Фонарное чудо Дмитрий Оак

                фонарное чудо


     Я услышал сладкое сопение у правого уха, открыл глаза и почувствовал что рука затекла. Голова Веры уютно и трогательно располагалась на моём плече. При всём желании не тревожить Верин сон, мною всё же было принято решение спасать руку.
       Мы перевернулись на правый бок. Нежно погладив Веру по ароматным от её нового бальзама волосам, я сделал так, чтобы те с наименьшей вероятностью могли попасть ко мне в нос, и пристроился поудобнее, прижавшись, как мне казалось, каждой частичкой своего тела к её тёплому беззащитному существу, обняв и прислонив ладошку к шёлковому животику. То что произошло далее я не в силах присвоить ни одному из законов Вселенной, известных мне, ни одной из сил или теорий, когда-либо мною услышанных. Возможно это был просто сон. Однако ощущения, происходящие во мне во время этого воспоминания, говорят о другом…
      
        Петербург. Зимняя ночь. Огромные мягкие хлопья снега садятся на вязаную шапку и нос. Не чувствую холода, хотя одет я в старые потрёпанные штанишки и курточку. Понимаю, что я мальчик лет восьми. Это обстоятельство поначалу безмерно удивляет меня, но через несколько мгновений я уже не обращаю на это внимания, на душе хорошо, беззаботно и радостно. И тем не менее что то не так. Оглядываюсь по сторонам, чувствую чего то не хватает на улице. Машин! Тишина. Тусклые окна, тёмные витрины. Фонари сонно моргают большими оранжевыми глазами и, потрескивая огоньками, разбрасывают сверху кипящее масло на белые пушистые тротуары, еле освещая улицу. Это другой век, судорожно схватывает мой мозг, но тут же различие в ощущениях стирается и он подстраивается под «реальность». Отныне и это перестаёт меня беспокоить. Я сливаюсь с происходящим и снова чувствую себя на своём месте. Люди проходят мимо, как ни в чём не бывало, в одеждах, какие носят в фильмах о временах двухсотлетней  давности. Люди говорят о каком-то чуде. Сегодня случится чудо и многие бегут посмотреть на него.
        Я всегда хожу за толпами людей чтобы не пропустить что-нибудь интересное и сейчас меня так и подмывает броситься в ту же сторону впереди остальных, но я не двигаясь стою у старой деревянной телеги, как договаривались. Я жду Веру.
            Как только возникает эта мысль в голове, из-за угла появляется улыбающаяся фигурка Веры. Она тоже маленькая девочка в потёртом пальтишке с капюшоном, стянутым коричневым дырявым лохматым шарфиком. Вера не может быть маленькой девочкой, но сейчас мне, наоборот, это даже ближе. Всё становится на свои места. Я понимаю что это несомненно она, моя Верочка, и чувство того что я не одинок в новом невероятном мире наполняет всего меня внезапной радостью. Мы бросаемся на шею друг другу…
    
       -Фонарное чудо! -говорит Верка, пока мы идём взявшись за руки к булочной, -Сегодня будет фонарное чудо!
       -А что это? -спрашиваю я, всматриваясь в детское девчоночье румяное личико, выглядывающее из-под капюшона, и стараюсь поймать улыбку.
       У Верки очень красивая улыбка, и когда бывает сильный мороз, я смотрю на неё и мне становится как -будто теплее.
       -Ну вот смотри! Сейчас ночь, ничего почти не видно. А когда случится фонарное чудо- настанет день. Будет светло как днём!
       -А как это произойдёт?
       -Не знаю. Какой-то дядька умный придумал устройство.
       -И что, можно будет когда захочешь зажигать день вместо ночи?
       -Да, когда он захочет!
       -Тогда мы попросим его как-нибудь об этом, чтобы по ночам булочная тоже была открыта. Тогда дед Матвей будет давать нам булочку и ночью!
       Вера хихикнула и важно задумалась. Мы были голодны, как обычно, а дед Матвей являлся нашим последним спасением. Он был добр и у булочной, которую он держал, всегда крутилась стайка таких же, как и мы, беспризорных ребятишек-попрошаек, в надежде получить вкусный пряник или кулич. К тому же, оттуда всегда шёл сладкий изумительный запах, вселяющий ощущение праздника.
       -Хорошо что сегодня фонарное чудо, и поэтому булочная открыта даже ночью, да? -улыбнулась Вера.
       -Да, как будто уже сегодня Рождество!- отозвался я.
         
