Страх

 Осторожно, двери закрываются! Следующая станция… Проспект Мира. Бутылка из-под пива, словно вспомнив, что ей нужна совсем другая станция, резво покатилась назад, в тот момент, когда вагон метро разгонялся, стремясь на северо-восток столицы. Совершив слалом между несколькими парами мужских и женских ног и успев приковать к себе внимание нескольких пар мужских и женских глаз, она с разгону врезалась в не по-зимнему легкий ботинок 29-летнего мужчины по имени Сергей, сидевшего в углу вагона. 
   
    Несильный удар бутылки о ногу заставил Сергея выйти из состояния задумчивости и оглядеть окружающий его мир большими, слегка удивлёнными глазами. На первый взгляд, удивляться в вагоне метро было нечему: по вечернему серые граждане с по-осеннему хмурыми лицами читали газеты, слушали музыку, спали, целовались, разговаривали и просто смотрели перед собой незрячими скучными глазами. Ещё три недели назад Сергей бы, не задумываясь, ушёл назад в уютное логово мыслей, но сейчас он словно сталвнимательнее к миру и людям, его населявшим.Стена отчуждения, построенная им за годы собственного одиночества давала одну трещину за другой, и сквозь эти трещины, подобно лучикам света, пробивались те детали, которые раньше были недоступны его глазу. 
   
    Вот,напротив него, чуть правее, сидят две женщины: одна средних лет, адругая чуть помоложе, скорее всего, это свекровь и её сноха, потому что слева от молодой, прямо напротив Сергея, сидит мужик с обручальным кольцом и слегка поглаживает её руку. Одновременно мужик разговаривает с другим мужиком постарше, который, судя по всему, приходится ему отцом, т.к. они похожи, а наколенях он держит сумку, с которой вошла в вагон женщина средних лет. Все четверо смеются, переговариваясь, видимо едут отмечать какой-нибудь семейный праздник, или просто решили провести вечер пятницы вместе. 
   
    А повернув голову налево, Сергей видит другую семью: прямо рядом с ним сидит красивая, молодая ещё женщина, ачуть подольше её муж и младший сын. Его брат постарше стоит рядом, взявшись запоручень. Младшему года 4, а старший, наверное, уже ходит в первый класс. Оба белобрысые, как и отец, с озорными хитроватыми мордочками, постоянно переговариваются о чём-то и смеются. Родители глядят на них с улыбкой. Сергей  тоже улыбается. 
   
    И вдруг он понимает, что именно вызвало его удивление, когда удар бутылки об ногу прервал поток мыслей. Он смотрит на людей в вагоне и понимает, что вокруг нет никого, кто бы в эту минуту не улыбался! Женщина, читающая любовный роман с яркой обложкой смотрит в книгу и улыбается. Парень с девушкой, которые только что целовались, прислонившись к дверям, прижались друг к другу и замерли с улыбкой на губах, пенсионер с сумкой-тележкой, о чём-то думавший последние два перегона, вдруг по молодому выпрямился, поправил очки и расплылся в довольной улыбке. 
   
    И в этот момент Сергей тоже улыбается и смотрит на людей, может быть, впервые за много лет, не с равнодушной отчуждённостью, а с доверием и участием. На душе его становится тепло, и он чувствует, как морщины на лбу сами собой разглаживаются. В этот момент поезд подъезжает к очередной станции, Сергей поднимается и выходит из вагона счастливым. Он буквально вылетает, едва касаясь подошвами своих летних ботинок гранитных плит пола. 
   
    В этот момент телефон в его кармане издаёт короткий пронзительный писк. СМС, которую Сергей ждал полдня заставляет его вздрогнуть и резко остановиться, на несколько секунд словно разучившись ходить. Его тело сковывает страх, рождающий озноб и мелкую дрожь, молнией пробегающую по спине. Люди тем временем проходят мимо, задевая его плечи, тихо матерясь, но не оглядываясь на того, кто вдруг оказался в огромном пустом городе наедине с мобильным телефоном и таящимся в нём страхом. 
   
    Сергей знает, что смс, которое пришло ему несколько секунд назад может разделить всё на до и после, может разрушить всё то, что он так полюбил за эти волшебные 3 недели. Несколько слов могут за мгновение оборвать только успевшие вырасти крылья и бросить его нахолодный гранитный пол одиночества. Не в силах больше думать, он вырывает телефон из кармана и без дальнейших раздумий нажимает нужную клавишу. 
   
