. Шаржи вызывали во мне что-то ещё, но я не мог понять, что именно. У меня возникло ощущение, что если бы я был художником, мне бы не составляло труда выделить в человеке характерные черты и, преувеличив их, оформить в милое лёгкое произведение искусства. Никогда не интересовался живописью всерьёз, а ведь говорят, что это одно из средств самовыражения. Моим средством самовыражения было небо.
       После армии я закончил лётное училище и несколько лет служил в ВВС, рассекая облака на МИГе. Конечно, на службе не очень то выразишь свой внутренний мир, но даже будучи обусловленным правилами, подчинившись им, можно найти возможности для импровизации. Хотя не смотря на то, что небо такое казалось бы огромное, правила дорожного движения в нём гораздо строже, чем на земле. И тем не менее, скорость в 900 км/ч ни чем не заменишь. Где ещё можно найти такой аттракцион, управляя которым, тебя практически невозможно догнать, а если кто-нибудь и попытается, ты можешь запустить в него ракету класса «воздух-воздух» и разнести на кусочки? Разрешённый адреналин в крови поначалу гоняет сердце, как мотор болида Формулы-1, и ты боишься, что оно не выдержит напряжения, но со временем, пройдя через испытания, начинает привыкать и чувствовать себя самым крутым на свете. А чувство того, что ты самый крутой на свете, трудно променять на что то менее эффектное. Наоборот, растёт стремление ставить рекорды, ведь существуют ещё более крутые сердца. Да их не много, единицы, но это то и обидно. Можно уважать того, кто опытней тебя хоть до потери пульса, но первым хочет быть каждый. Каждый мальчишка, сидящий внутри тебя. Во мне этого было хоть отбавляй!

       Я рассматривал шаржи и невзначай глянул на художника в берете. Тот смотрел на меня, как на экспонат в музее, нагло и оценивающе. Меня это начало раздражать, я пошёл дальше в сторону Фонтанки, со странным ощущением внутри.
       Я прошвырнулся по магазинам. Собственно, день был таким замечательным, что можно было заниматься чем угодно, только не сидеть дома. Мне нравилось болтаться без дела, разглядывая витрины, и натыкаться на молодых женщин, хмурящихся и выпячивающих губки, словно их обязательно что-нибудь не устраивало. Теория Жиртреска повсюду находила подтверждения. В Питере на одном и том же месте магазины менялись довольно быстро. Мне было наплевать, но, как перемены, это было по своему интересно.
       Я зашёл в какой-то модный магазин и стал смотреть рубашки. Полистал их, но примерять не захотел. Столько всякой одежды, если увлечься можно и день пропустить. Я убедил себя в том, что ни одна из рубашек не подходит к моим новым туфлям. Впереди целое лето, с рубашкой можно повременить. Рядом со мной крутилась девушка в обтягивающей серой кофточке, рассматривала ремешки. Скорей всего для парня, вряд ли для себя, мужской отдел как никак. Она мне сразу понравилась. Я постарался не выпускать девушку из вида, и она сразу просекла, что я проявляю к ней интерес. Поймав мой взгляд, девушка отвернулась. Но мне показалось, что и я ей интересен, так как теперь она держала меня во внимании, хоть и делала вид, что моё присутствие ей безразлично. Я обошёл вешалки с одеждой так, чтобы снова случайно наткнуться на девушку. По моим расчётам та сама должна была теперь приблизиться. И я уже придумал что сказать, но вдруг девушка встрепенулась, на её лице появилась улыбка, и она пошла от меня. Я поглядел ей вслед: она направлялась к молодому человеку, который появился из примерочной. На парне сидела новая рубашка, он расправлял рукава, и старался понять по реакции своей спутницы: нравится ли ей рубашка. Именно в ту секунду понял, что никакой я не крутой, не смотря на то, что вожу самолёт и встречаю в воздухе НЛО. У меня нет девушки! История с Алёной навсегда изменила мои представления о том, есть любовь на свете или нет, но глупое сердце всё- равно не переубедишь. В последнее время оно отчаянно кого-то искало, надеялось, и никакие прежние доводы не могли объяснить ему, что все эти чувства- лишь иллюзия. Глаза видели счастливые пары на лавочках, в кафе, у фонтанов, и сам собой возникал справедливый вопрос: почему со мной не происходит того же, что и с ними?
       Мне стало досадно. Выйдя из магазина, я купил мороженое и вернулся до Малой Садовой улицы, где толпился народ. Здесь выступали музыканты. Пели непонятные песни, нарядившись в ещё более непонятные костюмы, и ходили со шляпой, собирая деньги. Я постоял, пока не понял, что мне тут совершенно не интересно и, повернувшись, посмотрел через дорогу, пытаясь найти глазами вредного художника в берете. Но, к моему удивлению, мужчины там не оказалось. И его работ тоже. Ушёл… А я был бы не прочь ещё разок взглянуть на ту девушку на рисунке. Почему-то я сильно забеспокоился по поводу того, что не запомнил толком её лицо. Сейчас мне это показалось важным. Наверное потому, что этим летом я хотел найти себе девушку на всю оставшуюся жизнь и теперь я знал точно, как она должна выглядеть. Уж очень тот портрет был мил сердцу. К тому же, девушка на нём совершенно отличалась от Алёны. Волосы светлые, слегка вьющиеся, лицо правильное, немного округлое, но такое родное.






                Глава   12



       После истории с Алёной я стал понимать людей лучше их самих. В тот момент, когда она меня бросила, не объясняя причин, я раз и навсегда перестал жить иллюзиями, создаваемыми романтическими мыслями о будущем. Конечно я сильно переживал. После Алёны у меня не было девушки целых два года. Более чем странно для высокого симпатичного парня, который учится водить сверхзвуковой самолёт. И тем не менее, я престал доверять противоположному полу, вполне довольствуясь армейским положением. Но постоянные разговоры молодых солдат, движимые неуёмными гормонами, частенько действовали на нервы. Однажды пришлось поддаться всеобщим волнениям и провокациям, и я заново стал гулять. Ведь я тоже человек, как ни как. Интерес ко мне всегда был, поэтому я без труда находил себе свежие приключения на ночь. И не могу сказать, что я испытывал к такой жизни отвращение, наоборот, это было очень увлекательно. Не было лишь одного единственного чувства, к которому мне когда-то удалось на несколько недель прикоснуться сердцем и которое мне отравили в самый уязвимый момент, когда внутри тысячами роз цвела весна. Попсовые песни, которые я раньше терпеть не мог из-за их сопливости, сейчас казались мне на удивление правдивыми.








                Глава   13



       Но однажды всё стало хорошо…
      
       Пролетело беспечное лето, ему на смену, сонно зевая, пришла задумчивая осень.
       Я увидел её в вагоне метро. И подошёл не задумываясь. Не о чем было задумываться.
       Она стояла одна именно в том месте у дверей, где никто не мешал подойти и, прислонившись спиной к поручню, читала книжку.
       На ней был сиреневый шарфик, волосы собраны в «колосок», некоторые выбивались.
       Она бросила на меня тот самый взгляд, который я ждал так долго. Взгляд, наполненный жизнью.
       Я тут же пожалел о том, что, сколько бы ни внушал себе быть готовым к встрече со счастьем в любой момент, всё равно, рано или поздно сдавался, и облик мой к вечеру принимал оттенок обречённости. И хотя сейчас был не самый худший вариант моей опустошённости, тем не менее, я чувствовал себя уставшим, не активным. Мой ответный взгляд- я уверен- был тупым, повседневным, обычным.
       Но…
       Мысль, посетившая её милую головку после мимолётной оценки моей внешности, сработала в мою пользу. Об этом отчётливо сообщила еле заметная улыбка, осветившая её лицо. А заодно и всю Вселенную.
       Тысяча и одна мысль, как и полагается, пронеслась в моей голове, но осталась только одна: ЭТО ОНА! Девушка с рисунка!
       Я был человеком со своими комплексами, как и любой другой, и грань, грозящая разрушить силу воли, уже показалась на горизонте сомнений, с каждой секундой всё приближаясь и сдавливая чувствительное место в груди, отвечающее за принятие важных решений, поэтому я встал и, словно в тумане, словно находясь на освещённой софитами сцене, полетел к Ней.

       Из вагона мы вышли уже вместе.
       Я не помнил куда ехал (очевидно, направление для меня не имело смысла), а она проехала свою остановку, (как она потом объяснила) убедив себя, что пересадку может сделать и на следующей,- пусть это и займёт на пять минут дольше.
       Она смеялась, а мне нравился её нос. И лоб и губы, и щёки и шарф, и невысокий рост. Я наблюдал за тем, как её губы старались правильно выговаривать слова, но им это удавалось немного с трудом, и от этого они казались ещё более милыми, и её речь тоже. Этот, вроде бы недостаток, радовал меня.
       Она шла рядом со мной и держала в руках книжку, никак не оценивая мои слова.
       Ей было приятно, что я с нею.
       А я уже влюблялся в её «колосок».
       Я представил нас старенькими, с морщинками, и это меня не испугало.
       Она не любила клубы, «тупых подростков», и знала, что такое счастье. Я спросил кто она по знаку зодиака, но, когда она ответила, я тут же забыл.
       Рядом с ней я чувствовал, что не обязан соответствовать критериям «настоящего мужчины» для того, чтобы не потерять её благосклонность, само её присутствие вдохновляло и будило во мне нужные качества. Даже мой голос стал уверенным, спокойным, интересным. Скорей всего она это заметила.
       В этих колготках её ножки казались немножко пухленькими, но всё равно стройными. А её ручка уютно помещалась в моей ладошке так, что я мог бы согреть её зимой.
       А сейчас была осень. Мы оказались в парке.
       Солнце стояло уже не высоко, но тёплые лучи его ласкали наши лица. Рябины горели ярко красными гроздьями. Деревья сыпали под ноги листья. Ветерок подгонял холодную прозрачную воду в прудах. Утки грелись на освещённых травяных островках. Люди прогуливались, наслаждаясь последними тёплыми деньками.
       И мы.
       Как же с тобой хорошо! Я будто скинул с плеч огромный тяжеленный рюкзак,- так мне легко с тобой! Я обязательно влюблюсь в тебя, но сначала ты!
       -Умеешь плести венки из опавших  листьев?- говорю я и собираю самые большие и яркие кленовые листья с травы.
       -Когда-то в детстве на даче плела. Не помню точно, как это делается. А ты умеешь?
       -Я тоже не помню, но, думаю, это не сложно. Можно попробовать. Давай так: у кого получится, тот дарит свой венок другому, а кто не сообразит как плести… с него любой другой подарок!
       -Ладно, если у меня не получится- я напою тебя чаем. А то у тебя нос уже синий.
       -Ты свой видела? У тебя сосулька там. А ты здесь живёшь в парке?
       -Да, вон на том дереве!
       -Мм, так ты оказывается белка!
       -Да, я белка!
      

       У неё венок получился, у меня нет. Она надела его на голову и стала ещё красивее.
       Даша- так её звали.  Я был не против, но есть, конечно, имена и пооригинальней.
       Фонтан пел и переливался огнями радуги, напоминая о прошедшем лете.
       Студенты и школьники- ранняя осень по праву принадлежит им- сновали повсюду. Смех стоял на всю округу.
       Даша взяла меня под руку, достала телефон и, остановившись спиной к фонтану сделала фотографию нас двоих. Щёлкнула, как две планеты со спутника.
       -Пойдём покатаемся на лодке,- предложил я- скоро станет совсем холодно и лодочную станцию закроют.
       -Нет, не хочу. В другой раз. Мне пора домой.
       -Ладно.
       -Ты что обиделся?
       -На что?
       -Что я домой? Не обижайся мы ещё увидимся!
       Она улыбнулась, а я подумал, что не должен её потерять.
       -Оставь мне свой номер телефона!- сказал я.
       -Пиши…
       -У меня села батарейка! Я запомню!
       -Тогда говори свой!
       Даша писала цифры. На тонком ремешке, прицепленном к телефону, болтался пластмассовый серый мишка-талисман.
       -Ой! Звонит кто-то. А… не буду брать, потом перезвоню.
       Я напрягся.
       -Ты успела сохранить мой номер?
       -Да, успела, он автоматически сохранился!
       -Ты уверена?
       -Да-да, точно!
       -А почему не ответила на звонок?
       -Не хочу сейчас разговаривать с этим человеком…
       -А кто там?
       -Да так… доктор один.
       -Хочет тебя лечить?
       -Меня не нужно лечить!
       -Точно?
       -Нашла другое лекарство!
       -Тогда ладно!
       Мы не спеша побрели к выходу из парка. Даша уже держала меня под руку как старого знакомого.   
      
      
       Мы  встретились снова на выходных и смотрели в кинотеатре какой-то дурацкий фильм. Потом пошли к Даше и смотрели там её любимый мультик «Красавица и чудовище».  (После этого у нас пошла шутка о том, что я- красавица, а Даша- чудовище). В подъезде она укусила меня за шею и я, кажется, окончательно влюбился.
       Через две недели Даша попросила меня помочь ей выбрать новый кухонный гарнитур. Мы долго ходили по магазинам. Наконец нам понравился один, но он был слишком дорогой. Даша не могла себе позволить платить такие деньги. Тогда она вдруг сказала, что если бы мы жили вместе, то у нас была эта- самая лучшая кухня в мире!
       -Ты не хотел бы попробовать пожить вместе?
       Такое меня никто никогда не спрашивал! Магазин закружился у меня перед глазами! Я не могу! Я же мальчик! Жить у девушки?! Это противоречит всем правилам!
       Сначала я хотел попросить совета у родителей, но, мама  сказала бы сразу, что в наше время нужно не упускать такой шанс. Потом долго думал сам и искал причины, перевешивающие как в одну, так и в другую сторону. Вся загвоздка в конечном счёте свелась к тому, что я на самом деле боялся снова поверить в то, что счастье возможно и что однажды я не потеряю его опять, как когда-то давно. Если бы я мог сделать так, чтобы в этот раз всё зависело только от меня, то другое дело, но сейчас нужно было заново научиться доверять другому человеку, доверять полностью, безоговорочно. Была ли Даша тем самым человеком, кому можно посвятить оставшуюся жизнь?
       Была! Несомненно!
      
       С моим переездом многое в квартире Даши поменялось, но она расценила, что это к лучшему, так как некоторые бесприютные вещи, наконец, обрели свои места. По просьбе моей девушки мы поменяли занавески и шторы и передвинули мебель. Даша нашла радиоволну с хорошей музыкой. Благодаря моей инициативе в ванной был установлен новый кафель и умывальник. Нам так понравилось делать ремонт вместе, что было решено со временем обновить всю квартиру.
       После происшедших изменений Даша целый месяц заходила в квартиру с удовольствием. Что уж говорить обо мне! Я еле сдерживался, чтобы не задушить мою девушку в объятьях. К тому же, на улице во всю мела метель, зима выдалась ветреной и морозной, питерский воздух стал холодным и колючим, поскорей хотелось очутиться в тепле, а тут меня ждал ужин, горячая ванна, а самое главное- она, такая замечательная, ласковая, чудесная, обнимающая так искренне прямо на пороге.
      
       Я Даше понравился сразу. Это она мне рассказала по секрету, когда я подпоил её вином в наш шестимесячный юбилей со дня знакомства:
       -Я посмотрела на тебя такого замученного с синяками под глазами и поняла: мне такой точно не нужен!- говорила она- Но ты вдруг встал, и как пошёл ко мне! Так уверенно и с такой теплотой и преданностью в глазах, все мои мысли тут же запутались. А потом ты ещё начал говорить какие-то глупости, такие неважные, но почему-то хотелось слушать твой голос и ещё хотелось положить голову тебе на грудь- но это скорей всего из-за твоего уютного свитера.
       Наша встреча была чистой случайностью. Я спускался в метро всего лишь несколько раз за тот год. У Даши тоже была своя машина. Скорей всего, мы договорились встретиться как-то телепатически, другого объяснения я не мог придумать.

