Дорогуша

- Странное происшествие случилось сегодня в Москве. Многие жители столицы видели в небе над Арбатом, Тверским бульваром, над площадью возле Банка России и на северной окраине города небольшие летающие объекты. Они были в небе несколько минут и около девяти часов утра исчезли, так как будто растворились в небе.
Девять утра 10. 08. 2006 год. Здание МВД. Дежурный по городу:
- Первый, первый, я второй. На Тверском собралась огромная толпа.
- Что они делают?
- Вроде бы кого-то слушают, лица у всех одухотворённые что ли.
- Откуда ты это слово знаешь сержант?
- Я бы вас майор попросил не тыкать. Я Вознесенского знаю, и Гумилева, и Ахматову, и Мандельштама.
- Ты что несёшь сержант? Я тебя сам на работу принимал и знаю, у тебя три класса с коридором на двоих с дебильным братом. А ну-ка быстро узнай, что там происходит.
- Первый, первый. Слушай дежурный, тут на Арбате происходит что-то непонятное.
- А вы откуда взялись, Пётр Иванович, у вас же отпуск.
- Да привёл сына показать картины к знакомым художникам.
— Я же сам до милиции рисовал. А тут чёрт знает, что творится. Художники крушат свои же картины, ругаются как пьяные, лица злые. Разбомбили «кафешку», свалили памятник Пушкину. Сейчас пытаются зажечь какой-то «мерс» в проулке.
- С чего бы всё это, Пётр Иванович?
- Откуда я знаю, козёл ты недорезанный. И вообще что я тебе звоню «ёшкин кот». Уроды, недоумки, мазилы, мусора позорные...
- Первый, первый я второй.
- Да, что у тебя там.
- Послушайте майор, это просто чудо какое-то...
- Бредут они, провидческое племя. То большаком, то кое-где тайком. Несут детей и кормят молоком голодное отверженное семя.
- Что за семя, урод? Я тебе что приказал.
- Как вы глупы, майор. Это же «Цыгане в пути» французского поэта Шарля Бодлера. И знаете, кто их читает. Вы не поверите! Эти стихи и многое другое, читает грязный, чумазый и тупой двадцатилетний панк, который обитает у «Макдональдса» рядом с литературным институтом уже третий год.
- Я тебе устрою. Вы глупы, майор. Я тебя лишаю премии, и отпуск переношу на зиму, и квартиру ты получишь только через мой труп.
- Майор, деньги ничто, поэзия всё!
- Первый, первый, я «сундук»
- Какой «сундук».
- Дежурный, ты, что там тоже охренел что ли. Из банка я звоню.
- Почему тоже?
- Потому что у меня перед банком вся площадь забита крутыми тачками. Здесь и бандиты, и министры, и депутаты. Водилы этих тачек несут в банк деньги мешками, сумками, коробками. И требуют, чтобы я их принял.
-Почему они так делают?
-Почему, почему. Говорят, что совесть замучила. Видите ли, не могут они пользоваться ворованными деньгами. Ещё они спрашивают, куда отогнать тачки и как переоформить дома.
-Откуда я знаю. У меня тут такой дурдом сегодня.
- Первый, первый, я седьмой.
-Что у тебя седьмой?
-Майор, ты не поверишь, тут депутаты вышли на улицу. Они хватают прохожих за руки, и такое рассказывают, просто жуть.
-Что рассказывают?
-Ну как они в Думу попали. Как себе льготы делали, квартиры, дома. Вообще, режут правду матку о себе. Кстати, ты знаешь, как я в милицию попал? А то что у меня дома мерс 600-й стоит, оформленный на дядю? -Первый, первый! Это охрана здания?
-Какого здания?
-Какого! Какого! Нашего, дежурный, нашего.
-Ну, и?
-Перед зданием собралось около сотни гаишников они все требуют всех сейчас же уволить из органов, за «аморальный» облик.
- За какой облик?
- За аморальный. Короче, им стыдно стало брать взятки. Понял?
- Не понял. Вчера было не стыдно, а сегодня стыдно, да?
- Да! Нет! Я ничего не знаю! Они мне тут на стол гору своих жетонов насыпали. Что мне с ними делать?
Прошло 2 часа.
- Первый, первый, я второй.
-Да.
- Товарищ майор, вы меня извините за бред, который я нёс. Я сам не знаю, как это получилось.
- Ладно! Как там сейчас?
- Всё нормально. Все разошлись, только панки сидят на скамейке.
- Как звали автора стиха, которое ты мне читал утром.
- Не знаю, вылетело из головы.
- Первый! Майор у меня перед банком чисто все разъехались. Я даже сомневаться начал, что здесь кто-то был.