    -- Мой милый Серёжа, я так скучаю по тебе, любимый, прости, что не могла ответить на твоё смс, только что приехала домой и заряжаю тел. Как твои дела? Жду тебя, Солнце. 
   
     Сергей разом набирает полные лёгкие воздуха и резко выдыхает. Всё в порядке. Он пошатываясь доходит до эскалатора, тот невообразимо длинный, но в конце будетдверь за которой свежий воздух, вечернее небо и сигарета. 
   
     На улице он сразу закуривает и пару минут глядит на чёрное здание «Космоса», по которому бегают тысячи маленьких огоньков. Страх рассеивается и только небольшая дрожь ещё напоминает Сергею о внезапном приступе. Он уже твёрдой походкой доходит до маршрутки с надписью Сергиев Посад – метро ВДНХ, отдаёт деньги водителю и проходит в уютный сумрак салона. 

    Пока маршрутка едет через вечерние московские пробки Сергей, как обычно, вспоминает всё, что произошло запоследние три недели: самое яркое воспоминание – самое первое: он успевает  проскочить между закрывающихся дверей экспресса и входит в вагон. Машинально садится на первую попавшуюся лавку и только тут обращает внимание на то, что прямо напротив него на такой же лавке сидит красавица с огромными карими глазами и улыбается, глядя на него. Сергей без тени смущения заводит разговор о погоде, о поездах, о птицах. Они говорят просто ни о чём, смеются и глядят другна друга. За окном пролетают пожелтевшие октябрьские леса, дачные посёлки, мосты и очереди машин около железнодорожных переездов, но двое видят только друг друга и слышат лишь то, что говорят их сердца. 

    Время до Москвы проходит как один миг, один вдох счастья. Уже стальной голос объявляет конечную станцию, уже неторопливо проплывает за окном огромная надпись «добро пожаловать в Москву», но Сергей и Яна, так зовут девушку, не верят в то, что сейчас им придётся навсегда расстаться. Ты куда-нибудь спешишь?– спрашивает Сергей, чувствуя, что его голос немного дрожит. Яна отрицательно качает головой - у неё встреча сподругами, но это уже не важно. Сергей едет на работу, но ему тоже всё равно: они гуляют по Нескучному саду, потом идут в кино, а под вечер едут к нему домой вместе… 

    Деревня Кощейково остаётся за кормой автобуса, в котором Сергей едет в Загорск – к Яне, в салоне тепло и  как-то торжественно тихо. Мотор огромной машины урчит гулко, ласково. В такие минуты хочется, чтобы дорога продолжалась бесконечно, и чтобы счастье, которое ждёт в конце, всегда светилось как маяк, указывая путь, по которому всю жизнь предстоит идти, не ведая горя. 

    После того, как они с Яной начали встречаться, жизнь Сергея изменилась самым радикальным образом. Каждое утро, просыпаясь, он первым делом вспоминал о ней. В первые дни ему даже казалось, что всё произошедшее – это сон, который он видел только что. Он хватал со стола телефон и перечитывал её смс-ки, чтобы удостовериться в реальностипроизошедшего. 

    Но реальность сама стучалась в двери, в виде звонков, писем, встреч, нежных слов и страстных объятий. Постепенно сердце Сергея, несколько лет словно замороженное в состоянии одиночества, отогревалось. И Солнцем, отогревшим его, была любовь Яны, которую она щедро излучала в мир, даря значительную её часть ему. 

    Сергей давно уже не помнил, что значит быть счастливым. Он никогда не считал себя несчастным, да и жизнь его была интересной и по-своему разнообразной, но того чувства, которое наполняет изнутри радостью, поднимая над всем серым и обыденным, он не испытывал уже много лет. Иногда ему казалось, что детские воспоминания, иногда освещаемые внезапной вспышкой фонарика памяти, тоже были не более чем сном. Сном, в котором воплощалась какая-то опять же детская мечта о бесконечном лете и вечно молодой маме рядом. Годы взрослой жизни, начиная со школы, исцарапали открытое некогда сердце и истрепали яркое, прекрасное чувства любви к миру и к людям настолько сильно, что сердце вжалось куда-то глубоко внутрь тела, а любовь успокоилась под тесными сводами сомнений в черепной коробке. 