       У нас состоялось бракосочетание.
       Свадьба как свадьба. У сотен людей она, наверное, проходит так же.
       Мне нравилось, что Даша не хватает звёзд с неба, живёт сегодняшним днём. А я всегда был человеком земным. В общем, гороскопы сошлись.
       Мы ездили на черноморское побережье (из России мне нельзя было выезжать) и провели там чудесный медовый месяц.
       Даша носила элегантную воздушную шляпку и очень нравилась мне. Я был счастлив.    
       По возвращении, я очень сдружился с отцом Даши. Он считал меня мужчиной с большой буквы. Тогда мы несколько дней жили на даче и вдвоём приводили в порядок дом.
       Тёща, как и полагается, слегка подтрунивала, что её любимому чаду достался не принц, и даже не врач, но уважать меня всё же нашла за что.

       Мне исполнилось двадцать семь и я решил, что нужно менять профессию. По двум причинам: вторая это то, что моя служба отныне должна была проходить на авианосце и я не смог бы видеться с женой так, как я хотел, а первая- Даша ждала девочку!
       Фотографии моей ещё не сформировавшейся дочери, сделанные при помощи ультразвука, не приводили меня в умиление так, как женщин. Я предпочитал общаться с ней напрямую, прислонив щёку к животику Даши. И моя девочка всё слышала, всё понимала. Иногда она толкала меня в щёку ножкой- играла.
       Один мой знакомый, описывая своё первое впечатление когда увидел новорождённого сына, рассказывал мне, что тот поначалу был похож на сморщенную мочалку. Поэтому я нервничал. Но когда родилась моя девочка совершенно новые чувства завладели мной. Она была такой крохой (я то представлял её всегда школьницей, а тут…). Она была самой красивой, самой лучшей, самой замечательной.
       Я захотел назвать мою дочь Алисой. Даша не возражала.
       АЛИСА.
       А если бы мы сели в разные вагоны метро тогда? Хотя, опять забыл о самом главном: ведь я стал частью игры- даже моя встреча с женой была подстроена.


       И вот наступил тот день, день изменивший всё…
























                Глава   14



       Не трудно было догадаться, что за моими дальнейшими действиями кто-то стоит.
       Почти пол года меня не было дома, шла служба, и я покидал авианосец только лишь для того, чтобы отрабатывать в небе фигуры высшего пилотажа на учебных военных вылетах. Потом мой самолёт возвращался на палубу.
       Сегодня был пятый день рождения у Алисы (да, профессию мне так и не удалось сменить) и внезапно поступил приказ о том, чтобы отпустить меня на сушу ровно на один день.
       Это противоречило уставу. Это противоречило всем правилам. Так попросту не бывает! Но приказ исходил с такого «верха», что с ним не поспоришь.
       Удивился не только я, всё моё подразделение было сбито с толку и я не смог переубедить никого из сослуживцев, что не имею родственных связей на таком уровне. Но в конце концов русская душа взяла своё, и меня проводили как полагается, и за здоровье дочери выпить не забыли.
       У тех, кто нёс вахту, выползли на лоб глаза, когда в ещё тёмном утреннем небе, подсвеченном звёздами, появились яркие огни, дикий свист лопастей оглушил безмолвную тишину Балтийских волн, и огромный военный вертолёт приземлился на палубу. Я в одиночестве пробежал к нему. Вертолёт был моим личным транспортом.

       Мне было интересно, что за спектакль начался, но я не старался особо напрягать мозги, для того чтобы разгадать его тайный смысл. Вся жизнь для меня была спектаклем, поэтому я всегда безумно радовался любым переменам.
       Меньше чем через час нас принял военный аэродром под Гатчиной. Я уже собрался почувствовать себя в какой-то степени свободным, но тут же осёкся, увидев приближающийся со стороны ангаров чёрный тонированный джип.
       «Как в кино!»- подумал я.
       За рулём джипа сидел водитель в чёрных солнцезащитных очках с короткой стрижкой. Он подождал пока я заберусь на сиденье рядом с ним, и, ни говоря ни слова, тронулся в путь.
       Мы пересекли КПП аэродрома и выехали из армейской жизни в нормальную. Водитель не разговаривал, я ничего не спрашивал. Я поймал интересное ощущение. Ощущение неопределённости. Ещё восемь часов назад я сам управлял своей жизнью, сидя в кабине истребителя, совершая тренировочный полёт, а тут меня везут на машине в качестве пассажира неизвестно куда (ведь не факт, что домой на день рождения дочки), и всё что мне остаётся, это не сопротивляться, а просто ждать.
       Водитель привёз меня на вокзал, вручил билет на поезд до Санкт- Петербурга и запечатанный жёлтый конверт с надписью «распечатать в поезде». Едва он отдал мне это, проводница скомандовала отъезжающим занять свои места в вагоне, а провожающих «обнять на прощание провожаемых». Я заметил, как мой бесстрастный водитель слегка улыбнулся. И хоть обнимать на прощание он меня не стал, тем не менее не покинул пирон, до тех пор, пока не убедился, что я действительно занял место в своём купе,- он стоял напротив моего окна. Когда поезд тронулся водитель исчез из вида.
       Вообще, из Гатчины до Санкт- Петербурга на машине можно было добраться меньше, чем за сорок минут. Ещё больше меня удивило то, что помимо электричек оттуда ещё ходят и поезда с купейными вагонами, как в тех, что предназначены для дальнего следования.
       Первым делом я включил сотовый.
       Через несколько секунд пришло сообщение.

       «Мы ещё спим. Но придём на вокзал тебя встречать!»

       Сообщение было от Даши, написано два часа назад, и когда я его прочитал, то решил потом распечатать на бумаге и повесить на стену в каюте,-  ничего роднее я не читал в жизни! Казалось бы, что такого, но меня Дашино послание тронуло так тепло, что моё сердце облилось любовью. Почти пол года я не видел моих девочек. Я и представить себе не мог, как оказывается соскучился! Всё вокруг перестало существовать и мои мысли унеслись домой. Я представил, как меня встретят, как Алиса бросится ко мне на шею, а Даша попросит её вести себя прилично, потом обнимет сама. Ехать было не долго, и так сладко было знать, что с каждым километром, с каждой минутой я приближался к самому дорогому. Счастье- это когда приходит то, чего долго ждал!
       Я вспомнил про конверт.

       «распечатать в поезде»

       Я оторвал полоску сбоку конверта. Внутри лежал свёрнутый листочек бумаги. Я вытащил его, но разворачивать не хотел. Интуиция подсказывала, что мне не понравится написанное. Я понятия не имел о том, что там может быть за информация, и кто мог мне написать в поезд. Ещё мне почему-то казалось, что если я разверну и прочту, что там написано, то всё изменится. Вообще всё!
       Я слушал стук колёс и смотрел в окно. Солнце начинало вставать за деревьями. Мои соседи по купе даже на такое короткое время решили прилечь поспать. Утро только начиналось. Храп меня никогда не раздражал, но самому закрывать глаза не хотелось.
       Меня стало терзать любопытство переходящее в беспокойство. Я развернул листок и прочитал единственные два слова, написанные от руки:

       «верь записке»

       С души сразу отлегло. Я ничего не понял, но никакой угрозы здесь не увидел.


       Но внезапно мне стало досадно: у меня нет подарка для Алисы. Интересно почему водителю Джипа не приказали снабдить меня кроме непонятного конверта ещё и каким-нибудь, хотя бы символическим, подарком для дочери. Наверное подумали, что я могу это неправильно расценить. Тоже верно.
       Дверь нашего купе была приоткрыта для того, чтобы поступал свежий воздух, и словно прочитав мои мысли о подарке, в неё протиснулась рука человека, продающего всякий дешёвый хлам: от газет с кроссвордами, до шарфиков и кубиков-рубиков. К моему разочарованию, среди побрякушек не было ничего, что можно было бы подарить на День Рождения дочери. Когда продавец вернулся, я купил у него пачку фломастеров, но не был уверен, что подарю её Алисе.














                Глава   15


      
        Вокзал. Мои жена и дочь машут руками, разглядев меня в окне.
       И зачем только они встали в такую рань? Нужно было всё-таки отговорить Дашу. Мои красавицы такие упрямые!
       Пирон за окном остановился, пассажиры успели выстроиться с сумками и чемоданами в проходе в длинную очередь, образовав полусонную пробку.
       Я бы запросто добрался до дома и в одиночку. Я любил ранние утра, это единственное время суток, когда действительность воспринималась такой, какая есть. После пяти месяцев, проведённых на авианосце, неизменно начинавшихся с ранних подъёмов по команде вдалеке от родных мест и людей, хрупкая, ускользающая мимолётность картинок вокзала, его суеты и призрачности с каждой секундой наполняла моё сердце радостью и настроением праздника. Счастье- это когда ты чего то ждёшь долго- долго и наконец получаешь!
       Алиса, как я и предполагал, прыгнула на меня, обхватила руками шею и повисла, повторяя:
       -Папа! Папа вернулся!
       -С Днём Рожденья!
       Я поцеловал дочку и крепко- крепко прижал к себе.
       Когда Алиса закончила тискать меня в объятьях, подошла Даша и тоже обняла меня. Это был один из самых счастливых моментов моей жизни.
       Мы пошли к машине; Даша взяла меня под руку, а Алиса повесила мой рюкзак со скудными пожитками на плечики и смешно поскакала впереди, прокладывая дорогу между людьми, наводнившими здание вокзала даже в столь ранний час. У Алисы на голове был «колосок», меня это очень тронуло.
       -Даш, ты научишь меня заплетать «колосок»?
       -Уверен, что действительного этого хочешь? Тебе придётся вставать на пол часа раньше, чтобы успевать заплетать его нам обеим! Алиса знает как ты его любишь, вот и заставила меня сегодня наводить ей красоту! Чтобы папе понравилось!
       -Папе понравилось!- признался я,- Только вот вставать нам, наоборот, лучше попозже!
       Даша с жалостью погладила меня по щеке.


























                Глава   16



       Какая чистая ванная, кафель, запах шоколадного геля для душа, который обожает Даша. И можно хоть целый час лежать в ванне, зная, что вместо приказов из-за двери ты услышишь ласковый голос жены.
       После того, как я насладился душем и привык к новому, повзрослевшему отражению в зеркале, чистый и благоухающий я вышел из ванной и блаженно опустился на мягкий диван в кухне, где возились девочки.
       Даша накрывала на стол, Алиса ей помогала…
       А теперь внимательно!..
       Даша поставила поднос с курицей на стол, Алиса принесла хлеб. Даша посолила салат, переставила его на стол, Алиса добавила к тому, что уже было на столе, блюдо с вареным картофелем. Даша достала из холодильника графин с соком, Алиса красивые зелёные стаканчики. Даша тарелки, Алиса приборы и салфетки. Ничего странного, правда?
       Но как они это делали?!


       В моё сердце прокрался страх!


       Каждое движение идеально выверено, при всём при том, что они даже не смотрели друг на друга. Словно танцоры на конкурсе, для которых важна чистота исполнения.

       Праздничный завтрак,- он же обед,- был превосходен. Но отныне всё стало по-другому. Я не знал, что произошло, но не заметить того, что мои жена и дочь изменились было невозможно! Досадней всего было то, что я был не таким, как они. Я остался в прошлом, затерялся во времени.

       Безусловно, то, что произошло с женской половиной моей семьи, имело не отрицательный характер. Складывалось такое ощущение, что девочки теперь общались между собой на уровне телепатии, потому что они действительно общались, фразы чуть ли не скользили по воздуху и их можно было угадывать. Но, в отличие от них самих, мне пришлось бы их достраивать, и, как следствие, я мог ошибаться. От меня ничего не скрывали, моя реакция полностью выразилась на моём лице, но, очевидно, время для откровенного разговора ещё не пришло, и праздник нужно было отметить так, как он и был запланирован. Спокойствие Даши по поводу такой раздвоенной ситуации меня утешало и давало понять, что всё должно идти своим чередом, поэтому я только молча следил за происходящим и не давал неожиданно зарождающемуся аномальному комплексу неполноценности раньше времени начать развиваться во мне.
       Алиса задула пять свечек на торте. Алкоголя на столе не было, поэтому мы втроём чокнулись фужерами с грейпфрутовым соком.








                Глава   17



       В одиннадцать вечера мне нужно было вернуться на вокзал, чтобы повторить свой сегодняшний путь, только в обратную сторону. По сути, у меня была примерно половина суток на встречу с родными. Похоже на издевательство. Неужели нельзя было меня отпустить хотя бы на пару дней, раз уж такая возможность имела место быть. Я решил ещё успеть забежать к родителям, они жили неподалёку от нас. Их нужно было предупредить, что я в городе. Я пошёл к телефону.
       -Алло!- послышался в трубке голос мамы.
       Ещё одно чудо за день! Я словно получал подарки один за другим!
       -Мам, привет! Это я!
       -Юра?! Ты откуда звонишь?
       -Я в Питере, звоню из дома, мы тут празднуем День Рождения Алисы!
       -Что? В Питере? Как в Питере?
       -Я сам не понимаю как, но так получилось!
       -Почему ты не сказал, что приезжаешь? Ты на долго?
       -Я здесь только до вечера, потом обратно!
       -Ничего не понимаю, разве так можно?
       -Мам, да какая разница, не бойся, я не сбежал, меня официально отпустили, я сам узнал этой ночью, что еду на День Рождения дочери!
       -Как-то странно!
       -И не говори! Зато я был счастлив, когда меня встретили на вокзале! Представляешь, Даша и Алиса меня встретили!
       -Ну конечно, им то ты сказал, что приезжаешь! Сообщил бы нам, мы бы тоже пришли.
       -Ещё не хватало, чтобы вы с папой из-за меня тащились на вокзал! Как его сердце?
       -Да так… нормально, сегодня к врачу опять идём, посмотрим что скажет. В общем нормально.
       -Мы хотим сегодня сходить в парк на каруселях покататься, а потом к вам зайти продолжить празднование Дня Рожденья, вы же не против?
       -По лбу сейчас получишь: «Вы же не против?». Одна карусель и к нам! Папа будет очень рад!
       -Договорились!
       -Ну всё тогда, до встречи, ждём! Целую!
       -Ага, пока, мам! Мы придём! 
       Я положил трубку и задумался. Потом вернулся в кухню, где девочки убирали со стола и приготавливали всё к чаю. Всё в той же странной манере.
       -Даш…
       -А?
       -Как ты узнала, что я сегодня приезжаю?
       -А что?
       -Моя мама не знала об этом.
       -Мне позвонили.
       -Позвонили? Кто позвонил?
       -Один твой знакомый?
       -Какой ещё знакомый?!
       От меня не ускользнул тревожный взгляд Алисы на маму.
       -Андрей!- сказала Даша, вытирая только что вымытую тарелку.
       -Какой ещё Андрей?
       -Чапрыгин.
       Мои брови поползли наверх чуть ли не через весь лоб. Эта фамилия принадлежала Жиртреску - другу детства, который исчез десять лет назад, Андрею Чапрыгину!
       -Что?!- не поверил я своим ушам.
       -Ты правильно расслышал!

       Даша произнесла последнее так спокойно… Я не знал, что и думать. Моя жена никогда не говорила, что знает Андрея. К тому же, мы познакомились с ней уже после его исчезновения. А её тон говорил, что это не последняя новость, которую мне ещё предстоит узнать за сегодня.
       -Чапрыгин? Андрей Чапрыгин?
       -Да!
       -Жиртреск?
       -Да, именно он!
       -Это как?
       Жиртреск, потерявшийся десять лет назад, позвонил моей жене, чтобы сказать о том, что я приезжаю. Казалось, трудно придумать что-либо более несвязное. Я просто не мог представить какой вопрос задать следующим.
       -А ты его знаешь?- постарался я начать.
       -Да. Я знаю, что ты не видел его уже много лет. Не волнуйся, я всё тебе расскажу. Только у нас совсем мало времени! Давайте-ка допивайте чай и будем уже одеваться! А то ничего не успеем!
       Я недоверчиво посмотрел на жену. Но не сработало. Зацепиться было не за что. Она говорила правду и действительно хотела пролить свет на мои знания о последних городских событиях. А время неумолимо бежало.




