- Первый. Гаишники забрали жетоны и разъехались по постам. Вид у них был и смех, и грех!
- Первый. На Арбате всё утихло. Художники рыдают около разорванных картин. А на московском радио готовилась передача. Ведущая: - Вся Москва говорит об утренних событиях на улицах города. Народ взбудоражен, кое-кто говорит о конце света. Чтобы как-то разъяснить ситуацию, мы пригласили на передачу известного депутата Жарикова , профессора Петрова и представителя духовенства отца Василия. Все в сборе мы начинаем дискуссию.
Жариков: - Какая дискуссия? Ничего страшного не случилось! Депутаты вышли в народ, это разве плохо?
Ведущая: - Но они .......
Жариков: -Никаких но, девочка
 решили помочь государству деньгами это раз! Всё идёт своим чередом.
Петров: - Господин люди Жариков можно мне сказать.
Жариков: - Не позволю, тут ежу всё ясно! А то, что порядочные ве плохо?
Отец Василий: - Сын мой успокойтесь...
Жариков: - Какой я тебе сын, чёрт возьми!.. О, батюшка, извините, нервы .работа.
Ведущая: - Итак, что это было? Всеобщий гипноз, божья кара, или пьяное недоразумение? Что это за объекты летали по небу, около девяти утра? Профессор, что вы на это скажите?
Петров: - Ну, что я могу сказать. Науке известны такие случаи, когда вдруг толпа начинает вести себя, мягко говоря, странно. Эффект этот называется, эффект Шарля Экю. Возможно, что также на людей влияли какими-то лучами эти летающие объекты. Жариков:- Как что, так пришельцы! Профессор называется, объясни по- человечески! Хочешь, я объясню?
Ведущая:- Не надо, господин Жариков! Вы уже и так достаточно наговорили. Мне бы хотелось услышать, что думает по этому поводу духовенство. Отец Василий: -Это, конечно же ,не конец света. Наверное, это, какой-то знак свыше. Господь хочет Нас предупредить, что разум человеческий несовершенен.
Жариков: - Ну, конечно - же, Разум, но...
Ведущая: - В самом деле, господин Жариков имейте совесть.
Жариков: - О какой совести ты, гнида ученая, говоришь!
- Да я ...
В это время, когда наши знакомые, мило беседовали между собой, на балконе пятнадцатиэтажного дома сидел взъерошенный старик. Перед ним стоял большой коробок, похожий на телевизор. Рядом висела какая-то странная антенна. Старик подсоединил шнур от антенны к телевизору, потом потирая руки и подпрыгивая на табуретке, он приговаривал: - Ну-с, чем ты «дорогуша», ещё старика обрадуешь. «Дорогуша», она же телевизор, загудела, замигала, старик щелкнул тумблером, и стая голубей, которая ворковала на соседней крыше, в панике взлетела в небо.
Ещё раз щёлк и миролюбивые, трусливые дворняжки, которые лежали в тени беседки во дворе этого дома, где сидел старик, кинулись на проходившего мимо волкодава. Тот от удивления даже не встал в стойку.
Тумблер «щёлк», и почти уже вцепившиеся в волкодава дворняжки, увидев, на кого они накинулись, с диким визгом разбежались в разные
стороны. «Щёлк» и дворник, меланхолично подметающий тротуар, вдруг, размахивая веником, начал танцевать лезгинку.
«Щёлк» и три дряхлые, злые и любопытные бабушки, сидевшие на скамейке, вдруг резво вскочили и с просветлёнными лицами присоединились в танце к дворнику, прыгающему на тротуаре.
В воздухе висела, какая-та холодная, липкая атмосфера.
На балконе щёлкнул ещё один тумблер, и вокруг на секунду всё стало тихо, потом вернулись обычные звуки городского двора. Тявкали собаки, ругался дворник, и шептались, если крики можно назвать шёпотом, бабушки, ворковали голуби.
А в это же время на балконе пятнадцатого этажа, собирая антенну, бубнил себе под нос растрепанный старик: - Я вам покажу «выживший из ума». Вы у меня все будите плясать. Благодаря моим усилиям депутаты, милиционеры станут честными, врачи - умными, ученые - талантливыми.
Ай, да я, ай, да выживший из ума старик!
На днях заставляю, всю академию наук выстроятся над моим балконом, и петь мне дифирамбы. А сейчас спать. Как я устал, кто бы знал?!
И старик, шаркая нагнувшимися ногами, побрёл в спальню.
А по Москве гуляло: - Пришельцы! Божья кара! Конец света! Гипноз, Бред!
Действительно, бред! Но иногда хочется на вместо этого старого пощелкать тумблером.