    Тем удивительнее было, что однажды осенью огонь его души вдруг прожёг свою оболочку и вылетел наружу,чтобы согревать весь мир, самым ярким воплощением красоты которого была Яна. Дни бежали один за другим, жёлтые листья нескончаемыми вереницами падали на пропитанную дождями землю,и уже скворцы, до последнего искавшие себе пропитание на вокзалах большого города, улетели туда, где не так сытно, но теплее и больше зелени. Скудная природа средней полосы отгуляла свой прощальный праздник, сбросив красно-жёлтые одежды. Деревья стояли теперь чёрные и жалостливо мокрые, изредка роняя с веток круглые слёзы капель, потому что ночью шёл дождь. 

    Яна и Сергей лежали в постели в старинном доме на самой окраине небольшого города. Она спала, прижавшись щекой к его плечу, а он лежал неподвижно и широко открытыми глазами смотрел вверх, туда, где в предрассветном сумраке начинали вырисовываться контуры скромной лепнины потолка. Дождь мелко барабанил в старые, кое-где треснувшие стёкла окна, иногда капли с деревьев с гулом ударялись о подоконник, но Сергей лежал и не мог заснуть. Ему снова было страшно. 

    Наконец, устав боятся, он закрыл глаза и забылся сном, но уже через несколько минут, вздрогнув, проснулся. Сергею приснился сон, наполненный таким же страхом, но имеющим иную причину. 

    Он увидел себя на мосту, натянутом между двух высоких скалистых берегов. Берег за его спиной был серым и блестел словно сталь, а противоположный был столь же крут, но покрыт молодой зелёной травой и деревьями. Когда Сергей глядел вниз, то видел там бушующий чёрный поток, на поверхности которого бурлила густая красная пена. Яркое золотое солнце светило в глаза, обжигая лицо, порывы ветра раскачивали мост, из стороны в сторону, и когда он наклонялся, Сергей хватался за верёвочные поручни, и перед его глазами оказывалось огромное синее небо.

    Но вдруг в один момент раздался треск, и мост начал рушиться. Разом оборвались все верёвки, державшие на себе конструкцию, подломились деревянные ступени и Сергей полетел вниз - в красно-чёрный смертоносный поток и… он открыл глаза.

    Наверху всё ярче выступали контуры потолка. Он вытер ладонью мокрый лоб, отдышался и снова начал думать. 

    Страх начал преследовать Сергея примерно через неделю после их первой встречи. Сначала он проявлялся в виде тревоги, когда она долго не звонила. Сергей гнал тревогу прочь, отправляя ей бесчисленные смс-ки, и поначалу это помогало. Словно каждое присланное слово было маленьким доказательством существования их общей жизни. Но чем дальше и прекраснее развивались их отношения, тем сильнее становилась эта тревога. Постепенно она сменилась приступами страха. Страха, необъяснимого поначалу и оттого ещё более невыносимого. 

    Сергея пугало не только то, что Яна может его разлюбить. Страх был более общим – он включал всё многообразие ситуаций, при которых он мог каким-либо образом её потерять. Его кидало в дрожь при мысли о том, что на неё могут напасть в метро или на улице какие-нибудь уроды, хотя сам он ходил и ездил там же где и она без какого-либо страха.Машины в его воображении сбивали её, вылетая на тротуар, а маршрутка лоб в лоб сталкивалась с КАМАЗом, выехавшим на встречную полосу. Однажды, задумавшись о Яне, он сам чудом отскочил от приближающейся на скорости машины, но первой его мыслью, пробившейся сквозь барабанную дробь сердца, стал страх… он представил,что Яна узнаёт о его смерти и начинает рыдать. Это мысль оказалась для Сергея страшнее мысли о собственной смерти. 

    В тот момент он впервые серьёзно задумалсянад причиной страха. Попытка найти объяснение на медицинских сайтах не увенчалась успехом. Симптомом паранойи, как выяснил Сергей, его страх не был. Пришлось очень глубоко копаться в себе, чтобы, наконец, начать понимать, что именно явилось первопричиной приступов тревоги и страха. И в тот момент, когда по потолку комнаты, где лежали Яна с Сергеем, скользнул первый лучик утреннего солнца, пробившийся из-за дождевых туч, ему показалось, что он ухватился за корень разгадки. 