                Глава   18



       Выдался солнечный денёк. Как же давно я не был среди людей. Среди отдыхающих, веселящихся людей, среди детей.
       Алиса скакала словно маленькая непоседливая лань в шапочке с ушками. Девочка-чудо! И синие-синие глаза, просто васильковые. Она вприпрыжку передвигалась от одних аттракционов к другим, и мне казалось, что моя дочь самая красивая и замечательнейшая на свете. Даша была спокойна, держала меня под руку, была частью меня.
       Запах сладкой ваты перемешивался с цветочным запахом.
       Алиса захотела покататься на карусели. Весёлая штука, если не кружится голова. Мне в своё время хватило таких забав в лётном училище.
       Девочка побежала к кассе, купила билет и, помахав нам ручкой, устремилась к толпе детей, ожидавших в очереди, когда их пригласят устраиваться на сиденьях. Мы с Дашей присели в открытом кафе напротив, я сходил к стойке и заказал две чашки чая.
       -Даш, когда я приеду в следующий раз, я хочу, чтобы мы все вместе поехали отдохнуть на море?
       -А куда бы ты хотел поехать?
       -Ну уж точно не на Балтийское! Хотелось бы куда-нибудь, где потеплей и посветлей. И чтобы песочек горячий. Можно туда, где мы были после свадьбы. Пять лет прошло. Вы с Алисой когда последний раз были на море?
       -Этим летом…- виноватым голосом произнесла жена.
       Не трудно было догадаться по золотисто- жёлтому загару на их коже. Я почувствовал, что пропустил нечто важное жизни, что больше уже никогда не испытать. Сейчас я ощутил это так остро, что стало досадно. Я выбрал не ту профессию. И нужно было что-то менять! Если раньше мне казалось, что у человека всегда есть выбор, то сейчас, с возрастом, правила жизни будто ожесточились, стали каменными и теперь их нужно было даже не менять, а только ломать.
       Я помолчал.
       -Так что там с Жиртреском? Откуда ты его знаешь?
       -Мы работаем вместе.
       -Он работает с тобой в психиатрической клинике? Кем?
       -Я говорила тебе, что не работаю больше на старом месте! Ты как всегда забыл?
       Я действительно забыл! Только сейчас вспомнил: Даша говорила мне о том, что её пригласили как «талантливого специалиста» в какое-то престижное место. Причём, произошло это уже месяца четыре назад.
       -Прости, я совсем забыл!
       -Да ладно. Значит для тебя это было не так уж важно!
       -Не обижайся, ты же знаешь, как у меня бывает!
       -А вот ты совсем забыл как бывает у меня: я же никогда не обижаюсь ни на кого. Моя профессиональная практика научила меня понимать многие причуды людей. Так что с тебя шоколадка к чаю, и ты будешь прощён!
       -Что за вымогательство? Никаких шоколадок!
       -Это что ещё значит?
       -Не хочу, чтобы ты привыкала к сладкому! Вам ведь только дай волю, тут же начнёте набирать килограммы!
       -Кому это «нам»?
       -Женщинам!
       -И много их у вас там на корабле? Откуда такая осведомлённость?
       -Ни одной,- плохая примета!
       Интонация Даши стала кокетливой.
       -Получается, что у тебя давно не было женщины?
       -Да мне заново нужно терять девственность!
       -И есть кто-нибудь на примете, с кем бы ты хотел это сделать?
       -Да есть тут одна кандидатура!
       -И как тебе она?
       -Красивая, загорелая, сногсшибательная, милая, добрая, замечательная, самая прекрасная женщина на свете! В общем, ничего особенного!
       -Ух ты! Где нашёл такую?
       -Случайная случайность!
       -Предлагаешь бросить Алису здесь, а самим ехать домой?
       -Нет, у меня есть другой план!
       -Что за план?
       -Мы сегодня ведь зайдём к моим родителям. Ты же знаешь, как они любят мучить Алису всякими рассказами, поучениями и играться с ней. А у меня там есть своя комната!
       -Ах ты хитрыш! Как некрасиво! Аяяй!
       -Ну, что поделаешь? Хочу, чтобы остались воспоминания. Красиво или нет, это мы как-нибудь переживём!
       -У тебя сегодня останутся ещё воспоминания!- вдруг сказала Даша с такой уверенностью, будто знала обо мне гораздо больше, чем я сам.- А особенно завтра!
       -А что будет завтра?
       -Всё будет зависеть от тебя. Так сказал Андрей!
       -Так откуда Андрей узнал, что я сегодня приеду? И что вообще происходит? Что за таинственность?
       Даша отвернулась, посмотрела в сторону стойки, но нас не позвали, чтобы забрать чай.
       -Кое-что произошло…
       -Я заметил. Вы с Алисой какие-то другие!
       -Да? Это так заметно?
       -Мне сразу бросилось в глаза. Не смотря на то, что я вас так долго не видел. Как будто общаетесь при помощи телепатии.
       -На самом деле это и вправду почти так!
       -Расскажешь?
       -Нас такими сделали!
       Я вздохнул и нахмурился. Дурацкая шутка. Не к лицу Даше. Да и звучит страшновато.
       -Какими «такими»?
       -Я могу говорить с Алисой на расстоянии.
       -Даш, перестань, не смешно.
       Даша в упор посмотрела на меня.
       -Понимаю, что звучит глупо, но на самом деле всё так, как я говорю.
       В голосе жены промелькнули самые разные нотки. И правда, и любовь, и обида, и ложь. Это ещё больше всё усложнило.
       -Даш, ты ведь меня знаешь, я не очень люблю загадки!
       -Смотри, хочешь я попрошу Алису обернуться?
       Я повернул голову в сторону карусели и нашёл глазами дочку. Та держала в руках билет и терпеливо ждала, когда продвинется очередь.
       -Давай!- с энтузиазмом сказал я, начиная понимать, что это просто игра.
       -Алиса!- негромко произнесла Даша.
       Алиса повернула голову, хотя находилась метрах в тридцати от нас.
       Я похолодел. Это что ещё за новости!
       -Алиса, помаши нам!- опять проговорила Даша.
       Я не отрывал глаз от дочери, боясь увидеть неизбежное.
       Алиса улыбнулась и помахала рукой.
       -Она говорит, что как прокатится, сразу вернётся к нам.
       Звучало как в каком-то триллере. Неприятней всего было то, что это происходило на самом деле с моей семьёй. Как реагировать я просто не знал!
       Весь мир вдруг показался мне чужим. И самое дорогое, что у меня было… у меня словно отняли в одно мгновенье! Но зачем?
       Я посмотрел Даше в глаза. Они по прежнему оставались родными. Но в них появилось беспокойство. И связанно оно было не с тем, что Даша опасалась увидеть мою реакцию, а с чем-то другим.
       -Это как?- только и смог сказать я, и вопрос был наполнен сожалением, нежели удивлением.
       -Я не знаю как сказать мягче, чтобы не прозвучало фантастически.
       -Говори как есть!
       -Ладно… Многие люди изменились.
       -Что значит изменились?
       -Стали более совершенными.
       -Как это?
       -А вот как видишь.
       -Можете разговаривать на расстоянии?
       -Да.
       -Кто же вас научил?
       -«Эль».
       -Что ещё за «Эль»?
       -Маленький шарик.
       Вот чёрт! Этот поганец добрался сначала до Жиртреска, потом до моей семьи. Если конечно всё так и есть на самом деле. Действительно звучит фантастически. Но я собственными глазами когда-то видел то, о чём говорит Даша.
       -Звучит бредово…
       Теперь Даша скептически поглядела на меня.
       -Я знаю, что ты его видел!
       Меня поймали.
       -Я действительно видел нечто подобное в полёте…
       -В тот день, когда вы ездили за грибами!- твёрдо сказала жена.
       Никто не мог знать о том, что в тот день когда мы ездили за грибами и Андрей потерялся в лесу, я его видел в овраге с маленьким светящимся шариком. Точнее, я никому об этом не рассказывал.
       Я запутался окончательно. Даша знает, что я видел «Эль». Но знает ли она на что он способен? Знает ли она о том, что я знаю о нём? Знает ли Даша, кто на самом деле я? Да уж, я выбрал самый подходящий момент пожить человеческой жизнью. Мне говорили, что в ней всегда случаются какие-нибудь перемены или катаклизмы, но сейчас, похоже, был один из самых до ненормальности переломных моментов. Об этом меня не предупреждали! А может и предупредили, но я забыл? Нет такого я точно не забыл бы!
       -Я не знал, что эта штука называется «Эль»!
       -Эта штука делает мир совершенней!
       Мне вдруг больше не хотелось говорить обо всём этом. Просто стало грустно.
       -Атлантида какая-то!- фыркнул я.
       Даша хотела продолжения.
       -Я только одного не понимаю: почему ты видел его два раза, но не изменился.
       -Может я не прошёл кастинг?
       -Какой кастинг?
       -А Жиртреск тоже изменился?- решил уточнить я свою теорию.
       -Да, он тоже.
       -Вот-вот! Ты талант, он гений! Похоже выбрали самых одарённых! Куда мне- простому смертному?!
       -Это ты-то простой смертный?- засмеялась Даша.
       -Ну да! Не припомню чтобы за мной водились таланты! А что смешного?
       -Нет, ничего!- с сарказмом ответила Даша.
       -И что же будет дальше? Все люди в один прекрасный день полюбят друг друга, перестанут воевать, болеть, страдать и воцарится мир во всём мире и все будут счастливы?
       -Да.
       -И для этого нужно было всего лишь научиться разговаривать при помощи мыслей?
       -Не только разговаривать, но и читать мысли других.
       -Это зачем?
       -Чтобы знать кто хороший, а кто нет!
       -И мои можешь?
       -Твои нет! Ты ведь пока прежний!
       -А есть шанс измениться?
       -Однажды он будет у каждого!
       -Но не сейчас?
       -Уже скоро!
       -Как же мне теперь оставаться таким же, когда вы уже другие?
       -Мы другие, но для тебя мы всё те же! Просто когда что-то меняется, оно либо становится секретом и в итоге перерастает в конфликт, всплывая однажды, либо становится частью жизни. Я не хочу иметь секреты от тебя.
       -А нельзя всё вернуть на свои места?
       -Не знаю, наверное можно. Но не нужно! Рано или поздно мы опять придём к этому. Все придут!
       -Зачем?
       -Я не могу объяснить почему это хорошо. Только сам сможешь понять.
       Вот это уже показалось мне ближе к истине. Мне точно также было трудно объяснить Даше, кто есть я, поэтому я никогда и не заводил с ней разговора на эту тему. Теперь и она попала в такую ситуацию. Я решил посмотреть как там наш чай, а заодно и подумать, чем может всё мною сейчас узнанное обернуться для нас.
       -Пойду, посмотрю…
       -Давай.
       Оставив Дашу за столиком, я направился в сторону кафе.
       Это ни в какие ворота не лезло. Об Алисе я старался пока вообще не думать. Хотелось что-нибудь взорвать. Взорвать этот чёртов шарик на мелкие кусочки! Будь я просто человеком, ничего не знающим о подобных вещах, точно так бы и сделал! Получалось, что «Эль» сколачивал на Земле какую-то интеллектуальную секту, что-то вроде центра мира и промывал мозги самым одарённым людям, в число которых попали моя жена и почему-то дочь. И ещё друг детства, очевидно самый одарённый, потому пропавший очень давно, аж десять лет назад. Если даже предположить, что всё именно так, то всё равно не понятно, почему так долго «Эль» пытается захватить Землю, в чём его план, что ждёт людей в конце?


       Женщина за стойкой поставила две чашки передо мной и положила рядом пакетики с сахаром.
       Я взял в руки горячие пластмассовые кружечки и собирался идти к Даше, как вдруг послышался испуганный женский крик. Я машинально посмотрел на жену. Та приподнялась на ногах и смотрела в сторону карусели. Потом она вскинула руки и побежала туда где была наша дочь. Я выронил кружки из рук и помчался в том направлении. Со всех сторон туда же бежали люди.
       Забавная музыка остановилась. Народ толпился рядом с каруселью. Я заметил, что один из железных тросов, к которым крепились сидения, оборван. Одно из сидений с отломанной спинкой устрашающе краснело возле возвышения, на котором находилась сама карусель. Рядом собиралась толпа зевак. Среди них я различил Дашу, стоящую на коленях на асфальте. Она склонилась над чем-то и звала на помощь. Я раскидал людей и прорвался к жене. То, что я увидел, меня ужаснуло: Алиса лежала в неестественной позе, без сознания, широко раскрыв глаза, устремлённые к небу. Послышался звук сирены Скорой помощи.








                Глава   19


      
       -Метро?
       -Да, в эту клинику пока можно доехать только на специальном поезде, который идёт под землёй. Или по воздуху. Другой дороги нет.
       -Даш, ты шутишь?
       -Нет, серьёзно. Пока существует только одна подземная линия, которая ведёт до клиники «Солнце», но строятся ещё несколько. В идеале, планируют построить лучеобразную систему неотложной доставки больных или раненых из любой точки города и окрестностей. Скорость поезда должна будет достигать трёхсот километров в час!
       -Откуда ты всё это знаешь?
       -Я там работаю! Я тебе говорила!


       Мы летели на вертолёте скорой помощи в «Клинику Солнце». Алиса лежала перед нами на специальном кресле, автоматически подстраивающимся под необходимую позу пациента. Окна вертолёта были зашторены, откуда-то из невидимых источников исходил тёплый свет, не бьющий в глаза. В какую сторону мы летели, определить я не мог.
       -У меня такое впечатление, будто Скорая специально ждала за углом, на подобный случай, как произошёл с нами, с нашей дочерью.
       -Почему ты так решил?
       -Не знаю. Не знаю, как объяснить. Такое ощущение, будто карусель в парке принадлежат одному миру, несовершенному, с тросом, который может оборваться, а Скорая, вертолёт, они какие-то более современные что ли. Появляются в нужный момент. Клиника «Солнце», поезд, едущий с огромной скоростью под землёй… похоже на фантастику.
       -Так и есть. Только всё это существует в реальности.
       -Тогда почему нельзя было проверить долбанный трос?
       -Я не знаю.
       В первый раз Даша сказала мне не правду. В моём мозгу что-то щёлкнуло, перевернулось.






