       Казалось, все дети города собрались здесь. Окошко булочной деда Матвея поблёскивало изнутри как лампадка у иконы и источало ванильный аромат. К нему стояла огромная очередь из взрослых, тех, кто мог позволить себе не просить как мы, а просто купить вкусные лакомства. Когда мы с Верой увидели всю эту толпу народа- очень расстроились так как поняли, что получить сегодня хоть жалкую крошку хлеба не представлялось никакой возможности.
       Я посмотрел на Веру: нижняя её губка надулась, ресницы опустились. Я был готов сейчас отдать всё, лишь бы снова увидеть её улыбку. Единственная мысль, возникшая у меня, являлась даже не мыслью, а мечтой. Мне представилось, будто это я изобрёл фонарное чудо, и как я подхожу к деду Матвею и говорю ему что могу для него зажечь день вместо ночи, и сделаю это с радостью, в обмен на булочку. А дед Матвей безумно рад, что я согласился ему помочь и предлагает взять столько булочек, сколько нужно, и отныне, я в любое время могу приходить и угощаться свежей выпечкой.
       Но это была только моя безнадёжная фантазия, и я никак не мог совместить её с реальностью. А Вера уже собиралась заплакать. Ей очень хотелось кушать.
       В этот момент произошло нечто неожиданное. Кто-то из мальчишек крикнул: «Сейчас начнётся!». Вся детвора мигом побежала по направлению к Одесской улице, а через некоторое время и взрослые тоже быстрым шагом направились туда, оставив заветное окошечко, словно одинокий маячок на всей улице. Не долго думая, мы бросились к нему.
       Дед Матвей, как оказалось, тоже собирался идти на Одесскую улицу. Он уже выходил из двери, но мы его остановили, подбежав и закричав:
       -Дед Матвей, дед Матвей! Это мы, это мы!..
       Дедушка узнал нас и искренне заулыбался, остановившись в задумчивости.
       Сегодня просить была очередь Веры.
       -Дед Матвей, дай булочку…- жалобно простонала она, соединив ладошки у груди, -А я отгадаю загадку!
       Дед Матвей всегда, прежде чем угощать ребятишек, задавал им загадки. Тому, кто отгадывал, он давал выпечку.
       -Хорошо! Я дам булочку тому, кто скажет мне, что сейчас будет на Одесской улице.
       -Фонарное чудо! -быстро ответил я, не дав Вере опомниться.
       -Правильно! Ты получаешь подарок за сообразительность!
       Дедушка достал булочку из кармана плаща (очевидно, припасённую для себя) и вручил мне. Я бережно взял её в две руки как сокровище.
       -Спасибо!
       -Нет! Так не честно! -вскрикнула Вера, -Это я сказала ему про фонарное чудо!
       -Ребятушки, милые, я не могу знать кто кому что говорил! Но уверен, вы поделитесь друг с другом. А сейчас я побегу, ведь мне тоже интересно на чудо поглядеть!
       -Нет, правильный ответ знала я! -вдруг вспыхнула Вера, -Так не честно, это мой подарок, и я буду делиться, если захочу!
       Девочка выхватила булочку из моих рук и бросилась бежать. Мы с дедом Матвеем не успели ничего сообразить, как Вера скрылась за углом дома в конце улицы.
       -Беги, догоняй! -сказал Матвей, -Но не отбирай! Она же девочка, а их надо защищать!
       Рассерженный от выходки Веры, я побежал вслед за ней, оставив деда Матвея позади.
          
       Народ толпился на Одесской улице, но пока ничего не происходило. По-прежнему стояла тёмная ночь. Люди, задрав головы, разглядывали бело-голубые фонари, которые установили недавно. Новые фонари мало отличались от своих предшественников по виду, и я, как ни старался, не мог представить себе, как столбы с головами могли бы превратить ночь в день. Точно также я не мог представить где мне среди всех этих людей искать Веру.
       Вдруг улица озарилась светом! Это было необычно! Ночь никуда не делась, она осталась на месте. Или просто поднялась с улицы повыше над крышами домов, как испуганная птица. Но и на день это тоже походило мало. Снег на тротуаре вдруг из синего превратился в розовый.
       Стало светло, и теперь легко можно было различить лица людей. Я заметил Веру. Она стояла у одного из фонарей, доедая кусочек булочки и озираясь то вверх, то по сторонам.
       Наши глаза встретились. Вера подошла и обняла меня за шею, виновато прижавшись пухлой щёчкой к моей щеке. Потом повернула лицо к моему и я почувствовал ванильный запах от её губ. Девочка заглянула мне в глаза, перевела их ниже.
       -Тебе снежинка села на нос! -сказала она тихо, как ни в чём не бывало. Спустя мгновение, она отёрла мой нос своим маленьким носиком, отчего по мне прошёлся электрический ток, и возникло ощущение будто я не маленький мальчик, а взрослый человек…
       Вера достала из рукава не съеденную половинку булочки и вложила в мою руку. Вдруг её губы страстно впились в мои, у меня земля ушла из-под ног…
 
       Я очнулся снова в нашем времени. Вера смотрела на меня огромными глазами, в которых я без сомнения различил то, что моя девушка только что пережила всё то же, что и я. Она ничего не могла произнести, только моргала часто, закусив нижнюю губу. Мы не понимали что с нами произошло, однако было ясно: каким-то невероятным образом прошли мы через это вместе.
             
       Я пошёл в кухню, поставил чайник на плиту, приоткрыл занавеску и долго смотрел в окно на хлопья снега, медленно опускающиеся с неба на детскую площадку. Вера, тем временем, включила компьютер и полезла в Интернет.
       Я вернулся, сел рядом на край кровати, обнял Веру сзади за плечи. Девушка прильнула ко мне поближе, поцеловала в краешек губ и взглядом указала на монитор компьютера.
      Помимо рисунков, там большими буквами было написано: «Первые электрические фонари были зажжены в Санкт -Петербурге в начале 18 века». Я ошарашено молчал. Вера нервно задрожала и заёрзала на месте. Внезапно прилив нежности (девочек надо защищать!) охватил меня, я покрепче прижал Веру к себе и уткнулся носом ей в шею.
       Минуту спустя, когда из кухни донёсся свист вскипевшего чайника, я предложил:
       -Вер, пойдём пить чай!
       -С булочками? -с испуганным блеском в глазах спросила Вера.