    Солнце напомнило ему про одну книгу, которую он некогда читал. В ней описывалась мифология древних славян, почитавших небесное светило, как бога. Согласно их верованиям, мир живых людей – мир Яви был отделён от мира Нави – царства теней - Калиновым мостом. Аналогия сама собой вырисовывалась в измотанном бессонницей мозгу Сергея. Миром нави был мир, созданный им за годы жизни в одиночестве. Он был столь же продуман, как иреальный мир, но его никогда не освещало подлинное светило, а лишь бледная луна. 

    Солнце появилось лишь тогда, когда в жизни Сергея оказалась Яна. Она протянула ему руку, став мостом из его прошлой жизни в новый мир - мир весны и радости. Страх потерять её был страхом человека, стоящего между двумя мирами, над Смородиной – рекой небытия. 

    Построенный за долгие годы изкирпичиков отчуждения, скреплённых между собой раствором равнодушия, замок Сергея стоял на плохом фундаменте – этим фундаментом было его одиночество, постепенно отрывавшее его от мира живых людей. Но разрушив этот замок одним движением, он не мог тут же оказаться в мире солнца. Только вместе с Яной можно было проделать этот путь, и поэтому её исчезновение тут же оставляло его на мосту между руинами прошлого и недостижимом уже окончательно будущим. Страх в этот момент стал осязаем и его уродливые контуры в виде трещины на потолке теперь освещал лучик осеннего солнца. 

    Сергей глубоко вздохнул, тихо встал с постели, оделся и вышел на балкон. Солнце светило ему в лицо, прочные бетонные поручни кое-где осыпались, но ещё могли сдержать что угодно. Балконы, как и весь дом, были очень старыми, должно быть, ещё довоенными. На некоторых можно было различить барельефы с Советской символикой, которые не сумело стереть безжалостное время и перепады температур. Сергей думал закурить, но, понюхав сигарету, снова спрятал её в пачку. Начинался один из последних в году дней бабьего лета. Человек на балконе, улыбаясь, смотрел на просыпающийся город, чувствуя приятную пустоту внутри головы и радость, тихо разливающуюся по телу. 

    Когда он вернулся в комнату, то увидел, что Яна сидит на постели, обернувшись одеялом, и беззвучно плачет. Он неслышно подошёл к ней и обнял худенькие плечи, сотрясающиеся от рыданий. Яна всем телом дёрнулась, словно её ударило током, и повернула к нему заплаканное лицо. В её полных слёз глазах Сергей вдруг увидел тот же страх, что совсем недавно чувствовал он сам. 

    - я думала… твоя одежда, её небыло. Думала что ты ушёл. Что бросил меня! – Яна прижалась к нему всем телом – мне было страшно, потому что я думала, что никогда тебя больше не увижу. 

    Сергей ничего не ответил,потомучто к его горлу впервые за, может быть, лет десять тоже подступил комок горечи. Он только всё крепче прижимал любимую к себе, зарываясь лицом в её роскошные волосы. 

    И тут он подумал, что всё оказалось не так, как он представил себе несколько минут назад: не только она, но и они оба были мостом друг для друга, и он и она искали пути в мир солнечного света и нашли его, лишь протянув друг другу руки. И вот теперь они вместе стояли над рекой Смородиной, на Калиновом мосту, как герои древних язычески преданий, и самым важным, что он теперь должен сделать – это помочь ей преодолеть страх, только что побеждённым им самим. 

    Они сидели, обнявшись, укрытые одним одеялом, и Сергей вдруг вспомнил слова старой детской песни, которые ему захотелось повторять бесконечно: «позабыто всё на Свете, сердце замерло в груди, только небо, только ветер, только радость впереди». Он шептал последние строчкией на ухо, повторяя их раз за разом, а она улыбалась, всё крепче обнимая ег отонкими, руками. 

    Солнце, освободившееся из плена облаков, взошло над домами провинциального городка, осветив ржавые железные крыши и голубые в звёздах купола Лавры. Его лучи осветили и двух обнявшихся людей в окне маленькой квартирки на втором этаже обветшавшего сталинского дома, счастливых и влюблённых, думающих в этот момент об одном и том же: как хорошо, чтобы этот путь продолжался всю жизнь. Их взгляды были устремлены в окно. Солнце светило в их лица.          Дорога была свободна.