                Глава   20



       Никогда не видел такой странной больницы! Дизайн необыкновенный. Почти нет углов! Тёплый свет, бежевые и оранжевые тона.
       Я сидел рядом с койкой на которой сидела дочка и держал её маленькую ручку в своих руках, недружелюбно рассматривая доктора, проверяющего реакции Алисы.
       -С ней всё в порядке, волноваться не о чем!- говорил доктор скорее Даше, чем мне,- Стандартной восстановительной программы будет вполне достаточно.
       -Когда мы сможем забрать девочку домой?- спросил я.
       -Через пару часов!
       -Вы уверены, доктор?- мне показалось, что я ослышался.
       -Абсолютно!- доктору понравилась моя реакция,- Поверьте, вы находитесь в одной из лучших клиник в мире. Здесь у любого человека в несколько раз больше шансов не только на выздоровление, но даже на спасение! А у Алисы всего лишь падение с карусели.
       -Падение с карусели это мало?
       -Если бы вы знали, после каких, казалось бы, неизлечимых случаев, люди выходили отсюда словно заново родившимися, то поверили бы мне, не задумываясь. Повторяю, всё будет прекрасно!
       Даша как-то странно посмотрела на доктора. Тот почувствовал её взгляд, и, постоял секунду, глядя моей жене в глаза. Что-то изменилось, что-то необъяснимое в докторе поменялось. Он оторвал глаза от Даши и перевели на меня.
       -Мне пора к другим пациентам.
       -Много здесь пациентов?- поинтересовался я.
       -Страна у нас большая!- уклончиво ответил человек в зелёном халате.
       -А сюда везут больных со всей страны?- не отставал я.
       -Нет, конечно, в стране не одна такая клиника, как эта. Но наша вроде как главная.
       Доктор взял с тумбочки «карту больного» и посмотрел в записи. Потом перевернул листик, коротко черканул там что-то зелёным фломастером, закрыл и положил обратно.
       -У Алисы через час реабилитационные процедуры. Я настоятельно рекомендую вам на это время оставить девочку, чтобы она имела возможность поспать. Вам и самим бы не помешало развеяться. К сожалению, оранжерея ещё не достроена, вы не сможете там погулять…
       -Ничего, я останусь.- сказала Даша, -Мне как раз нужно кое-что закончить по своей работе. Это в другом крыле.- последняя фраза была адресована мне.
       -Подожди-ка, а я?
       -Поезжай пока навести родителей. А через два часа увидимся. Алиса к тому времени будет здорова.
       Я недоверчиво посмотрел на жену.
       -Ты мне веришь?- чуть ли не с обидой спросила Даша, поняв мой настрой.
       Доктор воспользовался моментом и вышел за дверь.
       Я совершенно не хотел уезжать от Алисы, но спорить не стал. Мне стало интересно, к чему приведёт эта игра. Ведь тут несомненно была какая-то игра. Только падение с карусели Алисы сюда никак не вписывалось, и теперь я не мог понять, что реально, а что нет. События, мысли, оценки,- всё у меня в голове перемешалось.
       -Алиса, тебе что-нибудь нужно?- спросила Даша, наклонившись к дочери.
       -Что-нибудь, чтобы я могла порисовать.
       -Доктор Костя сказал, что тебе надо поспать!
       -Нет не надо.
       Алиса, не моргая, посмотрела на маму и её губки немного дёрнулись.
       -Ну как хочешь!- после паузы сказала Даша, и я понял, что мать и дочь перекинулись парой слов так, чтобы не услышал папа.- Я попрошу для тебя листики и карандаш. Может у Кости есть!
       Даша быстро выскочила за дверь, чтобы успеть за доктором. Мне не понравилось как она сказала «у Кости». Будто они знакомы не четыре месяца, а дольше.
       Тут я вспомнил про фломастеры, купленные в электричке.
       -Алиса, закрой глаза!
       -Зачем?
       -Так надо! Закрой глаза и сосчитай до трёх! Потом открывай!
       Дочка зажмурилась.
       -Один, два, три.
       Открыв глаза, Алиса обнаружила перед собой фломастеры.
       -Ой!!! Как это?
       -Я тоже иногда умею читать мысли!
       Удивлению Алисы не было предела! Она совершенно не ожидала увидеть фломастеры. Меня это здорово порадовало. Я улыбнулся.
       Вернулась Даша с листиками бумаги и карандашом и остановилась как вкопанная.
       -Это откуда?
       Алиса повернулась к маме и восторженно сказала:
       -Папа как-то сделал!
       -Папа как-то сделал?- смущённо повторила Даша,- Ну даёт! Какой молодец! 
       Даша отдала листки Алисе.
       -Ладно, Алиса, мы тогда пошли. Папа без нас пока проведает бабушку с дедушкой, но мы к ним потом сами заедем, да?
       -Да!
       Поцеловав дочь, Даша вышла, оставив нас наедине.
       Я ещё раз оглядел моё чудо и пластыри на руке и голове. Потом попрощался, встал и подошёл к двери. Мой взгляд остановился на «карте больного» Алисы. Я помедлил, потом сделал шаг к овальной тумбочке, раскрыл маленькую зелёную книжечку и не поверил своим глазам. Я перевернул страницу и совсем перестал дышать. Листы были абсолютно чистыми, там не было ни одной записи. Лишь одна фраза, написанная фломастером: «Юрий, верьте записке».
       Обернувшись, я посмотрел на девочку. Алиса засмеялась так, будто нашалила, и спряталась под одеяло.




























                Глава   21



       -Вертолёт используется только в экстренных случаях, поэтому тебе придётся добираться до города на подземном поезде. За одно и посмотришь!- говорила Даша пока мы шли по освещённому коридору Клиники «Солнце».
       По обеим сторонам располагались, как я понял, палаты пациентов. На дверях висели красочные таблички с именами, как бы говорящие, что отсюда только один путь: к скорейшему выздоровлению. Никаких номеров. Я всё пытался предположить в какой стороне от Санкт- Петербурга мы находимся, и как далеко от него. Одно было ясно: Клиника «Солнце» учреждение секретное и хорошо спрятанное.
       Когда мы подошли к одному из перекрёстков, открывающих дорогу в другое крыло, Даша остановилась.
       -Всё, дальше мне на лево, тебе прямо. Дойдёшь до небольшого эскалатора- спускайся вниз, дальше не ошибёшься.
       -Где я окажусь когда доеду?
       -Недалеко от станции метро «Балтийская». А откуда у тебя фломастеры, которые ты подарил Алисе?
       -В поезде купил. Больше там ничего стоящего не продавали, а хотелось подарить хоть что-нибудь.
       -Почему не подарил сразу?
       -Смеёшься, что это за папа, который дарит фломастеры?! Сейчас папы детям машины дарят!
       -На пятилетие, да?
       -И на трёхлетие тоже!
       -А машина не выйдет из моды, пока дочка права получит?
       -Даш, ну правда, уж лучше было ничего не дарить!
       Даша вздохнула и ласково посмотрела на меня.
       -Глупенький! Ладно, я заберу Алису и позвоню тебе!
       Я прищурился и спросил:
       -А здесь нет случайно свободной палаты?
       -А что? Зачем тебе?
       -Ну, я подумал, раз мой план «у родителей» сорвался, то… может мы тут…
       -Хулиган какой!- засмеялась жена и прикрыла губы ладошкой.
       -Наверняка тут есть свободная палата, давай поищем!
       -Юр, здесь никак нельзя!
       -Можно!
       -Нет!
       -Почему?
       -Здесь не бывает секретов! Все всё знают, поверь мне!
       -Вот я и нашёл минус в вашей больнице, которой вы так гордитесь! Слушай, так не честно! Может мне не ехать к маме с папой, а взять тебя в этот подземный поезд… там много людей ездит?
       -Скорей всего ты поедешь один. Там всё очень просто, ручное управление, когда нужно, тогда и едешь. Тут же появляется следующий.
       -Ну вот! А потом домой, а оттуда к моим! Как тебе?
       -Я бы с радостью. Но не хочу Алису оставлять одну.
       Я поразмыслил. Конечно, Даша права. Просто я очень сильно по ней соскучился.
       В конце коридора, куда нужно было идти мне, из двери вышла девушка, и, не заметив нас с Дашей, пошла по направлению к «метро». Было видно только её силуэт со спины. Меня охватило предчувствие, что когда-то я уже её видел.
       -Тогда ладно, увидимся позже!- сказал я жене.
       -Передавай привет маме и папе! Не надо говорить, что случилось, не будем их расстраивать!
       -Конечно, что-нибудь придумаю! А ты давно знаешь доктора Костю?
       Даша встревожено посмотрела на меня, явно стараясь скрыть какую-то эмоцию, и к моему несчастью, ей это удалось.
       -Давно, а что?
       Мне захотелось спросить: «А он в своём уме вообще?», но я не стал.
       -Ничего. Симпатичный.
       -Наверное.
       Даша пошла в свою сторону, а я в конец коридора. Дойдя до двери, из которой вышла девушка, я посмотрел на табличку:

       «Голубая комната»

       Мне стало интересно, я приоткрыл дверь и вошёл. Поначалу я не сразу сообразил, что нахожусь в так называемой прихожей- небольшом помещении с вешалками и зеркалами. Но, пройдя через неё дальше, я открыл ещё одну дверь, более массивную и величественную, за которой находилась уже сама «Голубая комната». По величине комната оказалась довольно большой. Никогда раньше я не видел ничего подобного! Она вся состояла из шаров- пол, стены, потолок. Шары разного диаметра, начиная от величины шарика для пинг-понга и заканчивая шарами, похожими на глобусы. Последние как раз выделялись среди остальных не только размером, но и применением- они «голубой комнате» служили как люстры. Цвета колебались от нежно голубого до тёмно синего и фиолетового. Если бы комната была малинового цвета, то можно было бы подумать, что находишься внутри плода граната с бесконечным количеством зёрен. Свет был ярким.
       Я прошёлся до центра. Тут стоял огромный лиловый элипсообразный стол и такого же цвета кресла вокруг него, только кресла были из прозрачного упругого пластика. Похоже помещение использовалось для совещаний.
       Внутри комнаты никого не было. Но я ощутил присутствие. Здесь, на самом деле, был кто-то. Причём этот кто-то знал меня, а я встречался с ним раньше. Я ощутил на себе любопытство, иначе не выразиться. Я не почувствовал угрозы, наоборот, пребывание в комнате успокаивало. Но тем не менее, никто со мной общаться не собирался. ОН был здесь и просто наблюдал за мной. Я стоял и рассматривал шары, переливающиеся оттенками синего, когда совершал движение.
       Шары оказались из цветного стекла, полыми изнутри. Свет от шаров- люстр создавал впечатление жизни в них. Но это были всего лишь цветные шары, не более.
       Я с вызовом огляделся, повернулся назад к выходу, ожидая что может быть тот, кто здесь находится, выдаст себя.
       Со мной что-то начало происходить. Какая-то часть меня начала как- будто отделяться. Словно я состоял из двух половинок и тот, кто находился здесь со мной в голубой комнате, пытался их разъединить. Я постарался найти, откуда идёт влияние на меня, но Он хорошо спрятался. Одно я понял наверняка: ОН где-то среди шаров. Но в комнате были тысячи шаров. Тогда я просто вышел.
       Это был «Эль» и он наглядно продемонстрировал мне то, что знает про меня всё. Он знал мой секрет. Он мог запросто разъединить меня- человека и меня- настоящего.












                Глава   22



       Снизу слышался приглушённый гул. Спустившись на эскалаторе, я увидел станцию. Если бы минуту назад я не видел «Голубой комнаты» собственными глазами, то, наверное, удивился бы не меньше.
       Станция по дизайну была чуть ли не копией «Голубой комнаты». Скромнее, конечно, но примерно одно и то же. Только поезд был как поезд. Правда более похож на поезд из будущего. Он был закруглён со всех сторон и сиял. У него было всего три вагона. На каждом вагоне с каждой стороны по одному длинному стеклянному окну, тянущемуся от передней до задней двери. И эмблема: крестик в солнечном диске с изогнутыми треугольными лучиками.
       -Похоже пассажирский здесь!- сказал за моей спиной голос из прошлого.
       Я обернулся. У пульта управления стояла Алёна и показывала пальчиком на последний вагон.


       Сидения располагались как в автобусе: по два ряда, оба смотрят вперёд, только больше свободы между ними. Разделял их широкий проход. Окна открывали изнутри непривычно широкий вид, только смотреть под землёй было не на что. Возможно, создатели поезда когда-нибудь собирались выпустить состав на поверхность. Всё остальное напоминало обычный метрополитен, только очень чистый. Даже стены в туннеле были красиво подсвечены и выкрашены в голубой цвет.
       Почему-то так приятно и волнительно было сидеть именно рядом с Алёной, когда мы на бешеной скорости неслись под землёй в город. Я готов был простить ей всё.
       Алёна как и я с любопытством осматривала вагон и то, что мелькало по ту сторону стекла.
       -Ты в первый раз едешь на этом поезде, да?- спросил я.
       -Да. Ты тоже?
       -Да.
       -Понятно.
       -У тебя талант или ты попала сюда каким-то другим способом?
       -Талант, наверное.
       -Что за талант?
       -Пока не поняла.
       -Как это?
       -Да так, жила себе и жила, танцевала и танцевала, а тут ногу потянула и меня скорая забрала без лишних вопросов. Я даже перепугалась, подумала у меня что-то серьёзное. Поместили в какой-то аппарат, через пять минут вообще никакой боли. Нога как ни в чём не бывало! Вот тебе и талант.
       -Ты всегда умела чётко сформулировать ответ!
       -А ты про что?
       -Я думал сюда попадают только за талант или если есть связи.
       -А, понятно. Не уверена на счёт таланта, но вот связи есть. Меня Андрей лечил, ну ты помнишь, Жиртреск его ещё все звали. Это он меня сюда заманил. Подстроил, короче говоря, мой приезд сюда!
       -Я уже ничему не удивляюсь. А ты читаешь мысли?
       -Теперь да.
       -Что значит теперь?
       -Пять минут назад научилась. Не волнуйся, ты тоже научишься, раз уж оказался здесь. Здесь все такие.
       -Иногда мне кажется, что не далёк тот час, когда я свихнусь! А с виду не скажешь, да?
       -Да, не скажешь.
       -А кто научит?
       -«Эль».
       -Я сейчас был в «Голубой комнате», что-то не научился.
       -Странно. Значит время не пришло, наверное.
       -А этот «Эль» он хороший или плохой?
       -Я не могу тебе ответить на этот вопрос.
       -Это ещё почему?
       -Не могу и всё!
       -Тогда ответь на другой…
       -Ой, не надо…
       -Почему ты меня бросила?
       -Да это проще простого, но ты всё равно не поймёшь!
       -Уж постараюсь!
       -Видишь ли Юр, я стараюсь по жизни не париться. Беру самое лучшее. А если понимаю, что лучшее позади, то иду дальше. Вот и весь секрет.
       -Мне казалось, что лучшее только начиналось!
       -У тебя возможно и начиналось, а у меня нет. То время было замечательным и я с благодарностью вспоминаю о нём. Это одно из моих лучших воспоминаний. Я люблю жить на пике эмоций. Собирать коллекцию острых моментов, понимаешь? Нам ничего не светило, так зачем катиться под гору? А нам оставалось только катиться под гору, потому что «момент» уже был. Или ты думаешь, что в жизни есть что-то постоянное?
       После того, как моя семья изменилась, я уже не верил ни во что постоянное.
       -Меня нельзя было тогда изменить, мне было всего восемнадцать лет: живи и радуйся! И ты первый оборвал бы всё, поняв, что мы приближаемся к неизбежному концу. Так что прости, я сама всё решила. А в таких случаях обязательно бывает тот, кому в сто раз хуже. На тот момент этим «кем-то» оказался ты. Прости.
       -Я не могу поверить.
       -И это говорит мне человек, который помнит только самые интересные моменты в жизни. Между прочим, я от тебя научилась этому. Просто мы с тобой разные: ты помнишь самое интересное и «грузишься» по этому поводу, а я делаю так, чтобы вообще ни о чём никогда не жалеть.
       -И получается?
       -Если честно, то редко.
       -Тогда я тебя совсем не понимаю!
       -Я сама себя иногда не понимаю! Только знаю где-то внутри, что надо сделать именно так. Мне бывает очень хреново, но как будто так лучше.
       -Мне кажется, что ты сумасшедшая!
       Алёна засмеялась.
       -Зато во мне не умерла любовь к тебе. Она как бы законсервировалась и я в любой момент могу её достать.
       -Достань!
       -А как я сейчас с тобой разговариваю? Совершенно открыто!
       -Это не то!
       -По заказу ничего не делаю!
       -А как же твои танцы?
       -А что с ними?
       -Танцуешь для всех…
       -Я для себя танцую! Не виновата, что на меня так любят смотреть!
       Я почувствовал укол ревности, представив как на Алёну, одетую в шортики и топик, пялятся всякие уроды.
       -А у меня жена и дочка тут.- решил я сменить тему.
       -Да, я знаю, тут нет секретов.
       -А как у тебя с личной жизнью?
       -Нормально. Только всё что было уже не важно!
       -В смысле?
       -Ни твоё прошлое, ни моё, ни чьё-либо другое, всё это очень скоро перестанет иметь какое-либо значение!
       -Что это значит?
       -Придут сразу все ответы на все вопросы!
       -Откуда они придут?
       -Скоро узнаешь. Могу сказать только одно: начало этому положишь ты!
       -Да ладно! Я избранный, чтоли?
       Алёна улыбнулась.
       -Фильмов насмотрелся?
       -Ну так как?
       -Не совсем. Но можно и так назвать. При желании. Приехали!
       -Приехали?
       -Да, сейчас будет остановка!
       Поезд начал замедлять скорость. За несколько секунд до этого на специальном табло появилось предупреждение. Я рассчитывал, что нас с Алёной сильно бросит вперёд, но остановка поезда прошла очень плавно. Станция оказалась не такой шикарной как та, с которой мы прибыли. Здесь всё было простенько, как в обычном городском метрополитене.
       Мы поднялись по эскалатору и попали в маленькое отделение Клиники «Солнце». На стеклянных дверях красовалась идентичная эмблема, как и в основном комплексе, откуда мы приехали. Должно быть, если понимать что означает каждая эмблема попадающаяся на глаза на дверях, зданиях, транспортных средствах, можно узнать много интересного!
       Город. Произошедшее невольно начало казаться нереальным сном. Только Алёна, присутствующая рядом, подтверждала истинный ход событий. Слишком много загадочной информации на сегодня, мозг просто отказывался раскладывать её по полочкам в голове.
       -Тебя подвезти?
       Я был настолько увлечён мыслями, что не заметил, как к нам подъехал чёрный «Мерседес». За рулём сидел короткостриженный угрюмый парень. Алёна снова спросила:
       -Ты к метро? Можем подвезти!
       Я поглядел на Алёну и её «таксиста» и не нашёл в себе желания ехать в такой компании.
       -А далеко метро?- спросил я.
       -Пешком минут десять по вот той улице и направо, если не ошибаюсь! Выйдешь к станции «Балтийская»- сказала Алёна, махнув рукой в нужном направлении,- Вообще-то, я не очень хорошо знаю этот район.
       -Ничего, лучше пройдусь!
       -Не сомневалась! Рада была повидаться! Особенно в таких необыкновенных обстоятельствах!
       Угрюмый за рулём нахмурил брови после этих слов и, очевидно, попытался что-то домыслить. Но, по всей вероятности, у него ничего не вышло, лицо так и осталось озадаченным. Тогда тот нажал на газ, и машина заревела, подгоняя красавицу-танцовщицу. Алёна скрылась за дверью. «Мерседес» тронулся, на секунду тонированное стекло опустилось, и я снова увидел голову девушки.
       -Чуть не забыла, Юр!.. Верь записке!
       Машина исчезла из вида, едва я успел что-либо сообразить.
       Пройдя через серое и кирпичное, удручающее своим разрозненным видом, царство непонятных построек и старых домов, успев заблудиться дважды, я выбрался к метро и поехал в свой родной район к родителям.
       Совершенно обычные, ничего не позревающие люди сидели и стояли в вагоне, читали книжки, о чём-то беседовали, украдкой разглядывали друг друга. Такие же как я. А может и не такие. Ни в чём теперь нельзя было быть абсолютно уверенным. Настроение у меня было паршивым.











