Педро Суарес

Его звали Педро Суарес. Ему было несколькими годами больше или меньше восьмидесяти. Возраст у таких людей останавливается на какой-то линии, на какой-то черте, и больше не даёт о себе знать – может, ему было 180 лет, а может – 280, а может меньше. Лицо его было покрыто морщинками, оно светилось приятной, радостной благосклонностью к человечеству. Синие, точнее, васильковые глаза искрились усмешкой. Он много шутил, в основном с примерами о свиньях, потому что сам разводил свиней. На заднем дворе его участка был сделан полигон. Полигон – это груда камней, на них ничего нельзя было выращивать, из  них была вымощена стена, высотой до колена. В стене были встроены такие как бы ворота… как бы двери. Одни большие, другие маленькие, третьи очень большие, четвертые буквально как бойница, как щель. Их было много, около одиннадцати.
Педро Суарес слыл странным мужчиной. В Кастилии его знали почти все. По слухам, по анекдотам, по шуткам-прибауткам, по караванным рассказам. В каждой таверне, в той или иной мере, муссировался Педро Суарес. Кто-то его называл его аферистом, кто-то колдуном, кто-то уважительного говорил «ичисеро» - «превратитель».

Родственники привезли Санчеса к Педро Суаресу с жалобой, что мальчик все время болеет и болеет, и все время плачет.
Старый Педро сказал:
- Оставьте мне ребенка, через год он у вас будет здоров.
Санчес был худым, тщедушным, с большими синяками вокруг глаз, с тонко вычерченными чертами лица. Когда уезжали мама и дед, у него не было даже сил заплакать, Мальчик долго смотрел на пыльную дорогу, вслед фаэтону с маленькой, кургузой, прихрамывающей лошадью с маленьким хвостом, который их увозил. Фаэтон, удаляясь, оставлял какие-то смутные воспоминания о доме, о том, что было раньше. Мальчик погружался в неизвестность.
День проходил среди курей, свиней, каких-то странных разговоров, с попытками что-то делать – мотыга в руках у него не держалась, с телегой он ходить не мог, так как был совсем слабый.
Однажды утром Педро Суарес ему сказал:
- Санчо, вставай, мы пойдем искать волшебную траву.
Санчес приоткрыл глаза – он уже не спал, но все еще видел какие-то грезы, какие-то сны. Мальчик спросил:
- Дядя Педро, а что за волшебная трава?
- В каждой степи есть своя волшебная трава, в каждых горах есть своя волшебная трава, но мы пойдем искать твою, которая сделает тебя другим.
Они взяли с собой маленького мула, нагрузили на него горшок с вином, сыром, простым хлебом, сделанными по-кастильски, из ячменя и пшена грубого помола, и ушли в горы.
Когда уже не было сил, когда Педро замечал, что Санчес волочится где-то за триста-четыреста метров сзади него, он останавливал мула и ждал, пока тот доковыляет.
Вдруг Педро вскрикнул, в небо выстрелил его голос, напоминая прыжок жаворонка в синеву, он разрезал небо в своем полете на мелкие кусочки. И небо сыпалось синими-синими зацветшими цикориями по полям.
Педро остановился и начал что разрывать, что-то выковыривать в земле, убирать камни, вытаскивать. Санчес встрепенулся, побежал, вытащил маленькую мотыгу, принес и своими бессильными руками, весь вспотевший, весь взволнованный начал искать, ковырять, помогать.
- Вот она!
- Дядя Педро…
- Молчи, эта трава не любит тех, кто много разговаривает…
Ковыряли, ковыряли, наковыряли какой-то корешок, на котором был малюсенький росточек. Санчес спросил шепотом:
- Дядя Педро, как она называется?
Педро оборвал:
- Тихо! - и начал молиться. – Дева Мария Пресвятая, Дева Мария Пресвятая, разреши мне сорвать эту бабадонгу для нашего мальчика - он должен стать настоящим мужчиной, сильным, мощным, чтобы кабаны не кидались на него, не рычали, чтобы куры сами шли ему в руки, чтобы быть напоенными, накормленными, холенными любовью крестьянского мальчика. Бабадонга, бабадонга, священная трава, войди в мои руки, войди в руки старого Педро, помоги ему в этом деле, - и он аккуратно вытащил корешок из земли.
Трясущимися руками завернул в полотенце, отнес и спрятал. Сел потный от напряженного труда и сказал:
- Ну вот, Бог нам дал шанс, чтобы мы построили ворота.
- Какие ворота? – спросил взволнованный Санчес.
Его трясло, его колотило, он волновался, не знал, что делать, в горле у него сердце застревало, билось не в такт:
- Бабадонга, бабадонга, священная трава…
Он дождались полудня, одели свои широкополые шляпы, помыли руки в ручье. Вино, поставленное в этот ручей уже было холодное, они выпили по полстакана, съели по куску сыра вместе с грубым крестьянским кастильским хлебом. Глубоко вздохнув, Педро сказал:
- Какое синее небо, смотри, как оно сильно, глубоко и нежно смотрит в глаза зацветшим цикориям. А ты знаешь, что цикорий улучшает силу желудка?
Санчес сказал:
- Разве? Они такие синие!
Педро ответил:
- Если женщины будут пить цикорий по утрам, у них глаза будут ясные, синие, как вот эти синие цветочки.
Санчес встал и пошел собирать цикорий. Он срывал каждый цветочек по отдельности, с трепетом, и удивленный Педро спросил:
- Санчо, а для кого ты собираешь цикорий?
- У нас есть соседка, у нее красивые глаза, она очень добрая, но она косая. В детстве ее кто-то очень сильно напугал, и она окосела. Я подумал, что цикорий поможет сделать ее глазки ровными.
Педро Суарес задумался, вытер пот со своего огромного лба платочком, на котором было вышито гладью «Дева Мария тебя сохранит» и сказал:
- Доброе сердце у тебя, мальчик, значит, все будет в порядке.
Возвращаясь домой они весь день шли по солнцепеку, не замечая ни жары, ни горячего ветра, который дул с юга, ни разрушенной мельницы, крылья которой уже не крутились, просто скрипели на ветру. Периодически встречаясь с крестьянами, которые проезжали на повозках или шли, вооруженные вилами или граблями, Педро здоровался и говорил:
- Хвала Господу, который нас встретил на дороге.
А ему отвечали:
- Слава Господу, который есть мир, любовь и гармония в этом мире!
Когда они дошли до его хутора, издалека их услышал пес Карабарбудо. Он так залаял, срываясь с цепи, он так радовался, что хозяин и новый мальчик пришли вместе, он чувствовал запах победы. Он чувствовал влияние этой священной бабадонга. Потом два дня было тихое молчание в доме, мальчик был как будто выправленный, как будто его вычесали, вымыли, намяли, отмяли. Он все время пытался что-то спросить, но не решался.
На третий день в полдень во время обеда он тихо спросил:
- Дядя Педро, а что с нашим священным корнем?
И Педро ответил:
- Священный корень должен дождаться своего времени. Он должен высохнуть, истомиться в желании дать человеку то, что у него спрятано в самых секретных глубинах. Ты еще не готов принять священный корень, и корень не готов победить твою слабость.
На утро у Санчеса сильно зачесалась голова. Он начал чесать голову, как будто завшивел. Невозмутимый Педро спокойно сказал:
- Санчито, пойдем, я тебе помою голову в ручье с мылом.
Он взял грубое мыло с дёгтем, и они пошли к ручью. Он намылил голову несколько раз и прочитал какую-то молитву, очищая Санчо от остатков страхов прошлого. Он уже переродился, он стал другим за два дня. Он все время был в трепетном ожидании. Эта священная трава, о которой так интересно рассказывал Педро, уже была в их руках, но он должен был выждать. Они должны были дождаться друг друга, как возлюбленные, чтобы совершить священнодействие.
Потом пришел сосед и попросил продать ему молодого поросенка. Мол, приедет зять из Мадрида, и надо было его встретить. Он был бедный крестьянин, отдавший дочку замуж за богатого адвоката, и не должен был ударить в грязь лицом.
Педро сказал:
- Хорошо, мой дорогой сосед, я тебе отдам этого поросенка, он уже подрос, у него уже начали звонить колокольчики, он уже посматривает на своих подружек, но видно, его судьба попасть на обед твоему зятю. Денег я не возьму, ты мне за это привезешь цемента.
- Цемента? Зачем тебе цемент?
- Мы будем строить ворота.
Потухли глаза у крестьянина, он подумал: «Опять очередные ворота. Что же он с этими воротами делает? Стен не возводит, одни ворота. Уже одиннадцать штук! Пустырь весь обнесен, как будто фортом, в котором существуют одни ворота. Три года назад,  когда у него жила девочка глухонемая, он тоже строил вместе с ней ворота, потом вдруг странным образом она начала разговаривать, мычать, и когда приехали ее родители, он сказал: «Теперь можете забрать ее, она скоро заговорит». Ему подарил двух молодых поросят, которые к Сочельнику были забиты, потом был устроен праздник для всей деревни.»
 Странный был этот мужик, Педро, никто его не понимал, но все его уважительно называли «чесеро», что означало «трансформатор», т.е. тот, который из всего делает ничего или из ничего делает все.

(конец ознакомительного фрагмента)
 
Полную версию произведения, вместе с другими увлекательными историями, вошедшими в сборник, легко заказать в магазинах OZON, Amazon, ЛитРес и Ridero, как в электронном, так и в бумажном варианте. До скорой встречи!