                Глава   23


   
       Едва я вышел из метро, как зазвонил телефон. Меня ждал очередной сюрприз, когда я посмотрел на дисплей. Звонила Люба. Такое впечатление, будто всё моё прошлое десятилетней давности решило навестить меня в один день. Люба регулярно поздравляла меня с праздниками, а я отвечал ей. Так не терялась наша связь. Сегодня был День Рождения Алисы.
       -Люба! Это правда ты мне звонишь?- обрадовался я.
       -Привет! Да, это действительно я!
       -Как ты до меня дозвонилась?
       -Твой номер набрала!
       -Оригинально!
       -Ты сейчас где?
       -Вышел из метро, направляюсь к дому родителей. Скоро буду проходить мимо дома твоих родителей.
       -Давай встретимся! Я как раз сейчас у своих!
       -Ты даже не удивилась, что я не на службе, а свободно разгуливаю по городу. Ты что за одно с ними, ты тоже читаешь мысли?
       -В каком смысле? Ты о чём?
       -Как ты узнала, что я тут?
       -Встретила твою маму, она мне и сказала!
       -Честно?
       -Юра, ты странный!
       -Не более, чем все!
       Если бы Люба сказала, что читает мысли, мне бы стало легче. Тогда я окончательно смирился бы с сумасшествием, воцарившемся в мире. Но Люба, похоже, ничего об этом не знала. Наверное.
       -Люба, а ты не хочешь мне сказать что-то вроде: «Юра, верь записке»?
       Последовало долгое молчание.
       -Откуда ты знаешь про записку?- наконец удивился голос на том конце.
       О, чёрт! Только не Люба!
       -А что я про неё знаю?
       -Чего?
       -Что я знаю про записку?
       -Как ты узнал, что я должна передать тебе записку?
       -Люба, а у тебя случайно нет ружья? Мне срочно нужно застрелиться!- торжественно ответил я.




























                Глава   24



       «Юра, в этой записке мои некоторые мысли. Если она у тебя в руках, значит всё хреново, и мои теории верны!
       Первое: вчера в моих мозгах кто-то хотел покопаться. Из этого следует, что, возможно ему это однажды удастся, а значит это последние мои слова, которым ты можешь доверять. Долго объяснять что да как, времени нет.
       Вторая мысль: я уверен, что «гармония» это один из способов контроля над человеком, возможно, над человечеством, в целом.
       Мысль третья: «если бы я хотел спрятаться, то построил бы убежище на ветке, не смотря на то, что боюсь высоты!».
       Мысль четвёртая: если всё произойдёт так, как я думаю, однажды у тебя будет вылет и ты поймёшь, что он последний. Я тоже буду знать об этом, и устрою учебную тревогу во что бы то ни стало. Людей внутри не будет. Останется только ОН. Тогда всё будет только в твоих руках».
                Андрей «Ж»



       -Люба, что это?
       Я смотрел на пожелтевший лист бумаги в клеточку, вырванный наскоро из тетрадки много лет назад, и пытался отогнать от себя мысли, напрашивающиеся сами собой.
       Года только украшали Любу. За десять лет она похудела лицом и телом, что отныне придавало её образу серьёзности и некой аристократичности.
       -Эту записку мне дал Андрей перед тем как исчез! Он взял с меня обещание, что я найду тебя во что бы то ни стало и передам её именно в этот день!- спокойно ответила Люба, совсем не так как когда-то давно, когда ещё была влюблена в меня. Сейчас у неё была семья: муж, две девочки.
       -Мы с тобой не виделись ровно десять лет! Сначала ты уехала учится, потом я начал летать и редко появлялся дома. А Жиртреск исчез как раз перед твоим отъездом, так ведь?
       -Совершенно верно! Я смотрю у тебя с памятью стало намного лучше!
       -Да нет, всё осталось как прежде! Помню только то, что интересно!
       -Нашёл причину?
       -Да.
       -Не понимаю, как тебе удаётся водить самолёт с такой аномалией в мозгу!?
       -Дело не в мозгах, там нет никакой аномалии!
       -А в чём?
       -Я не такой как все!- улыбнулся я.
       Люба улыбнулась в ответ и на краешках её серых глаз образовались маленькие морщинки, которых раньше не было. Меня это очень тронуло. Появилось ощущение, что время властно только над нашим внешним обликом и никак не отражается на том, что мы с Любой когда-то вместе выросли в одном районе. Случайность, наверное, но не отнять!
       -Ты всегда был не такой как все!
       -Поэтому нравился тебе?
       -Перестань!.. Ты постарел!
       -Да, мне уже тридцать один! Пенсионный возраст практически!
       -Что в записке?
       -Да так… обычная галиматья раннего Жиртреска! Ты же помнишь все эти его теории?
       -Да, но он никогда не ошибался. Это я поняла со временем. Знаешь сколько у него было теорий на счёт меня и моего будущего?
       -Штук сто?
       -Ну, не сто, конечно! Шестьдесят три!
       -Ха! На мой счёт в два раза больше!
       -А знаешь, он говорил мне, что мы с тобой расстанемся, я уеду и у меня появится семья. Так и вышло!
       -А мне говорил, что ты мне подходишь больше, чем Алёна. Так и вышло!
       -Да, я слышала, как она обошлась с тобой. Оказывается так часто бывает: если любят тебя,- ты сбегаешь, а если любишь ты,- бросают тебя! Пока ты молод, тебе по фиг! Хотя тебе, наверное, и сейчас по фиг!
       Я отвернулся, посмотрел по сторонам, на дома, в которых мы когда-то жили. Потом снова взглянул на Любу. Слова вырвались из самой души.
       -Прости меня, Люба!
       Девушка посмотрела мне в глаза.
       -Попробую, если хочешь…
       -Хочу!
       -Хорошо!
       Люба потянулась и нежно обняла меня. Я тоже прижал её к себе и мы стояли так некоторое время. Потом Люба поцеловала меня в щёку.
       -У меня всё хорошо!- добродушно сказала она.
       -Да, и у меня тоже. Спасибо, что настояла на том, чтобы мы встретились здесь. Наш двор изменился до неузнаваемости. Всё, оказывается, такое маленькое!
       -Ты прав! Но это не я настояла, а Андрей.
       -Андрей?
       -Да, почему-то это было обязательное условие. Я должна был передать тебе его записку именно здесь.
       -Не понимаю…
       -Я тоже не знаю почему нельзя было послать по почте! А что в ней?
       -Ты даже не читала?
       -Конечно нет! Она же адресована тебе, а не мне!
       Я протянул Любе записку, которую она хранила столько лет и не раскрывала. Люба прочитала текст, написанный спешной рукой Жиртреска и посмотрела на меня.
       -Я ничего не понимаю!- удивлённо сказала она.
       Зато я понимал почти всё! Кроме «Третьей мысли», которая была абсолютно в духе Андрея. Хренов ребус! Загадка! Как же без неё! Остальное же говорило о том, что Жиртреск просчитал стратегию гадского шарика ещё десять лет назад! И не ошибся! Потому что он никогда не ошибался! До того момента, пока его не похитила этот маленький поганец, которого боготворит Даша.
       С другой стороны, должно быть и ребус на всякий случай! Для того, чтобы именно я смог понять, что делать! Но я никогда не был силён в отгадывании таких вещей! Но рядом со мной сейчас Люба! Почему именно Люба?
       -Люба, как ты думаешь, что такое «Третья мысль»? Это ведь какая-то загадка?
       Люба повертела листик в руках и перечитала вслух:
       -Если бы я хотел спрятаться, то построил бы убежище на ветке, не смотря на то, что боюсь высоты!.. Выходит Андрей не исчез, а спрятался! Где-то на ветке! Так выходит!
       -Жиртреск боялся высоты, это я хорошо помню. Но он не прятался на ветке. Он сейчас работает вместе с моей женой!
       -Ты видел Андрея?
       -Нет, но с ним вроде бы всё хорошо! Потом расскажу!
       -Я начинаю всё меньше и меньше понимать, что вообще происходит! Как он, что с ним, где он пропадал столько лет?
       -Это правда долгая история! Думаю он немного свихнулся! Но не это сейчас важно! Люба помоги мне разгадать, что хотел сказать Жиртреск третьей мыслью!
       -А остальные тебе понятны, что ли?
       -Более или менее!
       -И что они означают?
       -Люба, нельзя тратить время на то, чтобы объяснять остальное, пока мы не найдём ответ на неизвестное! Меня мама с отцом заждались уже наверное.
       Я посмотрел вверх на свой балкон. Никого нет.
       -Хорошо-хорошо, не кипятись, а вдруг в остальных трёх содержатся подсказки?- постаралась успокоить меня Люба.
       -Пока я их не вижу!
       -Ты же сказал, что слова Андрея- галиматья! Чего тогда ты вдруг так разнервничался?
       Я не знал что на это ответить. Да и нужно ли знать Любе, что миром больше правят не люди, а маленький светящийся голубой шарик? Люба не дура, нужно срочно что-то придумать!
       -Дело в том, что мы поспорили с Андреем давным-давно кое -о -чём! Это одна из его теорий! Он намекал о встрече с кем-то через десять лет, но не говорил с кем. Вот эта встреча. А в третьей мысли содержится ответ на вопрос: кто выиграл пари!
       -Юр, извини, но похоже на чушь!
       Я обречённо вздохнул.
       -Люба, помоги мне, это очень важно!
       -А нельзя было просто попросить, без вранья?
       Я снова вздохнул и помолчал, испытующе глядя Любе в глаза.
       -Так, ладно! Зачем Андрею прятаться на дереве?- сдалась Люба, борясь с чувствами, нахлынувшими от встречи со мной.
       -На ветке! Не на дереве, а на ветке!
       -Хорошо, на ветке! Но раз есть ветка, значит есть и дерево, так?
       -Наверно…
       -Даже если он боится высоты…
       -Может он боялся кого-то настолько, что смог побороть страх и залезть на ветку?
       -А этот кто-то не может лазать по деревьям!
       Тот, о ком я сейчас думал, мог летать, ему не нужно было лазать по деревьям. Но знал ли это Жиртреск, когда писал записку? В его мозгах пытались покопаться! Но не успели по каким-то причинам! А строить убежище от «Эль» совершенно бесполезное занятие, в этом я смог убедиться в тот самый свой полёт, когда он навестил меня, просочившись в кабину самолёта.
       -Я думаю, не в этом дело! Если ты прячешься в убежище на ветке, то само убежище всё равно видно, если только оно не в листьях!
       -Ну и что? Значит оно настолько надёжное, что там можно просидеть столько, сколько нужно, и остаться незамеченным!
       Я запутался.
       -Как можно сидеть в гнезде и остаться незамеченным, Люба?
       -Ну, если ты сидишь в гнезде и не чирикаешь, то можно, наверное!
       Мы засмеялись.
       -Представляешь Жиртреска, сидящего в гнезде?- сказал я.
       -От него можно было ожидать чего угодно! -хихикнула Люба.- Подожди-ка! Не факт, что Андрей сидит в гнезде!
       -В смысле?- не понял я.
       -В записке сказано: «если бы я хотел спрятаться», это не значит, что спрятался именно он! Три другие мысли- это теории, по сути не доказанные, но теории. Если третья мысль тоже теория, то он имеет ввиду, что на месте кого-то, кто боится высоты, он сам спрятался бы в убежище на ветке.
       -Точно! Чтобы не догадались! Если знают, что ты боишься высоты, на ветки смотрят в последнюю очередь! Или вообще не смотрят!
       -Осталось понять кто спрятался и где эта ветка с убежищем!- сказала Люба, многозначительно глядя на меня.
       Я перечитал записку заново. И тут до меня дошло! Я понял, кто прячется! Жиртреск с самого начала вычислил, где будет прятаться «Эль»! Ещё до того, как его заграбастали! Он своим гениальным мозгом предсказал всю эту заварушку, весь этот конец света, о котором он мне намекнул десять лет назад... СИДЯ НА ВЕТКЕ!..
       -Люба, я кажется понял, что за ветка!
       -Наша ветка, там где гаражи?
       -Да, я не знаю никакого другого дерева, о котором мог говорить Жиртреск и которое было бы известно нам обоим. Кроме сосны-указателя.
       -Что ещё за сосна-указатель?- не поняла Люба и сдвинула брови совсем как на фотографиях из раннего детства.
       -Когда-то ездили за грибами, там была сосна. Жиртреск тогда потерялся и мы не могли его найти. Но при всей его гениальности, я не думаю, что он мог взобраться на неё.
       -Потерялся? Где, в лесу?
       -Да, вдруг взял и потерялся.
       -Господи, здесь что-то не так! Ведь он написал эту самую записку и отдал мне именно тогда, когда вы ездили за грибами и вышли не на той станции.
       -Как ты только запомнила тот день?
       -Очень просто, Алёна ведь ездила с вами. А мы с тобой перед этим поругались и разошлись! Даже вспоминать не хочу! Иногда я тебе завидую, что ты можешь помнить только то, что захочешь! Как тебе такое удаётся? Почему так можешь только ты?
       -Не знаю, гены наверное! Пойдём!
       -Куда?
       -К нашему месту,- искать убежище!
       -Зачем тебе это? Ты что действительно веришь этой записке?
       -Нет, не верю!
       -Тогда что?
       -Я не знаю! В чём-то хочу убедиться…
       -В чём?
       -Говорю же, не знаю!
       Я взял Любу за руку и потащил к гаражам. Люба повиновалась.
       Две минуты пешком и мы стояли перед тем, что осталось от воспоминаний нашей юности.
       Вроде бы мало что изменилось: гаражи по прежнему стояли на своём месте с выцветшей поблёкшей краской, травы почти не осталось из-за гальки, которой засыпали дорогу, кусты лопуха совершенно исчезли. Но орех стоял, как и раньше. Сейчас он выглядел не таким родным, как в прошлые годы, скорее отчуждённым, заснувшим, не желающим мириться с переменами, происходящими в округе, на которые он вынужден смотреть с высоты. В общем, вида никакого не подал в знак того, что узнал нас и рад видеть.
       Задрав головы, мы с Любой смотрели на старые голые ветки, но никакого убежища там не было, и чтобы спрятаться на них вариантов мы не находили.
       -Что думаешь, Люб?
       -Может там где-нибудь есть дупло, а в дупле ещё одна записка?
       Я напряг мозги, вспоминая тот день.
       -Люба, ты гений! Тогда я не обратил внимания на то, что Жиртреск держал в руках нож. Я подумал, что он стал носить с собой нож после той драки, ну, на всякий случай, а оказывается у него были дела поважнее,- он ковырял тайник!
       -Полезай, проверь!
       -Блин! Мне уже тридцать один год!
       -Развалишься на части, пока залезешь, что ли?
       -Нет, люди ходят! А я на дерево полезу! Может какого-нибудь мелкого позвать?
       -Детей нет по близости!
       -Слушай, а детвора ведь тут уже столько лет лазает! Они запросто могли найти тайник!
       -Интересно, предвидел ли это Андрей?
       -Ты ведь говоришь, что он никогда не ошибается!
       -Мы можем здесь до ночи стоять и рассуждать обо всём этом, и так никогда не узнаем был ли вообще какой-нибудь тайник! Давай забирайся уже на крышу! Сам говорил, что времени в обрез…
       -Люба, мне нравится твой подход! Тебе бы в армию!
       Поглядев на дерево и на крышу, я подумал о том, что руки и одежда точно запачкаются. А ведь когда-то мы на все эти мелочи не обращали никакого внимания. Даже Алёна в своём белом пуховике.
       Прошло не больше двух секунд и я оказался на крыше. Но за этот короткий промежуток времени мне на ум успела прийти одна мысль: Жиртреск не спроста потерялся тогда в лесу, именно тогда он встретился с «Эль». Всю дорогу в электричке он был сам не свой, не разговаривал ни с кем, всё думал и думал о чём-то. Придя домой он написал записку мне. Почему именно мне? Может не только мне?
       -Люба, а Андрей только мне просил передать записку или ещё кому-нибудь?- крикнул я вниз.
       -Только тебе, а что?
       -Мало ли.
       Люба только развела руками.
       Я повернулся к ветке и внимательно осмотрел её. Шершавая, кое-где сколы. В голову полезли воспоминания о том времени, когда мы большой шумной компанией проводили здесь целые часы. Но я не стал обращать на них внимания. Что толку думать о том, чего уже давно нет?
       -Ничего похожего на тайник на ветке нет!- поделился я с Любой, держась одной рукой за ветку ореха и представляя, что со стороны, должно быть, выгляжу как Тарзан.
       -Наверное нужно залезть повыше! «Даже если бы боялся высоты»- помнишь? -крикнула Люба.
       Я вздохнул. Интересно куда удалось взобраться Андрею? Ему ведь не пришлось исследовать всё дерево, выбрал, скорее всего, место и сделал дырку. Логично было бы наверное проделать её в стволе, он старый и в некоторых местах рыхлый. Я лез выше, пока это было возмложно.
       Никаких тайников. Я разочаровался.
       -Ничего нет!- закричал я.
       -Тогда слезай! Только осторожно!
       -Люба, залезай теперь ты! Может у тебя лучше получится!
       -Нет уж! Спасибо!
       Что же имел ввиду Андрей? Может ещё не пришло время найти нужную ветку? Нет, Люба должна была передать записку именно сегодня, именно здесь! Сосна в лесу? Вряд ли! Туда мне точно ехать не хочется! А мир спасать надо!
       Спускаясь вниз я подумал о том, что если бы сегодня день был дождливым, а мне всё равно пришлось бы лазать по скользкому дереву, я наверняка бы свалился или перепачкался. Хорошо, что сегодня светило солнце.
       Мой взгляд остановился на ветке, отходящей от основного ствола, по которому сейчас спускался я, но находящейся перед глазами напротив. На ней был рисунок, похожий на солнце. Кора дерева в том месте была счищена в форме прямоугольника и на голой ветке проступал вырезанный рисунок: солнце, в нём крест. Символ Клиники Солнца!
       -Ты куда?- громко спросила Люба, когда я перелезал на противоположную ветку, чтобы рассмотреть произведение Андрея поближе.
       -Кажется, что-то нашёл!- отозвался я.
       Вот я на нужной ветке и перед моими глазами резьба по дереву десятилетней давности. И это отнюдь не «Коля + Маша», или что-то подобное…
       

       Солнце, медицинский крест, а в нём цифры и штришки.
       Координаты!
       Координаты Клиники Солнца- убежища, где прячется «Эль»!


       -Твою мать!- еле слышно проговорил я.
       У меня послезавтра вылет и, если верить записке десятилетней давности, он последний. Получается «Эль» не смирившись с тем, что я из себя представляю на самом деле, решит избавиться от меня, и произойдёт это как раз завтра! А он это может организовать запросто. А что если какая-то часть Жиртреска сумела остаться Андреем (мог ли он проделать с самим собой искусственное раздвоение личности?) и пытается при помощи меня спасти мир, избавить его от влияния «Эль»! Я должен уничтожить Клинику Солнца вместе с его убежищем, где он прячется, так что ли выходит? В Клинике Солнца у меня сейчас лежит дочь! Для того чтобы она осталась жива, как и все остальные пациенты, если таковые там имеются, Андрей объявит тревогу и клиника останется пустой. А где гарантия, что «Эль» не сообразит, что тут подвох? Там ведь нет секретов! Бред какой-то! В голове не укладывается. А самое главное, я не представлял себе, как мог двадцатилетний Жиртреск всё это просчитать за одну ночь!
       Я непроизвольно скривил кислую гримасу, говорящую о том, что не собираюсь верить в такого рода догадку. Это просто нелепо. Так бывает только в кино.
       -Бред! Бред! Бред! И ещё раз: бред!












                Глава   25


       Глубоко вздохнув, я стал спускаться. Цифры остались в памяти. Впрочем, я и так понял, что это за место. Если посчитать по времени, сколько мы добирались на скоростном поезде до города, всё сходится. К тому же подтверждались армейские слухи о засекреченном объекте. 
       Спрыгнув к Любе я отряхнулся и попросил у неё влажные салфетки.
       -Ну, что там? Рассказывай скорей!- сгорала от нетерпения Люба.
       Я поразмыслил о том, как преподнести версию мягче, и решил сказать как есть:
       -Жиртреск оставил координаты для того, чтобы я спас мир! Для этого нужно сесть на самолёт, долететь до нужного места и долбануть ракетой по одному крутому медицинскому центру, не задев при этом атомную электростанцию!
       Люба поморгала глазами, не понимая как не верить моим словам, ибо сказаны они были совершенно серьёзно и такое выражение моего лица она хорошо знала.
       Мы постояли, каждый думая о своём. Потом, не сговариваясь, побрели от гаражей в сторону дома, где я когда-то жил.
       -Ты сейчас к родителям?- заговорила Люба для того чтобы прервалось молчание, хотя и знала прекрасно, что я туда.
       -Да, конечно. Мама готовит что-то вкусное. Ты же знаешь, когда я приезжаю домой, обычно поправляюсь сразу на пару килограммов.
       -Ладно, звони, если что!
       -Ага. Люба, спасибо.
       -За что?
       -Не знаю. За то, что помогаешь мне!
       Люба хмыкнула.
       -Не за что!
       Люба разглядывала наш двор словно в первый раз, наверное пыталась посмотреть на всё моими глазами. На её лице светились оттенки ностальгии по нашей беззаботной юности. Мне было интересно за ней наблюдать, сравнивать её мировоззрение и своё собственное. Дойдя до моего подъезда, мы остановились, Люба осторожно взглянула на меня и поджала губы. В её глазах появилась грусть.
       -Люба, не хочешь зайти к нам в гости? -предложил я, хрустя пальцами.
       -Хочу!
       -Ура!
       Я открыл железную дверь и мы подошли к лифтам. Один из них тут же открылся и повёз нас на двенадцатый этаж.
       -Когда ты в последний раз видела моих родителей?
       -Сегодня, в супермаркете.
       -Тогда никакого сюрприза! Выходит ты решила зайти только для того чтобы поесть на халяву?
       Люба цыкнула и толкнула меня локтем в ребро. Двери лифта раскрылись как раз в тот же момент.
       -Ого, у тебя там кнопка, что ли?- пошутила Люба.
       Мы вышли.

       Мама и папа обрадовались Любе не меньше, чем мне.
       Объятия и расспросы длились целую вечность. На счёт Даши пришлось соврать, что она освободится с работы чуть позже, а дочка стала настолько современной, что первую часть Дня Рождения отмечает с компанией друзей в любимом кафе, под присмотром мамы лучшей подружки, а для родителей и бабушки с дедушкой в её расписании время назначено на вечер. На удивление, мне всё же поверили.
       Вчетвером мы пообедали. Родители забавляли Любу смешными историями из моего детства. Некоторые из них Люба и сама помнила, а вот я слушал с неподдельным интересом, точно в первый раз. Я вдруг понял, что давно перестал задумываться о том, какой я в жизни. Было довольно приятно осознавать, что образ складывался привлекательный, хотя и немного однообразный.
       Потом, узнав что Люба никуда не торопится, родители быстро собрались и ушли в поликлинику- у отца шалило сердце в последнее время, и сегодня должна была быть нужная врач, которая объяснит расшифровку кардиограммы. А мама хотела знать всё в точности. Рассказам отца об отличном самочувствии она не доверяла. Решив, что нам с Любой будет интересней остаться вдвоём, не смотря на уговоры, мама и папа сбежали из дома, а мы остались. Всё это было очень странным.
       Мы с Любой вышли на старенький балкон моей бывшей комнаты, откуда хорошо было видно наше детство. Небо успело затянуться тучами и, будто не по своей воле, начал моросить печальный дождик, перекрашивая улицы и дома в жёлто-коричневые цвета. Да уж, весёлый складывался День Рождения любимой дочки!
       -Не возражаешь, если я покурю?- спросила Люба, с натянутым безразличием в голосе.
       Мне вдруг стало грустно от этих слов. Я помнил Любу совсем другой, полной надежд и жизненной энергии. Той Любе не нравился даже запах сигаретного дыма. Такое ощущение, что всё прекрасное и замечательное осталось в прошлом, там внизу, где гаражи и наши светлые воспоминания. И страшнее всего, что это была правда. Кому, как не мне, знать это лучше остальных?
       -Кури на здоровье!- бесстрастно ответил я.
       Люба исчезла в дверях, сходила к сумочке, оставленной на кресле в комнате, вернулась с сигаретой во рту и, клацнув железной зажигалкой, задымила. Как-то уж очень театрально у неё вышло, словно она хотела дать мне понять, что вроде бы жизнь идёт своим чередом и всё в порядке, но на самом деле всё ужасно! Именно так я расшифровал её нарочито искривлённые губы, сворачивающиеся в трубочку, когда девушка выдыхала сизые струйки дыма. О себе я не мог сказать того же. Моя семья меня не переставала радовать. До сегодняшнего дня, конечно.
       Люба как-то уловила, что я не разделяю её отношения к жизни и, словно прочитав мои мысли о семье, решила поискать ответы на свои проблемы при помощи сложившейся благополучно модели моего семейного счастья.
       -Как поживают твои девочки?- спросила она как бы между прочим, затягиваясь в очередной раз и прищуривая глаза.
       -Да так… немного странно, но в общем всё замечательно.
       -Это здорово!- покачала головой Люба.
       -Правда Алиса попала в больницу…- я бы не стал говорить о дочери, но не смог удержаться, чтобы не удостовериться в реакции Любы на мои неприятности.
       Люба вытаращила глаза так, что они стали абсолютно круглыми. Наверное, она в последнее время так делала часто, потому что неестественное выражение её лица далось ей вполне естественно. Раньше Люба не раздувала события, узнав лишь их начало.
       -Алиса в больнице? Что случилось?
       Моя догадка подтвердилась: как бы тебе не был близок человек, это вполне в человеческой натуре- делать вид, как сильно он о тебе беспокоиться, но в то же время безумно радоваться внутренне, что и у него что-то идёт наперекосяк. Я совершенно чётко различил в интонации Любы два противоположных чувства. Люба прошлая действительно переживала за меня, а Любу нынешнюю известие о том, что с моей ненаглядной дочкой что-то случилось, даже порадовало.
       Я никак не отнёсся к этому открытию.
       -Да, она упала с карусели.
       -Да ты что! Как это произошло?
       -Я не видел.
       -Она была с Дашей?
       -Не только, я там тоже был, но сам момент падения не видел. Цепь с сиденьем оборвалась и Алиса упала. До сих пор в голове не укладывается.
       -Ужас какой! Бедненький, даже боюсь представить, что тебе пришлось пережить!
       -Да уж.
       -И что с ней?
       -Ушиблась немного. Ничего страшного.
       -Ты же сказал, что она в больнице!
       -Так и есть. Но сегодня и выписывается.
       -Я не понимаю…
       -Я сам толком не пойму, что происходит…
       Люба вздохнула и слегка искоса посмотрела на меня.
       На этот раз во взгляде читалось искреннее волнение и любопытство. Она ждала и мне пришлось выбирать: довериться Любе, как подруге детства, или закончить разговор на эту тему.
       Безумно захотелось рассказать ей всё. Не родителям же. Не смотря ни на что, у Любы по прежнему оставалось то редкое качество, которым я всегда восхищался: откликнуться и помочь, если в её силах было что-то сделать. Вдруг я ощутил безудержное желание поделиться с кем-нибудь тем, что происходило в моей жизни в последнее время и вообще рассказать правду о себе. Чисто человеческая потребность: поделиться, излить душу. И неважно кому и где,- почему бы не подруге детства и не на балконе? Жиртреск однажды рассказал мне одну из своих теорий. Она касалась Любы, точнее того, что, по словам Андрея, было в этой девушке уникального. «Теория четвёрок». Тогда мой друг рассказывал её очень долго, она находилась на тот момент в стадии разработки. Но смысл, применимый к Любе заключался в том, что моя девушка (на тот момент) могла не зацикливаться на чём-то одном, а вместо этого могла свободно принимать новые обстоятельства.
       -Всё изменилось. Однажды.- тяжело выговорил я,- Хочешь ещё чаю?
       Люба поняла мои намерения. Пусть внешне я, как и всегда, оставался хладнокровен, но жизнь есть жизнь, и меня она не обошла стороной. Люба просто ответила, что не против ещё одной чашки чая, а я чуть не разрыдался. Оказалось: нервы на пределе.
       Кусая губы, я разливал свежезаваренный напиток по чашкам, а Люба сидела за столом, не решаясь нарушить тишину.
       Мысленно я перебрал то, что хотел рассказать. Собственно говоря, историй хватило бы не на один день рассказа. Я помнил всего несколько периодов из жизни и некоторые отдельные куски, связанные с переживаниями чего-либо в первый раз. Остальное, благодаря моему небезызвестному свойству памяти, я просто не помнил по одной единственной причине: это было не интересно. Нужно ли слышать Любе о моем самом сильном воспоминании из раннего детства, когда я ещё ходил в детский сад? Или о том, что я могу видеть всё пространство вокруг себя целиком, если захочу? Или что я не просто человек, а «два в одном», как шампунь? А если Люба спросит, что помогло мне раскрыть себя настоящего, наверное, ей будет не очень то приятно услышать подробную историю о моей любви к Алёне. А именно те сильные чувства и помогли мне вспомнить, кто я есть на самом деле и остались самым светлым пятном в памяти. Но если даже «Эль» не сразу понял, кто я такой!..
       Хотя… а вдруг Люба поймёт? По «Теории четвёрок» не нужно всех мерить под одну гребёнку. Жиртреск просто гений!
       Но с чего начать?
       Нет!
       Нельзя Любе рассказывать про «Эль» и то, что люди меняются! Про то, что моя жена стала другой, что моя дочь стала другой, не такой как все!
       С приходом последней мысли у меня слезы навернулись на глаза.
       Если верить сегодняшней записке, Люба может как и я оказаться в опасности, а этого нельзя допустить!
       Люба спокойно ждала, чтобы не спугнуть моё желание поплакаться ей в жилетку. Я молча поставил горячие чашки на стол, и вспомнил как приехал со службы, а мои девочки накрывали на стол, и казалось, будто бы они делали всё как обычно, но я заметил пропасть, отныне разделявшую нас.
       Мне стало не по себе.
       Сегодня я уже попытался один раз соврать Любе, если я попытаюсь проделать такое снова, нет гарантии, что Люба не встанет и не уйдёт. В этом случае, я бы её прекрасно понял.
       Но времени остаётся совсем мало! Завтра я полечу в небо на самолёте и, возможно, не вернусь!
       Но ведь можно сделать по примеру Жиртреска! Когда-то ведь он сам думал, что с ним может произойти что-то не хорошее, и что он сделал?- написал записку! Я тоже могу написать послание! Оно будет запечатано в конверт и тем самым не станет подвергать Любу опасности!
       Любу нужно чем-то отвлечь!
       Лучше сказать правду!
       -Люба, я хотел тебе кое-что рассказать, по дружески, чтобы с души отлегло. Но, скорей всего, это будет рискованно для тебя. Поэтому, я думаю, что было бы гораздо безопаснее написать свои мысли.
       -Так же как и Андрей? И отдать мне на сохранение ещё лет на двадцать? Интересная у вас переписка!
       -Не уверен, что моя будет предназначаться Андрею. Скорей это будет послание человечеству… если со мной что-то случится.
       Я скривил губы, услышав как нелепо прозвучали только что мои собственные слова.
       Люба отреагировала лишь тем, что перевела взгляд с меня в окно, присмотревшись к мрачному уличному пейзажу. Вздохнув, она отпила из чашки и весело сказала:
       -Давай пиши! А шоколадка есть?
       И улыбнулась. И как ей только удаётся относиться ко всему, как к новой игре?
       -Нету…- с досадой произнёс я.
       -Тогда тащи фотоальбомы! Я помню сколько времени у тебя уходило на сочинения, не думаю, что сейчас дела с этим обстоят лучше!
       Я побежал в родительскую комнату и достал все фотоальбомы, какие только сумел найти. Притащив их на кухню, я свалил их на стол. Люба спешно отодвинула чашки, блюдце с лимонными дольками и варенье, позволив мне разместить всю гору сразу. Я сделал виноватое выражение лица. Люба приоткрыла один из альбомов и сразу наткнулась на меня маленького. На её лице изобразился восторг.
       -Можешь не торопиться!- заверила меня Люба,- хочу подольше похихикать над тобой!
       Я вздохнул с облегчением.
       -Тогда я пошёл.
       -Ага.
       По иронии судьбы, в столе в своей комнате я нашёл тетрадку в клеточку, залежавшуюся со школьных времён. Мама не любила избавляться от старых вещей, если оставалась хоть капля надежды, что вещь может ещё когда-нибудь пригодиться. Могла ли она предположить, что однажды её сыну взбредёт в голову оставить последнее послание человечеству?
       Я взял ручку, почесал подбородок, и стал писать.







                Глава   26

 

       «Если вы читаете этот дневник, значит плохи мои дела, друзья.»
 
       Нет, наверное, нужно после «друзья» поставить восклицательный, да? Вот так:

       «значит плохи мои дела, друзья!»

       Короче, можно ставить восклицательный знак, а можно не ставить, дела от этого не изменятся, правда?
       Как трудно писать, оказывается! В голове целая биография, а чертить буковки - такое нудное занятие! И времени мало.
       Я посмотрел на часы и продолжил:

       «Осталось около двенадцати часов. Обычный тренировочный вылет. Я могу прокрутить в голове каждую деталь предстоящего полёта, если захочу, поэтому мне почти не о чем волноваться. По правилам скоро нужно лечь спать.
       Но я немного волнуюсь, это правда. Для меня это даже отклонение, нежели норма. Волноваться- мне совершенно не свойственно! И тем не менее, есть причины. Я не уверен, что приземлюсь!
      

       Я решил написать о себе. Может это каким-то образом пригодится для человечества. Может нет.
       Мне трудно писать, потому что это занятие скучное, и мне никогда не нравилось. Более того, можно по пальцам сосчитать, сколько книжек я прочитал за свою жизнь. А эти два занятия взаимосвязаны. Я так думаю. Я никогда не мог запомнить подробности в книгах…
       Не смотря на сложности, надо заметить, что писать о себе приятно ;
       Кажется, в книжках не бывает смайликов. Ну и фиг с ним, а у меня будут! Когда я следовал вашим правилам? Тем более, если это моё последнее письмо!
       Мне нравится ставить восклицательные знаки ;
      

       Ладно. Я уже понял, что нужно писать покороче.
       С чего бы начать?
       Должен сразу сказать, что моя жизнь странная! Иначе, друзья мои, и не скажешь, просто на просто!
       Дело в том, что я многого не помню! Раньше я думал, что так и у каждого человека: ты помнишь только то, что происходило интересного. Но оказалось, я один такой в целом мире! Я помню только самые интересные периоды своей жизни! Остальное- провалы! Не то чтобы я не мог при желании вспомнить тот или иной день,- могу, но мне это не нужно. Вы когда идёте в музей ведь не стараетесь запомнить каждый экспонат, правильно? В моём случае, так вышло с человеческой жизнью.
       Я запомнил только самые важные события. Но даже их слишком много, чтобы я сейчас успел описать. Да и ни к чему. Жизнь, как жизнь. Бывают намного интереснее. Вон сколько биографий на полках в книжных магазинах! Но есть пара вещей, которые вы не встретите в обычных человеческих биографиях. Одну из этих двух вещей, возможно, вы уже знаете: моё отношение к «Эль». Если вы ещё каким-то чудом остались нормальным человеком, тогда, надеюсь, успею написать об этом, и вы узнаете, о чём это я.
       Снова смотрю на часы.
       Я писал предисловие восемнадцать  минут! С такими темпами я могу ничего не успеть! Почему я не вёл дневник раньше? -Кто ж знал, что в свои тридцать один я буду думать, что могу не встретить свой следующий день рождения?!
       Почему я говорю об этом так спокойно?
       Хе хе! ;


       Я родился на окраине Санкт- Петербурга и провёл в этом городе всё детство и юность. Потом была армия и военное училище, из которого я вышел пилотом и стал служить в ВВС России. Тогда же я встретил Дашу.
       О! Вот о Даше и напишу в первую очередь! Эта встреча для меня многое значит! Если бы я вёл дневник, то описал бы её, наверное, вот как…»
      

       -Нет, стоп! Так не пойдёт!
       Мне стало ясно, что я не успею написать биографию и за час! Скоро вернутся мама с папой! Люба, скорей всего, посмотрела все фотографии и успела выбрать те, которые будет выпрашивать у меня на память. И теперь ей не чем заняться. Наверное снова хочет покурить, но не решается отвлечь меня.
       Моя рука отодвинула тетрадку, я шумно выдохнул и откинулся на спинку стула. Прямо как в школе, только на этот раз «двойкой» не отделаться.
       Поглядев на стены, но не видя их, я встал и вернулся в кухню. К моему удивлению, Люба всё ещё смотрела на глянцевые картинки. Приглядевшись повнимательнее, я понял почему: перед её глазами были самые последние фотографии, на которых мы с Дашей и Алисой. Эти фотографии были наполнены тёплой атмосферой. Почувствовав моё присутствие, Люба подняла глаза.
       -Ну как, написал?- поинтересовалась она, и в её голосе звучали новые нотки, наполненные впечатлениями от просмотра моей жизни в картинках.
       -Ничего не вышло!- вздохнул я,- Столько всего хотелось бы написать, но что самое важное я не могу понять!
       -Может тогда расскажешь всё таки мне?
       -Не могу, это опасно!
       -Ты сказал, что мир в опасности, значит я тоже. Терять нечего. Я так поняла: мы часть какого-то плана, который когда-то придумал Андрей?
       -Возможно да, а возможно и нет.
       -Тогда волноваться совершенно не о чем. Если я попала в план Андрея, значит он давно просчитал, чем всё закончится. Иначе он передал бы записку через кого-нибудь другого, разве не так?
       -Я не знаю! Я не знаю кому теперь можно доверять, а кому нет!
       -Судя по всему, доверять ты можешь теперь только мне.
       Приходилось признать, что Люба права! И в том, что она единственный человек, кому я сейчас верю, и в том, что она, как и я, оказалась частью плана Жиртреска. Сейчас мне предлагалось принять решение, от которого зависела моя дальнейшая жизнь, и мне просто необходим был взгляд на происходящее со стороны. Не то чтобы я верил записке, но дружеский совет был сейчас просто необходим.
       Я сел за стол напротив Любы.
       -Ладно…
       Люба подлила в мою чашку горячего чая и улыбнулась. Я сдался.
       -Ладно…
       За окном как гром среди ясного неба раздался мужской голос из громкоговорителя:

       -Рэмбо, ты нужен своей стране!

       Я напрягся. Всегда чувствуешь, когда даже самая несусветная чушь касается именно тебя.
       Голос бодрый и задорный, совершенно не вписывающийся в ситуацию, повторил ещё звонче:

       -Рэмбо, ты нужен своей стране!

       -Что за…
       Я встал, подошёл к окну, открыл его и выглянул наружу. По моему примеру из своих окон выглядывали несколько соседей с нижних этажей. Внизу у подъезда стоял жёлтый «Хаммер»- тот, что подвозил меня до вокзала в Гатчине. Сомнений не было: это за мной!
       -Почему так рано? Что всё это значит?- сквозь зубы процедил я.
       -Что там?- спросила Люба.
       -«Хаммер». Жёлтый.
       -И что?
       -На его крыше огромная эмблема Клиники «Солнце»!
       Несколько мгновений Люба соображала. Потом спросила:
       -Это за тобой?
       -Думаю да!
       -А Рэмбо здесь причём?
       -Я не знаю. Это издевательство какое-то! Мне хочется что-нибудь сделать с теми, кто за всем этим стоит!
       -Андрей?
       -Не уверен. Но скорей всего он.
       Мужчину с громкоговорителем я не узнал. Это не тот водитель, что был в прошлый раз. Сверху он очень походил на байкера. У него была большая борода и кепка на голове.

       -Юрий Тополев, ты готов спасти мир?!- снова выкрикнул сумасшедший водитель «Хаммера».

       -Всё, с меня хватит!- я еле сдержался, чтобы не запустить в придурка горшок с маминой Геранью, и то только ради того, чтобы цветок остался жив. А вот этого полоумного там внизу следовало бы чем-нибудь пришибить! Выкрикивать мою фамилию на всю округу! Как удачно сложилось, что родителей сейчас нет дома. Соседям сплетен хватит на несколько лет.
       Закусив губы, я принял воинственное положение. Достали со своим спасением мира!
       -Люб, мне надо вниз! Хочу врезать по морде этому кретину!
       -Успокойся, Юр! Что ему нужно?
       -Понятия не имею! У меня увольнение до конца дня!
       -Пойдём спросим!
       Люба сейчас спустится со мной вниз, и разговор уже не начать заново. Идиот на «Хаммере» всё испортил! Как же я его ненавижу!
       -Нет, мы никуда не пойдём! Пусть хоть целый день себе орёт!

       -Юрка Тополев, пора спасать мир!- в очередной раз послышалось за окном.

       -Да ему нравится орать!- заметила Люба,- Он от этого получает удовольствие!

       -Тополев! Юра! Выходи гулять! -Нужно срочно мир спасать!- заговорил голос речёвкой.

       Мне вспомнился Лёха, его брат и компания орущих футбольных болельщиков. Только я об этом подумал, как на моих глазах «Хаммер» окружила целая толпа людей! Все вместе они начали в один голос скандировать ту же речёвку:

       -Тополев! Юра! Выходи гулять!- Нужно срочно мир спасать!

       Я не поверил своим глазам и даже попытался найти и различить в толпе знакомые лица, но никого похожего на друзей детства не нашёл.
       -Похоже на флэш-моб!- сказала Люба, подошедшая со спины ко мне и выглянувшая через моё плечо в окно,- Розыгрыш!
       Да ни хрена себе розыгрыш! Больница существует?- существует! Дочка существует с ушибами от падения?- существует! Летающий светящийся шарик, проникающий в самолёт! Всё это чёрт знает что! Мир сошёл с ума! И я тоже!
       Инстинктивно я глянул на Любу, желая найти хоть какой-то ответ. Люба стояла на месте и непонимающе моргала глазами.
       -У тебя сегодня День Рождения чтоли?- спросила она недоумевающе.
       -Скорее наоборот!- озадаченно произнёс я в ответ.
       А может это действительно намёк на то, что сегодня последний день моей жизни? И таким способом мне дают понять, что я стал лишним человеком? Что план Андрея раскрыт? И теперь как только я поднимусь в небо, это и будет мой последний полёт? Сейчас мозги Жиртреска мне точно не помешали бы!


















                Глава   27



       Мы с Любой спустились на лифте и вышли на улицу. Каково же было наше изумление, когда мы не обнаружили внизу ни одного человека. Одну только машину с приоткрытой передней дверью со стороны руля. Флэш-мобовцы просто исчезли.
       Я решил относиться ко всему проще. Ну и хрен с ними!
       Люба заглянула за дверь.
       -Юр, кажется тебе письмо!
       Я открыл дверь. На сиденьи лежал конверт военного образца. Приказ!
       -Старшему лейтенанту, Юрий Тополеву. Немедленно приступить к службе!
       В замке зажигания «Хаммера» болтались ключи.
       -Из меня сделали марионетку!- сказал я в воздух.
       Зазвонил сотовый.
       «Дашонок»
       -Да!
       -Привет! Мы выписались!
       -Как выписались?
       В голове не укладывалось, что у дочки не осталось на теле ни одного синяка за такой короткий промежуток времени.
       -Уже всё хорошо! Едем домой! Скоро будем! Ты у родителей?
       -Почти… Уже вышел!
       -Эй, мы тоже хотели зайти к ним, ты помнишь? Ты уже собрался уходить?
       -Мне привезли приказ о том, что я должен возвращаться на аэродром, а оттуда на службу!
       -Ты шутишь?
       -Даш, у тебя есть номер сотового Андрея Чапрыгина?
       -Да, есть!
       -Можешь продиктовать?
       -Конечно! А что случилось?
       -Да тут мир просят спасти! Задолбали! Хочу узнать у Жиртреска, как прекратить всю эту фигню!
       -Ты какой-то нервный.
       -Даш, пожалуйста, продиктуй номер, пока мне на голову не приземлился какой-нибудь парашютист с очередными указаниями!
       -Ладно-ладно, сейчас продиктую! На меня то за что злиться?
       -Прости! Ты самое дорогое, что у меня есть! Прости!
       После последней фразы присутствие Любы стало ощущаться в два раза сильней.
       -***********. Записал?
       -Да!
       -Так мы едем?
       -Даш, можно я тебе перезвоню через пару минут?
       -Ну хорошо…
       -Ага, сейчас перезвоню.
       Вот он заветный номер Жиртреска! Я нажал кнопку с изображением зелёной трубки. «Вызвать».
       Гудки. Длинные. Потом короткие. Сбросил!
       -Вот мерзавец!
       -Что такое?- спросила Люба.
       -Сбрасывает меня!
       -Возможно занят!
       -Да конечно! Не сомневаюсь, это всё его проделки!
       Я решил набирать номер, пока Андрей не ответит. Между третьим и четвёртым вызовами вклинилось пришедшее сообщение. Я нажал «смотреть». Писали с номера Андрея:

       «У человека есть выбор. Вот и выбирай!»

       Из памяти всплыла драка у клуба и встала перед глазами. Тогда Жиртреск не раздумывая бросился нам на помощь. А что если сейчас он не может открыто сказать мне что-то, надеясь на то, что я сам до всего додумаюсь? С другой стороны: он ведь прекрасно знает как я не люблю загадки. А шарахнуть ракетой по больнице… кажется ничего абсурдней нельзя и придумать! Тогда зачем, спрашивается, весь этот фарс?
       Я перезвонил Даше.
       -Даш, вы когда доберётесь домой?
       -Минут через двадцать пять.
       -Тогда буду ждать вас там. Иду домой за вещами.
       -Что всё это значит, Юра? Что происходит?
       -Если б я знал, тебе бы я точно сказал! А ты сказала бы, если бы что-нибудь знала?
       -Я не понимаю, что я должна знать! Что за вопрос?
       -Ладно, не бери в голову! Я немного нервничаю! Прости!
       -Тогда до встречи дома!
       -Да! Целую!
       Сладкий дым прокрался в нос. Люба смотрела в сторону, заложив одну руку в подмышку, в другой держала сигарету. Отстранённый взгляд её говорил о том, что настроение девушки снова поменялось. Но сейчас это не имело значения. Странно было то, что родители до сих пор не вернулись из поликлиники, хотя мама сказала, что они «одной ногой там, другой здесь!».
       -Люба, мне нужно домой!
       -Домой «сюда»?- Люба кивнула вверх на мой балкон,- или домой- «домой»?
       -Домой- «домой»!- ответил я.
       -Ага…Ладно!- еле слышно, с грустью отозвалась девушка.
       -Тогда я пошёл!
       -Как всегда!
       -Спасибо за то, что ты всегда мне помогаешь!
       -Это моя миссия!
       -Чего?
       -Ничего, шучу!
       Люба улыбнулась так душевно, что искренность её улыбки проникла мне прямо в сердце. Никогда я не видел, чтобы Люба улыбалась так, словно видела меня в последний раз в жизни. И трудно было представить, чтобы эта девушка носила другое имя.






























                Глава   28



       …
       Странно. Очень странно. Ни на что не похоже. Город будто застыл в предвкушении какого то события. Или может быть праздника. Рассеянность повсюду. Люди сталкиваются друг с другом, извиняются, идут дальше по своим делам, потом внезапно останавливаются как-будто позабыв о том, куда направлялись, некоторые смотрят в пространство и ничего не видят, в воздухе ощущается нечто новое, кажется его можно потрогать руками, но перед глазами всё так, как и раньше.
       Ожидание. Осторожность.
       Машины еле передвигаются, но не слышно ни одного гудка, подгоняющего ехать быстрее. Мы сидим в Дашином синем «Рено» и едем в направлении Гатчины. Алиса и мой рюкзак на заднем сидении. У Алисы нет ни одной ссадины на теле. Мне хочется сидеть и рядом с Дашей впереди и с Алисой. Но я не могу раздвоиться. Я почти ничего не слышу вокруг. Только едва различимый гул улицы, машины, шум собственных мыслей. Это всё что я помню.


       Да, ещё рисунки! Те, что нарисовала Алиса, пока была в больнице. Фломастерами. Она подарила их мне.
       ПАПА. Нитки. Ель. Вишня. Ель. Рыба. 6. Зебра. Арбуз. Пароход. Искра. Собака. Кот. Ель.
       Когда мы с Алисой учили Букварь, она очень удивилась, что мягкий знак можно писать почти также, как и шестёрку.
       -Так легче!- восторженно сказала она тогда.- Можно я так запомню?
       -Можно, только всё равно мягкий знак надо писать немного по другому!- ответил я.
       -Не надо! Ты ведь всё равно догадаешься!- радостно заявила трёхлетняя синеглазая девочка.
       Этот момент из жизни я помнил очень хорошо.


       Вертолёт. На фюзеляже знакомая эмблема. Раньше её не было. А может и была, я улетал рано утром, было совсем ещё темно. Да я и не обратил бы на неё внимания, тогда я думал только о том, что увижу семью.


       Палуба огромного корабля. Приказ. Мой самолёт- первый из звена четырёх истребителей, которые поднимаются в воздух, резко срываясь с места. Мне, как обычно, кажется, что едва оторвавшись от поверхности корабля, он упадёт в тёмную морскую пучину, но, как всегда, ничего подобного не случается, самолёт быстро набирает высоту и увеличивает скорость. Вот мы строем летим к секретному объекту. (Не) Обычный учебно-тренировочный полёт. В голове слова Павла (пилот, его МИГ в двадцати пяти метрах слева от моего крыла): «ходят слухи, что там объявили учебную тревогу, не из-за нас ли?» смеётся пока мы бежим к самолётам, а потом добавляет: «Тополев, ты случайно не собираешься ничего взрывать?»

      
       Я Н И Ч Е Г О Н Е С О Б И Р А Ю С Ь В З Р Ы В А Т Ь!
      
      
       Мы на нужной высоте в нескольких километрах от объекта.

       Цель зафиксировалась, ракета вылетает из-под левого крыла и мчится вниз к земле, оставляя после себя полосу дыма.

       Но я не нажимал «пуск»!!!

       Обратного пути теперь нет.

       Я не нажимал «пуск»!!!

       Я делаю то, что делаю.
       Секунда…
       Вторая…
       Третья…
       Четвёртая…
       Стихают звуки: рёв двигателей, потрескивание в наушниках, шорох комбинезона, передающийся в голову через тело. Исчезает дрожь, создаваемая самим самолётом.
       Ракета пропадает из вида. Взрыва нет. По моим расчётам до него ещё остаётся не менее двух секунд, но я должен видеть след, неизбежно ведущий к разрушению. В одном месте, прямо в воздухе он прерывается. Ракеты нет…
      

       Фейерверк!!! Впереди фейерверк! Моя ракета разлетается на миллионы ярких искр прямо в воздухе! Она не долетает до земли! Фейерверк, похожий на солнце!


       Слышится стук, словно в обшивку самолёта начинают врезаться градины, только намного приглушённей, чем это бывает на самом деле, как- будто эти градины состоят из мягкой резины. Глухой грохот наполняет маленькое пространство, в котором я заперт.
       В глазах мутнеет. Я моргаю, снова открываю глаза, но в кабине становится ещё темнее.
       Если так пойдёт и дальше, я не смогу посадить самолёт.
       Звук становится другим. Я поворачиваю голову и приглядываюсь к стеклу. Прозрачные шарики налепились на него, как огромные икринки и продолжают лепиться друг на друга. От этого и пропадает свет. Я влетаю в облако из шаров. Таких, как «Эль», только их  несчётное количество и они не сверкают голубым светом. Они облепляют весь мой истребитель. Машинально я смотрю на приборы: скорость постепенно падает, я не ошибаюсь в догадке, падает и высота. Меня словно взяли в плен. Обезвредили.
      
       Отказ радара.
       Я резко вдавливаю рычаг высоты, чтобы максимально быстро покинуть плотный слой, в который меня поймали. Закрылки повинуются, но с огромным трудом, так что я начинаю снижаться, только и всего. Будто бы только это мне и  разрешено. Элероны перестают слушаться. Электроника зависает и приборы гаснут.
        Иногда мне такое снилось в страшных снах: ты хочешь что-то сделать, чтобы убежать от кого-то, но твои ноги и руки наливаются свинцом и становятся такими тяжёлыми, что ты их еле передвигаешь. Сейчас то же самое происходило с моим самолётом. Обычно, такие сны заканчивались плохо, неведомая сила, творящая с тобой такое, настигала и, в лучшем случае, ты просыпался. Сейчас очень хотелось поддаться этой иллюзии, но на такой случай в армии существовали чёткие правила. Я решил подождать, и если ничего не изменится, применить катапультирующее устройство.
       Произошло то, чего я боялся больше всего.
       Шары налились ярким светом, и мне стало безразлично. Больше мне не хотелось делать ничего, только отдаться на волю происходящего. И почему-то мне показалось, что это к лучшему…




                Глава   28



       Мой самолёт стоит на лужайке перед Клиникой «Солнце». Я смотрю на него как на памятник «старому времени», сидя на лавочке. Со мной рядом сидит Андрей. Он смеётся и что-то говорит. Его интересно слушать, но сознание как в тумане, я не могу ничего запомнить. Меня слишком сильно тряхнули на этот раз. Я пережил маленькую смерть. Нет, мой самолёт не падал, он невообразимым образом целым и невредимым спустился с небес на землю. Маленькая смерть наступила когда вылетела ракета. Тогда я совершенно не был уверен, что не сделал самую большую ошибку своими собственными руками.
       ТАКОЕ НЕ ЗАБЫТЬ!
       Андрей изменился. Стал старше. У него стройная фигура и щетина на подбородке. Мой друг детства, исчезнувший десять лет назад!
       Я спрашиваю его о чём-то, что для меня важно. Он торопливо рассказывает удивительные вещи: что Алёна живёт одним моментом, чувствует жизнь каждой клеточкой и не умеет по другому, ей всегда нужно ощущать состояние, будто она ходит по лезвию бритвы; что если бы я отказался продолжать жить и вернулся бы в свой мир, то по законам гармонии Даша и доктор Костя были бы вместе, как когда-то давно ещё в их студенческие годы, и это заранее известно; что отныне начинается новая эра: эра очищения планеты от человеческих загрязнений, и как только она завершится, все люди «вернутся домой», а им на смену придут «другие». Но сначала нужно изменить сознание всего человечества. И дело тут не в том, что бы научиться читать мысли, а наоборот, избавиться от всего лишнего, накопившегося за время «последней цивилизации».
       Андрей просит прощения за этот день. Идея о том, чтобы сделать его для меня запоминающимся пришла к нему два дня назад, поэтому он не успел подготовиться как следует. Записка десятилетней давности была написана карандашом вчера на листе бумаге, вырванном из школьной тетрадки, которую он попросил у моей мамы, на дерево тоже пришлось слазать и немало постараться, чтобы вырезанный рисунок походил на старый, потрёпанный временем, что Даша, Алиса, Люба, мои родители и ещё очень много людей в каждом уголке мира знали о том, что сегодня начинается новая жизнь и прошлое перестаёт иметь какое-либо значение, что отныне ничто не важно, люди не справились с самими собой и их бессознательное время на Земле закончилось. Но для меня, с моей памятью, важны впечатления в силу того, кто я есть на самом деле, поэтому мои друзья и родные и согласились разыграть весь этот импровизационный абсурдный спектакль, позволивший мне почувствовать неотъемлемое участие в начале новой эры, и тем самым стать частью истории. Пусть и не самостоятельно, но всё же благодаря мне, фейерверком, разлетевшимся лучами в виде солнца, изобретённым Андреем, ознаменовалась новая временная точка отсчёта над воздушным пространством северной столицы.

       Потом мы сели на «метро» и вскоре очутились на Невском проспекте. Все, кого я бы хотел видеть больше всего, уже ждали нас там. Отовсюду слышались восторженные фразы…


       -Никогда не видел ничего подобного!
       -Это безумно красиво!

       Небо переливалось голубыми оттенками. Словно живое.

       -Если раньше я видел только белые ночи, то сейчас могу с уверенностью сказать, что существуют ещё и голубые ночи! Который сейчас час?
       -Две минуты пятого!
       -С ума сойти, как красиво!
       -Ага! … если это конец света,- он просто восхитителен!
       -Это начало…

       В воздухе происходили невероятные вещи! Маленькие разноцветные шарики летали повсюду, небо светилось от их бесконечного скопления. Миллионы светлячков слетали с бирюзового вечернего неба и носились по городу светящимися новогодними гирляндами, подлетали к людям и кружились над их головами и вокруг них, меняя цвета, рассеивая шлейфы сияния, осыпая людей светом, влетали в стены домов, витрины, окна, машины, не причиняя разрушений, вылетали, весело и игриво крутились, произвольно меняли траектории полёта. Оставалось только догадываться на какие манёвры они ещё способны и откуда пришли на Землю. Так продолжалось до тех пор, пока время не перестало иметь значение для каждого человека. Для меня оно тоже раз и навсегда потеряло всякое значение…













                Глава   29



       Планета Земля избавилась от загрязнений всех видов примерно через тридцать лет. Ещё девять лет длилось её исцеление. Центрами стран стали Белые Города. Дома в них возвышались высоко в небо и были похожи на резные изделия из слоновой кости с красивыми узорами- окнами. Почему я это запомнил?- Мне исполнилось семьдесят! А меня знал каждый. К тому времени каждого знал каждый. Люди стали быть не просто связаны одной нитью друг с другом, но и научились чувствовать её каждое мгновение. Все оказались здесь «туристами». Пришёл момент возвращаться.
       Если когда-то люди могли браться за руки, то сейчас свет соединялся со светом. «Наше» скопление Новых людей оторвалось от земли и, прогнувшись, образовало большой полый шар, соединившись пока ещё кривыми лучами. Как только это произошло, наш шар стал идеально сферическим. Его объединённый свет засиял намного мощней. Мы- Новые люди- различали друг друга, но стали одним целым. Очень быстро Мы оказались над Северной Америкой. Там присутствовали остальные шары разной величины, как бы с любопытством крутящиеся и осматривающиеся между такими же себе подобными. Их было примерно несколько тысяч. Постепенно все шары соединились в один огромный шар. Потом в нескольких точках начались провалы: шар стал заполняться изнутри, для того чтобы обрести плотность. Вскоре он стал в несколько раз меньше прежнего размера. Тогда внутри Новые люди соединились по принципу кристаллической решётки, сначала криво, но потом, как и в первый раз, абсолютно идеально. Всё пространство внутри и вокруг озарилось ярчайшим светом. Если бы Луна могла мыслить, то она наверняка бы подумала, что только что родилось ещё одно солнце! Внутри него, в самом центре находился «Эль». Сознание шара стало единым и основывалось оно именно на маленьком шарике. Он знал дорогу через космическое пространство.


       Пока Мы вылетали за пределы галактики я окончательно почувствовал «себя». Если когда-то я смотрел на купол храма и понимал, что вижу не всё, а только часть неба, то сейчас, благодаря информации, получаемой со всех сторон нашего огромного шара, я видел космос целиком, а не одну его часть только лишь со своей стороны. Я видел всё вокруг и в полной мере ощутил себя «туристом» в самом финале экскурсии. Я мог запросто отделиться от всех и отправиться в свой мир. Но пока это было ни к чему.
       Мирриады звёзд проносились перед нами. То что люди искали на протяжении многих эпох, То к чему Мы стремились сейчас в новом виде, в виде светящегося шара, оказалось не так далеко, как Мы могли бы себе представить. По мере приближения, всё становилось менее и менее важным, незначительным: расстояние, время, форма, всё сильнее ощущалось присутствие нашего настоящего дома, дома куда Мы возвращались как блудные дети.
       Когда Мы оказались совсем близко, «Эль» просочился из центра и покинул большой шар. Его функция завершилась. Поначалу это вызвало в шаре некоторое замешательство, кое-кто даже отделился от всех. Но теперь чувствовалось притяжение исходящее от Чего-то такого родного, что можно было с закрытыми глазами найти Его. Мы бежали, летели, стремились поскорей стать частью Большого света, который спокойно ждал нашего возвращения. И вот Мы прикоснулись к Нему, совершенно не замечая, что давно уже не являемся тем шаром, которым покидали Землю, совершенно позабыв о маленьком светящемся путеводителе, который Нас привёл сюда, обратно Домой.
       Мы раз и навсегда растворились в Свете. Стали его частью. Стали Им.


































                Глава   30



       Но одна часть Меня не была принята. Она отделилась и понеслась обратно в Мой мир. Только не в пространстве, как люди, а в совершенно другом качестве. Было даже обидно. Совсем чуть-чуть.
       Не только я был отвергнут! Ещё много интересных созданий оказались непрошенными гостями, прилипшими к людям во время земной жизни, и которым теперь ничего не оставалось, как смириться и удалиться восвояси.
      
   


      
       
      
      
      

      
      




Февраль 2011